[Сергей Игоревич Барцев – доктор физико-математических наук, зав. лабораторией теоретической биофизики ИБФ СО РАН.]

Впервые я встретил Рема Григорьевича на заре моей научной деятельности в 1978 году, на семинаре теоротдела Института физики СО РАН, где докладывал его ученик Виктор Александрович Охонин. Работа была по кинетике популяций, и у физиков было много вопросов. Виктор Александрович отвечал достаточно дерзко, и Рем Григорьевич, сглаживая ситуацию, переводил дискуссию к содержательному обсуждению.

Такое конструктивное, правильнее сказать, доброе отношение Рем Григорьевич проявлял не только к работам учеников, а вообще к любым работам. Прежде всего, он старался найти, сформулировать и похвалить то разумное, что есть даже в сáмой слабой работе. Он находил значимость в результатах, о которой сам докладчик (диссертант) порой и не догадывался.

Он был восхитительным рассказчиком. Мне нравилось слушать его рассказы о минувших временах, о событиях, в которых Рем Григорьевич был либо участником, либо о которых ему рассказывали непосредственные участники. Крайне интересными были его объяснения о том, что значат те или иные широко используемые словечки. Например, многое стало понятно в фольклоре после его объяснения, кто такой «фраер» и что понимается под «честным фраером».

Очень трогательным было время сразу же после операции, давшей Рему Григорьевичу возможность снова видеть. Он внимательно всматривался в лица давно знакомых людей, заново их узнавая. Мне он сказал: «Так вот какой, ты».  Надеюсь, что не слишком его тогда разочаровал.

До последних дней Рем Григорьевич сохранял острый ум, активность и, как сейчас  говорят, академическую мобильность. Отчасти по этой причине у нас не состоялся инициируемый им разговор  – то он куда-то уезжал из города, то я. Рем Григорьевич был мудрым человеком, и я очень сожалею, что не знаю, и уже никогда не узнаю, чтó он хотел мне сказать. Его последний урок «не откладывай важные дела на потом» оказался горьким. Увы!