ЦЕНЗУРА КАК ОРУДИЕ ВЛАСТИ

Как можно заключить из нашего краткого очерка, понятие цензуры тесно связано с понятием власти и образ действия цензуры - с образом действия власти. В самом деле, цензура - служанка власти, иначе ее нельзя себе представить. Это средство достижения, сохранения и продления власти, независимо от того, кто ею пользуется - отдельное лицо, учреждение или государство. Это распространение физической силы на область духа и разума; чем более централизована физическая власть, и чем шире ее притязания, тем более нетерпимой, всеобъемлющей и придирчивой делается цензура.

В истории Западной Европы виден упадок централизованной власти Священной Римской империи, а затем, в сменивших ее многочисленных светских государствах, постепенный упадок власти их монархов и централизованных правительств над своими народами⁵. В рамках этой статьи нельзя объяснить, как это осуществлялось политически, но в области цензуры этот процесс был связан с чрезвычайно важным развитием идей, порожденным Реформацией. А именно, произошло разделение понятий "действие" и "выражение".

Вплоть до XVII-го века "действие" и "выражение" по существу не различались, если дело касалось религиозной ереси или политического преступления. Защищать неортодоксальные или уклоняющиеся от учения церкви взгляды было столь же преступно или даже более преступно, чем физически покушаться на представителей церкви или ее имущество, а выступать в пользу политических изменений или выражать враждебность к существующему строю считалось "мятежом" и приравнивалось к измене. Мильтон и его последователи доказали, что "выражение" и "действие" относятся к разным категориям понятий. И хотя Мильтон не придерживался мнения, что надо оставлять безнаказанными все виды выражения, он считал несправедливым рассматривать политические и религиозные расхождения как преступления и понимал, к каким злоупотреблениям это может привести. Разумно предположить, что правящая власть примет меры против действий, враждебных ее существованию, но она должна терпеть выражение враждебных мнений. Обвинение в "подстрекательстве к мятежу" может применяться лишь к тем, кто выступает за свержение всего политического или государственного строя, но не к противникам определенного правительства, партии или правящей группы.

Ни одно правительство и ни одна правящая власть не могли вполне примириться с этим суждением. Правителям всегда удавалось выделить в жизни нации некоторые области, где открытая критика ограничивалась, но, в конце концов, получила общее признание основная предпосылка, состоящая в том, что выражение политического или религиозного мнения, даже в резком виде, есть явление иного порядка, чем возбуждение революции. В основе этой предпосылки лежала мысль, впервые высказанная Мильтоном: "Мы никогда не можем быть уверены, что мнение, которое мы пытаемся подавить, есть ложное мнение, и если бы даже мы в этом были уверены, то все же подавление мнения было бы злом". Еще сильнее выразил это Вольтер, которому приписываются следующие слова: "То, что вы говорите, мне ненавистно, но я готов отдать жизнь за ваше право это сказать". Полнее всего эту мысль высказал в XIX-ом веке Джон Стюарт Милль в своем знаменитом эссе "О свободе": "Если бы все человечество, за исключением одного человека, придерживалось некоторого мнения, то человечество имело бы не более права заставить его молчать, чем он, будь на то его власть, - принудить к молчанию все человечество".

Главная цель сочинения Милля состояла в установлении хорошего и справедливого правления, и он понимал; что свобода выражения жизненно необходима для осуществления мирных и планомерных изменений в правлении. С этой точки зрения свобода выражения представляется утилитарным механизмом, позволяющим выяснить взгляды управляемых и способствующим осуществлению требуемых изменений, а также дающим возможность правителям управлять с согласия народа. Принятие этого суждения зависит, в свою очередь, от принятия правителями желательности и необходимости мирных изменений или, иными словами, от принятия ими демократического порядка. И обратно, правительства, не верящие в парламентскую демократию или, что то же, в упорядоченный процесс политических изменений, чей главный интерес должен состоять в сохранении власти, будут, как можно ожидать, враждебны свободе и склонны к сохранению цензуры.

⁵"Священная Римская империя" включала лишь Германию и некоторые смежные части Европы, но и в этих пределах не была той "централизованной властью", о которой говорит автор. Реальная власть в ней принадлежала князьям, и только церковь была - до Реформации - общеевропейским учреждением с централизованным управлением.

Страница 3 из 8 Все страницы