Он ведь не просто переводит  − 

Он меж людьми мосты наводит.

(Ю. Кирсанов, «Поэма о переводчиках»)

Распространено мнение, что в СССР самиздат был исключительно орудием идеологической борьбы, «рупором оппозиции». Не умаляя роли политического компонента, следует все же заметить, что функции самиздата были намного разнообразнее. В условиях тотального подчинения государству всех средств информации неподцензурная печать являлась альтернативным коммуникационным каналом, посредством которого распространялись не только и не столько несоответствующие господствующей идеологии установки, но и культурные нормы и ценности, не получившие отражение в официальных изданиях. Культуртрегерство, на наш взгляд, было важнейшей миссией самиздата.

Сложившаяся за десятилетия советской власти система цензуры сдерживала развитие отечественного книгоиздания. Следствием целенаправленной борьбы за идейную стерильность выпускаемой литературы была острая нехватка книг, отвечающих реальным духовным устремлениям читателей. Недовольство книжным репертуаром, потребность в удовлетворении личностных читательских интересов стали значимыми побудительными моментами несанкционированной издательской деятельности. Самиздат заполнял информационные лакуны, делал достоянием читательской среды то, что из-за диктата органов цензуры было отторгнуто официальным книгоизданием.

Говоря о самиздате, можно выделить два типа несанкционированной печатной продукции: не прошедшие цензуру, либо запрещенные к публикации тексты отечественных авторов и нелегальные переводы зарубежной литературы. Причем самиздатовские переводы были не менее востребованы, чем произведения русских и советских писателей. Согласно данным официальной статистики СССР занимал первое место в мире по выпуску переводных изданий. Однако основную часть составляли переводы с языков народов Советского Союза и социалистических стран. В 1985 г., например, на их долга приходилось более 76% выпущенной в стране переводной литературы. Неслучайно, что в обществе ощущался большой интерес к мировой книжной культуре.

Благодаря подвижнической деятельности переводчиков-любителей достижения зарубежной культуры становились известными советским читателям. Борис Слуцкий писал:

Работаю с неслыханной охотою

Я только потому над переводами,

Что переводы кажутся пехотою,

Взрывающей валы между народами.

Но сами рядовые «пехотинцы», как правило, оставались в тени.

В этой статье мы попытаемся приподнять завесу тайны и рассказать о некоторых неизвестных, помогавших своим незаметным трудом разрушать «железный занавес».

Тематическая палитра бытовавшей в самиздате переводной литературы чрезвычайно пестра. Необычайно широк и список иностранных авторов, произведения которых несанкционированно переводились и распространялись среди заинтересованных читателей.

Значительный вклад в популяризацию идей выдающихся западных мыслителей внес новосибирский математик Абрам Ильич Фет (1924, Одесса − 2007, Новосибирск). Математик и физик, философ и публицист, А. И. окончил Томский государственный университет. Он принадлежал к московской математической школе: окончил аспирантуру МГУ, там же защитил кандидатскую и докторскую диссертации. Работал в Институте математики и Институте неорганической химии СОАН СССР, преподавал в Томском и Новосибирском университетах. А. И. Фет участвовал в конференциях Хельсинкской группы, подписал «письмо 46» с протестом против закрытых политических процессов. Он был активным самиздатчиком и автором многочисленных математических, философских, социологических и культурологических трудов.

Интеллектуал, эрудит, свободно владевший шестью языками, он необычайно много читал. Как вспоминает Л. П. Петрова, вдова А. И. Фета, это был профессиональный читатель, который моментально определял наиболее интересные идеи. Полученной информацией он стремился поделиться с другими с помощью собственных сочинений, написанных в ходе осмысления прочитанного, и переводов, которые запускались в самиздат ( Письмо Л.П. Петровой автору от 19.12.2010).

