Современная педагогическая мифология¹

Предуведомление автора

Я воспроизвожу здесь практически без изменений текст доклада, сделанного 11 лет назад, потому что затронутая в нем тема, по моему глубокому убеждению, сейчас не менее актуальна, чем тогда. Конечно, некоторые упоминаемые здесь мифы уже умерли - кто помнит, например, о "педагогах-новаторах", на которых 15 лет назад многие готовы были молиться? Но и об этих мифах не стоит забывать, потому что породившая их психология жива, и мы не гарантированы от возникновения подобных явлений в будущем. (Да и вообще нельзя забывать свою историю, тем более такую недавнюю.) А самые главные мифы - о всесилии методики и "педагогических технологиях", о "молодежной культуре", равноправной с культурой взрослых, о благодетельном "образовательном рынке" - живы и процветают, и чем дальше, тем сильнее их разрушительное действие. (О последнем из этих трех мифов сейчас можно было бы, конечно, сказать больше, но это отдельная тема, нуждающаяся в подробной разработке.)

Современная педагогика, претендующая на статус науки, в действительности основана в значительной степени на мифах. Цель моего доклада - коротко рассказать о нескольких таких мифах и по возможности также о последствиях, к которым ведет их распространение.

I

Первый миф, о котором я хочу сказать, связан с той исключительной ролью, которую играет в современном мире техника. Она служит сейчас предметом наибольшего внимания и забот. Больше того: техника заняла в жизни людей то место, которое прежде занимала религия. Это значит, что если прежде главным вопросом было "Зачем?", то теперь главный вопрос "Как?". Чем дальше, тем меньше нас интересуют цели и тем больше интересуют методы решения многочисленных частных задач; для чего их нужно решать, мы не задумываемся.

В образовании тоже произошла утрата целей. Прежде считалось, что главная цель образования - облагородить личность и приобщить ее к духовному наследию предков. Теперь на образование смотрят с точки зрения общества как на отрасль промышленности, продукция которой - квалифицированная рабочая сила, а с точки зрения отдельного человека или семьи - как на способ вложения капитала, который должен в будущем приносить доход. И все внимание сосредоточено, как и во всякой промышленности, на технических приемах, позволяющих сделать производство как можно более эффективным; в применении к образованию совокупность таких приемов называют обычно методикой преподавания. В ряде случаев усиление внимания к методике позволило добиться хороших результатов, главным образом при выработке навыков. Но возможности методики очень сильно преувеличиваются - настолько сильно, что есть все основания говорить о мифе. Возник миф о всесилии методики. Сейчас принято считать, что все главные проблемы образования, кроме экономических, о которых я еще скажу, - это проблемы методов и технических средств обучения: если разработать хорошую методику и дать учителю подробные указания, как ею пользоваться, то хорошие результаты гарантированы. Это очень характерно для нашей эпохи - эпохи, когда, сфера материального производства подавляет все другие сферы человеческой жизни и считается для них образцом: раз в материальном производстве высокая эффективность достигается благодаря механизации и стандартизации, то и образование стремятся как можно больше стандартизировать и механизировать. В последнее время уже прямо используется индустриальная терминология: говорят об "образовательных технологиях", которые можно даже запатентовать, как какую-нибудь технологию обработки металла. Недавно одно из наших педагогических ведомств разработало некую "концепцию непрерывного образования", где ставится задача "создания педагогической индустрии, цель которой - обработка всей подлежащей усвоению информации и превращение ее в форму, удобную для усвоения без потери содержания и качества". И даже воспитание нередко представляют себе как "формирование личности с заданными качествами", наподобие того, как токарь вытачивает на станке деталь заданной формы и размеров.

Этот миф основан на заблуждении, прямо противоположном тому, которое лежало в основе древней мифологии. Первобытный человек приписывал силам природы и неодушевленным предметам качества разумных существ, а сейчас людям приписывают качества неодушевленных предметов. (А. Тойнби называет это the apathetic fallacy.) Что же касается последствий распространения этого мифа, то они очевидны: это примитивизация и обесчеловечение образования. Когда ученика рассматривают как болванку, из которой надо выточить стандартную деталь, все отклонения от стандартов выбраковываются; а это означает подавление индивидуальных особенностей, подавление любознательности, таланта, вообще всего живого. При этом неизбежно понижается и средний уровень. Кроме того, ученик не может не ощущать такое обращение с ним как издевательство, даже если оно не сопровождается жестким принуждением. А учитель становится чем-то вроде рабочего у конвейера. От него не требуется больше ни ума, ни таланта, ни образованности, ни увлеченности своим делом, и чем дальше, тем больше преподавание становится уделом посредственностей. Отношения между учителем и учеником теряют черты человеческих отношений и становятся похожи на отношения между вещами - между инструментом и материалом. И никакие меры по "гуманизации" этого не остановят, пока не будут сданы в музей "образовательные технологии" и не будет покончено с мифом о всесилии методики.

