В. В. Кузнецов – А. И. Фету

27. 05. 05

Уважаемый Абрам Ильич!

Наконец-то «Красноярский рабочий» опубликовал интервью с Вами. Вместо фото, которое было забраковано по причине моего неумения работать с цифровой камерой, редакция поместила рисунок Ильи Муромца с книгой Л. Н. Толстого под мышкой – на перепутье. Полагаю, неплохой рисунок, в соответствии с духом интервью.

Мне кажется, что этот материал имело бы смысл дать в сайт «Modern problems», с указанием газеты, откуда он перепечатан. Для пользователей Интернета это будет означать, что идеи сайта взяты не с потолка, а имеют хождение в России, в самой ее глубинке. Может потом появится еще где-нибудь аналогичная публикация, которую пришлют на сайт – вот и пойдет «обратная связь». Впрочем, это мое мнение, не более.

Я благодарен Вам за совет сделать комментарий к своим «персифляжам». Оказалось, что это в высшей степени интересная работа. А, кроме того, когда я их писал, я цитировал источники по памяти. Теперь же, когда стал проверять, выявил массу ошибок: например, цитировал я стишок на эстонском языке на слух, как запомнил в детстве. А когда взял эстонско-русский словарь, вспомнил, что транскрипция и орфография – разные вещи. Теперь там все в порядке. Мне пришлось залезть не только в «Британик», но даже в немецкий энциклопедический словарь персоналий, хотя я по-немецки знаю только стишок, который запомнил с детства, когда жил с отцом в Потсдаме – да и то придуманный русскими:

Кукен, кукен – никст ферштейн,

Цап – царап, аувфидерзейн.

Тем не менее, все, что мне нужно было относительно профессора Адольфа Коха, основателя кафедры журналистики в Гейдельбергском университете – я разобрал даже без  немецко-русского словаря. Кстати, в немецком написании он не Koch, как следовало ожидать, а Kohut. Пишу Вам все это для того, чтобы показать, как все эти поиски пробудили во мне прежнюю милицейскую, сыскную жилку, когда так же нужно было перелопатить массу документов, чтобы добраться до истины.

Я сделал комментарии к трем «персифляжам», осталось еще пять. Пришлось даже забросить свой «Краевед», который уже три года еженедельно даю в «Красноярском рабочем» – хорошо, что у меня он заготовлен впрок. Если будете смотреть газету, на 18 стр. увидите полосу очередного выпуска «Краеведа». Это мой маленький вклад в работу по ознакомлению населения со своим историческим прошлым.

Вот собственно и все, что я хотел Вам сказать. Когда сделаю комментарий ко всем «персифляжам», вышлю Вам, если еще что-нибудь подскажете, буду только рад. Большой привет Людмиле Павловне. Будьте здоровы, это, как я с каждым разом убеждаюсь, оказывается, важнее всего на свете. По молодости я раньше как-то этого нет замечал.

Надеюсь на встречу. Валерий

А. И. Фет – В. В. Кузнецову

30.06.05

(письмо написано от руки)

Дорогой Валерий Вениаминович,

Мне доставило большое удовольствие Ваше письмо с газетой. Отвечаю старомодным способом, по почте. Ясно, что Ваша газета долго не хотела печатать это интервью, не представляющее рыночного интереса.

Текст полностью отвечает бывшему у нас договору, и очень даже хорошо, что не прошла моя фотография: нехорошо афишироваться, толкуя об общественных делах. Картинка же мне понравилась: художник изобразил доброго молодца, доблестного, но нищего и явно сбитого с толку.

Меня несколько испугала фраза, что Вы боитесь утратить веру в «свою» газету. Учреждения, в которые можно верить, бывают очень редко и длятся недолго. Верить можно только в конкретных людей, если они этого заслуживают. Но конечно вы и сами это знаете. В начале моей взрослой жизни я мог бы верить в Московский мехмат, где проходил аспирантуру, но очень скоро от этого учреждения остались одни воспоминания.

По поводу интервью. Как Вы конечно понимаете, шансы найти для столь необычных мыслей заинтересованного читателя невелики. Но если хоть несколько человек, прочитав это, задумается, значит мы с Вами не напрасно трудились. В таких делах надо исполнять должное и не бояться неудачи. Гейне писал в знаменитом стихотворении: «Бей в барабан и не бойся!» (с прибавлением: «И целуй маркитанку», так как вступает с советами «храбрый барабанщик»)…

Кстати о немецком. Фамилия Kohut вовсе не немецкая и не имеет ничего общего с Koch. Это славянская фамилия, каких у немцев много. Читается она по-немецки Когут с гортанным «г» (Украинское Когут, польское Kogut, чешское Kohout). По-русски передаётся, как Когут, а означает «петух».

