Ну и наконец, европейская культура после падения Рима, на самом деле, была в загоне, т.е. и индусы, и, особенно, китайцы жили куда лучше. Например, если на современный манер, часто фигурирует сейчас качество жизни, так вот, если его оценить, то китайцы жили примерно в 10 раз лучше, чем европейцы. Во-первых, европейцы все время воевали друг с другом, а Китай был един, во-вторых, они продолжали ирригационным земледелием, а Европа его не имела и принципиально не могла иметь, в-третьих, китайцы были грамотные, почти поголовно, а эти были безграмотные, причем специально. Исключение составляли славяне в X-XI вв., судя по берестяным всяким штучкам, они были поголовно грамотными. Грамотной Европа стала в ХХ веке. Поголовно грамотными Французы и Немцы и Русские стали в ХХ веке. Это просто кошмар. Скажем поголовно грамотные Японцы – это раньше гораздо. Среднее общее образование тоже раньше у них. Сейчас по числу получивших высшее образование, японцы опять выше, чем европейцы, хотя, Европа догоняет. И вот, наступает период, когда Европа вдруг выскакивает вперед. Многие удивляются европейской культуре, которая вот так победила, и некоторые думают, что это Моцарт, или Шекспир, это, я думаю, тоже как-то влияет, я не настолько неуважаю нашу культуру… Но я должен сказать, что главным образом, это изобретение капитализма, как это ни странно. В принципе, рынок – это очень давняя вещь. Рыночные отношения, вообще говоря, старше человеческих, и всегда существовали на первых этапах человечества. Многие знают, что был первобытный коммунизм, и он продолжается, на самом деле. Каждый из Вас, когда приходит домой и садиться за стол, и мама или жена его кормит, естественно, она не выделяет человека, который больше всех сегодня заработал. Она чаще выделяет человека, например, беременную женщину, или приболевшего ребенка, или того, кого она больше любит. И это продолжение обычного коммунизма, который был когда-то. А вот когда речь шла о взаимоотношениях между этими ордами по 100 человек, то они моги быть следующими: или я силой отбирал то, что я хотел, и они, естественно, могли сопротивляться, и могло оказаться, что мне это на самом деле не по силам, или я мог с ними обменять. И это был рынок. И, конечно, обменивали по договорной цене. Т.е. кто-то имел камень, из которого можно было делать орудия, кто-то имел зерно, которое можно было съесть. Это можно было обменять, и это несомненно делали. Потом появились деньги, и рынок нарастал. Спрашивается, что же тогда такое капитализм? Кстати, и за деньги, и за любой другой товар, можно было получить и человека. В некоторых этносах, до сих пор, для того чтобы получить жену, нужно заплатить. А кое-где нужно заплатить за мужа. Это считается нормальным. А можно было платить за раба.

Так вот, возникает такой вопрос: с чего же начался капитализм? Капитализм начался с одной очень важной вещи. Она была изобретена только в Европе. И именно это стало пожаром. Понимаете, все время идет одна и та же проблема – концентрация трудовых усилий. Культура придавила два инстинкта для того, чтобы дать возможность концентрировать усилия. Вершиной таких концентрация был, скажем, древний Египет. Т.е. – деспотия. Настоящая, восточная, безусловная. Потом, второй раз, на рабовладельческом варианте: я силен, я скупил 100 тыс. рабов, бросил их, скажем, в каменоломню, они мне обеспечивают то, чего нельзя было сделать, когда нас было пятеро или десятеро. А вот рынок труда изобретен в Европе. Наемный труд – это давняя вещь, но там же были всякие ограничения, у всех народов они были. Т.е. я имею право взять работника, если я столяр, у меня одни дочери, и нет сыновей. Пожалуйста, я могу либо выдать дочерей замуж и учить зятьев, либо с разрешения взять ученика. Т.