Раздел 2

«Письмо сорока шести» и реакция на него официальных органов

№ 1

Письмо сорока шести сотрудников новосибирского Академгородка,

19 февраля 1968 г. 1 Публикуется лишь текст письма без указания адресатов и фамилий подписантов, поскольку в различных публикациях они приводятся в различных вариантах, – об этом говорилось во введении. Что касается адресатов, то в данной газетной публикации они названы следующим образом: «Верховный суд РСФСР, Генеральному прокурору РСФСР; копии: Председателю Президиума Верховного Совета СССР Н. В. Подгорному, Генеральному секретарю ЦК КПСС Л. И. Брежневу, Председателю Совета Министров СССР А. Н. Косыгину, редакции газеты «Комсомольская правда». В публикации Ю. И. Кулакова называются следующие адресаты: Генеральному прокурору СССР Руденко, Верховному суду РСФСР; копии: Председателю Президиума Верховного Совета СССР Н. В. Подгорному, Генеральному секретарю ЦК КПСС Л. И. Брежневу, Председателю Совета Министров СССР А. Н. Косыгину; адвокатам Б. Золотухину, Д. Каминской; в редакцию газеты «Комсомольская правда» (Кулаков Ю. И. Указ. соч. С. 785)

Отсутствие в наших газетах сколько-нибудь связной и полной информации о существе и ходе процесса А. Гинзбурга, Ю. Галанскова, А. Добровольского и В. Лашковой, осужденных по ст. 70 УК РСФСР, насторожило нас и заставило искать информацию в других источниках, в иностранных коммунистических газетах. То, что нам удалось узнать, вызвало у нас сомнение в том, что процесс проводился с соблюдением всех предусмотренных законом норм, например, такой, как принцип гласности. Это вызывает тревогу.

Чувство гражданской ответственности заставляет нас самым решительным образом заявить, что проведение фактически закрытых политических процессов мы считаем недопустимым.

Нас тревожит то, что за практически закрытыми дверями судебного зала могут совершаться незаконные дела, выноситься необоснованные приговоры по незаконным обвинениям.

Мы не можем допустить, чтобы судебный механизм нашего государства снова вышел из-под контроля широкой общественности и снова вверг нашу страну в атмосферу судебного произвола и беззакония.

Поэтому мы настаиваем на отмене судебного приговора Московского городского суда по делу Гинзбурга, Галанскова, Добровольского и Лашковой и требуем пересмотра этого дела в условиях полной гласности и скрупулезного соблюдения всех правовых норм, с обязательной публикацией материалов в печати.

Мы требуем также привлечения к ответственности лиц, виновных в нарушении гласности и гарантированных законом норм судопроизводства.

Наука в Сибири. 1990. 28 июня

№ 2

Заявление группы ученых Академгородка по поводу «письма сорока

шести»

ПРОТИВ ЛЕГКОМЫСЛИЯ И БЕЗОТВЕТСТВЕННОСТИ

Наш народ под руководством Коммунистической партии добился огромного прогресса за 50 лет Советской власти. Основой этих завоеваний является морально-политическое единство советского народа, и прежде всего против этого единства направлено острие буржуазной пропаганды.

Стремясь отвлечь внимание мировой общественности от кровавых дел, творимых империализмом во Вьетнаме, в негритянских гетто, в Греции, на Ближнем Востоке, империалисты применяют всевозможные средства.

Так была поднята шумиха вокруг процесса Гинзбурга и других, о чем сообщала наша печать.

Мы, ученые Сибирского отделения Академии наук СССР, с сожалением узнали, что нашлись отдельные люди в ряде институтов Академгородка, в НГУ, которые дали себя спровоцировать. Письмо по поводу этого процесса, подписанное ими и направленное прокурору СССР, попало в руки иностранных агентов и было использовано «Голосом Америки» и буржуазной прессой в целях антисоветской пропаганды.

Мы осуждаем легкомыслие и безответственность этих товарищей, которые, подписав предложенный им текст письма, объективно оказались орудием буржуазной пропаганды.

«Голос Америки» и его хозяев меньше всего заботят демократия и законность в нашей стране. Их интересует не укрепление, а подрыв этой законности, подрыв идейно-политического единства нашего общества. Они хотели вбить клин между интеллигенцией и рабочим классом, народом и Коммунистической партией. Но это им никогда не удастся.

