[Виктория Валерьевна Кузнецова – кандидат биологических наук по специальности Экология. Научные интересы связаны с экологией, биологией и динамикой численности боярышницы в пригородных насаждениях г. Красноярска. В настоящее время работает фельдшером линейной бригады скорой медицинской помощи.]

Рем Григорьевич Хлебопрос. Какими эпитетами можно наградить этого Человека? Именно с большой буквы. Нет, большими буквами – ЧЕЛОВЕКА. Мне вспоминается сказка Юрия Олеши «Три толстяка». Там есть такой герой – доктор Гаспар Арнери. Нет, он не совсем похож на героя моих воспоминаний, но что-то в них общее есть. И это потрясающая любовь к людям, к Земле, к жизни. Тяга к знаниям и самосовершенствованию через знания.

Невероятная широта души отличала Р.Г., там было место каждому человеку: хорошему и плохому. Юмор. Какие у него были весёлые и умные глаза! Может быть, именно отношением к жизни с некоторым юмором Р.Г. отличался от доктора из сказки. Всё-таки во времена Гаспара Арнери свободно смеяться было опасно. Хотя и во времена Р.Г. излишне смеяться было, пожалуй, еще опасней. Многие ведь поплатились за свой смех.

Итак, я попытаюсь вспомнить всё, что в моей жизни было связано с Р.Г.

Нас познакомил мой отец – журналист Валерий Кузнецов – на каком-то вечере-встрече в Доме учёных. Тогда я была студенткой третьего курса КГУ (Красноярский государственный университет, а ныне Сибирский федеральный университет). И мне он показался невероятно древним и проницательным дедушкой, внимательно смотрящим на собеседника. Потом, уже при других наших встречах и беседах он не казался мне старым. Он казался мне мощным. Тут можно сказать спасибо его семье, так как именно обеспеченный тыл делает человека более уверенным в жизни. А у Р.Г. был отличный и надежный тыл – жена Инна и дети. Еще, конечно, он был уверен в себе и своих убеждениях благодаря своим родителям, воспитанию и знаниям.

Через год после того, как я окончила университет, Рем Григорьевич предложил мне пойти в аспирантуру к его коллегам – замечательным, неординарным людям, занимающимися экологией насекомых и экономикой. Это доктор биологических наук, профессор Владислав Григорьевич Суховольский, коего Хлебопрос иногда величал «Суховокобылин», и он, думаю, не обижался, и доктор сельскохозяйственных наук Елена Николаевна Пальникова – энтомолог, ныне профессор Сибирского федерального университета. Конечно, им досталась довольно разгильдяйская ученица, но защититься мне всё-таки удалось. Позорить своих учителей я была не намерена. Пока училась в аспирантуре, местом моей отчётности и периодической локации был Институт Леса им. В.Н. Сукачева в лаборатории лесной зоологии. В этих же кабинетах (а это было рядышком с дендрохронологами) сидели и мат. физики – Григорий Борисович Кофман * Григорий Борисович Кофман – кандидат физико-математических наук по специальности Биофизика. Старший научный сотрудник Красноярского Института леса им. В.Н.Сукачева СО РАН. Основные научные интересы и результаты связаны с анализом формы биологических объектов, моделированием роста и динамики деревьев и древостоев, обработкой и анализом данных., Тамара Михайловна Овчинникова * Тамара Михайловна Овчинникова – кандидат физико-математических наук, старший научный сотрудник Института леса им. В.Н.Сукачева СО РАН. , Ольга Павловна Секретенко * Ольга Павловна Секретенко – кандидат физико-математических наук, старший научный сотрудник лаборатории мониторинга леса Института леса им. В. Н. Сукачева СО РАН. Научные интересы связаны с применением математических методов, статистического анализа, моделирования в исследованиях по экологии и лесоведению, а также пространственной статистикой в лесных экосистемах.. У них была тёплая дружеская атмосфера. С чаем, шутками, беседами, пестованиями молодых аспирантов. Сюда регулярно приходили и Елена Николаевна Пальникова и, конечно же, Рем Григорьевич. Обсуждали научные идеи, статьи, поездки.

С подачи Рема Григорьевича и Владислава Григорьевича при нашей лаборатории в Институте Леса стали проводить научные семинары, в малом актовом зале, где также обсуждались различные научные вопросы, велись дискуссии. Выслушивали и аспирантов. Как-то и мне довелось там выступить. Рем Григорьевич часто посещал эти семинары и, конечно же, выступал на них. Слушать его было необычайно интересно, т. к. Р.Г. не только знал, о чём рассказывал, но он и жил в этой теме.