е. наемный труд был, а рынка не было. Человек, как товар, труд, как товар, не присутствовали нигде. И вдруг, оказывается такая интересная штука: можно прибыль, ренту употребить на то, чтобы вместо 2-х работников взять 4, вместо 4-х – 8, вместо 8-ми – 16. Все знают, как быстро нарастает эта цифра. И это означает, что я сегодня делаю двое сапог дамских, на завтра я делаю четыре пары, послезавтра восемь и поскольку количество ножек дамских весьма ограничено – я довольно быстро заполняю весь рынок, но для этого нужны две вещи. Первое – мои сапоги должны быть по себестоимости ниже, чем у всех остальных, по качеству должны быть выше, чем у остальных. И тогда возникает следующий интересный этап. Мне на самом деле нужны не только работники, которых я, грубо говоря, буду эксплуатировать, но нужны еще и инженеры, которые будут придумывать, как удешевить, и как сделать выше качество. А это означает, что неожиданно, в необычайно больших размерах, не только войне потребовались наука и техника. И пошел пожар научно-технического прогресса. Здесь это очень интересно описано. Он начался с таких крайних вещей, которых не знало даже рабовладение. Совершенно добровольно, в начале, нанимали мужиков, и они руками и ногами работали на станках, ткали ткань. Для того чтобы ткать ткани на тех станках, которые были, нужен был мужчина средних лет. Чтобы он был гибкий, но крепкий. Потом появились машины, которые могли вместо него крутить – поставили женщин. Потом придумали машины, которые вместо женщин могли крутить – поставили детей 6-7-8 лет. Как правило все под снос. Ни один рабовладелец этого не делал, потому что этот ребенок ему был нужен взрослым, он его выращивал. Никто же не убивает ягненка, не дождавшись, когда он вырастет в барана. За редким случаем не убивают и поросенка – его выращивают в свинью, и только после этого колют. Никто не убивал в то время мальчика или девочку – растили. Но капиталисту это было не надо. Этот ребенок был не его, он его только нанимал на 12 часов, а его труд продавали его папа или мама. Вот на чем так быстро возник капитализм. На этом резком, почти стократном удешевлении затрат, не трудовых затрат, а качества работы. И только с известного социолога Оуэна, а он же был известный промышленник, начался обратный процесс, который в ХХ веке достиг своего апогея. А именно, что надо брать взрослого человека, надо его учить, и тогда получается качественный работник, и ситец, который можно было бы сделать очень дешевым, можно бы сделать и дорогим, высоко качества. И при этом дорогой, но качественный, ситец будет приносить этому… капиталисту (чуть не сказал – идиоту) больший того, чем принес бы ему тот погибший ребенок. На это потратили 1,5 или 2 века. Но у капитализма, который делал все быстрее, быстрее и быстрее, качество жизни действительно возрастало колоссально. Взять последние 50 лет в Европе. За это время в Европе в 50 раз возросло качество жизни. Т.е. сейчас, почти каждый может летать, уж точно каждый может ездить на расстояния, на которые 200 лет назад ездили только князья, и то, с трудом. А что такое теперешний Интернет, теперешняя связь? Если бы социализм, в том варианте, о котором я сейчас буду говорить, победил повсеместно – многого из того, что капитализм нам выдал, не было бы вовсе. Мы бы увеличивали количества вещей, довели бы его до количества физиологических потребностей, и дальше можно было бы не думать. Вот эта конкуренция, которая обходится в половину всего произведенного (минимум – 40%), она, на самом деле, все еще обеспечивает этот технический прогресс.

Так вот, о чем же книга? Книга вот о чем… Каждый раз, когда мы имеем дело с культурной и социальной эволюцией, и каждый раз, когда культура хотя бы немного, но прогибается, а тем более, когда она прогибается сильно – возникает взрыв. Не только разрешение той культуры, которая была – скажем, разрушение римской культуры, которая возродилась в эпоху Возрождения, и на это ушло порядка 1000 лет – в это время эти подавленные инстинкты выскакивают. Мы все время говорим, буржуа с феодалами воевали за власть. И вот, на этом основании, произошли события, скажем, в Англии, с Кромвелем с этим, во Франции… называется это Великая Французская Революция. Черте что творилось!!! Крови сколько вылито! Ненависти сколько?! И это внутреннее. Это было связано с ослаблением культуры на этот период. Т.