Мы, советские ученые, в полной мере сознаем свою ответственность перед партией и Родиной, перед советским народом. Передовая советская наука служила, служит и будет служить великому делу строительства коммунизма.

А. Александров, С. Соболев – академики, А. Окладников – член-корр. Академии наук СССР 1 А. Д. Александров и С. Л. Соболев – известные математики. Александр Данилович Александров до своего переезда в Академгородок (1963 г.) был ректором ЛГУ. Сергей Львович Соболев – директор Института математики СО АН. Алексей Павлович Окладников – известный археолог, директор Института истории, филологии и философии СО АН. Из них наибольшей общественной активностью отличался А. Д. Александров. В 1965–1967 гг. был секретарем парткома НГУ, его лекции на мировоззренческие темы вызывали значительный резонанс. Мнение академика по этим проблемам нередко находили отражение в центральной печати. Так, 6 марта 1968 г. «Литературная газета» опубликовала его статью «Еще раз о науке и нравственности», а 19 марта того же года в «Правде» появилась статья «Становление личности»

Вечерний Новосибирск. 1968. 5 апр.

№ 3

Справка о партийных собраниях, проводимых Советским райкомом КПСС в партийных организациях институтов СО АН СССР и университете по улучшению идеологической работы (в связи с письмом сорока шести),

не позднее середины апреля 1968 г. 1 Документ, подписанный инструктором обкома КПСС КПСС В. Гречневым и инструктором горкома КПСС Л. Лысовым, не датирован. Примерная датировка дана исходя из того, что 16 апреля бюро райкома КПСС приняло постановление «О некоторых вопросах идеологической работы в институтах СО АН СССР и НГУ»

Советский райком КПСС провел совещание с партийным активом – директорами и секретарями партийных организаций институтов и университета, на котором секретарь райкома т. Можин В. П. зачитал текст письма, опубликованного в газете «Нью Йорк таймс» и переданного радиостанцией «Голос Америки». Тов. Можин заявил: «Мы знали, что в Академгородке собирают подписи под письмом, предупреждали отдельных товарищей, что этого делать не нужно, письмо может попасть за границу, но нас не послушались». Было также отмечено, что в СО АН СССР действует определенная группа лиц, которая в искаженном виде трактует события, распространяет и поддерживает нездоровые настроения, [ее участники] пишут протесты и лозунги, оскорбляют и угрожают в анонимных телефонных разговорах.

На совещании выступили руководители институтов, секретари партийных организаций. Характерное выступление было зам. директора института математики, члена-корреспондента т. Бицадзе: «Этот факт (письмо) не единичный и не изолированный от других событий, имевших место у нас. Кто в этом виновен? Прежде всего райком КПСС. Будучи руководителем физического семинара, я давал задание некоторым преподавателям подготовить доклады. Из шести докладов только один был выдержан как с партийных, так и с научных позиций, а остальные были прямо вредные. Я говорил т. Яновскому, но он ответил: “Ничего страшного”, а ведь эти доклады слушала большая аудитория. Гуманитарными науками в университете занимаются лица, далекие от этой работы, есть среди них и колеблющиеся преподаватели: они наполовину за КПСС, наполовину – против, например, Алексеев (один из шести коммунистов, подписавших письмо). Рекомендовавшие его в партию говорят, что он ищет свой путь в коммунизм.

Совещание определило меры:

1. Провести в каждом институте и университете партийное бюро совместно с руководителями институтов и принять осуждающие решения. Предварительно побеседовать с каждым подписавшим письмо персонально.

2. Провести закрытые партийные собрания, на которых обсудить вопрос об усилении идеологической работы, а также персональные дела коммунистов, подписавших письмо.

3. Провести общие собрания работников институтов или собрание сотрудников лабораторий, кафедр, секторов.

4. Главная цель этих мероприятий – не административный разгон подписавших письмо, а осуждение самого факта и дать политическую оценку, заострить внимание на идеологической работе и разработать меры по усилению идейно-политического воспитания сотрудников СО АН СССР.