В отличие от тех, кто подписывал самиздатовские материалы собственным именем, А. И. не афишировал свою деятельность, предпочитая оставаться анонимным. Подписание А. И. Фетом петиционного документа, вошедшего в историю диссидентства как «Письмо 46-ти» – исключительный шаг, на который он пошел не столько по убеждению, сколько из-за чувства солидарности. «Я прекрасно понимал всю бессмысленность этого письма, – говорил А. И. позже, – но отказ расценили бы как трусость. Иметь такую репутацию я не хотел не только потому, что это стыдно, но и потому что имел некоторое влияние на окружающих» (цит. по: Гладкий А. Абрам Ильич Фет в моей жизни. Библиотека «Современные проблемы», http://www.modernproblems.org.ru/memo/118-gladky.html )

А. И. Фет был убежденным и прирожденным конспиратором. Фраза «я не жажду славы переводчика» отражала его принципиальную позицию. Плоды переводческой деятельности А.И. циркулировали в самиздате под разными псевдонимами. Из них наиболее часто употребляемым был «А И Федоров». Под этим вымышленным именем увидело свет немало переводов трудов по философии и психологии, публикация которых в стране в советский период была невозможна: «Игры, в которые играют люди» «Введение в психиатрию и психоанализ для непосвященных», «Секс в человеческой любви» Э. Берна, «Бегство от свободы» Э. Фромма, «Невротическая личность нашего времени» К. Хорни, работы основателей нейролингвистического программирования (НЛП) Д. Гриндера, Р. Бендлера и Р. Дилтса (см. Примечания к кн.: Фет А. И. Пифагор и обезьяна. Новосибирск: «Сова», 2008, с. 387).

Под этим же псевдонимом в самиздате распространялись выполненные А И Фетом переводы важнейших работ нобелевского лауреата, крупнейшего мыслителя двадцатого века Конрада Лоренца. Трудами австрийского биолога он заинтересовался в начале 1960-х гг. после знакомства с недавно изданной в Вене книгой «Das sogenannte Böse» («Так называемое зло»). Прочитав это произведение Лоренца, А.И. стал не только следить за выходом сочинений основоположника этологии, но и начал их переводить (личный архив автора; письмо Л.П. Петровой от 26.12.2010). С помощью А. И. Фета читатели смогли ознакомиться с русскоязычными текстами книг Лоренца «Восемь смертных грехов цивилизованного человечества», «Так называемое зло» и «Оборотная сторона зеркала». В постсоветский период эти переводы наконец-то были опубликованы официально: они вошли в однотомник, первое издание которого вышло в 1998 г., второе – в 2008 г.

Возникновение псевдонима «А. Б. Называев» тесно связано с польскими событиями 1970-х гг., когда в Польше прокатилась волна забастовок. А. И. Фет внимательно следил за ситуацией в этой стране. По его словам, этот интерес объяснялся тем, что Польша стала для него «возможной моделью для России, потому что развал системы социалистического лагеря на Польше был очевиден – полное неприятие этой системы» (цит. здесь и далее по тексту аудиозаписи, сделанной 03.06.2007, из личного архива Л. П. Петровой).

Изучая польский опыт, А.И. знакомился с доступной зарубежной прессой. Но добраться до истины с помощью сообщений в коммунистической печати было непросто: «Надо было искусно сплетать их и искать в них правду, сопоставляя одно с другим, оставляя в стороне пропагандистское вранье». В связи с тем, что «поляки, уже затронутые либерализмом и отвращением к коммунизму, позволяли издавать книги весьма вольного содержания», А.И. стал отслеживать выходившие в Польше книжные новинки. Так в поле его зрения попала серия «ABC» Варшавского издательства «Искра» − серия карманных «Азбук», разъясняющих основы общественного и экономического устройства разных государств. Очерки о странах, социальная система которых, по мнению А.И., могла стать образцом при преобразовании России, он переводил, сопровождал текст предисловием, и запускал в самиздат. Благодаря А.И. Фету в неподцензурном информационном пространстве оказались «Азбука Стокгольма» Мечислава Ковалика (Kowalik, Mieczysiaw. Sztokholmskie ABC. Warszawa: Iskry, 1968), «Азбука Берна» Вильгельмины Скульска (Skulska, Wilhelmina. Bernecskie ABC. Warszawa: Iskry, 1978), «Азбука Вены» Романа Калужа (Kaiuia, Roman. Wiedecskie ABC. Warszawa: Iskry, 1979).

