Статья П. А Берлина «Социальные классы и политические партии»  была опубликована в «Литературно-научном сборнике», СПб, 1906. Как и другие его статьи, она поразительно современна. Для сайта подготовил (по возможности с сохранением старой орфографии) Валерий Кузнецов.

I.

… В третьем томе «Капитала», призванном завершить его экономическую систему, Маркс отвел специальную главу  рассмотрению вопроса о социальных классах. Но, увы! Уже в самом начале ее читатель видит печальные слова: «На этом рукопись автора обрывается» * Карл Маркс (1818-1883), мыслитель, основатель марксизма, лидер I Интернационала (1846-1876). Главный труд – «Капитал». 2, 3 т.т. изданы после его смерти Ф. Энгельсом (2-1885, 3-1894) .

Надо различать двоякого рода классы. Классы как чисто хозяйственную категорию – и классы как социальное явление. В хозяйственном смысле классы существовали с тех пор, как появились угнетаемые и угнетенные, имущие и неимущие. Социальные же классы представляют более поздний исторический продукт, когда вокруг хозяйственных группировок стала вырабатываться атмосфера классового сознания.

Классовое сознание начало, туго и медленно, развиваться на почве уже сложившихся хозяйственных классов, и бесформенная глыба «населения» с трудом зашевелилась. Из хаоса «жителей» все более выделяется твердь классовой  организации. Хозяйственные классы стали превращаться в социальные. Процесс превращения хозяйственных групп в живые организмы социальных классов не завершился еще и в настоящее время. Кроме того, ни один класс не представляет собой замкнутого целого. Напротив, между различными классами происходит эндосмос и экзосмос * Эндосмос, экзосмос (осмос – толчок, давление, греч., эндо – внутрь, экзо – наружу) , постоянный «обмен веществ».

Из рядов раззоряющейся мелкой буржуазии постоянно вливаются новые элементы в кадры рабочего класса, а из рабочего класса, конечно, в несравненно мелком количестве известные элементы переходят в мелкую буржуазию. Эти пришельцы, попадающие в новую среду, не могут сразу избавиться от своих взглядов, привычек. Став членами нового социального класса, они еще долго, сердцем и умом, живут в своей старой социальной среде. Т. о. социальный класс представляет собою сложный процесс претворения и переработки сырого хозяйственного материала в живой социально-политический организм.

Рабочий класс долгое время представлял из себя чисто хозяйственный класс, без проблесков классового сознания. Обособленный от всех других классов, он был лишен сознания своей обособленности и стремления устранить ее. Он был способен только к стихийным вспышкам недовольства своим положением, абсолютно лишенным всякого политического характера. Из борьбы с отдельными хозяевами обособленность постепенно превращалась в организованную борьбу с государством, опирающимся на эксплуатацию огромного большинства населения незначительным меньшинством. Теперь рабочий класс должен был выдвинуть программу политической борьбы, т. к. только таким путем он сможет добиться законодательного улучшения своего положения.

Если бы социальные классы твердо стояли на точке зрения общности своих интересов и противоположности их интересам других классов – они в процессе борьбы между собой создали бы лишь несколько крупных политических партий, в точности соответствующих тем социальным партиям, на которые распадается современное общество.

II.

Уже Адам Смит * Смит Адам (1723-1790), знаменитый экономист и философ. Родился в шотландском городке Киркальди. В 1737 г. поступил в ун-т в Глазго, затем перешел в Оксфордский, где изучал философию. В 1748-50 гг. читал лекции по риторике и эстетике в Эдинбурге. В 1751 г. выбран профессором логики в ун-те Глазго и получил кафедру нравственной философии. В 1759 г. им был выпущен первый крупный труд: "Теория нравственных чувств". В 1764 г. оставил профессуру и отправился в качестве наставника молодого герцога Бёккле во Францию, где познакомился с выдающимися представителями французской науки и литературы. По возвращении на родину поселился в Киркальди, где в полном уединении работал в течение 7 лет над своим основным трудом "О богатстве народов", который вышел в свет в марте 1776 г. В 1778 г. Смит получил назначение на должность члена таможенного совета Шотландии; его местожительством сделался Эдинбург, где он и умер. За 3 г. до смерти был выбран ректором ун-та Глазго. установил три основных социальных класса: крупные землевладельцы, промышленники и рабочий класс. Сообразно трем источникам дохода этих классов: земельной собственности, фабричному производству и наемному труду – можно различить три основных типа политических партий, консервативную, либеральную и социалистическую. Но, присматриваясь ближе, мы легко заметим, что внутри них тоже идет борьба различных экономических групп и происходит резкое столкновение.