С 5 по 11 апреля в 15 партийных организациях проводились собрания коммунистов, одновременно проводились общие собрания сотрудников институтов, кафедр, лабораторий, секторов. Перед собраниями проводились заседания парткомов, партбюро и ученых советов институтов и НГУ. Везде дана правильная оценка поступков сотрудников, как политически незрелой акции, использованной враждебными нашей стране организациями для идеологической диверсии. Обсуждение этого факта показало зрелость партийных организаций, выявило отдельных неустойчивых коммунистов.

В обстановке высокой партийной требовательности прошли собрания в партийных организациях институтов катализа, математики, теплофизики, цитологии и генетики, НГУ, Ботанического сада и др.

В Институте теплофизики на собрании выступило 12 коммунистов. Профессор Бацанов сказал: «Идет согласованная идеологическая диверсия против нас, и те, кто подписал письмо, сыграли на руку нашим идеологическим противникам. Таким людям мы не можем доверять учить молодежь». Кутателадзе, директор института, сказал, что «методы групповщины не совместимы с пребыванием в КПСС». Рабочий-шлифовальщик т. Генрих: «Подписавшие письмо – это не заблуждающиеся люди, а с определенными политическими взглядами. Грамотность и убежденность – разные вещи, их грамотность направлена против нас. На заводе есть девиз “мастер-воспитатель”, а кто у нас воспитывает, кто за что отвечает? У нас нет комсомольской учебы, одни заумные семинары. Секретарь райкома КПСС т. Можин В. П., директор Института ядерной физики Будкер знали о письме, а где меры?»

В Институте геологии и геофизики выступило 24 коммуниста. В начале собрания небольшая часть выступающих не выступила с осуждением, а пыталась как-то оправдать тех, кто подписал письмо (Бланков, Холод, Кашменская, Моженко, Измайлова, Зайкова и др.). Краткое содержание выступлений этой группы коммунистов.

Холод, аспирант: «Немногим приходилось отстаивать Хрущева, а я с пеной отстаивал, отбирал коров у рабочих совхозов. Почему я это делал, – потому что я член партии. Спросить не у кого, в печати одни ура, кричали до очередного пленума, когда узнали, что неправильно кричали. Статьей Чаковского пользоваться нельзя, там все обтекаемо». Бланков, кандидат наук: «Надо осудить тех, кто направил письмо за границу, – если бы оно попало по адресам, то здесь нет ничего плохого». Кашменская, старший научный сотрудник, оправдывала Гершковича 2 Имеется в виду упоминавшийся в первом разделе М. Я. Гершкович (Макаренко), говорила, что он честный человек, что у нас не доверяют людям, хотя прошло уже 50 лет Советской власти. Зайкова, младший научный сотрудник, просила занести в протокол: «Привлечь к ответственности тех работников ЦК КПСС, которые не ответили на письмо и допустили, что оно попало за границу».

Однако большинство коммунистов стояли на принципиальных позициях, выступили с осуждением, вносили предложения строго наказать коммунистов, подписавших письмо.

При голосовании резолюции, осуждающей поступок подписавших письмо, 4 коммуниста голосовали против. Коммунист Кашменская выступила на общем собрании сотрудников института против решения общего партийного собрания, нарушив тем самым Устав КПСС.

Многие коммунисты говорили об отсутствии своевременной информации, что затрудняет работу с людьми.

На партийном собрании в Институте экономики выступило 17 коммунистов. Обсуждалось персональное дело т. Борисовой, подписавшей письмо. Абсолютное большинство коммунистов осуждали письмо, требовали строго наказать Борисову, говорили, что это не ошибка, а ее убеждение, поддержали решение партбюро, объявившей Борисовой выговор с занесением в учетную карточку.

Олдак П. Г., доктор экономических наук: «Формально письмо написано прокурору, а по существу за границу. У Борисовой тенденция показать себя, выделиться, стать на защиту законности, а требует беззакония. Суд может быть закрытым, но правым и наоборот. На партийных собраниях надо ставить политические вопросы. Хорошо было бы, чтобы в коллективах, на собраниях выступили работники райкома, обкома КПСС».