Если у Вас будут трудности с языками, я всегда готов Вам помочь (не потому, что я их хорошо знаю, а потому что их никто теперь хорошо не знает). В нынешней России и я могу сойти за интеллигента.

«Краеведа» я изучу и напишу особо. Привет Вике!

Ваш А. Фет

30.06.05.

В. В. Кузнецов – А. И. Фету

2 июля 2005 года

Уважаемый Абрам Ильич!

Чрезвычайно рад Вашему письму. У меня было несколько корреспондентов, с которыми я переписывался еще с университетских времен. Сейчас осталось всего двое. Так что к эпистолярному жанру сохранилось очень теплое отношение. Извините, что я пишу не от руки, а на компьютере. Руку я испортил еще в милиции на всяческих протоколах и объяснениях, а уж потом в журналистике, где чтобы поспеть, нужно было на машинке печатать, а потом – на компьютере. Поэтому когда сейчас мне приходится пользоваться ручкой – обычно в библиотеке или архивах при переписывании  документов – потом дома долго разгадываю свои каракули. Так что Вам я лучше напечатаю текст.

Очень хорошо, что публикация Вас устраивает, меня тоже. Что касательно «веры» в газету – это неточное выражение. Газета – существо неодушевленное, говоря о ней, я имел в виду конечно редактора и пару журналистов, с которыми я контактирую в случае моих публикаций. Ну, журналисты – люди подневольные, так что остается редактор. Человек он относительно даже меня молодой (где-то в районе 50 лет), и конечно у него свои проблемы. Сейчас, например, его пытаются съесть чиновники из администрации. Точнее, прикарманить его газету. Она не оппозиционная: в меру консервативная, в меру критичная, но им ведь нужно абсолютно холуйское издание, а на это редактор, разумеется, не пойдет. Кроме того, у него дочка издает женский журнальчик, если его отлучат от газеты, накроется и дочкино издание, как пить дать… Так что все тут очень запущено (это такое присловье у молодежи есть). Поэтому не до гуманитарных проблем.

Тем не менее, ко мне он относится хорошо, и если затянулась публикация, то не от того, что ребята чего-то боялись или не были с чем-то согласны. Обычная волокита материала, который не является срочным и который можно отложить на следующий номер, и потом еще на следующий, и потом еще…

Сейчас жду, когда приедет из Москвы Рем Григорьевич, я сделал материал по его идее ликвидации энцефалитных клещей. Надеюсь после его корректировки опубликовать материал в «Красноярском рабочем».

Согласен с Вами в отношении невеликих шансов заинтересовать людей мыслями, изложенными в интервью. Согласен также и с Гейне, тем более, что в молодости он был моим талисманом: я студентом купил лотерейный билет за 50 копеек (помните, их в книжных магазинах предлагали вместо сдачи?) – и выиграл десятитомник Гейне. Естественно, прочел вдоль и поперек, он и сейчас у меня на полке стоит.

О Кохе. Дело в том, что во всех дореволюционных изданиях, которые публиковали материалы о нем, было напечатано «Кох». Поэтому я нигде его не мог найти – ни в Британике, ни в немецком словаре персоналий. Но тут я вспомнил, как искал Хемстерхьюнсома, и он в одном случае оказался Гемстерхейсом, в другом – Хемстерхёйсом, а австрийский писатель Петер Кендке у них зовется Handke… Тогда я стал смотреть всех Кохов и Кохутов – и действительно нашел Адольфа Kohut. А, разобрав немецкий текст, понял, что это мой искомый Кох. Но почему у нас во всех изданиях его именовали Кохом? Может дело все в русской фонетике, может немцы съедали окончание, а наши его не слышали? И вообще до революции была другая транскрипция. Называли же в XIX веке Шекспира – Шакенспаром, Айвенго – Ивангоэ…Я сам читал рассказы Конан Дойля, где доктор Ватсон именовался Уотсоном. Темное это дело – русская фонетика…

Сейчас заканчиваю комментарий к книжке «Как стать нужником» и делаю некоторые вставки в главу «Как стать интеллигентом». Конечно, можно было обойтись без них, но они очень интересны в свете практикующихся сейчас переделок классики, да вообще приличной прозы, дельцами от массовой культуры – ремейков, как они говорят. Тем более, Леночка Евдокимова легла в больницу, вроде бы – для профилактики. Так что все равно некуда спешить.

