Письма Валерия Брюсова

Я был молод, жил впроголодь в Лондоне, зачитывался «Листьями травы» Уолта Уитмена и считал Валерия Брюсова величайшим из поэтов всего мира,

Познакомившись в Британском музее с приехавшим из Москвы профессором В. Ф. Лазурским, я узнал от него, что Валерий Брюсов живет всегда в Москве и недавно начал редактировать журнал-под странным названием «Весы». Я тотчас же послал в этот журнал небольшую статейку и получил от Валерия Брюсова любезный ответ.

Между нами завязалась переписка.

И вот теперь в старом шкафу у меня сохраняется старый пакет, на котором написано: «Письма Валерия Брюсова». Я недавно перечел их как новые, и они показались мне столь характерными, что я, не считая себя вправе таить их под спудом, решил напечатать их здесь, в этой книжке.

Ни об одном писателе моего поколения я не вспоминаю с таким чувством живой благодарности, с каким вспоминаю о Валерии Брюсове. Его журнал «Весы» был первым журналом, где я, двадцатидвухлетний, стал печататься. Брюсов выволок меня из газетной трясины, затягивавшей меня с каждым днем все сильнее, приобщил меня к большой литературе и руководил мною в первые годы работы. При этом ни разу не становился он в позу учителя. Вся сила и прелесть его педагогики заключалась именно в том, что эта педагогика была незаметна. Я был молодой начинающий, а он знаменитый поэт, со всероссийским историческим именем, и все же в своих письмах ко мне он держал себя со мною как равный, как будто он нисколько не заботится о литературном моем воспитании, а просто по-приятельски беседует обо всем, что придет ему в голову. И, может быть, именно благодаря этому письма его были чрезвычайно учительны и сыграли в моей жизни огромную роль.

С нами, с молодыми, он всегда был обаятельно прост. В конце 1905 года он пришел ко мне на Васильевский остров, на какую-то дальнюю линию, в редакцию журнала «Сигнал», который я тогда редактировал, и, познакомившись с Петром Потемкиным (тогда еще студентом) и с Осипом Дымовым, пошел вместе с нами через весь город в Северную гостиницу, где он тогда остановился дня на два — и там за пузатым чайником декламировал перед нами Овидия, читал свои стихи и стихи Ивана Коневского и жадно слушал все, что читал ему Петр Потемкин.

Зато как бывал он надменен и неприступно величествен на людных собраниях, среди ненавистных ему либеральных адвокатов, либеральных профессоров, публицистов, эстетствующих барынь, юбилейных ораторов — там, перед всей этой «чернью», сюртук его был застегнут на все пуговицы, лицо превращалось в неподвижную маску и руки были скрещены на груди.

Именно так держался он каждый вторник в Литературно-художественном кружке, в котором состоял бессменным председателем. «Вы должны принять в расчет, — писал он мне, — что такое Кружок и его вторники. Это — воплощение всего, что есть в нашей жизни пошлого и несносного. Я на вторниках чувствую себя только что не несчастным, стоя «лицом к лицу» не перед «пропастью черной», а перед «бессмертно» пошлостью людской». Где тут быть иным, как неофициальным?»

В письмах никакой официальности нет. Они полны в высшей степени интимного, я бы сказал, домашнего юмора. В стихах у Валерия Брюсова юмор, как известно, отсутствует. Основной их лирический тон — высокая настроенность души. А в письмах Брюсов шутит и насмешничает. Смотри, например, его письмо о Елене Цветковской, которая напечатала обо мне ругательную заметку в «Весах», о Максимилиане Волошине, о Литературно-художественном кружке и т, д. Особенно много в этих письмах язвительных строк о Бальмонте. Как раз в то время произошел первый разрыв Валерия Брюсова с Бальмонтом; незадолго до этого их имена произносились рядом, их считали чуть не близнецами, по именно в то время, о котором я сейчас говорю, впервые обнаружилась между ними та рознь, которая лет через пятнадцать повела одного из них в эмиграцию, а другого — в ряды Коммунистической партии.

Теперь, перелистывая эти письма, я вижу, что в них раньше всего сказалась одна особенность Валерия Брюсова, которая чрезвычайно важна для формирования начинающих авторов. Это была, если можно так выразиться, «одержимость литературой». Кроме, пожалуй, Тынянова, я не видел ни раньше, ни после никакого другого писателя, до такой степени поглощенного литературными делами, литературной борьбой. Письма его ко мне чрезвычайно разнообразны — и по сюжетам и по душевным тональностям,— но они, все без изъятия, посвящены исключительно стихам и поэтам, нововышедшим книгам, тогдашним литературным течениям, эпизодам из жизни писателей, журналу «Перевал», журналу «Золотое руно», судьбам журнала «Весы» и т. д.

Литература была воистину солнцем, вокруг которого вращался его мир. О нем часто повторяют теперь, что это был самый образованный литератор из всех, какие существовали в России. Но забывают прибавить, что источником этой феноменальной образованности была почти нечеловеческая страсть. Для того чтобы столько знать о литераторах всего мира, о Вергилии, о Верхарне, о Тютчеве, о Каролине Павловой и о самом последнем символистике парижских мансард, который даже на родине никому не известен, нужно было всепожирающее любопытство, неутолимый аппетит ко всему, что связано с поэзией, с историей литературы, с теорией литературного творчества.

Этот аппетит был, как и всякий аппетит, заразителен. Попадая в орбиту Валерия Брюсова, начинающий автор хоть на короткое время проникался такою же верою в маэстатность литературы и такой же готовностью приносить ей всевозможные жертвы,

Замечу кстати, что эта необыкновенная литературность Валерия Брюсова сделала его замечательным мастером труднейшего литературного жанра, в котором мы в большинстве случаев еще так неуклюжи и слабы, — коротких, лаконичных рецензий о нововышедших книгах, особенно о книгах стихов. В этих рецензиях Брюсов обнаружил такое же большое искусство, как и в лучших своих стихах, и когда выйдут отдельным томом его рецензии, печатавшиеся в «Весах» с 1904 по 1909 год, эта книга будет служить образцом и даже, пожалуй, учебником для новейшего поколения критиков.

В ближайшее время я попытаюсь выполнить свой долг перед Валерием Брюсовым и написать хотя бы краткие воспоминания о нем.

1

4 марта 1906 г.

Дорогой Корней Иванович!

...Зачем Вы в Ганге? Там зимой нечего делать. Перебирайтесь в Гельсинки, город истинно европейский, скучный, но приятный. Вот Вам отрывок из некоей ненапечатанной моей пьесы:

О, трезвый Гельсингфорс,

О, мирных душ отряда,

О, город чистый, чинный!

Где есть собор старинный,

Брунспарк и Эспланада,

Где в праздник, словно стадо,

Гуляют тихо финны,

Иль, севши в Капеллете

В полночном белом свете,

Пьют шведский пунш да морс...

О, трезвый Гельсингфорс!

Ваш Валерий Брюсов.

P. S. Дело было летом.

2

12/25 окт. 1906 г.

Дорогой Корней Иванович!

