(Новосибирск, 2005, издательский дом «Сова», 652 стр.)

Рецензия на книгу и письмо А.И. Фета Р.Л. Берг опубликованы во  Франкфурте-на-Майне

в журнале «Мосты», № 21, 2009 http://www.le-online.org/

Альберт Эйнштейн назвал три черты, которые прежде всего характеризуют еврейскую культурно-этическую традицию (лежащую в основе западной цивилизации): стремление к знаниям, любовь к справедливости и стремление к личной свободе. Эта триада как нельзя лучше отличает жизнь и творчество Абрама Ильича Фета (1924–2007). Будучи выдающимся математиком и физиком, он в течение многих десятилетий серьезно увлекался историей, философией, психологией, биологией. В этом смысле его можно сравнить с такими известными деятелями точных наук, как Дж. Бернал или Бертран Рассел. А.И. в совершенстве знал три основных европейских языка, а также итальянский и польский. Книги на этих языках были непременной частью его внушительной домашней библиотеки. Можно смело сказать, что по диапазону и глубине знаний в интеллектуальной элите Академгородка в Новосибирске А.И. Фету почти не было равных, возможно, наряду с глубоко почитаемым Фетом математиком, кибернетиком, культурологом и просветителем А.А.Ляпуновым. Этих двух ученых связывали не только страстный интерес к познанию, совместные семинары, беседы, но и высокие морально-этические принципы поведения. Многолетние дружеские отношения  и метафизические (в высоком смысле) дискуссии связывали А.И. с другой ярчайшей личностью Академгородка – оригинальным физиком-теоретиком, романтиком в науке и жизни Ю.И.Кулаковым.

В следовании принципу социальной справедливости А.И. был непреклонен и даже ригористичен, причем не только на словах, а и в своем личном обыденном поведении. Одна небольшая, но выразительная деталь. Для создания некоторого бытового комфорта и «удержания» в Сибири, в Академгородке тех лет действовал так называемый «докторский стол заказов», называемый попросту «кормушка». Здесь лица в звании докторов наук и выше могли раз в неделю заказывать дефицитные товары, которые тогда практически не были доступны остальному научному и прочему люду (мясо, фрукты, вина и т. д.). Возможность пользоваться «кормушкой» составляла для большинства привилегированных «маленькую радость», независимо от их идейно-научных различий, иногда вплоть до вражды. А.И. был, пожалуй,  единственным исключением. Он отвергал для себя эту мини-привилегию с негодованием, как вопиющий пример социальной несправедливости. Также он никогда не пользовался рестораном Дома Ученых, вход куда был тоже ограничен. Однажды, в ответ на предложение одного из авторов этой статьи (М.Г.) зайти в ресторан ДУ после долгой прогулки и перекусить, А.И. решительно отказался: «Нет, а то еще меня за “ученого” примут».

В силу этого же нравственного ригоризма А.И. считал для себя невозможным обращаться к советско-партийному начальству с просьбами или письмами, в которых обычно вынужденно использовался навязанный свыше орвелловский «новояз». И однако, А.И., вопреки своим принципам, но в силу коллективной солидарности с коллегами, подписал весной 1968 г. знаменитое академгородковское «письмо 46» «наверх», где выражалась озабоченность закрытым политическим процессом А. Гинзбурга и Ю. Галанскова. Партийные временщики в привычном стиле подвергли подписантов остракизму. А.И. лишился работы. Несколько лет ему пришлось зарабатывать на жизнь переводами.

А.И. много писал и переводил для Самиздата. С появлением «Солидарности» в Польше он написал книгу «Польская революция», опубликованную (анонимно) в Европе на многих языках. Под псевдонимом «А.И. Федоров» он переводил с немецкого и редактировал книги основателя этологии, Нобелевского лауреата Конрада Лоренца (1903–1989) «Восемь смертных грехов цивилизованного человечества» (в Самиздате с 1978 г.), «Оборотная сторона зеркала» и «Так называемое зло» (известную на Западе в английском переводе под названием «On Agression»).

Уже в 2001 году А.И. посетил Лувр во Франции. В рецензируемой книге А.И. описывает впечатления от увиденных в Лувре надписей с дошедших до нас глиняных табличек Двуречья, в частности эпохи шумерских царей Лагаша, около 4 тысяч лет назад: «В этом документе впервые в истории встречается слово «свобода» – по-шумерски «амарги». Не могу забыть с каким чувством я смотрел на эти глиняные конусы в Лувре» (с. 200).

Ученых, заметил биолог-остроумец В. Я. Александров, можно подразделить, как и рефлексы, на две группы – условные и безусловные. Первые могут заниматься наукой и творить лишь при определенных условиях, а вторые – безо всяких или в любых условиях. А.И. несомненно относился ко второй группе. Будучи уволен из Института математики и Новосибирского университета, он организовал у себя на дому математические и общенаучные семинары, поддерживая подлинный дух свободной науки, словно воплощая сделанное В. Брюсовым поэтическое социальное предвидение: «А вы, мудрецы и поэты,/хранители тайны и веры,/ понесете зажженные светы/ в катакомбы, пустыни, пещеры.» К счастью, А.И. дождался времени, когда можно было, не опасаясь цензуры, изложить свои историко-социальные размышления в развитие этологических концепций Лоренца.

Как мыслитель, А.И. обладал редким аналитическим даром додумывать все до конца и заглядывать в суть проблем. Многие вопросы генетики и эволюции в живой природе А.И. постоянно обсуждал с работавшей в тоже время в Академгородке известным эволюционным биологом Раисой Львовной Берг (1913–2006). В то время Р.Л. Берг развивала концепцию группового отбора и плеядного принципа в становлении поведения животных. Об этом она в блестящей метафорической форме написала в своих знаменитых научно-популярных эссе, «Чем кошка отличается от собаки» и «Почему курица не ревнует». На такие, кажущиеся простыми вопросы труднее всего ответить. Берг пишет, что никто из опрашиваемых знакомых не мог внятно истолковать особенности поведения курицы. И лишь ближе всех к истине оказался ее собеседник, математик А.И. Фет. Вот этот «вкусный» диалог, приводимый в эссе Берг: «“A что значит ревность?” – спрашивает собеседник. “Ревность – это разновидность агрессивного поведения, направленная на представителя своего вида и своего пола, претендующего на место в семье, занятое ревнивцем”. – “А что такое семья?” - спрашивает. “Семья, – говорю, – объединение представителей одного вида с целью совместного порождения и, главное, выращивания потомства.” – “А разве курица с кем-нибудь объединяется, чтобы вырастить свое потомство?” – "Нет, не объединяется.”- "Ну вот, потому она и не ревнует”, – говорит он». Он – это А.И. Фет, не персонифицированный в статье. Берг далее разъясняет  скрытую эволюционную логику вопросов и ответа  А.И. «...Подтекст его вопросов таков: в природе царит целесообразность, каждый орган, каждое проявление жизнедеятельности имеют свое назначение. Назначение это состоит в поддержании своего рода. Все, что понижало шансы оставить потомство, сгинуло с лица земли вместе с незадачливыми обладателями пагубных свойств. Ревность – это охрана партнера по выращиванию потомства от посягательств. Раз курица не ревнует, значит ревность не дала бы ей ни малейшего преимущества в выращивании цыплят. Ревновать некого – партнера нет».

Страница 1 из 3 Все страницы