Александр Евтихиевич Мозалевский

Декабрист А.Е.Мозалевский с портрета работы декабриста Н.А.Бестужева

Александр Евтихиевич Мозалевский

Седьмого июня 1851 года, в девять часов вечера священник Канского Спасского собора Федор Иванович Касьянов  * Ф. И. Касьянов – священник, исповедовавший 7.6.1851 г. в Канской городовой больнице умиравшего А. Е. Мозалевского. «Канское духовное правление. Метрическая книга о родившихся, бракосочетавшихся и умерших прихожан Канского Спасского Собора» (ГАКК, ф. 694, оп. 1, д. 789, л.42-43) и протоиерей Алексей Алексеевич Петров  * А. А. Петров (1788-1858), протоиерей, окончил Тобольскую духовную семинарию, настоятель Богоявленского собора в Енисейске (1814), настоятель Преображенского собора в Туруханске (1827), настоятель Спасского собора в Канске (1837). Дочь П. А. Петрова была замужем за декабристом Н. Ф. Лисовским. Енисейский энциклопедический словарь; ГАКК, Канское духовное правление, сведения о благочинных (фонд 694, оп.1, ед 567); справка о священнике Петрове» (ф. С. Н. Мамеева 1675, оп. 1, ед. 12 , л. 16; ед. 18, л. 59); Краевед 123 (КР от 10. 06. 05). кушали чай во дворе протоиерейского дома. Днем в огороде пололи, и кучи поблекшей травы за забором источали дурманящий запах, наполнявший чистый дворик, посреди которого стоял стол, увенчанный серебряным самоваром.

Протоиерею шел шестьдесят второй год, это был толстый обрюзгший мужчина, одетый по домашнему случаю в стеганый халат. Дети у протоиерея нарождались почему-то все женского полу, приводя его в смятение: каждой к замужеству требовалось приданое, соответствующее положению протоиерея. С житейской стороны это был чистый разор.

Поэтому в старости, рассчитавшись с дочерьми и облегченно вздохнув, Петров зажил с женой тихо и одиноко. По дочерям особо не скучал, а вот к Касьянову привык – может, потому что не имел сыновей, а может из-за детского чистосердечия сотрудника.

Касьянов только что вернулся из городовой больницы, где исповедовал умирающего и не мог скрыть пережитого, хотя и старался выглядеть степенным, как и патрон. Но тот видел смятение священника и, подвигая гостю варенье, ненароком поинтересовался:

− Чем вы так взволнованы, Федор Иванович?

– Не выходит из ума этот несчастный, − поежился Касьянов.

– Мозалевский? Поляк?

Последнюю неделю Мозалевский  * А. Е. Мозалевский (1803−1851) – прапорщик Черниговского полка, за участие в восстании приговорён к каторге, в 1828 году прибыл с И. И. Сухиновым и В. Н. Соловьёвым (см.) на Зерентуйский рудник. После попытки Сухинова поднять мятеж, отправлен с Соловьёвым на Петровский завод. В 1850 году переведён на поселение в Устьянское Канского округа. Умер в Канске. «Декабристы», биографический справочник; Енисейский энциклопедический словарь; Краевед 123 (КР от 10. 06. 05). угасал от чахотки в городовой больнице. В Канске этот ссыльный был всем известен. Он появился в городе год назад, служил на почте и был запойным пьяницей, хотя в трезвом виде слыл за человека вежливого и услужливого. Слух о том, что Мозалевский – польский инсургент, распустил соляной пристав, Илья Михайлович Мичурин  * И. М. Мичурин – Канский соляной пристав. ГАКК «Канские исповедные росписи за 1841 г.» (ф. Мамеева 1675, оп. 1, ед. 11) , вздорный мужчина, чуть ли не каждый год состоявший под судом за злоупотребления по казенной части.