Вы очень меня обрадовали вестью о себе, так как мне было бы очень жаль прервать наши завязавшиеся было сношения. Лето я был в Швеции — страна как страна, такая, какой и должна была быть; теперь опять в «Скорпионе» * «Скорпион» — московское издательство символистов, печатавшее альманах «Северные цветы» (1902—1904-}, затем журнал «Весы» (1904—1909). Задача «Скорпиона» — пропаганда западноевропейской и русской «новой поэзии». Валерий Брюсов был одним из главных руководителей журнала. . Год обещает быть для нас буйным и бранным; на «Весы» идет походом «Перевал», или «Провал», как у нас называют сие создание Грифа      * «Перевал» — журнал, выходивший в издательстве «Гриф», под редакцией С. А. Соколова. . Не примете ли Вы участие в начинающейся кампании? И нехорошо, что Вы, хотя «пишете и тысяче изданий», нам ничего более не хотите дать. Неужели Вы в обиде на нас, и на меня в частности, за то, что мы сокращаем иные Ваши статьи? Верьте, К[орней] Иванович], что делалось это исключительно ради равновесия между различными частями «Весов», во имя общего художественного плана журнала, а не потому, чтобы мы желали «поправлять» Вас. Переложите гнев на милость и уделяйте нам что-нибудь от Вашей работы: мы очень нуждаемся в остроте Вашей полемики. Гонорар будем Вам высылать немедленно и по самой высшей, доступной нам, расценке.

Свои портрет (из «Руна») высылаю Вам * Портрет Валерия Биюсова работы художника М. А, Врубеля был воспроизведен в журнале «Золотое руно» (см. ниже). . Каюсь, не легко мне это сделать, ибо я получил от редакции всего 10 экз. Но мне хочется хотя бы этим выразить Вам свои, право же, очень дружеские, очень «любовные» — несмотря на краткость нашего знакомства — чувства.

Сердечно Ваш

Валерий Брюсов.

3

16 окт. 1906 г.

Дорогой Корней Иванович!

Статья Ваша пришла как раз вовремя * «Русская Whitmaniana». «Весы», 190С, № 10. . № 10 «Весов» только что был сверстан. Я вынул из него плохонькую статью одного юноши о «Горе от ума», которую мне крепко не хотелось печатать, и вставил Вашу Уолт-Уитманиану. Боюсь только, что все же напугал Вас своими сокращениями: Вы, кажется, написали о переводах Уитмана слишком кратко! Давайте условимтесь, — Вы будете писать так, как находите нужным, а «Весы» уже ничего сокращать не будут. Вы только имейте снисхождение к малому их объему, причина которого — не своеобразная претенциозность, а жестокая необходимость.

По Вашим извинениям относительно Бальмонта вижу, что Вы действительно последних №№ «Весов» не видели (кстати, они посланы Вам). В № 9 я ополчаюсь на своего «брата» (см. посвящение Urbi * «Urbi еt orbi». Четвертая книга стихов Валерия Брюсова ([901 — 1903) посвящена «К. Д. Бальмонту, другу и брату». В том же томе послание Бальмонту начинается словами: Нет, мои лучший брат, неправ ты: /Я тебя не разлюблю. ) за трехкопеечную его книжку * Рецензия Валерия Брюсова на книгу К. Бальмонта «Стихотворения» (СПб., изд. т-ва «Знание», 1906. Цена 3 коп.) была напечатана в «Весах», 1906, № 9. В этой рецензии Валерий Брюсов говорит: «В какой несчастный час пришло Бальмонту в голову, что он может быть «гражданским певцом» современной России... Неловкий и растерянный, он оказался только жалким на этом несвойственном ему поприще. Трехкопеечная книжка, изданная т-вом «Знание», производит впечатление тяжкое. Поэзии здесь нет и на грош». , — и довольно ожесточенно. Предвижу, что меня почтут Каином, но Бальмонт на Авеля не очень уж похож. Таким образом Ваши слова, что «бранить Бальмонта обязанность «Весов», — были приняты нами во внимание, раньше чем Вы их написали. Ваши желания исполняются чудесно, как в арабских сказках, А что до того, чтоб бранить своих сотрудников, то ведь это — давняя привилегия «Скорпиона» (см. «Северные цветы») * В альманахе «Северные цветы» (1902) была, например, на печатана статья А. Волынского «Современная русская поэзия». направленная против ряда сотрудников «Скорпиона». . В Петербурге буду я очень вскоре: на будущей неделе,— но по специальному делу и очень краткий срок, дня на два, на три. Постараюсь, однако, т. е. очень этого хотел бы, если Вам возможно, — увидать Вас. Привезу с собой и свой портрет, ибо вверять его почте боюсь: изомнет! А «о Рождестве» можно приехать еще раз.

Сердечно Ваш

Валерий Брюсов.

4

Дорогой Корней Иванович!

Благодарю за письмо, за ноты, за №№ газет, — очень. Еще благодарю за рецензию «В. Европы» о Верхарне, которую лишь теперь удосужился прочесть. Е. А. Ляцкому, когда он вернется, напишу официальную признательность, а Вам шлю настоящую благодарность. Меня, право, похвалы «Вестника Европы» трогают: есть в них настоявшее самопожертвование * «Вестник Европы», журнал либерального направления, обычно относившийся к Валерию Брюсову отрицательно, в данном случае нарушил свои традиция: в литературном обозрении. которым в то время заведовал Е. А Ляцкий, была помещена хвалебная рецензия о брюсовском переводе Эмиля Верхарна (см. «Вестник Европы», 1906, VI). .

Елена [Цветковекая], сателлит (или сателлитка) Бальмонта, прислала нам длинное и ругательное возражение на Ваши слова о Бальмонте в Whitmanian’е. Там говорится, что только невежественная редакция могла напечатать невежественную статью невежественного Чуковского, а Бальмонт — Поэт и Высокий и не может наклоняться, что тело по-английски body, а не form, а папирус не может быть заглушён однодневкой и т. д. Мы вышлем Вам корректуру этой заметки, а Вы напишите ответ, настоящий, резкий, убивающий, сколь хотите бранный и сколь хотите длинный, хотя бы в 2 листа. Должно эту Елену поставить на ее место и этому «Ц» сказать «цыц». Уверен, что Вы сумеете постоять за себя как должно * Елена Цветковская написала ответ на мою статью «Русская Whitmaniana», озаглавленный так: «О Уитмане, Бальмонте, нареканиях и добросовестности. Заметка доказательная». «Весы» 1906, № 12. В этом «Письме в редакцию» Цветковская между прочим писала: «Видя, что в «Весах» появилась никем сведущим не проверенная заметка г. Чуковского, я беру на себя малый труд опровергнуть ее и тем снять облыжное обвинение с Сальмонта чего он сам, конечно, не сделает, ибо, будучи Поэтом, будучи Высоким, не захочет наклоняться... Я чту гений Бальмонта как поэта и великий его талант как поэта-переводчика, поэта-воссоздателя и не опасаюсь, конечно, что стройный, красивый папирус будет заглушен соседней однодневной порослью». В этом же номере журнала была помещена моя статья «О пользе брома», написанная по предложению Валерия Брюсова в ответ на письмо Цветковской. .