Ряд выступающих – Гражданников – старший научный сотрудник, Шишкина – младший научный сотрудник, Розов – зав. сектором социологических исследований, Заславская – доктор философских наук, пытались преуменьшить вину Борисовой, предложили объявить ей выговор без занесения в учетную карточку. Рывкина, кандидат философских наук, расхваливала Борисову, говорила, что она по-настоящему наладила комсомольскую работу в НГУ, Совете молодых ученых, что ЦК ВЛКСМ слушал ее опыт работы и благодарил ее, что она «честный, прямой и искренний коммунист, не трепло, не заумник», что она честно хотела сделать хорошее. – «Здесь идет партийное собрание, а не следствие. Я не понимаю, где я нахожусь» (Из зала: «Вы ничего не понимаете»).

Антосенков, кандидат наук: «Я не с теми, кто хвалит Борисову или пытается ее защитить. Преуменьшать идеологические вопросы и идеологическую борьбу нельзя, это иногда оборачивается кровью. Мы изучаем социологию по своим источникам и по американским, но последние принимаем как должное без критики, даже там, где они выступают против марксизма. Я выступил против этого, а мне говорят, что я выступаю за 1937 год. У нас есть определенный нигилизм, и с этим надо бороться. Хватит нам обсуждать политические вопросы по зауглам, их нужно выносить на партийные собрания. У нас хватит сил отбивать наскоки».

Аганбегян А. Г., директор института: «Допущена большая политическая ошибка, письмо влилось в общий поток антисоветчины. Сбор подписей – это грязная история, надо было потерять голову, чтобы подписать такое письмо. Нужно подходить к духу документа. О человеке нужно судить не по диссертации. Мы имеем немало примеров, когда человек не активный, а если нужно идет на подвиг, и наоборот. Подпись Борисова поставила не случайно, это не ошибка и не глупость, а ее убеждение. До конца она и сейчас не поняла, не подумала, какую травму она нанесла коллективу института. Этот факт осложняет нашу работу. Нам надо серьезно взяться за укрепление дисциплины, ликвидировать разболтанность. В рабочее время многие сотрудники были на дискуссии о бардах».

Собрание осудило безответственное выступление группы научных работников Академгородка, необоснованно дискредитирующих советские юридические органы, что было использовано враждебной пропагандой.

За строгий выговор с занесением в учетную карточку т. Борисовой голосовало 50 коммунистов, за выговор без занесения – 15, исключить – один 3 Поскольку материалы данного партийного собрания в архиве отсутствуют, то судить о степени адекватности приведенной информации сложно. Имеется ряд свидетельств, которые дают иную версию событий в Институте экономики. Так, М. А. Розов (д-р филос. наук, ведущий науч. сотр. Института философии РАН) вспоминал: «Я в то время работал в Институте экономики и организации промышленного производства, который возглавлял А. Г. Аганбегян. Хорошо помню партийное собрание, посвященное изгнанию “подписантов”. Интересно, что до собрания в частных беседах многие были настроены очень либерально, не видя в акте протеста никакого состава преступления, но собрание в целом сразу меняло позиции этих людей и они точно под воздействием какого-то гипноза выступали с прямо противоположными точками зрения. В зале было душно от почти физического ощущения озлобленной непримиримости. Когда был поставлен вопрос об исключении, поднялся лес рук и воздержалось только двое: я и Р. В. Рывкина. Помню, что это было трудно – не поднять руку на фоне трехсот единодушно взлетевших рук» (Розов М. А. Я опоздал на нашу встречу // Алексеев И. С. Деятельностная концепция познания и реальности. Избранные труды по методологии и истории физики. М., 1995. С. 425). Обращает на себя внимание, что содержащиеся в приведенном источнике сведения о характере взыскания и количестве голосовавших противоречат ранее приведенным данным.