Дело в том, что с 1848 года ссыльные в основном шли из Польши, поэтому, учитывая фамилию, кроме как польским мятежником Мозалевский никем другим и не мог быть. В арестантских же бумагах было указано только, что он – государственный преступник. Сам земский исправник, Александр Федорович Попов * А. Ф. Попов – коллежский майор, Канский земский исправник. ГАКК «Канские исповедные росписи за 1841 г.» (ф. Мамеева 1675, оп. 1, ед. 11) пожимал плечами, когда речь шла о Мозалевском. Перевели его откуда-то из-за Иркутска, а кто он – бог ведает. Так и считали его «поляком». Учитель приходского училища Андрей Иванович Безрядов  * А. И. Безрядов – учитель Канского приходского училища. ГАКК «Канские исповедные росписи за 1841 г.» (ф. Мамеева 1675, оп. 1, ед. 11) в один из запоев Мозалевского пробовал подкатиться к нему с расспросами, посулив полтину на выпивку – но «поляк» так дико на него глянул, что Безрядов мигом испарился и больше своей любознательности не выказывал…

Иногда наезжал в гости к «поляку» Вениамин Николаевич Соловьев  * В. Н. Соловьёв (1798−1866) – штабс-капитан Черниговского полка, член о-ва Соединённых славян. 1826 – приговорён к каторге, 1828 – прибыл в Зерентуйский острог. 1829 – отправлен в Петровский завод. 1840 – переведён на поселение в Устьянское Канского округа, 1856 – амнистирован, 1858 – освобождён от надзора. Жил у брата в Рязанской губернии, где умер. «Декабристы» биографический справочник; Енисейский энциклопедический словарь; ГАКК «Ревизские сказки крестьян д. Устьянское 1850 г.» (ф. 160, оп. 3, ед. 478, л. 519); Краевед 105 (КР от 4. 02. 05), 123 (КР от 10. 06. 05), 143 (КР от 28. 10. 05) , ссыльный, уже давно живший недалеко от Канска, в Устьянском. Его тоже все знали, земский исправник, бывало, разговаривал с ним на виду всей улицы и за глаза отзывался о нём с похвалой.

Супруге исправник под великим секретом поведал, что Соловьев – барон, воспитанник Императорского военного дома, обучен французскому языку. А в Сибирь попал по делу о прикосновенности к мятежу 1825 года. Известие тут же стало достоянием женской половины Канска и вызвало к Соловьеву смешанное чувство страха и любопытства.

Что касается мужчин (разумеется, из числа близких друзей исправника), то среди них ходил пущенный Александром Фёдоровичем, также под большим секретом, анекдот о том, как Соловьёва доставили к месту вынесения сентенции в одной рубашке и тюремном халате. Какой-то генерал счёл это неприличным, приостановил церемонию и прислал Соловьёву сюртук и рейтузы. Но последний подарка не принял, предпочтя встретить оглашение императорской сентенции, как есть – без штанов.

После оглашения приговора к нему подошёл штаб-ротмистр полка принца Оранского некто Ушаков и стал укорять Соловьёва, говоря:

– Что бы сказали ваши пращуры, барон, видя такое неуважение к государю, наказавшему вас сурово, но справедливо?

На что Соловьёв, спокойно задрав рубаху и почесав ногу, ответил:

– Мои пращуры, ротмистр, были дворовыми людьми князя Меньшикова, и мой вид их бы не удивил, чести же я не запятнал – ни их, ни своей. А вот что бы сказали ваши пращуры, узнав, как вы стали казнителем спасшего вас человека – вот это действительно бесчестье.

Оказывается, Ушаков, едучи из отпуска, был схвачен бунтовщиками Черниговского полка, и не сносить ему головы, если бы не вожак, Муравьёв-Апостол  * С. И. Муравьёв-Апостол (1795−1826), подполковник, участник Отечественной войны 1812 года, руководитель мятежа в Черниговском полку, один из пяти казнённых декабристов. «Декабристы» биографический справочник . Он ласково с ним обошёлся, угостил на славу, сожалея, что не может принять лучше – и отпустил с миром. Ушаков же отплатил ему тем, что через три дня участвовал в конной атаке на черниговцев и пленил своего гостеприимного хозяина, за что по начальству был отмечен наградою. На это и намекнул Соловьёв Ушакову, после чего тот, сконфуженный, быстро удалился  * Этот материал взят из книги «Воспоминания и рассказы деятелей тайных обществ», т. 2, М., 1933 г. Случай с пленением повстанцами Ушакова, последующим его участием в подавлении мятежа описан также в 4-м томе «Восстания декабристов» .