Аничков приехал вовремя и читал благопристойно           * Аничков Евгений Васильевич — историк литературы и критик, ученик Ал. Н. Веселовского, впоследствии белый эмигрант. . Он доказывал, что эстетика одно, а политика другое. Отвечая ему, Гриф * То есть издатель «Грифа» Сергей Соколов. сказал, что вполне присоединяется к глубокому мнению докладчика, что он, подобно ему, радуется, что, наконец, наши декаденты поняли, что эстетика и политика одно и то же и что вообще должно подписываться на «Перевал».

Ваш всегда Валерий Брюсов.

15 ноября 1906 г.

5

1 декабря 1906, день, когда мне минуло 33 года жизни.

Дорогой Корней Иванович!

Вы меня Вашим «конфиденциальным» письмом совсем смутили и тронули. Меня теперь со всех сторон стараются донять великодушием. Какое есть оружие против великодушия? Приходится то там, то здесь капитулировать. Итак, принимаю участие в Сборнике Куприна, каков бы он (сборник) ни был * А. Куприн затевал в то время сборник и при моем посредстве пригласил Брюсова принять в нем участке. . Завтра вышлю на Ваше имя два стихотворения — все, что у меня есть свободного. Клянусь, теперь не осталось ни одной стихотворной строчки, годной к печати. А. И. Куприну непременно напишу, только сначала прочту III том его Рассказов, который по непростительной лености еще не прочел.

Вы спрашиваете, кто Елена.

О, Елена, Елена. Елена,

Как виденье явись мне скорей * Елена Цветковская. .

Я с ней познакомился в Париже. Она была необыкновенно бледна и вместо обеда пила рюмку ликеру. Ездили мы с ней на верхушках омнибусов и разговаривали о математике (ибо она математик, отсюда и «теория вероятностей»). Потом она поехала с Бальмонтом в Мексику. Это она курила ту папиросу в Чикаго, о которой «возражал вам» в Худ. кружке Пот-ресов * Патресов — сотрудник «Русского слова», писавший под псевдонимом «Сергей Яблоновский». . Ныне она живет вместе с Бальмонтом и его женой, ибо у русских писателей принято жить втроем. В общем — женщина умная, интересная и стоющая, но, действительно, когда дело доходит до Бальмонта папируса, она за себя не отвечает. Впрочем, нет сомнения, что вся ее статья инспирирована самим Поэтом.

Всегда ваш.

Валерий Брюсов.

6

Декабрь 906 г.

Дорогой Корней Иванович!

Несколько дней назад я послал Вам стихи для Сборника Куприна. Затем написал ему некое письмо,— по Вашему совету не читал его книги. Ляцкому писать теперь по поводу его рецензии как будто и поздно * См. примечание к письму № 4. . На днях выходит книга моих рассказов, и я упомяну, что нужно в препроводительном письме, Если Е. А. действительно будет в Москве, хотелось бы его увидать, но не знаю, как сделать к тому первые шаги. Пользуясь Вашим позволением, кое-что изменил в вашем «Броме»          * Моя статья «О пользе брома». См. примечание к письму № 4. . Между прочим, часть мест оставил в прежней редакции, не смягченной. Если говорить, так уж говорить! И не поставил «звездочек», ведь Вы сами от них отказались в корректуре. Получил от Бальмонта письмо очень бранное. Что же будет после приема Вашего «Брома»!

Всегда ваш

Валерий Брюсов.

7

26 янв. 1907 г.

Дорогой Корней Иванович!

Своим решением ехать в Англию Вы меня очень радуете. Я всегда говорил, что ежедневная работа в газетах для Вас губительна. Вернее, не самая работа, а необходимость при этом ежедневно видеть газетных людей, говорить с ними, быть с ними. Пишите, хотя бы и ежедневно, — но из Лондона.

Ваша статья о Бальмонте, конечно, пойдет в «Весах» * «В защиту Шелли». «Весы», 1907, № 3. , как и все, что Вы захотите нам дать. Пока еще не сумею сказать Вам точно в которой из ближайших книжек, так как мы с головой — в январской. Но гонорар, разумеется, вышлем Вам вперед, не сообразуясь с месяцем напечатания. Согласно с Вашим письмом, рассчитываем получить от Вас рецензию с книге Арт. Эдемса * Рецензия о книге Arthur H. Adams «London Streets» была напечатана в журнале «Весы», 1907, № 2. . Эту желательно иметь в скорости, для февраля, т. е. не позже 10 февраля. Думаю, Вам можно.

А «Нива», где Блок, Верхарн и Ваша статья об нас * «О современной русской поэзии. Литературные наброски». Лит. приложение к «Ниве», 1907, № 1. , становится любопытна. Нельзя ли мне, пристыженному, изменить свою суровость и, согласившись теперь на когда-то переданное Вами приглашение,— в получать ее, как сотруднику. За последнее время я дал свое имя «Образованию» и «Русской мысли» * «Образование» и «Русская мысль» незадолго до того враждебно относились к символизму. ,— а, право, «Нива» ничем не хуже. Обещаюсь, в будущем (сейчас нет ничего и ничего) прислать стихи, которые будут удовлетворять трем требованиям: 1. Понравятся Вал. Светлову * Светлов Валериан Яковлевич — романист, редактор «Нивы». . 2. Будут списываться уездными барышнями в альбомы. 3. Будут все же хорошими стихами. А если уж поздно мне менять свое решение, отказываться от своего отказа, нельзя ли мне хотя бы получить от Вас лично тот №, где Ваша статья?

В Москве все петербургские гости. Вы начали. Далее были: Аничков, В. Иванов, Блок, Добужинский * Добужинский Мстислав Валерианович— живописец, график, декоратор. , Чулков * Чулков Георгий Иванович − поэт, беллетрист, один из основателей так называемого «мистического анархизма». , Городецкий, Верховский * Верховский Юрий Никандрович — поэт, представитель немногочисленной группы «классического символизма» и историк литературы. , арх. Михаил * Архимандрит Михаил — постоянный участник «Религиозно-философских собраний» в Петербурге. , Кузмин. Сей последний только вчера уехал.

Участвовал он в буйном пьянстве «скорпионов», в тупом собрании «Свободной эстетики» * «Общество свободной эстетики» (1907—1917) ставило своей целью «способствовать успеху и развитию в России искусств и литературы и содействовать общению деятелей их между собой». и на томительном четверге «Золотого руна» * «Золотое руно» — ежемесячный символистский журнал с религиозно-философским уклоном, издававшийся в Москве с 1906 по. 1909 г. купцом-миллионером Н. П. Рябушинским. Между «Золотым руном» и «Весами» велась ожесточенная поле¬мика. , т. е. видал «всю Москву». «Свободная эстетика», как и подобало учреждению свободному, встретила его за все новаторства насмешками и чуть не свистками (он пел свои «Александрийские песни», «Куранты» и т. п.). Нет, право же, Ваш Петербург куда культурнее нашей Москвы с ее «Провалами». О пророческое и «истинно русское» название! Где не ждешь, проваливаешься!

Бальмонт «рвет и мечет». Пишет письма нам и «письма в редакцию» этого самого «Провала». Но такие, что и там не хотят печатать. Минский * Минский — поэт, драматург, философ. Письмо в редак¬цию прислал по поводу рецензии, напечатанной в № 12 «Весов» за 1906 г., «Сапожник, пекущий пироги». тоже прислал «письмо в редакцию». Туда же. Скоро весь «Провал» заполнится до краев ответами «Весам». «Весы» же пока процветают. Почувствовали «крылья» * «Крылья» Kyзминa — повесть в трех частях, напечатана в «Весах», 1906, № 11. . Помилуй бог, а что, если они улетят, как писал в своем доносе по полиции нравов Александр Амфитеатров.