Прямо противоположная картина нарисована в обширной докладной записке одного из сотрудников названного института, направленной в декабре того же года в КГБ СССР и содержавшей обвинения руководства этого НИИ в «сионистской» и «антикоммунистической» политике. Автор, в частности утверждал: «За последние три года в Институте экономики и организации промышленного производства произошел слишком противоречащий советской идеологии подбор руководящих и ведущих исследование кадров. Здесь сконцентрировано сейчас большое количество беспринципных людей, имеющих аморальные и политические проступки, эгоистичных, стремящихся в Сибирь и в науку ради карьеры. Среди таких людей чаще всего находит благоприятную почву иностранная разведка. Отдельные элементы открытых выступлений против советского строя уже не раз имели место в Академгородке. <…> Еврейская группа в начале этого года проводила организованный сбор подписей в Академгородке против решения Московского городского суда о наказании Гинзбурга и Галанскова за распространение антисоветской иностранной литературы. Младший научный сотрудник ИЭОПП СО АН СССР Л. Борисова, Хохлушкин и сестра доктора экономических наук Заславской Т. И. (имеется в виду М. И. Черемисина, входившая в число «подписантов». – И. К.) являлись активными сборщиками подписей под этим письмом. Но это мелкая сошка, которыми руководил кто-то другой. Л. Борисову дружно защищали на партсобрании Аганбегян, Олдак, Розов, Козлов, Заславская, выступило 12 или 15 человек в ее защиту, характеризуя ее проступок как малозначимый, – якобы она поставила подпись случайно и чуть ли не на чистом листке бумаги. Гниль антисоветских настроений стала быстро и широко распространяться среди студентов НГУ и сотрудников Института экономики» (РГАНИ. Ф. 5. Оп. 60. Д. 44. Л. 101, 104).

В Институте ядерной физики общего партийного собрания не проводили, а провели собрание коммунистов, работающих в научных секторах. Из 137 состоящих на учете на собрании присутствовало 104 коммуниста. Информацию о письме сделал секретарь парткома т. Димов. Коммунисты задали много вопросов, на которые он не дал исчерпывающих ответов и вместо него ответы давал первый секретарь райкома КПСС т. Можин В. П.

Пример ответа секретаря парткома на вопрос «кто из наших явился организатором, Вы знали?» Димов ответил: «Я не знал, знал Будкер, который вел беседу с теми, кто подписывал, в результате чего 240 подписей под письмом были уничтожены. Члены парткома об этом не знали, следственной работой заниматься я не хочу».

На собрании выступило 12 коммунистов. Абсолютное большинство, за исключением Бененсона, инженера, осудили поступок сотрудников института, подписавших письмо. Отдельные коммунисты требовали сурово наказать всех, кто подписал письмо, уволить с работы и судить.

Ерастов (лаборант) сказал: «Меня удивляет позиция парткома, он не придал принципиального значения этому факту, пытается смягчить. У нас не принято выносить сор из избы, а этого сора накопилось так много, что мы стали спотыкаться. О бардах – зачем на сцену выпустили Галича-анархиста. Он плюет на нас, льет грязь, а мы даем ему свободу. Почему партком боится провести общее собрание и разбивает на отдельные группы, на общем собрании у нас силы были едины, и могли дать отпор эти людишкам. Я предлагаю всех их уволить из института».

Кулаков, слесарь-вакуумщик, предложил: «Всех, кто подписал письмо, надо предать суду, наука от этого ничего не потеряет, а другим будет в назидание».

Махлаков – старший радиоинженер, Катаенко – лаборант и другие выступили против применения репрессий, суда и увольнения, были за осуждение поступка и за улучшение идеологической и воспитательной работы.

Родионов, ученый секретарь института выступил также за улучшение воспитательной работы: «Партком и райком партии не чувствовали тех брожений, которые имели место в Академгородке, а их надо знать». Он выступил за решение ученого совета, который осудил поступок.

Солоухин и Нежевенко, заместители директора института, выступили за осуждение поступка работников института, о необходимости усиления воспитательной и идеологической работы. Они высказывали тревогу, что молодежь настроена нигилистически, слушает зарубежное радио. Коммунисты в своих выступлениях высказывали предложения об улучшении информации для партийных организаций.

Партийное собрание университета обсудило два вопроса:

1. Об улучшении идеологической работы среди студентов.

2. Персональное дело коммунистов Алексеева и Конева.

По первому вопросу сделал доклад зав. кафедрой истории КПСС, член парткома т. Шерешевский, по второму вопросу секретарь парткома т. Демидов. Собрание проходило бурно, активно, выступило по первому вопросу 13 человек и по второму 17 коммунистов. Собрание началось в 16 часов и закончилось во втором часу ночи.