Одним из талантливейших и близких его учеников был Владислав Григорьевич Суховольский. Как они познакомились, это отдельная история, и её лучше расскажет сам Владислав Григорьевич. Однажды они обнаружили много интересных схожестей или «одинаковостей» между собой. Во-первых, у них одинаковые отчества. Во-вторых, они родились в один день, 21 марта, правда, с разницей лет в пятнадцать-семнадцать, и вместе справляли дни рождения. На эти дни рождения могли приходить без приглашения все, кто хотя бы раз сотрудничал с ними. В-третьих, однажды они независимо друг от друга купили себе одинаковые зимние куртки! А когда обнаружили это, страшно радовались. Поскольку мой отец дружил с Ремом Григорьевичем, то мы иногда ездили к нему в гости, в основном по писательским, журналистским делам. Однажды, помню, мы приехали к нему с отцом в Академгородок, и он, поговорив о работе, стал рассказывать о себе, о своём детстве.

В молодости Р.Г. был спортсмен, до травмы хорошо бегал. Он рассказывал про своего отца Григория Хлебопроса. Его папа был невысокого роста и плечистым. Если они с Ремом садились рядышком, то были одного роста. А когда вставали, то отец был пониже.

Он хорошо помнил, как впервые увидел в окно своего дома немцев и закричал: «Немцы!» И как они потом огородами уходили от них. Ему тогда было одиннадцать лет. Рассказывал, как он с мамой и сестрой был отправлен в эвакуацию на поезде, как однажды на станции он побежал за кипятком и отстал от поезда. Он долго потом бродил по улицам и дворам, пока не попал в детский дом, откуда впоследствии сбежал. А свою семью нашёл только в конце войны.

Один из моих любимейших его рассказов – это рассказ про Александру Коллонтай, советскую революционерку, государственного деятеля и дипломата, а позже преподавательницу Коммунистического университета национальных меньшинств Запада. Отец Рема учился как раз там, и Александра Коллонтай читала им лекции. Студенты её очень уважали. И Сталин тоже читал лекции в Коммунистическом университете. Александра Коллонтай любила одеться элегантно, а у коммунистов это считалось неприличным. И однажды Сталин в присутствии студентов сказал о ней грубую непристойность. Те возмутились. Трое студентов, среди которых был отец Рема Григорьевича, обратились к Сталину: «Коммунисты требуют, чтобы вы извинились!» По тем временам такое требование было равносильно самоубийству. Но никто из парней тогда не пострадал. Хотя и Сталин не извинился по-человечески. Он зашёл в деканат и сказал Коллонтай: «Александра, курс настаивает, чтобы я извинился». Развернулся и вышел.

Редкие посиделки с Ремом Григорьевичем я очень любила. Рем Григорьевич был потрясающий рассказчик. И не менее потрясающий слушатель. Он умел выслушать и помочь в разрешении самых бредовых идей и проблем. Как-то мы с папой задались идеей вечного двигателя. Сначала загорелся папа. А затем я. Конечно, вечный двигатель решил бы многие проблемы человечества, думали мы с отцом. Экономические: его не надо «подкармливать» энергией, он её сам откуда-то черпает; экологические: ресурсы на работу такого двигателя тратятся минимально и по естественному течению, а поэтому природе наносится минимальный вред и т. д.

Рем Григорьевич внимательно выслушал сначала отца по телефону, а примерно через месяц напряженной работы моих мозгов и меня. И терпеливо нам объяснил, что наши идеи неосуществимы по определённым причинам, кои он нам и растолковал. Надо сказать, что я, а тем более отец, были весьма далеки от точных наук. Сейчас это, конечно, вспоминать забавно, наши почти детские мечты двух взрослых людей. А тогда мы оба были искренне благодарны за его терпеливость и серьёзный подход к нашим идеям.

Как-то Рем Григорьевич накормил нас печёночным паштетом собственного приготовления и раскрыл нам тайный секрет. Он сказал с шуткой: «Я, как истинный еврей, ничего не готовлю без сала». И рассказал рецепт: 1 кг печени (любой), 1 кг сала (солёного), 1 большое зеленое яблоко (гренни). Печень сварить, перекрутить с салом и яблоком. Так как сало солёное, то соль добавлять аккуратно, чтобы не пересолить. Перец чёрный. Всё перемешать, выложить в чашку. Всё, паштет готов.

