А. И. Фет. Инстинкт и социальное поведение. Второе издание. Главы 6-10 |
| Печать | |
СОДЕРЖАНИЕ
Разорение крестьян. В восемнадцатом веке большие города Западной Европы, особенно Англии и Франции, были в значительной степени населены наемными рабочими мануфактур и более мелких мастерских. В Англии и Франции – наиболее развитых странах Европы в то время – было много крестьян, потерявших связь с землей. В обеих странах образовался «избыток» крестьянского населения, которое впало в крайнюю бедность и превращалось в наемных рабочих. При этом дальнейший рост населения объясняется достоверной биологической зависимостью: как мы уже говорили, голод всегда стимулирует повышение рождаемости. Это ухищрение эволюции, компенсирующее численные потери, доказано опытами на крысах и других животных, но достаточно взглянуть на рождаемость у нынешних народов: самые нищие из них размножаются быстрее всех. Таким образом возникает положительная обратная связь: бедность воспроизводит и расширяет самое себя. Во Франции, где еще в семнадцатом веке утвердилась абсолютная монархия, феодальная знать потеряла самостоятельное значение и превратилась в придворных. Сеньеры селились в Париже и проводили время в Версале, поручая свои имения управляющим, обычно буржуазного происхождения. При таком образе жизни господам требовалось все больше денег, а их управляющие не были заинтересованы в сохранении господской земли, и тем более в благополучии крестьян. Короли, давно уже (с 1614 года) не созывавшие Генеральные Штаты, собирали налоги по собственному усмотрению и тратили их на войны и безумную роскошь своего двора; они содержали постоянную армию и могли не бояться крестьянских восстаний. Вспомним, что с 1643 года на престоле был Людовик XIV, «король-солнце», изрекавший свои принципы в виде афоризмов, например, «государство – это я». Дворянство и духовенство были практически свободны от налогов; буржуазия была, по крайней мере, способна их платить; но крестьяне, как мы уже видели в главе о «прогрессе», были доведены до последней крайности. Они попросту голодали, и у них рождалось все больше детей (не следует забывать, что в те времена не знали противозачаточных мер!). Для возраставшего населения не было земли, и это еще больше усиливало нищету. Крестьяне уходили из своих деревень. Многие шли в батраки, если могли найти работу; всю северную часть Испании, заброшенную и пустынную, наводнили французские эмигранты. Но еще больше людей шло в города, особенно в Париж, и бралось там за любую работу, на какую только можно было прожить. Так образовался, еще до революции и капитализма, французский пролетариат. Несколько иначе шли дела в Англии. Там феодальная знать сохранила свое значение, а у королей не было постоянной армии для подавления восстаний. Английская аристократия жила в своих замках и управляла своими имениями, лишь время от времени посещая столицу. Лорды не брезговали жениться на дочерях купцов, чтобы поправить свои дела, а разбогатевшие купцы покупали землю и превращались в помещиков – сквайров. Английские землевладельцы умели считать деньги и заботились о повышении своих доходов. Они находили более выгодные способы эксплуатации земли. Прежде всего они сделали ставку на овцеводство, поскольку главным предметом английского экспорта была в то время шерсть. Чтобы расширить пастбища, господа захватывали оставшиеся общинные земли с помощью так называемого «огораживания»: этот грабеж крестьянских общин прикрывался актами парламента, регулировавшими раздел «бесхозяйных» угодий. Далее, господа предпочитали сдавать свою землю в аренду крупным фермерам, способным вести доходное хозяйство, и сгоняли с нее мелких арендаторов, которым оставалось только идти в батраки к зажиточным фермерам, или искать заработок в городах. Общество, сложившееся к 1700 году во Франции и в Англии – в двух самых передовых странах Европы – было все еще во власти феодальной аристократии, а главным занятием населения в этом обществе было все еще сельское хозяйство. Но, в отличие от Средних веков, в этом обществе было два новых класса, которым предстояло сыграть решающую роль в будущем – буржуазия и пролетариат. Оба они еще не сознавали этой роли, пока не явилось материальное средство, породившее новое общество. Этим средством б Страница 28 из 44 Все страницы < Предыдущая Следующая > |