Пожалуйста, не конфузьте меня своей заниженной самооценкой. Потому что если Вы считаете, что можете в нынешней России сойти за интеллигента, то мне-то себя как тогда называть? Впрочем, я смутно помню, что последние коммунистические лидеры именовали наше государство общенародным – ни рабочих, ни крестьян, ни интеллигенции. Общенародная биомасса без признаков социальной градации…

«Краевед» не стоит Вашего изучения, это развлекательное чтиво. Разве только если собрать материалы, которые я делал о каких-то персонах – политиках, революционерах, декабристах, просто ссыльных. Но это надо смотреть «Краевед» за три года, это уже беллетристика. Тем не менее, все Ваши замечания прочту с большим вниманием, потому что варюсь в собственном соку, а это вредно. Нужен сторонний взгляд.

А теперь прощаюсь с Вами, привет Людмиле Павловне – и передаю слово дочке.

Приписка к письму от Вики:

Дорогой Абрам Ильич!!!

Очень рада вновь написать Вам письмо. Мы с мужем Олегом и двухмесячной дочкой Ярославой приехали к моим родителям за холодной водой (у нас отключили). За тот период, пока мы с Вами не виделись, в жизни моей многое изменилось и произошло. Вот, например, в прошлом году защитилась и в этом году родила дочку. Сейчас, в связи с последним событием у меня совсем нет времени, а если и есть, то стараюсь потратить его на сон.  К сожалению, читаю тоже очень мало, только на английском языке, что, грубо говоря, попадет под руку – учебник английского, рассказы Киплинга. С дочкой разговариваю на русском и немного на английском: например, произношу слово на русском и то же слово на английском – и так несколько раз. Несложные фразы тоже по­-русски и по-английски. Еще пою с ней песни, и ей это очень нравиться, она мне подпевает, учу говорить несложные слова. Пока что она произносит «ага», «га», «ай-яй». Вот так провожу время, кроме обычных домашних забот. Думаю, когда моя Яра подрастет, у меня будет больше времени. Мы с Олегом ее очень любим, она замечательный человечек.

В науке после защиты не работала, так как просто нет вакансий. В нынешнее время сокращений и упразднения науки и культуры молодых ученых не жалуют. Правда на следующий год моя научная руководительница д.с-х.н. Елена Николаевна Пальникова обещала дать мне дипломницу для дальнейшего изучения фиксированных вспышек массового размножения насекомых на примере боярышницы. Поживем – увидим.

К сожалению должна прервать свое письмо, так как ребенок меня зовет. Очень надеюсь на встречу.

С глубоким уважением, Вика

P. S. Подумать только, что я учил ее английскому и проверял ее университетские переводы. А сейчас она, видите ли, читает, что ей под руку попадется. И учит свою дочку. Нет, Абрам Ильич, это неправильно, что интеллектуальный опыт исчезает вместе с физической  оболочкой. Его надо где-то отдельно от тела складировать и раздавать следующему поколению. Как витамины против рахита. Интеллектуального…

А. И. Фет – В. В. Кузнецову

01.10.05

Дорогой Валерий Вениаминович,

Мне очень стыдно, что не ответил на Ваше письмо – и так долго не отвечал. Я понял причину: мне казалось, что ответил на письмо, но это было первое письмо, а на него уже был ответ. А второе лежало, как у какого-нибудь подлого чиновника – потому что я не держу копий моих писем. А потому не держу, что почти совсем перешёл на e-mail, где копии сами собой остаются. Выходит, наказываются те, у кого нет Интернета. И у меня бы не было, если бы не навязал мне его мой несчастный сын, прозябающий в Штатах.

Есть, конечно ещё одна причина моего молчания: я много мучился с публикацией моей книги. Эта книга, наконец вышла из печати, к моему собственному удивлению: нашлось небольшое новое издательство, которое выпустило её пока в 500 экз. Книга называется «Инстинкт и социальное поведение». Как Вы знаете, я по образованию математик, много занимался теоретической физикой. В 1963 году Раиса Львовна Берг, мой друг, знаменитый генетик (теперь прозябающая в Париже) дала мне прочитать только что вышедшую тогда книгу Конрада Лоренца Das sogenannte Böse (Так называемое зло), впоследствии знаменитую в английском переводе под названием  On Aggression. Я её прочёл и спросил её, понимает ли она, что это такое, и она ответила, что понимает.