Переводческая деятельность А.И. Фета была весьма разнообразна и распространялась не только на социально-политическую и философскую литературу. В самиздате активно циркулировали его переводы художественных произведений: избранные афоризмы польского поэта и сатирика С. Е. Леца, сатирическая повесть-притча «Скотный двор» английского писателя Джорджа Оруэлла. Обращает на себя выбор произведений для перевода. Интерес А.И. прежде всего вызывали социально значимые работы, запечатлевшие мысли и настроения свободолюбивой интеллигенции.

Переводная художественная литература во всем ее жанровом разнообразии была достаточно широко представлена в самиздате. Как видим, свою лепту в появление таких переводов вносили и сибиряки. Причем следует заметить, что пальма первенства в этой деятельности принадлежала представителям научного сообщества новосибирского Академгородка, который на протяжении нескольких десятилетий был местом притяжения интеллектуалов, творческих, ярких и духовно свободных людей.

В 1969 г. в самиздат попал перевод трагифарса «Папа, папа, бедный папа! Ты не вылезешь из шкапа, ты повешен нашей мамой между платьем и пижамой» американского драматурга Артура Копита. Авторами перевода были активные «шестидесятники» из Новосибирского Академгородка: математик Е.В. Вишневский и преподаватель университета Т. Г. Голенпольский.

Евгений Венедиктович Вишневский (р. 1937, Рязань) – ученый-математик. Он окончил Рязанский радиотехнический институт, работал в Институте автоматики и электрометрии СОАН, Сибирском научно-исследовательском институте геологии и геофизики, Новосибирском университете. Был активным участником общественной жизни 1960-х гг.: подписал «письмо 46-ти» с протестом против закрытых процессов; автор многих книг, пьес, спектаклей, радио- и телепередач. Танкред Григорьевич Голенпольский (р. 1931, Харбин) – журналист, филолог, писатель, переводчик; окончил Ленинградский педагогический институт; преподавал в Донецком институте иностранных языков, Кабардино-Балкарском и Новосибирском университетах. Т. Г. Голенпольский был сотрудником Дальневосточного научного центра, Всемирной службы Московского радио, Госкомиздата СССР. Учредитель «Международной еврейской газеты»; автор восьми книг по культуре и литературе США.

Интерес к вышеупомянутому произведению возник у Вишневского и Голенпольского после появления в центральной советской прессе разгромных статей о пьесе незнакомого американского автора (см. http://www.art.oryol.ru/ogat_rep_8.htm). Молодые ученые, привыкшие читать между строк, поняли, что речь идет о чем-то неординарном. С помощью зарубежных коллег им удалось получить текст нашумевшей на Западе пьесы. Произведение вызвало у них восхищение и было в кратчайшие сроки переведено. Но о публикации и тем более о постановке пьесы в тот период нельзя было даже мечтать. Почти двадцать лет текст распространялся в самиздате. Только в 1989 г. перевод был опубликован в альманахе «Современная драматургия», а переводчики решением Союза писателей СССР и союза театральных деятелей СССР были удостоены звания «Драматург – золотое перо».