Круг друзей исправника, имея, в силу некоторого возвышения над обывателями города, более развязное направление умов, был в восторге от анекдота. История, в которой всё было запретным и в то же время недоступным, наполняла противоречивыми чувствами.

С одной стороны, благонамеренные верноподданные, они испытывали удовлетворение от того, что герой анекдота, получив по заслугам, мыкался в Устьянском («Это куда Россия катится? Государю императору преступники уже на эшафоте задницу кажут!»). С другой – Соловьёв возбуждал сочувствие своею независимостью перед высоким начальством, о чём они втайне всегда мечтали, но на что сами никогда бы и ни за что не решились.

Словом, если пользоваться современной терминологией, общественное мнение Канска симпатизировало Соловьёву, что через четыре года после описываемых событий в письме к Пущину отметит Волконский: «Видел Соловьёва в Канске. Его любят и уважают».

Однако каким образом Соловьёв мог сдружиться с Мозалевским, обыватели не понимали: это были два абсолютно разных человека, которых ничто не могло связать.

– Так говорите, умер поляк? А что вас смущает? Он что оказался католиком?

– Нет, он не католик…Вообще не поляк. Он русский, христианин.

– Да ну? Вот ботало этот Мичурин, прости господи…Так что Мозалевский – от исповеди отказался?

– Да…то-есть…Алексей Алексеевич, он поведал мне перед кончиной такое…

Протоиерей предостерегающе поднял ладонь:

– Опомнитесь…

Касьянов не дал ему договорить:

– Погодите! Я знаю: разглашение тайны исповеди несовместимо с моим саном. Но это – преступная тайна. Храня её, я становлюсь соучастником…Что мне делать?

– Вы знаете, что делать. Подайте рапорт в духовное правление. В среду заседание.

Касьянов поник головой. Петров с сожалением посмотрел на него:

– Он по какому делу был выслан к нам?

– Что? По делу о прикосновенности к мятежу 1825 года, − встрепенулся Касьянов.

Протоиерей некоторое время молчал, потом, коротко вздохнул:

– Хорошо. Не надо рапорта. Рассказывайте.

Касьянов благодарно закивал головой:

– Спасибо, я буду краток. Мозалевский встретил меня спокойно, выглядел бледным: накануне у него было горловое кровотечение. Стал рассказывать о себе. Оказывается, он был шпионом руководителя заговорщиков, Муравьева-Апостола. Они замышляли поднять Киев, а оттуда двинуть на Петербург. Бунт не удался, Муравьева-Апостола повесили, а Мозалевского с двумя товарищами сослали на каторгу. Один был Сухинов * И. И. Сухинов (1797−1828), поручик, участник Отечественной войны 1812 года, за участие в мятеже Черниговского полка приговорён к вечной каторге. За организацию мятежа на Зерентуйском руднике приговорён к смертной казни. Извещённый запиской, хранящейся в Читинском музее, повесился. «Декабристы», биографический справочник , а другой – кто бы вы думали? Соловьев, наш Соловьев из Устьянского!

Протоиерей, глядя в сторону, угрюмо заметил:

– Все это интересно, но при чём тут преступная тайна?

– Да как же! Ведь тут всё и начинается. Их сослали в Зерентуй, и они договорились взбунтовать Нерчинск, пойти на Читу, соединиться там с товарищами – в точности, как тогда под Киевом. Но их схватили. На следствии Сухинов Мозалевского с Соловьевым выгородил, а вину взял на себя. И комендант Нерчинских рудников, генерал Лепарский * С. Р. Лепарский (1754−1837) – генерал-лейтенант, 1810−26 гг. командовал Северским егерским полком, 1826 г. назначен комендантом Нерчинских рудников. Был отзывчив к нуждам декабристов и заслужил их симпатии. (Энциклопедия Брокгауза-Ефрон) уговорил их отречься от Сухинова, дав честное слово дворянина сохранить ему жизнь. Вот они и показали: мол, знать ничего не знали, ведать не ведали. Да только обманул их Лепарский – велел Сухинова кнутами забить. Они успели передать ему записку – тот в ночь перед казнью и повесился. С тех пор запил Мозалевский, душа у него, говорит, тогда сгорела. Соловьев покрепче оказался, а этот... Вот я и мыслю, Алексей Алексеевич, что коли верить исповеди, выходит, Лепарский, ради карьеры своей вступил в сговор с мятежниками, скрыв от царя истинный заговор. Страх-то какой…