Во избежание недоразумений я хочу сказать, что не считаю любые методические и технические усовершенствования вредными или бесполезными. При разумном использовании они могут приносить пользу, но только в качестве вспомогательного средства и только в руках квалифицированного преподавателя, свободно владеющего предметом и знающего индивидуальные особенности своих учеников. Всякие претензии на создание методических систем, с помощью которых любой учитель может учить любых учеников, ведут к упадку образования. И то же относится к попыткам поставить методику на первое место при подготовке учителей.

Другой очень опасный миф, тоже связанный с утратой целей образования, - это миф об особой культуре подростков, равноправной с культурой взрослых. Возникает он вот каким образом. Если цель образования - не приобщение к духовному наследию человечества, а всего лишь сообщение информации и выработка полезных навыков, то образование становится просто одним из видов услуг. Сейчас так прямо и говорят, что школа оказывает "образовательные услуги", это нелепое словосочетание фигурирует и в официальных документах. А в таком случае учитель имеет не больше права прививать ребенку свои понятия, взгляды и вкусы, чем, допустим, продавец мороженого. И учитель в самом деле перестает на это претендовать. Но в то же время резко ослабевает авторитет родителей. Происходит это по многим причинам; главная из них состоит в том, что взрослые люди теряют уверенность в себе и у них пропадает стремление сделать своих детей похожими на себя, которое во все времена было основой воспитания; кроме того, потеря уверенности ведет к тому, что дети видят слабость своих родителей и перестают их уважать. И вот ребенок в нравственном и культурном отношений оказывается предоставленным самому себе. Теперь считается, что это вполне нормально, даже хорошо: ведь если взрослые навязывают ребенку свои взгляды и вкусы, они совершают насилие над его личностью. А в демократическом обществе никто не имеет права что-либо навязывать другому, и если наш ребенок не желает уважать и ценить то, что уважаем и ценим мы, если он не желает читать классическую литературу, слушать классическую музыку и вообще не признает наших культурных ценностей, то это его право: пусть создает себе новые культурные ценности; у каждого поколения (или у каждого возраста) свои ценности и свои вкусы. А если нам не нравятся вкусы наших детей, это еще не дает нам права считать, что они хуже наших.

Но на самом деле увлечение подростков рок-музыкой и тому подобным - вовсе не результат свободного выбора. Для свободного выбора подросток еще не созрел, он всегда находится под влиянием взрослых - не тех, так других. Когда авторитет родителей и учителей ослабевает, подросток ищет другие авторитеты. Этим пользуются бессовестные дельцы, заполняющие вакуум своей продукцией. Молодежные увлечения и вкусы только по видимости возникают и распространяются спонтанно. В действительности они формируются, насаждаются, культивируются сознательно и планомерно; их навязывают молодежи люди, преследующие только одну цель - получить побольше прибыли. Вот что пишет об этом американский профессор А. Блум - остро и ясно мыслящий человек, всю свою жизнь посвятивший образованию:

"Родители утратили контроль над нравственным воспитанием детей, в то время как никто другой им всерьез не озабочен. Это произошло благодаря союзу между странными молодыми людьми, обладающими способностью угадывать зарождающиеся желания толпы, <...> - и руководителями компаний звукозаписи, этими новыми баронами-разбойниками, добывающими из рока золото. Несколько лет назад они открыли, что дети представляют собой одну из немногих групп в стране, располагающих значительными средствами в виде карманных денег. Родители тратят все, что зарабатывают, на малышей. К ним обращаются через головы родителей, создают для них мир удовольствия, и это один из богатейших рынков послевоенного мира. Рок-бизнес - это идеальный капитализм, удовлетворяющий запросы рынка и помогающий его создавать! Он обладает всеми нравственными достоинствами торговли наркотиками, но он был настолько новым и непривычным во всех отношениях, что никому не пришло в голову воспрепятствовать его развитию, а теперь уже поздно"².

