5.

Идеал образованного человека, как все человеческие идеалы, не выдумывается, а строится на традиции. Так как наша культурная традиция была прервана "коммунизмом", то надо вернуться к тому времени, когда произошла эта катастрофа, и обдумать, чтó было идеалом образованного человека до революции. По выражению одного мудреца, "выход обычно находится там, где когда-то был вход". Заметим тут же, что человеческие идеалы – это то же самое, что примерно с 1905 года стали называть "культурными ценностями", воображая, будто от такого изменения терминологии в них станет больше науки.

Итак, каков был идеал образованного человека в дореволюционной России, воплощенный в образованности ее лучших людей? Если мы хотим связать концы разорванной традиции, надо прежде всего спросить, каковы были ее лучшие носители до катастрофы. Образованный человек начала двадцатого века был прежде всего гуманитарно образован. Он знал русский язык, как его теперь не знают: много читал и понимал прочитанное; грамотно писал, и не просто грамотно, а стилистически правильно выражая свои мысли и чувства; умел говорить связно и логично, не затрудняясь поиском нужного слова или оборота. Он достаточно знал историю русского языка, чтобы читать нашу старую литературу, понимать "Слово о Полку Игореве" и русские летописи; он знал и начала старославянского языка – достаточно, чтобы понимать Библию в переводе Кирилла и Мефодия (это гениальный перевод, а "синодальный" перевод девятнадцатого века бездарен).

Он практически владел французским и немецким языками: читал на этих языках, не пользуясь словарем, все современные тексты, свободно говорил на них с носителями этих языков, умел писать без ошибок на этих языках. Более того, в его область знания входил уже в начале века (или еще ранее) и английский язык. Он читал художественную литературу на языке подлинников. Следовательно, ему была доступна поэзия других народов, исчезающая в переводах (грустная истина состоит в том, что стихи перевести нельзя). Поэтому он способен был понять Монтеня и Монтескье, Локка и Юма, Лессинга и Гете. Нередко он читал в подлиннике и Данте! Он мыслил не только на родном языке, но переходил к другим языкам, когда находил в них нужные выразительные средства. Если хотите понять, что это значит, читайте Тургенева, особенно – Герцена. Но русская литература была у образованного человека в крови.

Он практически владел латинским языком, а нередко и греческим. Это значит, что он читал древних авторов в подлиннике, редко имея надобность в словарях. Его не затрудняли "крылатые изречения", собираемые теперь в особые книжечки для нынешних невежд. Европейская культура была для него собственным садом, где он мог дышать чистым воздухом и видеть благородные формы знакомых растений.

Он знал историю – не в нынешнем смысле собирания фактов, а в более глубоком смысле вдумчивого переживания и понимания прошлого. Он знал ее не только по учебникам, но и по книгам лучших историков прошлого. Он читал Ливия и Тацита, Геродота и Фукидида, знал Макиавелли и Токвиля. Греческую историю он знал по Гроту, римскую по Моммзену, русскую по Ключевскому. И эти авторы не всегда его удовлетворяли!

Он имел свои предпочтения в философии, но более важных для него философов он сам читал – обычно в оригиналах. Он мог считать Гегеля шарлатаном, но знал, кто такой был Гегель; мог учиться у Маркса или оспаривать его, но читал самого Маркса.

Все это было для него общим образованием, предпосылкой его специальной работы. Он мог быть историком, как Милюков, геологом, как Вернадский, биологом, как Вавилов. Но прежде всего он был русский интеллигент. Не думайте, что я изобразил здесь только идеал! К нему приближались многие, и нередко его достигали. Образованных людей было много. Знаете ли вы журналы и газеты, романы и стихи, наконец, школьные учебники начала двадцатого века?

Но образование было лишь одной стороной личности интеллигента. К этой его образованности мы должны присмотреться, думая, что нам строить на развалинах "советской власти". Другие же свойства русского интеллигента я должен оставить в стороне. История его не написана, и его недруги могут верить, что его не было никогда!

26 - 27 августа 1993 г.

Страница 5 из 5 Все страницы