Интересный факт о Красноярском Академгородке, лесном и красивом историческом месте, где бок о бок жили и работали ученые, художники, музыканты. Буквально в соседних друг от друга домах жили два интересных человека со странными украинскими фамилиями: профессор Р.Г.Хлебопрос и художник М.М.Молибог! Ну кто скажет, что это простое совпадение? И, тем не менее, это факт. В 70-90-е годы Михаил Михайлович Молибог был штатным художником в Сибирском отделении АН СССР. Помимо работы в Академии наук писал картины, которые расходились, как горячие пирожки среди бизнесменов, музыкантов, политиков не только Красноярска, но и всей России. Михаил Молибог был нестандартным художником, выходящим за рамки принятого. Каждая из его картин – это сюжет, рассказ, мысль, действие, в котором можно узнать даже себя в качестве персонажа. Рем Григорьевич был с ним мало знаком, но всё же…

Отдельно хотелось бы рассказать об Абраме Ильича Фете – друге Рема Григорьевича, с которым и я, познакомившись, очень подружилась. Потрясающий человек Абрам Ильич. Невероятно высокой культуры, очень мощный духом. Невероятно умный, одаренный математик. Он знал и переводил с пяти языков. Однажды задал мне вопрос по-английски, чем привёл меня в ступор, т. к. труднее всего из-за отсутствия практики был именно разговорный английский.

По поводу его книги «Инстинкт и социальное поведение» у нас была переписка. И отец делал по этой книге заметки. Рем Григорьевич написал к ней предисловие, в котором кратко изложил основные идеи книги и тепло охарактеризовал автора. Даже сейчас, вспоминая Рема Григорьевича и Абрама Ильича, хочется броситься перечитывать эту книгу, чтобы освежить её в памяти.

С Абрамом Ильичом мы переписывались шесть лет, но виделись лишь однажды. Я поехала в Новосибирск на свадьбу к друзьям и получила задание от Владислава и Рема Григорьевичей отвезти экземпляры какого-то автореферата. Рем Григорьевич настаивал, чтобы я обязательно встретилась с Фетом, и я поехала первым делом к нему. Абрам Ильич и его супруга Людмила Павловна очень тепло и по отечески меня встретили. Абрам Ильич показал мне свою потрясающую библиотеку, в которой захотелось сразу же утонуть или пропасть как минимум на год. Он рассказал, что книги в ней стоят по тематике, чтобы их не потерять. Мы долго разговаривали, он спрашивал меня о моих научных интересах, о моей жизни, рассказывал о своей. Мы говорили о музыке. Фет очень любил классику, Рахманинова, Грига, но не любил джаз. Тут наши с ним мнения немного разошлись. Людмила Павловна нас накормила чем-то божественно вкусным, и Абрам Ильич профессионально прорекламировал мне хлебцы из цельных злаков. Теперь, заходя в магазин, я часто на них смотрю, покупаю, ем и вспоминаю Абрама Ильича.

Абрам Ильич рассказал, как познакомился с моим отцом. Познакомил их конечно Хлебопрос. Абрам Ильич не очень-то хотел этого знакомства, потому что терпеть не мог журналистов и милиционеров, а отец был и тем, и другим. Но Рем Григорьевич ему сказал: «Я вас познакомлю с таким журналистом и милиционером, который вам сразу понравится!» И Рем Григорьевич не ошибся. Они подружились. Отец действительно ему очень понравился. Абрам Ильич рассказывал, что был поражён. «Я не думал, что бывают такие люди среди журналистов и милиционеров», – говорил он. «Ваш отец очень отличается от циничных милиционеров и бестактных журналистов. У него оказался неожиданно светлый взгляд на жизнь». На томе «Инстинкта» он потом написал: «Валерию Вениаминовичу Кузнецову с глубоким уважением. 10.01.2006. А.И.Фет».

Больше мне не довелось встретиться с Фетом, но мы переписывались. Наша тёплая дружба сохранилась, и я буду помнить его всю жизнь. В 2005 году он приезжал в Красноярск читать лекции и очень хотел меня увидеть, но я в это время лежала в роддоме, и повидаться нам не довелось.

Я благодарна Рему Григорьевичу за знакомство с Абрамом Ильичом и со многими другими людьми, круто изменившими мою жизнь.