Я впервые познакомилась с ним 20 лет тому назад. Это был трогательный щеночек, черный с белым галстучком на горле, копошившийся среди кучи недавно родившихся щенков в подвале хрущевской пятиэтажки. Через некоторое время его мать и остальные родичи куда-то исчезли, а он одиноко бродил около пивной палатки. Местные пьяницы подкармливали его и дали ему имя Вермут.

Вермут вырос в пса средних размеров (примерно вполовину меньше овчарки). Он был дворняжкой, непохожей ни на одну из известных пород.

Ночевал он в подъезде ближайшего дома, а днем сопровождал дворника. Жители микрорайона хорошо знали и полюбили Вермута за уравновешенный характер. Он не был очень ласковым, не заискивал, не лез лизаться, но в его поведении чувствовалось дружелюбие и спокойное достоинство. Многие его подкармливали.

К сожалению, дворник вскоре умер, и Вермут ходил печальный среди других собак, гуляющих с хозяевами. Когда он познакомился с моей собакой Альмой, они сразу почувствовали симпатию друг к другу и подружились. Когда они встречались, они ложились рядом, друг против друга – морда к морде. Альма клала лапу на морду Вермута, а он лизал её. Это была настоящая глубокая любовь (в отличие от секса – слова, которым теперь часто обозначают отношения между мужчиной и женщиной у людей). Обычно вечером, когда мы выходили гулять, Вермут уже ждал нас под дверью квартиры. Иногда соседи звонили и кричали мне: «Откройте, Ваш зять пришел!». Меру его привязанности к Альме характеризует такой случай: однажды мы гуляли с Альмой и Вермутом, а мимо пробегала течная собака. Вермут кинулся за ней, но вскоре вернулся к нам. Когда у Альмы была течка, Вермут мне помогал – отгонял чужих «кавалеров». Конечно, он и сам был не прочь поухаживать за Альмой, но никогда не был очень нахальным, и когда я его прогоняла – не настаивал.

Так прошло несколько лет.

Когда Альма заболела, Вермут впервые пришел ночевать к нам. Альма умерла, а Вермут поселился у меня, и вообще от меня не отходил – сопровождал меня всюду: ждал у магазина, ждал несколько часов у входа в метро, если я уезжала.

В это время я подобрала под окнами вороненка. Видимо, он побывал в когтях у кошки или собаки: крылья и хвост у него были ободраны, он сидел с раскрытым клювом, часто дышал и кричал. Рядом сидели еще два вороненка – родители прилетали и кормили их, а этого не кормили. Я взяла вороненка к себе, поила его из пипетки, кормила, всовывая в раскрытый клюв размоченные в молоке кусочки хлеба, и сомневалась, выживет ли он. Но через два дня вороненок оправился и стал активно безобразничать. Вермуту я запретила его трогать, и хотя вороненок таскал его за хвост, залезал в его миску – Вермут все терпел и только иногда рычал, когда вороненок становился слишком нахальным.

Многие собачники уговаривали меня взять Вермута к себе, и я склонна была это сделать. Хотелось только привести его в порядок – выкупать, вывести многочисленных блох. Но это не удавалось. Как только я приближалась к нему с жидкостью от блох, или с намерением отвести в ванную, он стремительно убегал. Я думаю, что за всю жизнь он ни разу не купался .

У меня начали болеть ноги, и я все реже выходила во двор. Часто Вермут гулял один, но неизменно возвращался. Прошло три месяца, и однажды он ушел и не вернулся. Собачники рассказали мне, что Вермут нашел себе хозяйку, у которой живут две собаки. Он гуляет с ними и охраняет их, ночует в подъезде около их квартиры. Изредка, когда я выходила и видела Вермута, он подходил ко мне и терся мордой о мои колени.

Прошло еще несколько лет, из дома я не выходила и Вермута не видела. Слышала только, что он попал под машину, повредил ногу и хромает. Но вот однажды за дверью раздался крик соседей: «Откройте, Ваш бывший зять пришел!» Под дверью стоял Вермут. «Заходи, Вермут, я тебя покормлю», − сказала я. Но Вермут очень выразительно показал мне, чтобы я шла с ним: отбегал, потом поворачивал голову, кивал и снова отбегал, потом опять возвращался. Я решила, что что-то случилось с хозяйкой, с которой он гулял последнее время. Позвонила ей и оказалось, что у её собаки тяжелые роды. Видимо, Вермут пришел ко мне за помощью.

Шло время и Вермут старел. Ему было уже 20 лет. Жизнь его осложнилась – нашелся человек, который бил его и стал прогонять из подъезда, несмотря на протесты остальных жильцов.

Были люди, которые хотели взять его в квартиру, но Вермут привык к свободе и уходил ночевать на улицу. Он уже еле двигался, больше лежал. Жильцы построили ему будку, но в ней он жить не захотел. В конце концов нашлась семья, которая забрала его. Из дома он уже не мог выходить и вскоре умер.

Вспоминая его, я думаю, что мы потеряли благородную личность. Его врожденное благородство тем удивительнее, что его никто никогда не воспитывал, да и жизнь его была нелегкой. Добрая память ему!