В середине 1970-х гг. в новосибирском Академгородке появилась первая версия перевода поэмы «Охота на Снарка», по праву считающейся вершиной поэтического творчества Льюиса Кэрролла. Автором перевода был студент Новосибирского государственного университета (НГУ) Виктор Фет (племянник А.И. Фета). Виктор Яковлевич Фет (р. 1955, Кривой Рог, Украина) – биолог и поэт; окончив НГУ, работал в заповедниках Туркмении; сейчас – профессор Университета Маршалла (Западная Виргиния, США). На перевод Кэрролла молодой человек решился в 1973 г. после знакомства со статьей Н.М. Демуровой – литературоведа, исследователя английской литературы. Первоначально переведена была лишь одна из глав поэмы, обнаруженная в антологии английской и американской поэзии (An anthology of English and American verse. Moscow: Progress, 1972). Но на этом юный переводчик не остановился. В московской Библиотеке иностранной литературы им был заказан микрофильм книги М. Гарднера «Annotated Snark», в которой содержался полный текст поэмы. В итоге в 1975 г. появился первый полный русскоязычный перевод «Охоты на Снарка». Однако этим работа переводчика не закончилась. Результаты своего труда он показал Н. М. Демуровой и, вдохновленный ее замечаниями, продолжил работать над совершенствованием перевода. Завершен этот труд был лишь спустя шесть лет – в мае 1981 г. За эти годы было создано несколько вариантов перевода, которые в рукописном и машинописном виде расходились среди друзей В. Я. Фета. Спустя годы выяснилось, что ареал их распространения не ограничивался близким окружением переводчика. В очерке, посвященном истории перевода «Охоты на Снарка», автор приводит забавную историю о том, как в 2004 г. он обнаружил свой текст поэмы в московском журнале «Мир культуры». Публикацию предваряли комментарии, в которых указывалось, что автор перевода неизвестен и даже выдвигалось предположение, что им был современник Кэрролла, русский поэт Афанасий Фет! (cм.: В. Фет. Долгое путешествие в поисках Снарка. В кн.: Картинки и разговоры: Беседы о Льюисе Кэрролле. Санкт-Петербург: «Вита Нова», 2008, с. 318-328).

Несколько раз В. Я. Фет безрезультатно пытался издать своего «Снарка». Но его перевод поэмы Кэрролла был опубликован лишь в 2001 г. − через двадцать лет после появления. К тому времени в свет вышло уже шесть русскоязычных вариантов поэмы, авторами которых были М. Пухов (1990), Г. Кружков (1991), Е. Клюев (1992), И. Липкин (1993), Л. Яхнин (1999) и В. Гандельсман (2000). Однако, по мнению российского математика, лингвиста и публициста В. А. Успенского, перевод В. Я. Фета − лучший из всех известных ему русскоязычных переводов «Охоты на Снарка» (см.: Успенский В. А. Предисловие к переводу «Охоты на Снарка». В кн.: К востоку от солнца, Новосибирск, 2001, вып. 3, с. 194).

Были у В. Я. Фета и другие неопубликованные переводы. Работая после окончания университета в Туркмении, он обнаружил в Ашхабаде в Библиотеке АН ТССР в свободном доступе комплект «Encyclopedia Britannica». Весь 1983 г. В. Я. Фет целенаправленно переводил оттуда историко-политические статьи запрещенного содержания: о секретном договоре Молотова-Риббентропа 1939 г., о разделе Польши и т.д. До машинописного оформления этих переводов дело не дошло, но рукописные тексты он показывал сибирским приятелям.

Еще один вклад В. Я. Фета в самиздат – перевод с немецкого языка диссертации С. Мирского «Восток в творчестве Велимира Хлебникова» (Salomon Mirsky, 1975. Der Orient im Werk Velimir Chlebnikovs, Slavistische Beitrage, Bd. 85. Munchen: Sagner, 1975), сделанный в 1980 г. Микрофильм этой книги был получен из ВГБИЛ и отпечатан на обычном фотоувеличителе. Машинописные экземпляры этого перевода разошлись среди знакомых В.Я.