Всегда ваш

Валерий Брюсов.

Р. S. А из романа своего, в конце концов, я решился напечатать одно предисловие, т. е. в № 1. Это после двухлетних обещаний! В большой степени комично.

8

4 февр. 1907 г.

Дорогой Корней Иванович!

Еду в Нижний венчать Курсинского * Курсинский — литератор, близкий московским символистским кругам. . Напишу Вам подробно тотчас, как вернусь. Сегодня лишь два слова.

Статьей Вашей в «Ниве» я и тронут и смущен * «О современной русской поэзии». Литературные приложения к «Ниве», 1907, № 1 . Читая, чувствую себя уже умершим. Что дальше делать поэту, если критики уже уяснили всю его душу и все пределы его поэзии. И, мертвец, я пожимаю Вам руку, благодарю за пышное, за преувеличенно похвальное похоронное слово.

Замечания...Какие могут быть замечания? Должно быть, все именно так, как Вы говорите. Впрочем, два замечания есть, но не к Вам, а ко мне: очевидно, я не сумел ясно выразить то, что думал.

Ходят, стоят, преклоняются ниц,

Словно обычные люди...

Это — не обычные люди, это «призраки», это «существа», возникающие из белесоватой мглы рассвета. А Вы придали моему стиху гораздо более интересный смысл, чем тот, который в нем действительно таился.

И еще:

Улица была как буря...

Это — не Париж, не Лондон, не Нью-Йорк: это город Будущего, город «Земли».

Повторяю, в Ваших ошибках виноват я. Очевидно, мои призраки слишком похожи на людей, и мой фантастический город слишком мало отличается от обыденного. Но, может быть, все-таки Вы измените эти два места.

А потом еще раз: спасибо, спасибо, спасибо. Никто еще обо мне не писал так. (NB: Как можете Вы цитировать Пояркова? Я его неприличную книжку запрятал в ..., чтобы она не попадалась на глаза в моем кабинете.) * Поярков — киевский литератор. «Неприличная книжка» — это «Поэты наших дней». Цитата из этой книжки и Валерии Брюсове и К. Бальмонте приведена в вышеназванной статье.

Всегда ваш

Валерий Брюсов.

P. S. С Вашей характеристикой Бальмонта, напротив, я не согласен вовсе. Ни в каком смысле не считаю его поэтом городской культуры. Он — романтик. Стиля он чужд. Он поэт из прошлого и среди нас случайно. Все же пошлите ему в утешение свою статью.

9

21 февр. 1907 г.

Дорогой Корней Иванович!

Не вспомню, писал ли я Вам, что хворал и довольно серьезно: инфлюэнцией с плевритом. Вот причина, что я давно не писал Вам и не исполнил иных своих обещаний. Теперь опять здоров и опять принимаюсь за скорпионьи дела.

И прежде всего о Вашей статье о Бальмонте. Февральский № «Весов» уже готов и опоздает только из-за нашей типографской забастовки. Вместить в него Вашу статью я не могу, физически не могу. Не могу даже обещать наверное, что она пойдет в марте; или в марте или в апреле. В этом году у нас так много интересного материала, что мы против нашей воли заставляем ждать самых желанных из своих сотрудников. Понимаю и вполне разделяю, как автор, Ваше чувство — желание видеть свою статью в печати раньше, чем она станет для написавшего ее старой и ненужной. Но, как редактор, не имею права, духовного права, поместить статью о бальмонтовском Шелли раньше того-то и того-то... Единственное, что в моей власти, — это выслать Вам за статью гонорар вперед, Я это обещал и не исполнил лишь потому, что лежал в постели, глотал порошки, смотрел на золотые очки докторов etc., etc. Но, конечно, если Вам совсем мучительно ждать месяц или два, Вы свободно можете взять свою статью у нас, и верьте, что в нас не останется ни малейшего чувства обиды. Но пусть в этом случае не будет обиды и в Вашей душе. Ведь вся причина в том, что мы считаем великой удачей, когда в этот году у нас собралось на несколько единиц больше 1000 подписчиков, что при 7 листах ежемесячно принесет нам убытку немногим более 12 000 рублей в год... Вот если бы у нас подписчиков было 12 000, мы печатали бы ежемесячно 15 листов и не заставляли бы рукописи, которые нам дороги, томиться и скучать по целым неделям в «портфеле редакции».

Статью о Вилькиной я писал «скрепя сердце» * Л. Вилькина-Минская — писательница. В № 1 «Beсов» за 1907 год Валерий Брюсов поместил уничтожающую рецензию на книгу сонетов и рассказов Вилькиной «Мой сад». . Но ведь должен же был кто-нибудь откровенно заявить, что она, как поэт — бездарность (и очень характерная, очень совершенная бездарность), если Андрей Белый хвалит ее по лицемерию, С. Соловьев по глупости, а Осип Дымов по игривости своего ума. Рукавишников в конце концов безнадежен, а на Федорова я и давно рукой махнул: он текущий писатель, как бывает текущая литература * Осип Дымов — беллетрист. Ив. Рукавишников и А. М. Федоров — поэты. . В № 2 передо мною худшая задача: писать о «Яри» * Сергей Городецкий. Ярь. Стихи лирические и лиро-эпические. СПб., изд. «Кружка молодых», 1907. . Каково, после похвал Ваших и Макса * Максимилиан Александрович Волошин— поэт и художник.

.. .Ваши рецензии об английских книгах идут в № 2.

Свое имя для «детских» сборников даю охотно (но, конечно, не потому, что там и Сергеев-Ценский), — но что можно найти у Валерия Брюсова для детей?

Всегда Ваш

Валерий Брюсов.

10

8 марта 1907 г.

Дорогой Корней Иванович!

Не писал Вам, потому что на душе было очень невесело. . . .Для меня как-то прервались всякие вести из Петербурга. Цел ли он еще и вы все в нем? Приезжал, правда, Макс * Максимилиан Волошин , но я видел его лишь мельком, а Жоржа-анархиста * Георгия Чулкова. и совсем не захотел видеть: он написал что-то очень бранное обо мне в «Провале» (после того, как я бранил его жестоко, это было неостроумно * Рецензия Георгия Чулкова на книгу Валерия Брюсова «Земная ось» Пыла напечатана в 4-й книжке «Перевала» («Земная ось» художественной ценности не представляет никакой...«Земная ось»... банкротство уединенной души»). ). Слышал «стороной» (т. е. читал в газете), что Вяч. Иванов уехал из Петербурга. Кончился этим целый период петербургской истории. Старый режим пал, выступили на сцену «молодые». Слышал еще, что раскрепостили «уродов» * Зиновьева-Аннибал «Тридцать три yрода» − роман, на который в феврале 1907 г, был наложен арест по ст. 1001 (безнравственность). Через месяц арест бит снят. . Не стоило их крепостить, а главное не стоило писать. Но что Вы? Итак, не уезжаете в Англию? А хорошо было бы для Вас, наперекор всему — хорошо!