В докладе т. Шерешевский сказал, что 45 % преподавателей не ведут никакой воспитательной работы со студентами (выступавшие говорили, что эта цифра завышена). Много преподавателей-совместителей, которые кроме лекций никакой воспитательной работой не занимаются. В ходе собрания было много разговоров о воспитании самих преподавателей.

В прениях по первому вопросу первой выступила т. Морозова – аспирантка, секретарь партбюро физического факультета. Она доказывала, что необходимо вырабатывать убежденность, что философские семинары не дают возможность вырабатывать ее. Вместо семинаров нужно практиковать дискуссии, отстаивала дискуссии как основную форму выработки убежденности. Обвинила партком и в частности секретаря парткома т. Демидова в том, что он сам не разобрался в бардах, а «нажимает на политическую оценку», что «сохранилась еще привычка пришивать ярлык неблагонадежности». Отстаивала стенную газету «Прометея», где была помещена хвалебная статья, посвященная Галичу, [говорила], что партком допустил ошибку, настояв на снятии газеты, – по ее мнению, лучше было дать в следующем номере другую статью, раскритиковывающую суть песен Галича. Прочитала небольшое стихотворение, смысл которого состоит в том, что Академгородке «вырубаются березы, появляются дубы». Она предложила перенести преподавание гуманитарных наук на старшие курсы.

Аврорин, декан гуманитарного факультета, сказал, что воспитательная работа в университете стоит не на должной высоте и носит кампанейский характер в зависимости от событий.

Борисов, зав. кафедрой философии: «Наша кафедра сформирована однобоко, позор нам, что двое преподавателей поставили свои подписи: Конев – член партбюро факультета и Алексеев – член парткома. Доля вины и моей, как руководителя кафедры. Мы мало обращали внимание на воспитание самих преподавателей. Кафедра осудила их поступок».

Брин, профессор, говорил, что «наша воспитательная работа не только компанейская, но и слишком запоздалая. У нас много либерализма, боимся друг друга покритиковать».

Мишенко, студент: «Основная масса студентов нормально воспитана и оценивает события правильно, но есть и такие, которые передают кривотолки, смакуют, искажают действительность. Кто-то из молодых ученых, видимо, питает их своей информацией. “Диктатура пролетариата не может удовлетворить нашу страну, нужна диктатура интеллигенции”, – такое студентам одним в голову не придет, им кто-то вкладывает. На семинарских занятиях слишком узок выбор тем и те без связи с современностью».

Тимофеев, профессор гуманитарного факультета: «Те, кто подписал письмо, оказались в плену политической близорукости. Дело не в том, что письмо попало за границу, а в самом духе письма. Кафедра их осудила. Но с этим фактом связывают большее: нам выражают политическое недоверие, если хотят закрыть кафедру и перевести ее в Красноярск. Это делать не нужно. Это большая ошибка и ее не нужно допускать».

Ерохин, студент IV курса физического факультета: «Студенты не особенно доверяют лекциям, они судят прямолинейно, категорично. Алексеева они уважают – он интересно проводит семинары».

Беляев С. Т., ректор университета, остановился на положении университета, что он имеет однобокое социальное окружение, отсутствует влияние семьи, т. к. как почти 100 % студентов живут в общежитиях, больше половины преподавателей – совместители. Тон общественной жизни в Академгородке задают молодые ученые из клубов «Под интегралом», «Сигма», картинной галереи и других. Этот тон однобокий. Преподаватели мало занимаются воспитанием студентов, – «нас заел академизм, мы забыли, что мы воспитатели». Образовался вакуум и его заполняет клуб «Под интегралом». В естественных науках мы учим студентов не доверять открытому, вечно искать новое, не верить авторитетам. Это положение студенты и переносят на гуманитарные науки. Информация нужна, но с ней нельзя все связывать. Если у человека нет убежденности, то ему и информация не поможет.

По первому вопросу собрание приняло решение, направленное на улучшение воспитательной работы среди студентов.

По второму вопросу слушалось персональное дело коммунистов Алексеева и Конева – преподавателей кафедры философии.

Алексеев: «Когда я подписывал письмо, я руководствовался единственным желанием – улучшением информации, но мое абстрактное понятие резко разошлось с действительностью. Я забрел слишком влево, а левый уклон содействует реакции. Мои действия – политическая ошибка».