На меня эта книга произвела потрясающее впечатление, я понял, что для XX века она имеет такое же значение, что для XIX «Происхождение видов». Она означает рождение новой науки – этологии – и новое самопонимание человека, объясняя происхождение поведения, подобно тому, как Дарвин объяснял происхождение строения тела. В частности Лоренц объяснил происхождение высших эмоций человека – узнавания индивида, дружбы и любви.

С тех пор я много думал об этологии и изучал книги Лоренца (хотя никогда не наблюдал животных за исключением человека). Я организовал перевод его главных трудов и сам их переводил. В 1998 году мне удалось, с помощью Алексея Всеволодовича Гладкого, опубликовать 3 его книги в одном томе под названием «Оборотная сторона зеркала» (изд-во Республика). Кроме последней, более трудной книги под этим названием, содержащей набросок новой биологически обоснованной гносеологии, в этом томе содержатся «Так называемое зло» и лекции «Восемь смертных грехов цивилизованного человечества», прочитанные Лоренцом по венскому радио. К сожалению, у меня не осталось больше экземпляров этого тома (теперь готовится новое издание).

В моей книге развиваются идеи этологии в применении к человеку, что начал делать сам Лоренц в своих лекциях. Но я выхожу за пределы его примеров и занимаюсь тем, что он, вероятно, хотел объяснить во втором томе «Зеркала», который должен был быть посвящён патологии человеческого общества. Моя книга объясняет биологические корни явления, которое Маркс назвал «классовой борьбой». Я больше рассчитывал на английское издание её и перевёл на плохой английский, к которому способен. Но неожиданно удалось напечатать её по-русски. Думаю, что её не то что не признáют наши биологи и историки, просто проигнорируют, т. к. ничего не поймут. Тем не менее, я сделал то, что должен был сделать. Возьмите у Р. Г. том Лоренца и прочтите первые две книги! Они вполне доступны вдумчивому читателю и рассчитаны на широкую публику. Тогда вам легко будет понять мою книгу. Вы и Вика получите по экземпляру (напишите, как их надёжно переслать – лучше всего была бы оказия).

Вы, кажется, знаете книгу Р. Г. «Природа и общество» (я должен был считаться соавтором, но в ней его идеи; иначе он не дал бы мне написать её, а это было необходимо). Теперь готовится расширенное английское издание. Борьба с экологическим бедствием начинает приносить свои результаты, поскольку эти явления становятся очевидными у всех на глазах. Хуже всего обстоит дело с социальным строем Запада, зашедшем в тупик: в этом тупике можно ещё сидеть с некоторым комфортом. Моя книга имеет к этому строю отношение.

Наш сайт застопорился из-за болезни Лены. Всё же я скоро попытаюсь дать ей работу: в таких серьёзных случаях лучше не переставать работать. Я говорил по телефону с Валерием Хвостенко о «раскручивании» сайта, и он обещал помочь. Валерий прекрасный человек, но его интересы свелись к памяти жертв. Кроме того, Лена не общается по телефону, и конечно нельзя передать сайт кому-то другому. Обратите внимание на мои старые статьи (Кленов) и на новую статью о Сталине. Страсть к публицистике у меня в крови.

Только что прочёл удивительную книжку Орианы Фаллачи «Ярость и гордость». (М., Вагриус, с трусливым предисловием издателей). Это редкий случай честной публицистики, пробившейся в бестселлеры. Итальянская журналистика занимается «мусульманской опасностью» без предрассудков и вне «политкорректности!». Непременно прочтите эту книжку. Я буду писать на неё ответ в форме эссе: она много не понимает, но честна.

Я разделяю Ваш интерес к Гейне. Знаете ли Вы книжку «Гейне в воспоминаниях современников» (Серия литературных мемуаров, М.,1988)? Она прошла мимо меня и только недавно мне попалась. Гейне был очень несчастный человек, потому что не имел твёрдого характера и много раз грешил против собственных взглядов. Но какой великий поэт! Я плохо знаю немецкий, но бог дал мне понимание поэзии на чужих языках, и я знаю на память много его стихов. Немцы с трудом понимают, что это был их величайший лирик.