Переводческой деятельностью занимались и университетские друзья В. Я. Фета. В конце 1970-х – начале 1980-х гг. в Академгородке благодаря усилиям бывших выпускников НГУ выходил машинописный литературный сборник «Подтекст» – любительское издание, авторский коллектив которого состоял из молодых ученых-естественников. Название альманаха представляло собой сокращенный вариант словосочетания «Подарочный текст», так как каждый выпуск альманаха был приурочен к определенному значимому событию в жизни ее создателей. Участие в подготовке сборника принимали выпускники НГУ, неформальные поэты и прозаики. Коллектив сформировался задолго до создания альманаха (осенью 1975 г.) в результате участия в самодеятельном студенческом театре «Феномен». Деятельность театра весной 1976 г. была прекращена решением парткома НГУ, но эти меры не охладили пыла молодых людей. Воплощением их новых творческих идей стал литературный альманах. Некоторые участники авторского коллектива к тому времени уже уехали из Академгородка, но это не помешало реализации замыслов. Альманах создавался в результате переписки. Сбором и оформлением материалов занимался сотрудник СО АН СССР СВ. Камышан; он же являлся редактором «Подтекста». Сергей Владимирович Камышан (р. 1951, Тростянец Сумской обл., Украина) – химик; окончив НГУ, он работал ведущим инженером Института химической кинетики и горения СО РАН, был редактором научно-издательского центра «Сибирский хронограф». При его участии подготовлены к печати несколько десятков книг этого издательства.

Альманах «Подтекст» представлял собой машинописное, сброшюрованное издание объемом до 70 стр. отпечатанное на белой бумаге формата А-5. Каждый экземпляр имел картонную обложку, титульный лист, оборот титульного листа и страницу с информацией о содержании. Тираж альманаха в зависимости от количества представленных в выпуске авторов составлял 5−8 экземпляров. Всего в свет вышло четыре номера «Подтекста». Жанровое содержание самодеятельного издания было разнообразным. На его страницах присутствовали лирические, иронические и философские стихи, фантастические притчи, произведения в стиле исторических сказаний. Но был и один обязательный элемент – в каждом выпуске публиковался оригинальный перевод сочинения какого-нибудь зарубежного автора. На страницах первого номера альманаха был опубликован переведенный СВ. Камышаном рассказ «Волк» немецкого романиста Германа Гессе. Во втором номере был помещен рассказ «Неведомые обитатели наших лесов» выдающегося польского литератора Константы Галчинского в переводе М. Тарабана. Химик и биофизик Марк Борисович Тарабан (р. 1958, Славута, Украина) – выпускник НГУ; работал в Институте химической кинетики и горения СО РАН, Университете Юты (Солт-Лейк-Сити); в настоящее время – научный сотрудник Университета Мэриленда. Перевод был сделан с подаренного друзьями на день рождения польского издания: Galczynski K. I. Liryka i groteska. Warszawa: Czytelnik, 1975.

Третий номер альманаха включал в себя неизвестный советскому читателю рассказ «Еврейское счастье» американского писателя Бернарда Маламуда в переводе В. Каганова. Владимир Львович Каганов (р. 1942 г., Кемерово) – поэт, прозаик, критик; окончив НГУ, работал на заводе, в школе, в институтах СОАН, в высших учебных заведениях Кемерова; автор нескольких поэтических книг.

В четвертый номер «Подтекста» планировалось поместить перевод одного из ранних рассказов колумбийского прозаика Гарсиа Маркеса, но из-за стечения обстоятельств этот выпуск остался без переводного текста. Намечался и выпуск сборника, полностью состоящего из переводов. Для него было даже подобрано название – «Other voices» и подготовлены некоторые тексты: С. В. Камышан перевел несколько верлибров Галчинского, В. Я. Фет – одно из стихотворений американского поэта Сэма Уолтера Фосса. Но довести дело до конца не удалось. Выпускать альманах стало опасно: изданием заинтересовались компетентные органы, и редактор имел несколько бесед с сотрудником госбезопасности по этому поводу (письмо С. В. Камышана автору от 5.11.2010). Во избежание серьезных неприятностей издание альманаха было прекращено.

Молодые люди активно занимались переводческой деятельностью не только в рамках коллективного самиздатовского сборника. Каждый из них в зависимости от личных предпочтений имел свой опыт перевода произведений зарубежной литературы. Как правило, эти переводы существовали лишь в рукописном виде и дальше дружеского круга не выходили. С. В. Камышан, например, перевел несколько стихотворений американского поэта Эзры Паунда. В.Л. Каганов познакомил друзей с произведениями некоторых болгарских и сербских литераторов, в частности со стихами Пейо Яворова (письмо С. В. Камышана автору от 5.11.2010). М. Б. Тарабан перевел с польского несколько небольших пьес Галчинского из репертуара театра «Зеленый гусь», рассказ «Иголка» еврейского писателя Исаака Башевиса-Зингера, отрывок из книги «Идеальный вакуум» знаменитого фантаста Станислава Лема (письмо М. Б. Тарабана автору от 26.01.2011).