е. все эти переходные периоды могут оказаться гладкими, бескровными… они нужны, но они могут оказаться не только гладкими и бескровными. Это может оказаться трагедией, ни с чем не сравнимой. Возьмем ХХ век. Один из наиболее глубоких кризисов капитализма, так называемый «кризис перепроизводства». Это очень примитивная вещь, которая понятна экономистам всех времен и народов. Вот у меня имеется 100 рабочих. Они делают ровно столько сапог, сколько всем надо. Сделали. Пришел какой-нибудь изобретатель и заявил, что знает способ, при котором каждый из рабочих будет делать сапог в два раза больше. Хорошо, магнат покупает патент, дает 6% с дохода и пускает это в дело. Но что он сделал с другими своими работниками? Если их было, скажем, 1000, он оставит только 500. Он их выбросил. Ни они, ни их дети, ни их жены уже не покупают сапоги. А изобретатель продолжает думать, как сделать еще лучше. И вот я придумаю, как сделать все дешевле, а их все выбрасывают и выбрасывают… и таким образом, количество покупаемых сапог уменьшается. Капитализм не знает, что человек должен есть, он знает только, что человек должен платить. В Америке только в ХХ веке отменили закон, по которому есть бесплатная медицина. Она не была разрешена, потому что иначе врачи лишались заработка. А то обстоятельство, что если он не работает и не может платить – отмирает. Кто ему виноват? Работай! А его не берут на работу. И т.д. и вот этот кризис перепроизводства настиг в конце первой трети ХХ века все, от Америки до Японии… по дороге – вся Европа. Самые трудные два места оказались… Советский Союз из этого выпал, и даже заработал на этом, потому что в это время мы покупали. Германия и Соединенные Штаты попали в самое тяжелое положение. США из-за того, что они были самой большой производящей державой, с большим внутренним рынком, поэтому внутренний рынок мог сильно упасть. Англичан, французов спасали колонии, которые не участвовали в этом процессе, а Германия и Америка колоний не имели, и они попались. В Германии еще и незадолго до этого было поражение в войне. И что же мы имеем? В Америке голодные люди стали вытаскивать тушки свиней – ровно 80 кг, это стандарт такой – поливали их бензином. Вы знаете, что первые автоматные очереди в мире раздались по этим безработным, которые вытаскивали тушки. Не против фашистов, и не от фашистов против антифашистов! Первые автоматные очереди – это люди стреляли в людей, которые просто с голода вытаскивали эти тушки. Это было безобразие, конечно. Но Америке повезло, они умели самоорганизовываться, это у них в крови, в отличие от многих народов Европы, и тем более Азии. И еще повезло им на президента, он был с извилинами. Он собрал банкиров, а именно банкиры всегда виноваты в этом перепроизводстве, потому что они могут срегулировать. Их было несколько десятков тысяч. Президент объявил, что их будет 100. И что с этого момента они будут прозрачные, а все кто вложит в них деньги, меньше 10 тысяч, эти деньги будет возвращать государство, но за это они все документы на стол выложат. Они, конечно, не хотели. Он им объяснил: «Где бегают банкиры, которые были, скажем, в России? Они в Париже. Но эти банкиры в Париже еще в России знали французский язык. У нас грамотные люди владели французским языком. И поэтому они хоть плохо… или хорошо… работают шоферами или официантами. А вас не возьмут». Вы все знаете, что американцы, в т.ч. и банкиры, не знают иностранных языков. И в результате, они испугались. И через 3-4 года, не только этой, но и другими мерами, вывел страну из кризиса. А что сделалось с Германией? На этом же основании, путем ГОЛОСОВАНИЯ, Гитлер пришел к власти. Он же переворот сделал не до того, как пришел к власти, а после этого. Он этим напоминал нашего Ивана Грозного. У нас Иван Грозный дважды пришел к власти. Один раз, так сказать, по наследству, а другой раз – переворотом. И Сталин, кстати, тоже. Так вот это же сделал Гитлер. И во что это обошлось немцам? с 33-го года по 45-й – это 12 лет, какое кровопролитие! А за что платила вся Европа? За этот неумелый выход. Что оказывается? Культура, оказывается, очень важна в этих случаях. Если она есть, в данном случае общественная культура умение сорганизовываться, умение держать за яблочки собственную правящую элиту… Это умение у американского народа оказалось куда шибче, чем у немецкого, который подчиняться умеет, а самоорганизовываться после войны только вроде бы научился. Будем надеяться, что научился.