В Москве всё бастует. Не только типографии, трамваи и газ, но и литература. «Золотое руно» прекращает литературный отдел — вот важнейшая новость. В течение этого года еще будут порой, для утешения подписчиков, печатать стишки, а с 1908 (видите, какие прозорливые мечты!) ничего, кроме картинок и объяснений к ним. Хроники, может быть, останутся. Кажется, забастует и «Перевал», дела которого очень плохи, несмотря на все уверения Грифа. Впрочем, у перевальщиков есть приют: наша кадетская «Новь»; там ежедневно можно читать бездарнейшие стишки и скучнейшие рассказы «иод Осиг',1 Дымова».

О лекции Макса Вы, вероятна слышали. Мое впечатление: «глупо». Со стороны Макса глупо, что он это читал этим. Со стороны же публики было глупо все, что они говорили. Судите, если умнее всех прочих был Потресов-Яблоновский * Потресов-Яблоновский — обычный оратор на вторниках литературно-художественного кружка. .

24-го в нашем кружке «вечер поэтов». Выписывают Блока. Я читать отказался.

Ваш всегда

Валерий Брюсов.

P. S. Согласно со своим обещанием шлю Вам два стихотворения. Выберите, какое нравится более, для «Нивы». «Одиночество» отдаю не без сожаления, ибо люблю его. Если выберете его, мне было бы очень важно, чтобы напечатание не было отложено в слишком долгий ящик (или в слишком дальний № — как правильнее?) * «Одиночество» было помешено в «Цветнике Ор». СПб., 1908. . А с «Которым разом» делайте что хотите.

Post P. S. Гонорар «Весов» Вам послан; вероятно, Вы его уже получили. Статью о Шелли надеюсь поместить в следующем 3—4 № «Весов». Кстати, вышел III том Шелли. Видели? Я не видел.

11

1907 г.

Дорогой Корней Иванович!

Уезжаю дней на 10 из Москвы. Напишу, как только вернусь. Тогда пришлю и стихи для «Нивы». О Бальмонте, конечно, напишите. И есть предлог: вышла «Жар-птица» 3          * К. Бальмонт. Жар-птица. М., книгоиздательство «Скорпион», 1907. , Спросите ее у М[ихаила] Федоровича, если он забыл Вам послать * Михаил Федорович Ликиардопуло — секретарь «Весов», впоследствии белоэмигрант. . Книга, достойная хулы. Об «Орах» постараемся           * «Оры» — издательство, которым руководил Вячеслав Иванов. . Андрей Белый в № 5 (который Вы уже получили) и № 6 (который печатается) уже открыл поход * Борис Бугаев, «Штемпелеванная калоша», «Весы», 1907, № 5. В этой статье дана резкая критика петербургской группы «мистических анархистов». В № 6 «Весов» «поход» закончил Эллис статьей «Пантеон современной пошлости», обрушившись на книгу вторую «Факелов» (СПб., 1907). . Присылайте изредка Ваши фельетоны из «Речи», не всегда видаем. Вернувшись, пришлю Вам свою ученую книгу о Пушкине и буду просить написать о ней: несмотря на ее сухость, есть возможность поговорить об ней с очень интересной точки зрения * Валерий Брюсов. Лицейские стихи Пушкина, по рукописям московского Румянцевского музея и другим источникам. К критике текста. М., «Скорпион», 1907. . (С какой именно, укажу.)

Всегда ваш

Валерий Брюсов.

12

20 мая 1907 г.

Дорогой Корней Иванович!

Была в Москве газета «Утро», направления «крайне левого», с тиражом 50 000. Издавал ее миллионер П. Рябушинский, брат «Золотого руна». Градоначальник «Утро» закрыл и Рябушинского выслал. Оставшиеся сотрудники нашли другого миллионера— Смирнова, сына «Чугунного моста», и основали новую газету * П. А. Смирнов —виноторговец. Его фирма помещалась у Чугунного моста в Москве. . Теперь есть в Москве «Утро Свободы», направления «умеренно крайне левого» с тиражом в 30 000. Это все Вы, может быть, знаете. Но это «Утро Свободы» просило указать им сотрудников талантливых и приятных. Я указал Вас, сказав, что Вы и очень талантливы и очень приятны. Простите, что сделал я это, не спросив у Вас, но надо было или ответить немедленно, или не отвечать вовсе. Итак, не удивляйтесь, если получите соответствующее приглашение. Но, если участвовать не хотите, конечно, со мной не стесняйтесь — я здесь случайно — и откажитесь запросто.

Спасибо за вести. Поджидаем какой-либо Вашей статьи. В разных газетах Вас очень бранили за Бальмонта * За статью «В защиту Шелли» (см. выше). . Сам он в Барселоне и на Майорке, так что еще не читал. «После грандиозного скандала (как пишет 3. Гиппиус), с битьем стекол, ему даны женой: деньги, Елена * Елена Цветковская. и приказ не возвращаться раньше 2 месяцев». Но месяцы истекут и ждите мести.

...№ «Нивы» все не получал. Не прислать ли для нее перевод сладеньких стишков о розе из В. Гюго: м[ожет] б[ыть], мне вышлют ее целиком взамен гонорара? Вы знаете их настроение, как думаете?

Очень, очень благодарю за Уитмана. Читал; сравнивал с бальмонтовским.

...А Оры! Оры! Какая деятельность! И какая откровенность речей. Одна другому: «твоя страстная душа!» Другой первой: «Моя страстная душа!» Затем: «Смыкая тело с телом». И еще: «страсть трех душ томилась и кричала». Л чтобы совсем было понятно: «Сирена — Маргарита!» * «Смыкая тело с телом» (230), «И страсть трех душ томи¬лась и кричала» (218), «Сирена Маргарита» (225 )— строчки из стихов Вячеслава Иванова «Золотые завесы», помещенных в сборнике «Цветник Ор» (Кошница первая. СПб., 1907). «Сирена Маргарита» — Маргарита Сабашникова, первая жена Максимилиана Волошина. Заходил ко мне Макс Волошин. «Все лежу, говорит, на диване, и читаю Конан Дойля: очень интересно!»

Ваш всегда

Валерий Брюсов.

13

5 дек. 1908 г.

Дорогой Корней Иванович!

Получил Вашу «открытку» и очень был ей рад. Мы, благословясь, начинаем шестой год «Весов». Надеемся на Ваше соучастие. Ждем от Вас, прежде всего, обещанных заметок о театре. Хорошо бы, если бы Вы прислали уже для № 1 о «Черных масках», может быть, кстати и о «Любви студента» * Леонид Андреев в 1908 году написал две пьесы — «Черные маски» и «Любовь студента». Вторая пьеса вскоре была названа «Дни нашей жизни». (заглавие, конечно, путаю, — но ведь не упомнишь все, что пишет Ваш сосед!   * Леонид Андреев. ). А потом, может быть, пришлете что-либо и более общее. Знаю, что Вы проглочены газетою, но уверен, что и из глубин газетных мыслимо присылать статьи, как бы из чрева китова. Говорят, что вышел какой-то том Сергеева-Ценского * Сергеев-Ценский. Рассказы, т. П. СПб., изд. «Шиповник», 1908. : Вы его достаточно знаете, почему бы Вам, еще раз, в последний раз, не представить читателям «Весов»?