На самом деле точного соответствия  между политическими партиями и социальными классами в настоящее время не существует. Нескольким социальным классам противостоят десятки различных политических партий, классовый состав которых отличается большой пестротою и перетасованностью. Во всех классах многочисленные элементы, в хозяйственном отношении принадлежа к данному классу – политически борятся в рядах других классов, откуда когда-то вышли. С дальнейшим дроблением общественных группировок рождаются другие промежуточные политические партии.

Возьмем буржуазию. Достаточно самого общего ознакомления, чтобы бросилось в глаза резкое социальное различие между двумя ее половинами – крупной и мелкой буржуазией. Это различие настолько велико, что некоторые выделяют мелкую буржуазию в особый, самостоятельный класс. К различию мы еще вернемся, а сейчас рассмотрим первую группу – крупную буржуазию. Она тоже распадается по своим социальным интересам и политической физиономии на два подкласса – финансовую и промышленную буржуазию. И та, и другая извлекают доходы из эксплуатации наемного труда. Но промышленная буржуазия совершает ее непосредственно. Финансовая же присваивает себе результаты в виде части предпринимательской прибыли, не занимаясь фактической эксплуатацией, а ссужая за известный процент своими деньгами промышленную буржуазию. Этот процент, уплачиваемый фабрикантами финансистам, представляет вычет из предпринимательской прибыли, и в то время, как финансовая буржуазия мечтает увеличить его, промышленная буржуазия стремится к понижению этого процента. Т. о. перед нами антагонизм интересов различных групп одного и того же класса.

И финансисты, и промышленники стремятся выжать из рабочего возможно больше прибыли – это стремление их объединяет в один социальный класс. Но когда идет дележка общей добычи, тотчас начинают сталкиваться экономические интересы.

Сказочное развитие материального богатства в XIX в. привело к скоплению громадных капиталов во всех цивилизованных странах. Процент на занимаемый капитал при этом страшно упал, и финансистам остается возместить это падение путем увеличения  массы отдаваемого в оборот капитала. Но это сделать нелегко: во всех странах старой культуры, капиталистической, скопилась колоссальная масса свободных «безработных» капиталов, жадно и тщетно ищущих себе применения внутри страны. Эти-то избыточные капиталы рыщут по всему лицу земли, с особенной плотоядностью набрасываясь на дикие и полуцивилизованные страны, где дешевы рабочие руки, где не початы природные богатства и высока предпринимательская прибыль.

И чем развитее в капиталистическом отношении страна, тем «космополитичней» ее капиталы, тем шире участвует она в финансировании заграничных предприятий. Извлекая сотни миллионов ежегодного дохода из финансирования иностранной промышленности и иностранных правительств, финансовая буржуазия в то же время очень близко соприкасается со своей властью, входит с ней в интимные сношения и сообща планирует походы на новые страны, еще не совершившие капиталистического грехопадения. Несравненно ближе, чем промышленная буржуазия, стоя к правительству, финансовая буржуазия несравненно дальше отстоит от народа. Поэтому, а также вследствие участия в широких правительственных авантюрах, финансовая буржуазия нуждается в поддержке власти. Финансовые тузы получают наиболее жирные куши в результате мошеннических афер, фальсификации общественного мнения, ловкой спекуляции на легковерии публики. Поэтому относятся недружелюбно к политическому самоуправлению, ибо политическая гласность и контроль народа мешают развернуться авантюрным затеям.

Промышленная же буржуазия заинтересована в том, чтобы в стране был покой и порядок, чтобы покупательная способность населения не подрывалась тяжелыми налогами, чтобы рабочий класс чрезмерной эксплуатацией и отсталым законодательством не доводился до революционных вспышек. Но и внутри промышленной буржуазии существует несколько групп с различными социально-политическими интересами. Промышленная буржуазия, работающая на туземный рынок, заинтересована в охранительных пошлинах. Буржуазия, ориентированная на иностранные рынки, настроена фритредерски * Фритредерство (от free trade – свободная торговля, англ.) требование свободы торговли и невмешательства гос-ва в частную предпринимательскую деятельность. . Сообразно с этим первая группа будет поддерживать те партии, которые включат в свои программы протекционизм, а вторая – те партии, которые с протекционизмом борятся.