А вот что пишет А. Блум о том, почему бизнес торговцев рок-музыкой имеет такой необыкновенный успех:

"Рок-музыка обращается только к одному чувству. Это варварское обращение к сексуальному желанию - не к любви, не к эросу, а к неразвившемуся и ненаправленному сексуальному желанию. Она признает первые проявления пробуждающейся у детей чувственности и обращается к ним всерьез, выявляет их и легализует - не как слабые ростки, за которыми нужно заботливо ухаживать, чтобы вырастить из них прекрасные цветы, а как некую "отличную вещь". Вместе с пользующейся большим влиянием в обществе индустрией развлечений рок преподносит детям на серебряной тарелочке все то, о чем родители всегда говорили им, что с этим нужно подождать, пока они подрастут и будут больше понимать"³.

К этому можно еще добавить, что примитивность рок-музыки и сама по себе привлекательна для подростков, не приученных к труду: ведь благодаря примитивности этой продукции для ее потребления не требуется никакой предварительной подготовки. Кроме того, в увлечении рок-музыкой и тому подобным находит выход извечное стремление молодежи к бунту против старших. Тем самым оно направляется по пути наименьшего сопротивления и утрачивает свою конструктивную роль; уже по одной этой причине "молодежная культура" угрожает дальнейшему существованию человечества. Но есть и более непосредственная угроза, о которой пишет А. Блум в той же книге. По его наблюдениям, длительное увлечение "роком" ведет к тем же психологическим последствиям, что и употребление наркотиков. Если человек долго употреблял наркотики, то даже в тех случаях, когда ему удается полностью излечиться, мир теряет для него краски, и что бы он ни делал, он все делает механически, как бы по инерции. Точно так же действует долгое увлечение рок-музыкой. Кроме того, увлечение рок-музыкой способствует и распространению настоящей наркомании - хотя бы уже потому, что ее популярные исполнители обычно употребляют наркотики, и их поклонники об этом знают. Так что давайте называть вещи своими именами: разговоры о том, что не надо навязывать детям ценности и вкусы взрослых, что у подростков своя культура, имеющая такое же право на существование, как и наша, и т. д. и т. п. - все эти разговоры означают в действительности только одно: что мы своими руками отдаем наших детей и внуков на воспитание торговцам наркотиками.

Третий миф, о котором следует здесь сказать, - не специально педагогический, но он сильно влияет на образование. Это миф о всесилии денег. Сейчас многие думают, что если бы можно было тратить на образование сколько угодно, то все проблемы решились бы сами собой, при нынешней же нашей бедности любые усилия улучшить качество образования будут бесполезны. Но и то и другое неверно. В США на образование тратится очень много денег; материальное оснащение тамошних школ по нашим меркам фантастическое. Однако все разумные люди, имеющие возможность сравнивать, говорят, что качество образования там даже хуже, чем у нас. А у нас сейчас образование на очень низком уровне по сравнению с тем, который был, допустим, в 30-е и 40-е годы, когда я сам был школьником. Рядовая школа в маленьком провинциальном городе, которую я окончил в 1946 г., давала существенно лучшее образование, чем дают теперь московские школы, за исключением нескольких привилегированных. Между тем школы у нас были тогда еще беднее, чем сейчас, да и материальное положение учителей было во всяком случае не лучше.

Разумеется, я не утверждаю, что материальная сторона не имеет значения для образования. Совершенно необходимо, чтобы в классах было много света и воздуха, чтобы они хорошо отапливались, чтобы было достаточно тетрадей, учебников и прочих необходимых вещей. И заработок учителя должен быть по меньшей мере таким, чтобы забота о хлебе насущном не заслоняла заботу об обучении и воспитании школьников. Но все же не экономические проблемы - главные для образования; это верно и для богатых стран, и для бедных.

¹Доклад на семинаре по проблемам образования, состоявшемся в Москве 6 ноября 1992 г. Впервые опубликовано в сборнике "Цели образования и право на образование (М.: МИРОС. 1993)

² Allan Bloom. The Closing of the American Mind. N-Y.: Simon and Schuster, 1987, p. 76. (Перевод здесь и далее мой. - А. Г.) Реферат этой книги см. на настоящем

сайте (А. И. Фет, Апокалипсис профессора Блума).

³ Там же, р. 73.

Страница 1 из 2 Все страницы