В Москве Мережковские. Они откровенно признаются, говоря о прошлом, что в истории с «Образованием»— «сели в лужу» (их выражение, не мое). Имею весьма прочные основания думать, что впоследствии, тоже говоря о прошлом, им придется повторять те же слова, говоря о истории с «Русской мыслью».

Ваш всегда

Валерий Брюсов.

14

Дорогой Корней Иванович!

На Чулкова и К0 мне и «Весам», в конце концов — «наплевать» в самом простом смысле этого слова. Чуть-чуть иначе обстоит дело с «Современным миром», который опровергнуть, конечно, должно * Речь идет о статье Андрея Левинсона «Литературные курьезы», напечатанной в «Современном мире», 1908. № 12. В этой статье Левинсон ругает Валерия 13рюсова и других сотрудников журнала «Весы». . А все, что Вы захотите у нас печатать, нам дорого. Потому шлите, как можно скорей, и протест против «Современного мира» (в каких хотите сильных выражениях) и «письмо» к Бунину. Употреблю все старания, чтоб вместить то и другое в № 12. Но Вы сами знаете и видите, что сроки краткие.

«Весы» 1908 г. несколько раз «не выдерживали» спокойного презрения и раздражались. Это, конечно, плохо и дурно. Но в общем это все те же, прежние «Весы» со всеми их достоинствами и недостатками. Последних очень много, но никак не принадлежат они исключительно прошлому году. Ваш сердечно

Валерий Брюсов.

1908, дек.

15

10 февраля 1910 г.

Дорогой Корней Иванович!

Прочел я сейчас Ваш «путеводитель» по Сологубу * «Навьи чары мелкого беса (путеводитель по Сологубу)». «Русская мысль», 1910, № 2. (который лишь частью слышал в Вашем чтении, у нас в «Кружке» * Московский литературно-художественный кружок существовал с IS98 по 1920 г. Еженедельно, по вторникам, на заседаниях кружка ставились диспуты, доклады и лекции по вопросам искусства и литературы. Валерий Брюсов с 1908 г. был избран председателем дирекции кружка. ), и хочется мне сказать Вам несколько слов. Просто то, что мне Ваши последние статьи очень нравятся. Мне и прежние Ваши статьи (Вы это знаете) нравились, но я разделяю общее мнение, что в них Вы иногда оригинальности приносите в жертву справедливость, — ради того, чтобы высказать суждение своеобразное, готовы Вы пренебречь настоящим обликом писателя. Этого нет в двух Ваших статьях — о Гаршине * «О Всеволоде Гаршине» (введение в характеристику). «Русская мысль», 1909, № 12. и о Сологубе. Тут Вы угадали самую сущность их души — попали в самый центр, как говорят на улице. Читал я их с истинной радостью, и вот о том Вам пишу.

Может быть, лучше было бы мне высказать свое суждение печатно, но для того надо было бы его растянуть на двести строк и увешать бубенцами. Сейчас этого не хочется. «Примите так», как говорит Деларю у Алексея Толстого * Цитата из А. К/ Толстого: А вот пока вам мой портрет на память, —/ Приязни в знак. /Я не успел его еще обрамить, —/ Примите так! . Последнее — не намек на Ваш обзор в «Речи», где Вы несправедливо забранили мои «Напевы» (в них меньше новизны, чем в других моих книгах, но больше искусства, совершенства) * «Все напевы», 1909. , ибо последнее время меня вообще, кажется, принято вновь бранить. Смотрю на свое прошлое исторически, еще раз «меняю кожу» и намерен появиться (если не умру) в образе новом и неожиданном.

Неизменно Ваш

Валерий Брюсов.

P. S. Жалею, что, бывая в Москве, Вы не извещаете меня заранее: хотелось бы Вас увидеть. И прежде всего посетите нашу «Свободную эстетику»: еженедельно, по средам, в Кружке.

16

...Если уж довелось мне продолжить случайную нашу переписку (для неслучайной, увы! нет у меня времени, да, знаю я, нет и у Вас), хочу я ответить на одно замечание в Вашем последнем письме, затронувшее меня. Вы писали, что в день Вашего приезда, в Кружке, я принял Вас. . . уж не помню, какое Вы поставили выражение, но смысл его был: сухо. Может быть. Но Вы должны принять в расчет, что такое Кружок и его вторники для нас, москвичей. Для вас, петербуржцев, вторники — есть способ лишний раз использовать написанную статью. Для нас — это воплощение всего, что есть в нашей жизни пошлого и несносного. Я на «вторниках» чувствую себя только что не несчастным, стоя «лицом к лицу» не пред «пропастью черной», а пред «бессмертной пошлостью людской». Где тут быть иным, как официальным!

17

26 авг. 1910 г.

Дорогой Корней Иванович!

Вы, вероятно, знаете из газет, что я принял на себя «бремена неудобоносимые»: взялся заведовать литературным отделом «Русской мысли». Так как Вы ее давний и постоянный вкладчик, то «приглашать» Вас мне не приходится. Но я хочу Вам напомнить, что Вы состоите ее сотрудником и что она в лице своей редакции вообще и в моем лице в особенности Ваши писания любит и чтит и желает их, хотя бы время от времени получать для своих страниц... Пришлите нам что-либо, по Вашему обыкновению, острое и важное.

Как Вы живете? Я переменил адрес: Москва, 1-я Мещанская, д. 32 — милости прошу на новоселье

Ваш всегда

Валерий Брюсов.

18

Дорогой Корней Иванович!

Спасибо за книгу. Перечитываю Ваши «рассказы» с неизменным интересом * «Критические рассказы». «Шиповник», I910. . Вы знаете, что я принадлежу к классу, впрочем, весьма многочисленному, Ваших читателей.

Не без смущения решаюсь напомнить Вам о «Русской мысли». Вы ее получаете и видели № 1 (если нет, я тотчас скажу выслать)? Кажется, он немного живее разных предыдущих. Но мне очень, очень нужны Ваши страницы, чтобы их противопоставить своей «академической» критике и злобствующей критике Антона Крайнего * Псевдоним Зинаиды Гиппиус. . Очень бы утешили, прислав что-либо из обещанного или что иное.

Всегда ваш

Валерий Брюсов.

8 янв. 1911 г.

19

3 марта 1911 г.

Дорогой Корней Иванович!

К сожалению, Ваше предложение—прочитать лекцию о Шевченко в Литературно-художественном кружке — пришло слишком поздно, чтобы мы могли им воспользоваться. Придется мечтать, что Вы прочтете там лекцию на какую-либо иную тему. Но мне очень хотелось бы получить эту лекцию о Шевченко для «Русской мысли»... Лекция у Вас написана, и следовательно, Вам не трудно было бы доставить ее нам. Так как желательно поместить ее в апрельской книжке, то рукопись Ваша должна была бы быть в нашем распоряжении в самом ближайшем будущем, числа 6—8. Можно ли надеяться на это? Очень обязали бы ответом и очень обрадовали бы исполнением просьбы. И простите бессвязность этих строк, писанных в суете ежедневной, безумно теснящей, подавляющей работы.

Всегда Ваш

Валерий Брюсов.

