[Галина Исааковна Фиш работала в лаборатории физики магнитных явлений и сильных магнитных полей с 1967 по 1990 г., с 1990-х – руководитель отдела в фирме Хайтек, Израиль]

Я начала работать в Институте физики СО РАН в Красноярске после окончания Томского университета в  1967 году и попала в группу экспериментаторов под руководством Николая Сергеевича Чистякова * Чистяков Николай Сергеевич (1935-1997) заведовал лабораторией физики магнитных явлений Института физики СО РАН в Красноярске с  1969 по 1982 г. .  Тогда в Институте было очень много молодежи, и  царила приятная атмосфера. Рядом с нами была  комната, где сидели теоретики,  и в коридоре  я столкнулась с человеком,  который как-то выделялся среди нас. Может быть, потому что из-за бороды он выглядел очень солидно.  Рядом с ним всегда был кто-то из начинающих физиков,  и он общался с ними как с равными. Мне было удивительно, что они обращались к нему по имени и на «ты».  Я спросила у своих коллег, кто этот оригинальный человек, и мне рассказали его историю. Я, конечно, была потрясена, как человек, который ничего не видит, может заниматься теоретической физикой и успешно защитить  диссертацию. Все говорили о нем очень уважительно. Я тогда подумала,  что  он настоящий герой.

Когда  у меня получились первые интересные экспериментальные результаты,  я, конечно, решила их обсудить с  Ремом. Он с большим вниманием и интересом  стал выяснять все детали,  тут же высказал физическое обоснование, и вместе  со своей ученицей  Лидочкой  Михайловской * Лидия Васильевна Михайловская  –  специалист в области физики магнитных явлений, с 1965 по 1979 г.  работала в Институте физики.   начал работать над теоретическими  расчетами.  Меня поражала его память. Когда я через большой промежуток времени  рассказывала о новых результатах,  он вдруг прерывал меня и говорил, что раньше я  наблюдала  что-то другое, а я уже забыла об этом. Работать с ним,  да и просто общаться, было очень интересно. Как учитель Рем  отличался тем, что любое физическое явление мог объяснить очень просто. И ему нравилось,  когда его ученики высказывали  свое спорное мнение

 Рем был уникальным  человеком. Его знали  и уважали все в Академгородке,  он и сам относился ко всем с большой симпатией. Наверное, у него никогда не было врагов, зато друзья были повсюду. Он поехал со  мной на предзащиту моей диссертации в Свердловск, где  он когда-то учился. Там собрался большой коллектив физиков, которые должны были оценить мою работу. Я видела, как все  общались  с ним с большой симпатией. Выступать перед такой большой аудиторией мне было, конечно, непросто, но Рем был рядом, и это мне очень помогло.

 В моей жизни был очень трудный период, в котором участие Рема сыграло большую роль. Когда я заканчивала аспирантуру  и у меня было уже много наработано для диссертации, я попала на операционный стол,  еле выжила,  и  целый год не могла работать вообще. Мне предложили пойти на инвалидность, но я решила работать. Тем временем мои прежние результаты стали уже неактуальны,  а врачи советовали мне  больше вообще не перетруждать  себя тяжелой научной работой.  Я с большой благодарностью вспоминаю, как Рем  все это время поддерживал меня и, главное, очень старался, чтобы  не угас мой интерес к научной работе. Он знал по себе, что без этого работать будет очень скучно. Под его руководством я начала  работать над новой диссертацией, которая сыграла очень важную роль в моей будущей жизни в Израиле.

Я всегда вспоминаю его как очень умного, доброжелательного,  широкой души  человека. У него в квартире всегда находили приют молодые начинающие физики,  которые на какое-то время оставались без крыши над головой. Многим он помогал материально,  хотя вся его семья жила очень скромно. Мне кажется, что его никогда не интересовали материальные ценности.  Он всегда оставался мечтательным рыцарем, даже в самые нерыцарские времена.