Статья М. Ю. Левидова  * М. Ю. Левидов (1891−1942), журналист, писатель, драматург. 1917−18 г.г. сотрудничал в журнале «Летопись», газетах «Новая жизнь», «Вечерняя звезда». Корреспондент РОСТА за рубежом (1920−1930). Член ЛЕФа. В 1939 г. написал книгу о Дж. Свифте. Арестован в июне 1941 г., как было сказано в постановлении, «за шпионаж в пользу Великобритании, неопровержимо доказанный посещением гробницы Свифта в соборе святого Патрика в Дублине». Репрессирован. «Организованное упрощение культуры» была опубликована в 1-й книге журнала «Красная Новь» за январь-февраль 1923 года, Москва-Петроград, редактор журнала А. Воронский. Для сайта подготовлена Валерием Кузнецовым.

I. Некролог

Основной тезис таков: революция в отношении духовного быта, есть организованное упрощение культуры, и особенно русская революция, и особенно русской культуры. И лозунг: это упрощение есть величайшее завоевание, подлинный прогресс и знак плюса.

Но давайте условимся о терминологии. Ибо доказательство тезиса и иллюстрация лозунга требуют терминологии отчеканенной и недвусмысленной.

Культура мыслится, как совокупность благ духовного быта, т. е.благ, удовлетворяющих потребности не первой необходимости и соответствующих усложненным потребностям. Меняются потребности – и в соответствии с этими изменениями функционирует аппарат культуры, выбрасывая на рынок «набор продуктов второй необходимости». Т. о. культура – набор благ духовного быта – в отличие от набора благ материального быта, остается как формула неизменной, постоянно меняя, однако, свое жизненное содержание.

Несомненно, что российская революция повлияла на создание и распределение комплекса благ материального быта. Такую же роль сыграла она в отношении к комплексу благ духовного быта. Организованное отношение революции к культуре – было, есть и будет – отношением упрощения.

И прекрасно.

Прекрасно, что, наконец, исчезнет с земли русской это безобразное зрелище: мужик, на которого кто-то, когда-то и почему-то напялил шелковый цилиндр. Процесс упрощения культуры завершился сбрасыванием с головы мужика цилиндра ударом опорка по нему. Подлинным извращением было, что неумытая и безграмотная, чеховская и бунинская Русь позволила себе роскошь иметь Чехова, Бунина, более того – Скрябина, Врубеля и Блока. Из них троих только последний дожил до восстания России против цилиндров, гобеленов и самого себя – до восстания, которое он предчувствовал, предсказывал, предугадывал. И он, последний, успел приветствовать величественный удар опорка по цилиндру, как подлинный гладиатор, умирая, приветствовал цезаря. Ибо умер Блок после «Двенадцати», а в 1921 г. лишь мертвец умер. Однако, это – в скобках, лирику оставим.

Возьмем твердый, брутальный факт. Белинский писал: «На великое явление Петра народ через полтораста лет ответил не менее великим явлением Пушкина». Полтораста лет после Петра – один Пушкин. И 90% безграмотных. Еще сто лет: Врубель, Скрябин, Блок – и 70% безграмотных. Довольно! Противоестественное уродство пора прекратить. Банку музейную, где горделивая, как лебедь, плавала безмятежно культура – нужно разбить.

Так эстетически обосновывается лозунг: «Да здравствует революция, как организованное упрощение культуры!» Подобно тому, как помещики и капиталисты защищали свое право управлять производством и руководить распределением благ материального быта – так и интеллигенция защищает право управлять производством и руководить распределением благ духовного быта. И в первую очередь – свое право заведовать специфическим благом, российским, именуемым «внеклассовым мировоззрением». Откуда появилось это благо?

Издавна так повелось на Руси: всякий, окончивший юридический факультет, назывался не только юристом, но и интеллигентом. Окончивший медицинский факультет – не только медиком, но и интеллигентом. Выпускник политехникума – не только инженером, но и интеллигентом. Более того, каждый зарабатывавший себе пропитание за конторкой банка, в редакторском кабинете, на театральной сцене, в архиве министерства… Короче говоря, каждый, кто не занимался физическим трудом, именовался не только соответственно своей профессии, но еще и интеллигентом. То есть получал так, за здорово живешь, нечто вроде прибавочной стоимости к своей нормальной общественной стоимости. Получал и он, и жена, и свояченица – и даже собачка его. Разве нет в русском языке выражения «какая интеллигентная собачка»?..