20

12 марта 1911 г.

Дорогой Корней Иванович!

Очень и очень благодарю Вас за присылу статьи * «Шевченко». «Русская мысль», 1911, №№ 4, 5. . Но вот в чем дело. Сегодня уже 12-ое число. Книжка должна выйти 1-го. Почти нет физической возможности набрать окончание. Позвольте потому разделить Вашу статью на две книжки: набранную половину дать в апреле, окончание — в мае. Возможно ли это? Это весьма облегчило бы наше дело.

...Уитмана арестовали столь внезапно, что у книгоиздательства не оказалось экземпляров книги, кроме 2—3, уже «расхватанных» * Уитман в переводе К. Бальмонта — «Побеги травы», изд. «Скорпион», 1911. .

...Последние дни хворал и потому написал трагедию «Лаодамия»,— ямбическим триметром; попытаюсь «отвязать» этот размер от позорной колесницы, к которой приковал его Вяч. Иванов своим «Танталом», в котором самый мудрый стих говорит:

Темен из темных уст несказанный вздох * Вячеслав Иванов, «Тантал». «Оры», 1905. .

Душевно Ваш

Валерий Брюсов.

21

4 апреля 1911 г.

Дорогой Корней Иванович!

Мы ждем, мы жаждем второй половины Вашей статьи! До пасхи мы ее не получили. Работа в типографии возобновится только 15—16 апреля. Нам более чем необходимо иметь Вашу рукопись не позже 14-го. Подумайте, что 1 мая книжка должна уже рассылаться, а до этого времени статью Вашу надо набрать, прокорректировать, послать на просмотр Вам, сверстать, отлить стереотип, отпечатать и т. д. Пожалейте нас! И так благодаря тому, что окончание Вашей статьи у нас не было в начале месяца, пришлось изменить весь план II отдела книжки. Надеюсь на Ваше великодушие и внимание к журналу.

Сегодня прочел Ваши похвалы А. Н. Толстому. «Не поздоровится от этаких похвал!» Я начинаю Вас бояться и не без тревоги думаю, что однажды Вы захотите вернуться к моим писаниям. А это весьма возможно, ибо осенью думаю (кроме «Золотого Рима») напечатать вторую книгу рассказов «Ночи и дни», куда войдет «Дневник женщины» и другое подобное. Окажутся ли все мои герои идиотами?

Ваша статья о Шевченко мне очень нравится.

Сердечно Ваш

Валерий Брюсов.

23

28 ноября 1911 г.

Дорогой Корней Иванович!

Вы были правы, предположив, что я «сверхестественно занят». Это — так, и потому-то мне приходится уклоняться едва ли не ото всех Ваших соблазнительных предложений. О том, чтоб сделать что-нибудь к 10 декабря, я не могу и мечтать. А обещать что-либо к 10 марта, — не смею. Какие-нибудь разговоры могут быть только о «Балладе Рэдингской тюрьмы» * «Баллада Рэдингской тюрьмы» Оскара Уайльда. . Когда-то я начал ее переводить для издательства Саблина и перевел около половины (чуть ли не больше). Но перевода не окончил, «был развлечен чем-то». Может быть, мне удастся кончить этот перевод на рождестве (KB: перевод сделан с женскими окончаниями в нечетных стихах). Другие стихи Уайльда я знаю и люблю, но вряд ли найду время за них взяться. Кроме «Русской мысли» * Валерий Брюсов с 1910 по 1912 год заведовал литературно-критическим отделом «Русский мысли». и «Алтаря» * «Алтарь Победы» — роман, над которым в то время работал Брюсов. , на мне: перевод «Энеиды» для Сабашникова...«Лмфитриона» для Венгерова, издание Пушкина для «Деятеля» и десятка два обещанных статей. Не слишком ли много для одного человека!

Права на «Герцогиню» * «Герцогиня Падуалская» Оскара Уайльда. я сохранил. Но мне кажется некорректным отдавать свой перевод другому издателю через такой короткий срок после появления первого издания. Я могу поговорить с издателями, но если они попросят меня помедлить с переизданием, я безусловно сочту долгом эту просьбу исполнить,

А что же Ваши обещанные, статьи для «Русской мысли», — прежде всего «Некрасов»? Как хорошо было бы получить эту статью еще для января! Сроки: для января — около 10—12 дек[абря], для февраля — 12—15 января. Обрадовали бы очень точным обещанием!

Всегда Ваш

Валерий Брюсов.

Не помню: послал ли я Вам своих «Далеких» * Валерий Брюсов. Далекие и близкие. Статьи и очерки о русских поэтах от Тютчева до последнего времени. 1912. ? Я эту свою книгу не люблю, и о судьбе ее мало забочусь. Печатаю новый сборник * Валерий Брюсов. Зеркало теней. М., 1912. новых стихов, которыми очень доволен. Считаю, что это будет моя лучшая книга стихов.

23

9 января 1912 г.

Дорогой Корней Иванович!

...Перевод «Баллады» подвигается успешно, но как много в ней внутренних рифм, затрудняющих работу! Я решил в некоторых стихах ввести лишний слог, что не противно метрике Уайльда, — например:

Но вечно серый, любим виперой * Випера (vipera) — змея, ехидна. ,

Проклятый столб стоит!

Доверьтесь мне, что это не будет нарушать общего ритма.

Ваш Валерий Брюсов.

24

12 августа 1915 г. Москва. 1-я Мещанская, 32

Дорогой Корней Иванович!

Знаю, что Вы — человек весьма вежливый, что из Лондона Вы вывезли ту европейскую urbanitas * Учтивость (дат.) , которая побуждает в письмах (статьи — «статья иная») говорить приятное. Но и откладывая все, что можно, на эту чашу весов, я все же нахожу в письме Вашем столько дружества, что искреннейшим образом «смущен». Примите и мои слов? не как «вежество за вежество», но в их подлинном, первоначальном смысле: я очень тронут Вашим письмом. В самом деле: встречаемся теперь мы редко, личные наши отношения за последние годы ограничиваются тем, что Вы от времени до времени (или: время от времени) оказываете мне маленькие (но мне весьма ценные) услуги, — и все. Потому втрое, вдесятеро мне дорого, что вот мои стихи, — иным не умею объяснить,— сохранили между нами ту незримую связь, которой я обязан и за Ваше дружественное письмо и за Ваши дружеские услуги. Нет! все-таки иногда хорошо быть поэтом!

Но, так как письмо Ваше таково, что не оставляет мне других путей, я решаюсь продолжать удручать Вас своими просьбами. Мне бы очень не хотелось налагать на Вас хлопоты за меня, ибо это всегда — тяжкое испытание для всяких, самых дружественных отношений. Однако дело таково, что для меня очень и очень важно так или иначе пристроить свои сочинения, и, несмотря на все Ваши указания, мне все-таки кажется, что «Ниве» они подошли бы не меньше, чем книги Мережковского, например. Если бы я имел возможность объяснить это редакции «Нивы», я, может быть, и объяснил бы, но после того, что Вы мне написали, я думаю, что личные мои разговоры или письмо были бы сейчас только во вред делу. И вот я вижу, что должно мне уступить Вашей предупредительности и просить Вас сделать те шаги, которые Вы предлагаете * Еженедельный журнал «Нива» в качестве ежемесячных приложений давал сочинения лучших писателей — Тургенева, Достоевского, Чехова, Гончарова, Лескова и других. Впоследствии к «Ниве» стали прилагаться сочинения современных авторов — Леонида Андреева, Ивана Бунина, В. В. Вересаева и других. Это и побудило Валерия Брюсова предложить «Ниве» свои сочинения (См. «Литературное наследство», 1937, №№ 27—28, стр. 498—504, где приводится между прочим еще одно письма Валерия Брюсова ко мне). .