Необходимо заметить, что фантастика пользовалась у советских читателей необычайно высокой популярностью. С конца 1950-х гг. в СССР повсеместно стали возникать Клубы любителей фантастики (КЛФ) – неформальные объединения, являвшиеся ярким примером независимой от власти самоорганизации граждан. КЛФ занимались самой разнообразной деятельностью: проводили тематические лекции и диспуты, составляли библиографии фантастики, собирали клубные библиотеки, выпускали собственные альманахи. Распространенным явлением стал самостоятельный перевод и тиражирование сочинений зарубежных авторов. 0 масштабах этой деятельности свидетельствует каталог любительских переводов фантастики, составленный в Томске в 1990 г., в котором перечислено около двух тысяч произведений более четырехсот шестидесяти иностранных литераторов.

Именно эти непрофессиональные переводы, по мнению знатока фэндома И. Халымбаджи, открыли советскому читателю «весь многокрасочный мир фантастики – героическую фэнтези, хоррор, научную, сказочную и мистическую фантастику, антиутопию – все, от чего старательно пыталось "оберегать" советского человека идеологическое ведомство» (см.: Халымбаджа И. Социально-культурный феномен фэндома. //Ардоз. Декабрь 1999,  http://ardoz.narod.ru/pub/1.htm)

Участвовали в популяризации зарубежной фантастики и сибиряки. В библиографии русскоязычных изданий крупнейшего американского фантаста Роберта Хайнлайна, например, упоминается, что в 1983 г. новосибирец А.Л. Воронов перевел, отпечатал на пишущей машинке 3 экземпляра и запустил в самиздат роман «Гражданин Галактики» (см.: http:// www.bibliograph.ru/Biblio/H/heinlein_r/heinlein_r.htm )

Активно занимался переводами с немецкого томский любитель фантастики Андрей Александрович Миллер (р. 1953, с. Тегульдет, Томск. Обл.) − программист, выпускник Томского Государственного Университета Систем Управления и Ряпутялвктооники (ТУСУП. А. А. Миллер работал в Томском научно-исследовательском институте вакцин и сывороток (ТомНИИВ). Активный член томского КЛФ «Вероятность». Участвовал в фестивалях фантастики «Аэлита» в 1987-1991гг., выпуске «Фантастической газеты» (Томск, 1991); автор нескольких опубликованных и многих неопубликованных переводов фантастических произведений. Благодаря его усилиям в самиздате появились русскоязычные тексты романов «Бессилие всесильных» Хайнера Ранка, «Земля для людей» Курта Маара, «Трижды судьба» Фрица Лейбера, «Земля обетованная» Брайана Стеблфорда, повестей «Времена года» Джо Холдемана и «Хранители» Джорджа Мартина, и ряда других фантастических произведений (см.: Зырянов Е. «Книгоиздательство», ТМ-экспресс, Томск, 1991,18 янв. №3, с. 12).

Самиздат познакомил советских читателей с творчеством Дж. Р. Р. Толкиена, произведения которого стали необычайно популярны. Трудно установить, сколько людей, прочитавших фантастические эпопеи этого автора в оригинале, загорелись идеей перевести их. По словам американского исследователя Марка Хукера, изучавшего распространение «толкинизма» в России, в его распоряжении имеется шесть русских переводов «Властелина колец», девять «Хоббитов», шесть «Сильмариллионов» и десять «Листьев кисти Ниггля» (см.: Хукер М. Толкин еще ждет своего русского переводчика; http://chronarda.ru/forum/lofiversion/index.php/t1134.html )

В то же время один из участников обсуждения в Интернете причин популярности Толкиена сообщил, что ему известно шестнадцать переводов «Властелина колец» на русский язык (см.: «Почему "Властелин колец" Толкиена так популярен»; http://fantlab.ru/forum/forum1page1/topic2064page9 )

Собственный перевод второго и третьего тома «Властелина колец» осуществили в середине 1980 гг. и студенты-естественники Новосибирского университета, создавшие неформальное объединение «Хранители» (См.: Михеева А. В. Ролевое движение: исторический экскурс. В кн.: Актуальные проблемы специальной психологии в образовании. Межрегиональная научно-практическая конференция. Сборник докладов. Новосибирск, 2002,ч. 2, с. 26).