Спасибо за интервью. Надо нажимать на все педали, и бывает, что нечто подействует – даже в этом оглохшем обществе. Я очень рад, что Вика имеет хорошую семью. Теперь нормальные семьи редки, все словно спятили и хотят равняться на жуликов. Самое важное – быть верным самому себе. Я Вике пишу отдельно. Прошу Вас, простите мне мою рассеянность. Теперь вся переписка перешла на Интернет, и это ещё одна причина общего сумасшествия. Я очень нуждаюсь в общении с людьми и был глубоко тронут письмами, полученными от Вас и Вики. Отрадно сознавать, что мир не пуст!

Пожалуйста, пишите мне. Я хочу знать, что Вы думаете о моих статьях и моей книге. Ведь Вы – как раз один из тех читателей, о которых я думал. Будьте здоровы! Привет Вам и Вашей жене от меня и от Людмилы Павловны.

Ваш А. И.

01.10.05.

В. В. Кузнецов – А. И. Фету

6.12.05

Добрый день, Абрам Ильич!

Рад был получить от Вас весточку, которую у меня тут же реквизировала Вика, чтобы, как она сказала, с толком прочесть у себя дома. Она все делает с толком, не спеша, за что в семье получила прозвище «Скорая помощь». Когда они, еще маленькими, с братом играли «в больницу», Костя правдоподобно падал на пол и кричал Вике, чтобы она приезжала скорей, так как он истекает кровью. Вика, сидя рядом, укладывала в сшитую ей мамой сумку с красным крестом свои пузырьки и на все призывы брата отвечала кратко: «Ссас».

Так они и выросли: Костя все делает быстро и наспех, Вика – медленно, но основательно. Это я к утверждению Лоренца о том, что формирование устойчивой индивидуальной избирательности особи к внешним стимулам (imprinting) происходит в раннем возрасте. И что меня заинтриговало, каждая особь реагирует на внешние стимулы в соответствие со своим внутренним состоянием. Но вот что определяет это внутреннее состояние особи – не сказано. Эти сведения я почерпнул из моих домашних справочников. Надеюсь когда достану сочинения Лоренца, найду ответ на свой вопрос.

Пока же я лишен этой возможности и даже Рему Григорьевичу не звоню. Дело в том, что жена и сватья (мама Викиного мужа, работающая пластическим хирургом) решили меня превратить на старости лет в плейбоя и сделать так, чтобы мой нос не болел, а главное – не менял цвета при выпивке. Как человек индифферентный я легко поддаюсь внушению. Если быть более точным, мне вообще наплевать, какой у меня нос, но раз женщины настаивают – лучше не противиться. И вот теперь я почти месяц не могу ходить ни в библиотеку, ни в архив, в редакцию забегаю, стараясь быть незаметным – и все из-за покрытого черной коркой носа, который заживет теперь, бог знает, когда.

Это маленькое неудобство практически не замечалось, пока я был занят ремонтом. Но вот он закончился, делать мне нечего, а в общество не выйти – сразу начинаются расспросы по поводу носа. Начинаю ощущать себя то гоголевским майором Ковалевым, то Майклом Джексоном. Вот и приходится сидеть дома, чтобы не вызывать нездорового ажиотажа.

Девушки из библиотеки предложили мне забрать из бибколлектора дубликаты старых журналов, идущих на уничтожение. Я сперва даже не понял – как это «на уничтожение». Ларчик открывался просто: поступающую на хранение периодику некуда девать, и они вынуждены уничтожать «не пользующуюся спросом» литературу. Теперь у меня дома целый шкаф журналов начала прошлого и даже конца позапрошлого веков. Поэтому я и рвусь в библиотеку: а вдруг они решили отдать на уничтожение «Русское богатство», редактировавшееся Короленко, или «Заветы» Иванчина-Писарева?..

В этом варварстве библиотекари не при чем. Ведь у них даже для хранения периодики в библиотеке не хватает помещений, они сами жаловались. Я работаю с периодикой XIX  в. и вижу, что через пару лет некоторых газет не будет, они  уже в аварийном состоянии. Библиотека рассчитывала на обещанное властью помещение, но власть передумала и разместила там свой партийный офис. Вы, наверное, слышали, что чиновники сейчас образовали партию «Единая Россия». Так что самое ценное в стране сохранено, остальное можно отправить на уничтожение, как не пользующееся спросом.

Вот и все новости. С новым годом поздравлю отдельно, а пока привет Людмиле Павловне.

Страница 3 из 5 Все страницы