Итак, если действительно Вам это можно и не слишком лень (я по опыту знаю, что бывают периоды, когда и за себя-то нет сил вести деловые и «дипломатические» переговоры) — не откажите, как Вы обещаете, на соответствующем заседании «без всякой запальчивости, ясно доказать этим..., что Брюсова» и т. д. Сейчас я живу на даче, и у меня под рукой нег моих книг; но через 5—6 дней я возвращаюсь в Москву и тотчас же пошлю Вам для этого разговора все свои книги, какие найду: может быть, их надо будет оставить для рассмотрения. Пока высылаю Вам проспекты издания, начатого — увы! «Сирином». Из проспектов видно, что прозы у меня много, много больше, чем стихов,—а со времен издания проспектов' еще прибавилось. Рассказов, может быть, 4 книги, драм —2, статей «Далекие и близкие» достанет на 2 книги, «Алтарь Победы» в изд. «Нивы», вероятно, займет 3 книжки и т. под.

Серьезно говоря, Вы окажете мне очень большую услугу, если сколько-нибудь посодействуете «устроению» моих сочинений. Трудно мне будет отплатить Вам за нее. Сознаюсь без лишнего стыда, что прекращение «Сирина» и одновременное прекращение «жалования» (скажем: фикс), которое я получал в «Русской мысли», чувствительнейшим образом нарушили мой приходо-расход. Пока я был корреспондентом на войне, все шло еще довольно «сносно», теперь же приходится искать способов, как использовать свои умения, свое (ах! все еще «оспоримое» или «оспариваемое») имя и свои прежние писания. По всему этому я не претендую на ту цифру гонорара, какую указываете Вы, и буду доволен гораздо меньшей.

Еще, еще и еще раз — простите, что беззастенчиво принимаю Ваши предложения и в самом деле прошу Вас, сколько то для Вас возможно, «замолвить за меня слово». Согласно Вашему совету, посылаю Вам стихи с письмом на имя Эйзена * И. М. Эйзен (Железнов) —один из редакторов «Нивы». , так что Вы, если найдете это лучшим, можете передать его запечатанным. Напомню, однако, что через Ваше посредство я когда-то напечатал в «Ниве» одно стихотворение: «Который раз» (1907 г., № 15), а потом участвовал в переводах Уайльда, помните —перевел «Герцогиню Падуанскую» и «Балладу».

Дружески Ваш

Валерий Брюсов.

P. S. О Садовском я уже перестал думать. Между прочим, в его книжке есть места, цель которых «обидеть» лично меня, т. е. намеки на обстоятельства «интимные», которые читателям абсолютно не могут быть понятны. Кстати: основное мое впечатление от этой «Озими» было — удивление * В книге критических статей Бориса Садовского «Озимь» есть статья, направленная против Валерия Брюсова. .

P. P. S. Сейчас я редактирую сборник «Поэзия Армении» (с древнейших времен, включая поэтов X, XVI, XVIII в. и т. д.). Сам я для этого изучил армянский язык (все лето учился с «профессором»). От других я этого, конечно, требовать не могу, но все же мне нужны переводы, — много переводов. Не согласитесь ли и Вы сделать несколько?—с подстрочного перевода, разумеется. Гонорар скромный, но пристойный — 50 коп. стих. Если есть у Вас досуг, два—три часа, почему бы нет?

Ваш В. Б.

25

1-я Мещанская, 32 27 сентября 1915 г.

Дорогой Корней Иванович!

Очень благодарю Вас за Ваши сообщения. Верьте, что я живо чувствую Ваше внимание ко мне и весьма признателен за Ваши заботы. Желал бы думать, что Вы не ошибаетесь в Ваших предположениях. Разумеется, даже, быть может, лучше «быть приложенным» к «Ниве» не в 1916 г.: то будет год еще не для литературы. Но, с другой стороны, также хотелось бы и знать что-либо решительное. Как было бы мне покойно, если бы я знал, что хотя бы та же «Нива» издаст или «даст» меня в 1917 или, пусть, в 1918 г. Тогда я просто стал бы отклонять всякие переговоры о издании моих сочинений, — разговоры, которые, — хотя до сих пор все не серьезные, подобные предложению «Мусагета» * «Мусагет» —книгоиздательство, основанное в 1910 г. в Москве группой «младших» символистов, противопоставлявших себя группе «старших» (изд. «Скорпион»), , — от времени до времени опять возникают... Но, следуя Вашему совету, я, конечно, сам в «Ниву» обращаться не буду. Может быть, когда-либо в будущем Вы найдете возможным на одном из их совещаний возобновить этот вопрос. Излишне добавлять, как тем Вы меня вновь обяжете.

Извиняюсь, что так и не выслал Вам подбора обещанных книг. Причина тому та, что я никак не мог получить от «Сирина» принадлежащие мне, а хранившиеся в издательстве, экземпляры. Только сегодня получил я накладную на эти книги. Все же позвольте выслать Вам еще раз том моей прозы: если и не для «Нивы», может быть, Вы используете их как-либо иначе. Не забуду выслать Вам и разные свои книги, которые сейчас все же печатаю; новый сборник стихов «Семь цветов радуги» (у К. Ф. Некрасова) tooltip} * {end-link} Некрасов К. Ф. — издатель. {end-tooltip}, «Поэзию Армении» (большой том под моей редакцией, где большинство переводов — мои), новое изд. Верхарна, переводы Эдгара По {все его стихи, что в «Университетской библиотеке») и др., а также озабочусь, чтобы Вам были доставлены сочинения Ка[ро-лины] Павловой, выходящие под моей редакцией (уже отпечатано, «выход в свет» — дело дней).

Напоминаю Вам, что Вы обещали в близком будущем меня навестить в Москве. Весьма порадуете. Я не то хвораю, не то унываю (причин в наше время достаточно) и живу затворником: застанете почти всегда, а если известите заранее, еще лучше.

Дружески Ваш

Валерий Брюсов.

26

Дорогой Корней Иванович!

Очень мне совестно, что сегодня я не могу быть в Институте. Но «дела» меня решительно задавливают. Я не владею сам собой, т. е. своим временем. Еще раз — простите. Весьма желал бы Вас повидать. Видно—не судьба, если не навестите меня у меня дома, что было бы очень хорошо!

Посылаю Вам перевод стихов М.—К. Стишки, сознаться, слабенькие. Перевел я их, кажется, благопристойно. Большего спрашивать с меня при таком оригинале, право, нельзя. Пришлите что-либо лучшее, постараюсь и я сделать перевод получше. А то — сплошная риторика! «Сердце как свинец», «Ангелы-мстители». .. бррр.

Ваш Валерий Брюсов.

23. X1.22 г.

Страница 8 из 8 Все страницы