Русскоязычные тексты произведений зарубежных авторов печатались и на страницах клубных фэнзинов – самодеятельных журналов и газет, посвященных фантастике. В качестве примера подобных изданий сибирских КЛФ можно назвать новокузнецкий журнал «Контакт» (1986), абаканский «Толкиен-ньюс» (1990-1993) и красноярскую газету «Палантир» (1990), в которой наряду с информацией о проведении ролевых игр печатались любительские переводы стихов и писем Толкиена.

Особый пласт неподцензурной литературы – религиозно-философский самиздат. С середины 1950-х гг. в СССР наблюдался всплеск интереса к восточным религиозным учениям. В разных городах страны появлялись самоучки и неформальные группы единомышленников, постигавшие идейные постулаты индийской философии, духовные традиции буддизма. В связи с этим возникло огромное количество любительских переводов литературы подобной тематики. Некоторые из них предназначались только автору перевода и его ближайшему окружению. В. Л. Каганов, например, вспоминает, что в период увлечения восточной философией перевел сборник старинных текстов дзэн-буддизма «Плоть и кость дзен», повествующий о жизни мирян и монахов древнего Китая и Японии (письмо В. Л. Ка-ганова автору от 26.01.2011). Но были и переводы, активно циркулировавшие в самиздате.

Огромный вклад в возрождение буддизма в стране внес Бидия Дандарович Дандарон (1914, Кижинге, Бурятия – 1974, Выдринская колония, Бурятская АССР) – бурятский буддолог, просветитель, религиозный деятель, автор многочисленных работ по философии буддизма и востоковедению. Дандарон учился в Ленинградском авиаприборостроительном институте, был вольнослушателем Восточного факультета Ленинградского университета. В 1937 г. был обвинен в панмонголизме и приговорен к смертной казни, затем мера наказания заменена на 10 лет тюремного заключения. Был освобожден в 1943 г.; участвовал в возрождении монастырского буддизма в Бурятии. В 1949 г. был вновь осужден; в 1956 г. освобожден и реабилитирован. С 1957 г. Дандарон – научный сотрудник сектора тибетологии Бурятского института общественных наук. Совместно с Ю.Н. Рерихом он разработал план научных буддологических исследований. С конца 1960-х – духовный лидер буддийской общины. В 1972 г. за создание религиозной группы приговорен к 5 годам лишения свободы. Умер в лагере.

Перу этого всесторонне образованного, владевшего несколькими восточными языками (тибетским, монгольским, санскритом) исследователя принадлежит ряд работ, объясняющих основные положения теории и практики буддизма. Часть из них была опубликована, благодаря чему Б. Д. Дандарон был известен не только среди российских, но и среди зарубежных востоковедов. Однако основные труды и переводы выдающегося буддистского просветителя долгое время распространялись в самиздате и были изданы лишь постсоветское время. Тем не менее, некоторые его переводы тибетских текстов до сих пор не напечатаны и известны лишь последователям буддийского просветителя. В их числе раздел «Абхидхарма» из тибетско-монголъс-кого терминологического словаря буддизма «Источник мудрецов», труд тибетского йогина Нацог-Рандола «Карнатантры» (http://buddhist.ru/board/printthread.php?t=16440 ; см. также: Дхармараджа Бидия Дандарон, http://dandaron.ru/rus/tradition/dharmaraja_bidiya_dandaron.html ).