– Думаю, волнуетесь вы зря, – ответил протоиерей, положив ладонь на руку священника. – Посудите сами, когда это было: в самом начале царствования незабвенного нашего императора Николая Павловича. Дела давно минувших дней, как сказал поэт. Кто сейчас их помнит, этих несчастных? Рассеяны, аки плевелы…

– Как вы сказали? – оживился вдруг Касьянов. – Незабвенного?

– Да, а что? – насупился протоиерей.

Касьянов провел рукой по лицу:

– Вспомнил опять. Он уже в последнюю минуту… Вдруг сел на постели, вцепился в меня своими костлявыми руками и стал просить, чтобы я отпустил ему последний грех. Какой грех, говорю. А он захихикал и сквозь смех свой жуткий шепчет: я, говорит, кормильца-то нашего напоследок надул. Казённое пособие еще в начале года получил* В феврале 1851 г. Енисейский гражданский губернатор разрешил выдать казённое пособие Мозалевскому на весь год в размере 114 рублей 28,5 копеек серебром. ГАКК, фонд С. Н. Мамеева 1675, опись 1, ед. 12. л. 8 – и пропил до полушки. А сейчас меня и хоронить не на что. Отпустите, батюшка мне этот грех, не дай бог, донесут самодержцу, что враги отечества на его кровные денежки пьянствуют – так Николая Павловича враз кондрашка хватит. Поспособствуйте, батюшка, не дайте раньше срока сдохнуть незабвенному! Да с этими словами упал на койку и помер. Так и сказал перед смертью, прямо вашими словами – «незабвенный»…

Петров сухо кашлянул и встал, давая понять, что гостю пора уходить. У ворот, глядя в темнеющее небо с первыми, редкими звездами, проговорил:

– Забудьте обо всем. Принятая вами исповедь должна оставаться в душе, а не на языке. По праву духовного пастыря я обязан наказать вас, но по чувству наставника понимаю ваши сомнения. Идите с миром.

Он долго смотрел вслед Касьянову, затем вернулся к столу и сел, подпершись рукой.

– Не-заб-вен-ный, – произнес он по слогам и усмехнулся. Пятнадцать лет назад в Туруханске услыхал впервые он это слово, произнесенное с такой же издевательской интонацией – от Николая Лисовского * Н. Ф. Лисовский (1802−1844), член общества Соединённых славян, в восстании не участвовал, приговорён к каторжным работам на 2 года. По отбытии срока обращён на поселение в Туруханск. В 1833 году женился на дочери протоиерея Петрова, Платониде. Занимался торговлей, скоропостижно скончался в одной из торговых поездок на Енисее. «Декабристы», биографический справочник; Енисейский энциклопедический словарь . Ссыльный отпускал про государя шутки, от которых он, тогда приходский священник, в ужасе незаметно крестился. Потом, когда Лисовский женился на его дочери, Платониде, и стал зятем, Петров привык – и к кличке императора, и к зятю, и к его друзьям. Они были раскиданы по Сибири, аки плевелы, но как-то находили друг друга, писали письма, ободряли – несчастные несчастных. Сегодня Петров услышал эту историю и понял, что должен, обязан передать всё, что знает о них. Но кому?

Петров встал и побрёл домой. Он больше десяти лет жил в этом городишке, состоял первоприсутствующим и благочинным в Канском духовном правлении, был сотрудником Томской духовной консистории, имел пожалованную за ревностную службу бархатную фиолетовую скуфью.

…И некому было принять его исповедь.

Валерий Кузнецов

Опубликовано в «Красноярском рабочем» от 10. 06. 05