Так вот, я уже вам рассказал про ХХ век. ХХ век оказался одним из самых трагичных веков нашей истории, во всяком случае, европейской – точно. Такого кошмара, который был сделан, в результате неумения справиться со своими инстинктами, и когда эти инстинкты были выпущены… Это ведь страшно просто было сделать! Смотрите, с чего началась революция в России? Многие думают, что революция началась с войны. А она началась, вообще говоря, крайне примитивно – были трудности у русского правительства. Трудность заключалась в том, что царь у нас был, откровенно говоря, не очень умен. Когда он брал в премьер-министры умного человека, он его сменял: либо отправлял в отставку, либо, как известно, одного из них даже убил. Второго тоже собирался убить, но не получилось. В результате правили такие же неумелые люди, я не говорю, недоумки, просто неумелые люди, которые были у власти. И они ему подсказали: давайте устроим… есть такое одесское слово «шухер»… не очень важный шум. Например, есть евреи – начнем на них погромы. Есть армяне – сделаем на них погромы. Есть места, где нет ни евреев, ни армян… в Москве не было ни тех, ни других – давайте на интеллигенцию устроим погромы… инстинкт же работает: чужой, разрешено убивать, я православный, я Иванов, я крестьянин… и вот начинаются эти погромы. Это же примитивно. Вот приходят Троцкий и Ленин, и, скажем, говорят: « Ну, чего Вы с этими евреями, живут себе, один другого беднее. Те, которые богатые, давно смылись. И, кроме того, их охраняют казаки. Чуть вы сунетесь на кого-нибудь из них – казаки нагайками, а то и шашками… и все... Давайте лучше вот этих капиталистов, помещиков. Ты помещик? Нет. Капиталист? Тоже, нет. Отлично!» И это очень дальновидно. Когда началась гражданская война, и приходят белые офицеры, в ту же самую деревню, где полгода тому назад все, в т.ч. и староста и все кулаки, офицер пришел с казаками – вешали. Они говорят, тот помогал Ленину, этот помогал Ленину, немецкие деньги были у Ленина… А сколько помогали белым? Что, им совсем не помогали что ли? Я точно знаю, что им помогали куда больше. Так вот, игра на этом инстинкте., чаще всего делается на чем? Делается, как сделал Гитлер. Он же даже говорил: «Не было бы евреев, мне пришлось бы их выдумать». Почему надо выдумать? Потому что надо выдумать точную когорту людей, которых можно убивать безнаказанно, и вся остальная масса должна точно знать, что это не они. Вот если в народе подавление культурной традиции настолько сильно, что если я объявляю, что поскольку мы голодаем, то мы Сидорова съедим, и все соглашаются, то это одно. А если культурная традиция не позволяет такого сделать, то это нечто другое. Т.е., если нельзя сделать так, что, сговорившись между собой, финансовая элита России сказала: «давайте Ходорковского разделим между собой», а всех остальных не будем трогать, то это один вариант. А если есть мнение, что надо чтобы все платили налоги нормально, так как они платят в Канаде, т.е. в 300 раз больше того, что они сейчас платят, то это и было бы решением проблемы. Так я еще раз повторяю, самая интересная особенность заключается в том, что когда эта борьба между культурой и инстинктами оказывается в пользу культуры, далеко не всегда это ведет к счастью, а когда культура ослабевает – это всегда ведет к бунту, к кровопролитию, к войнам! И то обстоятельство, что в XXI веке Земля оказалась маленькой для нас не потому, что нас много – это дурь, в России нас точно не хватает, примерно в 5 раз меньше, чем нужно – она мала по нашим возможностям с ней взаимодействовать. Мы можем сделать с ней то, чего никогда никто не мог сделать. Экологические кризисы были десятки и сотни раз, но они были локальные. Теперешние кризисы – глобальны. Социальные кризисы были тоже локальны, то в Китае, то в Европе. Теперешние кризисы становятся все глобальными, и это обстоятельство требует от нас двух вещей. Первое: мы должны распространить – и это делается довольно быстро, при моей жизни проделан громадный путь в этом отношении – метку «не убей» на все человечества. Впервые за всю жизнь человечества, эта граница подошла ко всему человечеству. 40-50 можно было негра убить значительно дешевле, чем белого. Еще совсем недавно, во время Киотских протоколов, оказалось, что когда подсчитывали убытки от умирающих людей из-за экологического кризиса – китайца считали в 16 раз дешевле, чем американца или европейца. И когда это стало известно, то соответствующие люди Киотский протокол не подписали. Но самое главное, они оттуда смылись, потому что они были так измазаны сажей и дегтем, что им некуда было показаться. Т.е. сейчас оказывается китаец стоит столько же, сколько белый. В Америке еще 50 лет назад этого не было сейчас, я бы сказал, негр даже дороже. Что уже несправедливо, конечно :) Это переборщили на время, со временем это уляжется.

Страница 4 из 5 Все страницы