С другой стороны надо отличать буржуазию, которая тяготеет к «аристократии», продавая предметы роскоши, потребляемые богатыми слоями населения, или работающей на казну – от буржуазии, производящей на продажу товары и продукты для широких малоимущих слоев. Между двумя этими группами также наблюдается расхождение социальных интересов, аналогичные тем, что мы видели у финансовой и промышленной буржуазии. И, как упоминалось, совершенно особую политическую позицию занимает обширная группа буржуазии – мелкая буржуазия.

Победоносный ход капиталистического хозяйства раззоряет мелкую буржуазию. Он выбивает ее, то с одной позиции, то с другой, заставляя тревожно ждать завтрашний исторический день. Зачастую у мелкой буржуазии от ее собственности остались одни рожки да ножки, но одержимая болезненной любовью к клочку земли, убогой мастерской, бедной лавчонке, она обеими руками цепляется за них и готова скорее умереть, чем расстаться с «собственностью». Она чувствует, конечно, как на нее надвигается со всех сторон необоримая и неумолимая конкуренция крупного производства. Она видит на каждом шагу, как «толстая» буржуазия дюжинами поедает «тощую» – но перебивается со дня на день, биясь, как рыба об лед. А когда ей начнут расписывать, как социалисты придут и все у всех отберут – она легко вспыхивает к ним тупой и тяжелой ненавистью. Зачастую дошедшая в своем раззорении до положения пролетария, она, тем не менее, с трудом расстается со своей психологией мелкого собственника.

Эта часть мелкой буржуазии пополняет кадры реакционных партий. Пугаемые социалистическим «уничтожением собственности», раззоряемые капиталистическим развитием, мелкие буржуа с ненавистью относятся ко всему новому и возлагают свои надежды на то, чтобы повернуть историю вспять, к тому доброму старому времени, когда  мелкая собственность и ремесло еще были «золотым дном». Они сумели приспособиться кое-как в качестве придатка крупного производства: кто-то работает на производстве и поддерживается им. Другая же ее часть: бедные крестьяне, мелкие лавочники, трактирщики в рабочих кварталах – живя пролетарской клиентурой, втягиваются в круг идей, стремлений пролетариата, примыкают к социалистической партии и подают свои голоса за социалистических кандидатов.

Т. о. мы видим, что эта половина буржуазии – мелкая – представляет еще более разнородную массу, чем первая половина буржуазии – крупная. Значительная часть ее настроена реакционно, она легко подпадает под влияние всяких социальных знахарей, обещающих возвращение к доброму старому времени, с остервенением набрасывается на всех новаторов, приникает к пестрым знаменам антисемитских и консервативных партий.

III.

Рабочий класс тоже состоит из различных социальных слоев: чернорабочие – и квалифицированные специалисты; рабочие крупных заводов – и мелких предприятий; оборвавшие – и не оборвавшие связи «с землей» и т. д. Но разница между буржуазными и пролетарскими классовыми группами состоит в том, что в пролетарских группах, в отличие от буржуазных, нет антагонизма интересов – их сплочению ничто не мешает. Всякое улучшение, которого добьется отдельная группа рабочих, влечет улучшение для всего рабочего класса, вдохновляя на борьбу других. Нет таких рабочих, которым не нужно было бы фабричное законодательство, права стачек, союзов, страхования.

Но, конечно, наивно думать, что всякий рабочий является членом социалистической партии. Если бы так было, в Германии, где пролетарские слои составляют 67,5% всего населения – они бы давно имели абсолютное большинство. Фактически же  крупные землевладельцы там располагают в рейхстаге значительным большинством голосов, хотя составляют не больше одного процента населения. Значительная часть пролетариата, в силу слабо развитого классового  сознания, подает голоса за либеральных консерваторов и даже реакционных кандидатов.

Менее известен, но более странен другой парадоксальный факт: присутствие большого количества буржуазных элементов в политической клиентуре социалистических партий. Что недостаточно развитые в классовом отношении пролетарии, под влиянием темноты или подчиняясь давлению, наглому зазывательству, призрачным сооблазнам,  голосуют за буржуазных кандидатов – это понять нетрудно. А какой интерес буржуазии голосовать за своих врагов-социалистов? Здесь мы подходим  к вопросу, ответ на который многое уясняет в психических двигателях избирателя.