Следствием жесткой регламентации всех видов культурной деятельности было появление еще одного вида переводного самиздата – музыкального. Систематизировать с трудом доходящую до советских читателей информацию о направлениях зарубежной музыки пытались поклонники самых различных музыкальных жанров. Заметную роль в популяризации гитарного искусства сыграл томский любитель гитарной музыки, гитарист и педагог А. В. Попов.

Арсений Владимирович Попов (1892, Корсаков, Сахалин – 1977, Томск) до революции был батраком, потом окончил курсы маслоделия и долгое время работал по этой специальности. Преподавал в музыкальном училище; внес значительный вклад в развитие гитарной музыки в России. Его усилиями в Томске были созданы Общество гитаристов (1929), открыт первый класс гитары в музыкальной школе (1942), создан гитарный ансамбль (1951); он был автором многочисленных статей о гитарной жизни в СССР. Игрой на гитаре А. В. Попов увлекся еще в ранней юности. Стремясь совершенствовать свое исполнительское мастерство и пополнить репертуар, он самостоятельно освоил нотную грамоту и изучил шесть иностранных языков. Страстный собиратель гитарной литературы, Попов вел обширную переписку и обмен материалами с виднейшими гитаристами, руководителями гитарных организаций, клубов и издательств Европы и Америки, получал из разных стран мира журналы и ноты. Благодаря этому он стал одним из самых информированных людей в СССР в области гитарной жизни за рубежом. Своими знаниями Попов охотно делился с другими: выпускал машинописный бюллетень «Из блокнота гитариста», в котором наряду с собственными статьями помещал переводы материалов из зарубежной прессы. Экземпляры издания автор посылал корреспондентам в различные города России, которые также делали с них машинописные копии. За 1950-1960-е гг. было выпущено 27 номеров самиздатовского бюллетеня (см.: Попов, А. В. Гитаристы и композиторы. Иллюстрированный биографический энциклопедический словарь, http://www.abc-guitars.com/pages/popov.htm )

На основе любительских переводов создавались и оригинальные обобщающие труды, в которых аккумулировались сведения о запретной музыке. В конце 1960-х г.г. группа студентов НГУ, лидером которой был Н. М. Слынько, начала собирать разрозненную информацию о современной западной музыке. Николай Мефодьевич Слынько, 1947, г. Туркестан, Казахстан) – химик, выпускник НГУ, работал в Институте цитологии и генетики СО РАН, Институте молекулярной патологии и экологической биохимии СО РАМН; более известен как составитель рок-энциклопедии.

В результате многолетней работы группы Слынько была составлена многотомная «Рок-Энциклопедия», именуемая знатоками «Сибирская энциклопедия». Этот фундаментальный труд охватывал все направления рок-музыки на всех этапах ее развития. Самодеятельное издание содержало подробные биографии, дискографии, кинобиблиографию и все относящееся к творчеству рок-музыкантов. Ряд материалов был посвящен британскому блюзу, а также представителям блюз-рока. Статьи из энциклопедии распространялись в студенческой среде на отдельных листках папиросной бумаги, в фотокопиях. Когда в 1984 г. создатели энциклопедии попытались ее тайно издать в одной из типографий, полное количество машинописных томов «Прог-Рока» и «Джаз-Рока» составило 12 условных томов. Два тома издания содержали информацию о группе «The Beatles». В комплект отдельно входил также особый том – удивительно полный для того времени даже по западным меркам сборник составов и дискографий различных групп джаза и рока, созданный Т. Воронцовой. Опубликовать это уникальное собрание не удалось. Однако развитие электронных информационных технологий помогло решению проблемы иным способом: в настоящее время рок-энциклопедия Н. М. Слынько размещена в Интернете на сайте С. Кухлевского http://www.agharta.net/Encyclopedy/Encyclopedy.html ).

К сожалению, в рамках статьи невозможно осветить в полном объеме все аспекты бытования самиздатовских переводов в сибирской провинции. Во-первых, интересы читателей были очень разнообразны и не ограничивались указанными выше тематическими направлениями. Во-вторых, имена многих самиздатчиков до сих пор не удалось установить. У исследователей впереди еще немало работы.