Проблема упадка культуры

В первом году великой войны между Афинами и Спартой (431г. до н. э.) Перикл, демократически избранный лидер Афин, произнес речь на торжественном ритуале в честь афинян, павших в первом году военных действий. Эта речь, переданная историком Фукидидом, представляет красноречивый и убедительный памятник величия Афин.

«Наша конституция называется демократией, потому что власть у нас находится не в руках малого числа, а в руках многих. При этом наши законы доставляют всем равное правосудие в их частных спорах, а наше общественное мнение приветствует и почитает талант во всех областях его деятельности, не из частных интересов, а из одного лишь уважения к превосходству… но город наш не только посвящен повседневному труду. Ни в каком другом нет развлечений для духа – состязаний и жертвоприношений, длящихся весь год, а красота наших общественных зданий день за днем услаждает сердце и чарует глаза…Мы любим красоту без изнеженности, любим мудрость без слабости. Богатство для нас не просто средство тщеславия, а возможность совершать деяния; бедности же мы не стыдимся, но подлинным унижением считаем нежелание ее преодолеть. …Мы находим друзей, не принимая услуги других, но оказывая их другим. И таким образом, мы более уверенны в их привязанности: потому что оказывая услуги друзьям, мы естественно укрепляем наши отношения. И если те не отвечают на них с той же теплотой, то по той причине, что видят в них не естественную щедрость, а всего лишь оплату долга. Из всех людей, только мы оказываем людям благодеяния не из корыстного расчета, а из бесстрашной уверенности в свободе. Коротко говоря, я утверждаю, что наш город в целом есть просвещение Эллады, что граждане его при сравнении не уступают никаким другим в независимости духа, всесторонности достижений и полном владении всеми средствами тела и ума». [Перевод Г. А Стратановского]

Американцы найдут в этой речи близкие им мотивы. Это речь, исполненная уверенности и надежды, убеждения в том, что Афины выполняют свою миссию перед всем остальным миром, указывая ему путь к такому же успеху, речь, вдохновленная повседневным трудом и борьбой, деятельной и достойной жизнью. Но уже ребенок, родившийся в то время, когда Перикл произнес эту речь, мог бы увидеть (прожив достаточно долго), что Афины потерпели поражение в войне, потеряли свою независимость и, все еще сохраняя физическое благополучие, лишились духовного и интеллектуального творчества – довольствуясь одной ученостью.

Здесь возникает проблема, обычно связываемая с обманчивой метафорой о рождении, жизни и смерти культуры, проблема, занимающая центральное место в любом исследовании интеллектуальной истории. Почему Афины перестали быть Афинами Перикла? Афиняне по-прежнему жили, и улицы Афин не заросли травой – во всяком случае, в течение многих столетий. Группа или сообщество, пока оно вообще держится вместе, в некотором смысле бессмертно. Биологический упадок, прямое физическое вырождение занимает довольно много времени. Между тем совершенно очевидно, что в течение более пяти тысяч лет дошедшей до нас истории западного мира всевозможные группы и сообщества возникали, процветали и гибли. И лишь самые поверхностные историки способны ограничиваться простым пересказом событий, не воспринимая в истории периоды подъема и упадка, циклы весны, лета, осени и зимы, или циклы рождения, юности, зрелости, старости и смерти.

Наши деды были твердо убеждены, что достигли культуры, которой не угрожает упадок, которая будет развиваться и улучшаться. К этой общеизвестной доктрине прогресса мы еще вернемся в одной из следующих глав. Но две мировых войны, великий экономический кризис и затяжная «холодная война» сосредоточили наше внимание на перспективе упадка, даже катастрофического разрушения нашей гордой цивилизации. Таким образом, проблема упадка сформировавшихся, успешных, процветающих человеческих групп – групп, некогда настроенных в духе знаменитой речи Перикла – в наши дни может показаться даже нам, американцам, реальной проблемой, какую не могли представить себе наши деды.

Проблема развития и упадка человеческих обществ остается нерешенной. Может быть, эта проблема слишком трудна и никогда не будет решена – в том смысле, как была решена проблема происхождения туберкулеза, что позволило близко подойти к полному искоренению этой болезни. Но в нашем западном обществе существует старая традиция, происходящая отчасти от тех же афинян, традиция, самое существование которой показывает, что такие группы как Афины Перикла, такие культуры как классическая культура Греции, никогда не гибнут до конца – и эта традиция может побудить нас попытаться понять социальные процессы, чтобы управлять ими или контролировать их.

Если общественные науки станут в самом деле кумулятивными, то можно надеяться получить хотя бы частичные объяснения упадка конкретных обществ, и эти объяснения могут со временем составить самое полезное знание. В случае Греции пятого и четвертого века сложное уравнение упадка (далеко выходящее за пределы математики) содержит множество элементов, или переменных. Многие из этих элементов принадлежат скорее экономической и политической истории, чем интеллектуальной; но поскольку главные проблемы человеческой жизни на земле составляют одну из задач интеллектуальной истории, мы попытаемся составить в конце этой главы краткое резюме кризиса великой греческой культуры. Теперь же мы сосредоточим внимание на ее интеллектуальных элементах, в более узком смысле этого слова. Мы попытаемся разобраться, что расстроилось в образе жизни, описанном в предыдущей главе,– образе жизни, несомненно привлекательном для многих. Но, может быть, ничто и не расстроилось? Может быть, греческая культура просто достигла своей старости, которая субъективно представляется нам не столь привлекательной, как юность? Впрочем, такой органический детерминизм все еще чужд западному мышлению.

Страница 11 из 23 Все страницы