Капиталистический строй эксплуатирует и угнетает не только рабочих, но всю пеструю, разношерстную массу «маленьких людей». Они, «маленькие люди», еще питают надежду при помощи всяких реакционных экспериментов в народе, «запрещений» крупных торговых заведений, возвращения к «цеховому строю» ремесленников и т. д.,  − вернуть себе былое скромное состояние. Но известная часть мелких собственников, торговцев, служащих – уже успела отчаяться в своих попытках и стала подавать голоса за социал-демократических кандидатов.

IV.

Для уяснения политических группировок, для понимания законов отлива и прилива голосов избирателей к тем или иным партийным знаменам необходимо принять во внимание, что огромная масса избирателей, подавая голоса, руководствуется исключительно текущей злобой дня и о завтрашнем политическом дне не задумывается. При каждых выборах всплывает какая-нибудь «злоба дня», которая довлеет многому множеству избирателей. Все политические партии это превосходно знают и все они при каждых выборах, наряду с декларацией общих принципов стараются сосредоточить внимание избирателей на своем отношении к очередному злободневному вопросу.

Особенным мастерством по части уловления голосов избирателей на почве искусственного смятения и возбуждения каким-нибудь злободневным вопросом отличаются реакционные партии. Им не раз удавалось незадолго до выборов вызвать некий социальный призрак, напугать им доверчивую часть избирателей и толкнуть в объятия «сильной власти», которая прогонит призрак или посадит его в тюрьму.

Еще Чернышевский прекрасно охарактеризовал избирательные капканы реакционеров и психологию массы избирателей, которая от испуга утрачивает способность политически членораздельной речи и на время сбивается в одно общее голосующее стадо * Чернышевский Н. Г. (1828-1889), философ, писатель, публицист, один из руководителей журнала «Современник», идейный вдохновитель революционного движения 60-х г.г. По обвинению в связях с Герценом в 1864 г. приговорён к каторге, затем ссылке в Сибирь. Ему неоднократно пытались устраивать побеги. Один планировался организаторами Канско-Красноярского заговора 1865 г., основу которого составляли сосланные после восстания 1863 г. поляки. В 1883 г. Чернышевскому было разрешено вернуться в Россию. Жил и умер в Саратове. См. Ю. Ковальский «Русская революционная демократия и январское восстание 1863 г. в Польше» М-1953, «Воспоминания» Л.Ф.Пантелеева М-1958. Указанный отрывок цитируется П. А. Берлином по статье Чернышевского «Заговорщики и соумышленники Людовика-Наполеона в 1851 г.» (Geneve: Elpidine, 1890) :

− Масса народа любит спокойствие; если какая-нибудь рука, благодаря случаю, захватит команду над армией, железными дорогами и телеграфом, народ думает: «а Бог с ним, пусть управляют, как хотят, ведь мы-то, по совести говоря, этих их дел не понимаем, из-за чего там они спорят в палате и газетах… Пусть себе правят, лишь бы не мешали нашими серьезными делами заниматься: пахать землю, работать на фабриках и заводах, торговать, быть фабрикантами и помещиками. Никому  же не хочется ссориться с армией, полицией и всем чиновничеством из-за формы правления. Пусть себе управляют, лишь бы порядок был, без которого невозможно заниматься делами».

Вот ради этого-то «порядка» избиратели, забывая о своих реальных интересах, сплошь и рядом приливают широкою волною к «партийным программам», исчерпывающимся двумя словами – «сильная власть». Кроме того, при всех выборах, помимо  постоянно действующих  прочных классовых стимулов, часто искусственно создаются преходящие, «злободневные» интересы, которые сразу передвигают широкие волны избирателей то вправо, то влево.

Но, помимо этой, политически аморфной массы избирателей, необходимо принять во внимание, что многие социальные группы к политике относятся, как к политиканству и вполне сознательно подают голоса за партию, которая совсем не выражает их интересов, но зато отлично сражается с их противниками. Бисмарк, как известно, лелеял мысль о том, что «пара» социалистических кандидатов в рейхстаге будет полезна для консерваторов, т. к. красный призрак заставит либералов присмиреть от страха. И в истории политической жизни мы знаем немало примеров, когда консервативные партия, опиравшиеся на власть землевладельцев, заигрывали с социалистами и готовы были голосовать за их кандидатов, чтобы досадить своим врагам-либералам. В менее откровенной форме они и сейчас еще поддерживают депутатов соперничающих с ними партий.