Поскольку прибавочная стоимость эта не давала материальных прав (за исключением права на более высокую расценку на рынке труда), постольку она предоставляла ее владельцам почти безграничные моральные права – на которые, кстати, никто другой и не покушался. Зато каждый, именовавший себя интеллигентом, подразумевал этим самым, что он находится – в разрезе духовного быта – на самом верху социальной пирамиды. Этот разрез не совпадал с разрезом материального быта, откуда проистекает иллюзия «внеклассовости», «субъективности» интеллигенции. А так как монополия власти принадлежала в силу исторических судеб ясно очерченному классу чиновничества и дворянства – то монополия идеологии власти отошла в нераздельную собственность «субъективной» интеллигенции. С железной последовательностью – будь это идеология западничества, славянофильства, народничества или кадетства – она приводила в главных своих выводах к формуле: мы, поставщики данной идеологии, выражаем не свое мнение, а мнение народа, мы его представители.

Если бы российская революция была буржуазной, на французский манер, естественно часть завоеванных прав перешла бы к интеллигенции. Ведь как было во Франции: едва ли не 3/4 Жиронды состояли из адвокатов и литераторов. Но, увы, нас история обманула. Российскую революцию в Октябре сделал пролетариат в союзе с крестьянством и сделал ее не только против экономической, но и против духовной прибавочной стоимости, против «внеклассовой» идеологии. Интеллигенция свирепо бросилась в борьбу. Недаром самый ожесточенный бой – и не только идеологический – дали эсеры * Так называемый «процесс правых эсеров» проходил в Москве в 1922 г. Скандальность ситуации состояла в том, что одна революционная партия (РКПб) судила такую же революционную партию (ПСР), хотя до 1917 г. они дружно бились с царизмом за власть, а потом составили коалиционное правительство. Верховный ревтрибунал, возглавляемый Г. Пятаковым (репрессированным впоследствии) обвинил ПСР в борьбе против советской власти, организации вооруженных восстаний и покушения на Ленина. Государственный обвинитель Н. Крыленко (репрессированный впоследствии) после многочасовой речи потребовал смертной казни для обвиняемых. Но, благодаря выступлениям в их защиту А. Франса, Ф. Нансена и М. Горького, и после самоубийства одного из обвиняемых приговор был пересмотрен, смертные казни заменили тюрьмой. Тем не менее, почти все эсеры, получив позднее дополнительные сроки, погибли в Гулаге. .

Интеллигенция воспитывалась в иллюзии «внеклассовости». И поэтому защищала не свое бытие. Она выдвинула иную формулу: «Мы боремся против революции, за демократию, свободу, культуру». Объективно эта формула была правдивой – именно интеллигенция была и производителем, и потребителем всех этих благ духовного быта. Т. о. в порядок дня революции встала борьба с интеллигентской культурой, организованное упрощение ее, развал прежнего духовного быта. Тот из деятелей науки, литературы, искусства, кто не смог бороться с революцией, заполнил ряды внутренней эмиграции или бежал заграницу. Некоторые честно сами отказали себе в праве на жизнь. Александр Блок, возгласивший: «Всем сердцем, всей душой своей слушайте революцию» − понял, что когда она придет, ее нужно не слушать, а делать – грязно, кроваво… И он не стал слушать ее. Ушел. В смерть.

Вот смысл происшедшего: русская интеллигенция выступила против революции, была побеждена ею, эмигрировала внутри и во-вне, унеся с собой в небытие русскую культуру. Ни русская интеллигенция, ни русская культура более не воскреснут. И подобно тому, как в сфере материального быта революция, разрушив производственную машину, стала воссоздавать ее методом организованного упрощения, подобно тому, как в сфере политического быта революция, разрушив государственную машину, воссоздает ее методом организованного упрощения – так и в области духовного быта революция, разрушив старую культуру, будет воссоздавать ее тем же методом. Но сейчас, после некролога над прошлым и перед прогнозом будущего необходим анализ настоящего.

Страница 1 из 3 Все страницы