В этом отношении особым политическим непостоянством, переходящим даже в вероломство отличается мелкая буржуазия. «Ее промежуточное положение,  − писал о мелкой буржуазии Маркс,  − между классом более крупных капиталистов и рабочим классом определяет ее характер. В мелких городах военный гарнизон, окружная администрация, полиция, суд образуют ее благосостояние. Удалите их – и конец портным,  лавочникам, сапожникам, столярам. Т. о. вечно бросаемый между надеждой войти в ряды  более богатого класса и страхом снизойти до положения нищего пролетария  − этот класс крайне шаток в своих взглядах. Рабски покорный, смиренный при сильном правительстве, он переходит на сторону либерализма, он охватывается бешенными демократическими порывами, когда влияние среднего класса повышается. Но пятится назад в гнусном страхе, как только класс ниже его, пролетарии, предпримет самостоятельное движение» * Этот отрывок П. Берлин взял из «Исторических очерков…» Маркса (Киев, 1905 г. с. 8) .

Эти слова Маркса, сказанные в начале 50-х г. г., и поныне сохранят свою силу. Даже передовые слои мелкой буржуазии зачастую голосуют за социалистов, т. к. те служат чудесным пугалом для правительства.

Мы выяснили в общих чертах взаимоотношения между политическими партиями и социальными классами. Резюмируя их, можно сказать, что основные типы политических партий соответствуют основным типам социальных классов. Но, на почве классового расчленения  общества, основные политические партии дают новые ответвления, питаемые отчасти расхождением  внутри одного и того же класса, а отчасти недостаточным развитием классового сознания. Последняя причина ведет к тому, что в каждой политической партии есть для классового анализа иррациональные величины – так сказать, в классовом отношении невменяемые элементы.

В эпоху, когда приходится добывать условия для нормальной политической жизни, между политическими партиями и социальными классами происходит сплав политических элементов. Примером может служить наша конституционно-демократическая партия * Конституционно-демократическая партия («кадеты») образовалась на съезде в Москве 12-18. 10.1905 г. На съезде большинство присутствовавших были деятели земского и городского самоуправления, профессора высших учебных заведений, адвокаты, врачи. Вообще состав был интеллигентный (рабочих и крестьян не было). Партия декларировала борьбу за свободу личности во всех ее видах, за самостоятельность национальностей, населяющих Россию, за парламентарный строй, основанный на всеобщем и равном избирательном праве с тайной и прямой подачей голосов; за развитие демократического местного самоуправления, основанного на всеобщей подаче голосов, за развитие прямого обложения на счет косвенного, за увеличение площади крестьянского землевладения государственными землями, а также путем выкупа частновладельческих земель по справедливой (не рыночной) оценке; за свободу рабочих союзов и стачек, за развитие фабричного законодательства и 8-часовой рабочий день. Открытыми оставлены вопросы женского голосования и двухпалатной системы. В первый комитет партии, выбранный на октябрьском съезде, вошли В. И. Вернадский (будущий автор теории превращения биосферы в ноосферу), Ф. Ф. Кокошкин (будущий депутат 1-й ГД), П. Н. Милюков (будущий министр иностранных дел Временного правительства), С. А. Муромцев (будущий председатель 1-й ГД), В. Д. Набоков (отец будущего писателя) и др. . Ее партийный орган, «Право», писал после победы кадетов: «Мы не предполагаем, что все те, кто голосовал за списки кандидатов народной свободы (так еще именовали кадетов – В. К.), целиком разделяют взгляды программы партии о необходимости немедленного переложения возможно большей части бремени государственных расходов с слабых  плеч обездоленных классов населения на более сильные плечи имущих. И конечно не все проникнуты убеждением в необходимости увеличения крестьянского землевладения за счет частно-владельческих земель. И даже не все столичное население убеждено в необходимости автономии для Польши и автономии для евреев. При нормальных условиях конституционной жизни подобный искусственный сплав разнородных социальных элементов неминуемо должен расползтись по классовым швам…».