Конев: «Письмо мне предложила подписать Громыко – доктор исторических наук. Мотивы те же, что у Алексеева. Я не думал, что это может иметь политические последствия. Я согласен с оценкой, данной парткомом».

Коневу и Алексееву было задано много прямых и острых вопросов.

В прениях выступило 17 коммунистов.

Александров, академик, обвинил подписавшихся под письмом, что требовали беззакония и оказались жертвой провокации.

Тайманов, профессор: «Я думаю, что они знали, куда идет письмо. Я сомневаюсь в их искренности (из зала: «правильно»!). Не первый случай, что от нас информация идет за границу, – с этим надо разобраться. А этих исключить из партии» (аплодисменты).

Гришутин, зав. кафедрой военного дела: «Я считаю, что они сыграли на руку врагам, допустили политическую ошибку. Я поддерживаю решение парткома по Коневу, а Алексеева нужно исключить из партии».

Козлов, студент IV курса: «Алексеев и Конев пользуются уважением у студентов и часто от них просили информации о суде над Гинзбургом, а Конев и Алексеев не могли ее дать. Видимо, письмо они подписали только с целью получения информации».

Полевой, преподаватель военной кафедры: «Они стали орудием в руках наших врагов, это не ошибка, а политическая и идеологическая диверсия». Он внес предложение не доверять им преподавание студентам и исключить обоих из партии.

Новокрещенова, кандидат исторических наук, осудила письмо, но выразила твердое убеждение в порядочности Конева и Алексеева, – «только у Алексеева с характером что-то неладно». Высказала предложение улучшить постановку дела с информацией. Конева и Алексеева надо оставить в партии, но строго наказать (аплодисменты).

Зольников, преподаватель истории КПСС: «Алексеева принимали в партию четыре раза. Три раза я голосовал против. Думал, что ему это была хорошая школа, но он ничего не понял. Я не верю в его искренность. Он заслуживает исключения, а Коневу объявить строгий выговор с занесением в учетную карточку».

В заключение выступил Алексеев: «Это собрание дало мне хороший урок, я много вынес из выступлений товарищей, благодарю их за это».

Конев: «Все сказанное для меня – серьезный урок. Политических ошибок я больше не допущу».

При голосовании по персональному делу Алексеева за строгий выговор с занесением в учетную карточку – 232, за исключение из партии – 28. Единогласно было принято решение вывести Алексеева из состава парткома.

По персональному делу Конева: за строгий выговор с занесением в учетную карточку голосовало 256, воздержалось 4. Принято решение о выводе его из состава партбюро факультета философии.

Собрание приняло также пункт, осуждающий поступок преподавателей, подписавших письмо.

ГАНО. Ф. П-4. Оп. 68. Д. 4. Л. 63–73

№ 4

Постановление бюро Советского райкома КПСС «О некоторых вопросах идеологической работы в институтах СО АН СССР и НГУ»,

16 апреля 1968 г. 1 Вопрос рассматривался в качестве первого пункта повестки дня. При обсуждении присутствовал фактически весь районный партийный актив, в том числе руководство научно-исследовательских институтов и других учреждений – всего 50 человек. В обсуждении помимо докладчика, первого секретаря райкома КПСС В. П. Можина, приняли участие академик А. А. Трофимук (первый заместитель председателя СО АН СССР, директор Института геологии и геофизики), чл.-корр. А. Г. Аганбегян (директор Института экономики и организации промышленного производства СО АН) чл.-корр. В. А. Аврорин (декан гуманитарного факультета), В. Н. Гайский (секретарь партбюро Института геологии и геофизики СО АН СССР), В. Г. Костюк (первый секретарь Советского райкома ВЛКСМ. О содержании их выступлений судить не имеем возможности, поскольку в соответствии с установившейся практикой делопроизводства руководящих партийных органов ход прений не фиксировался, соответствующие пункты повестки дня содержали лишь решения. Помимо названного вопроса, в качестве пункта № 8 повестки дня на заседании рассматривались персональные дела И. С. Алексеева, Л. Г. Борисовой, В. А. Конева, С. П. Рожновой, Г. С. Яблонского. Однако соответствующие листы в архивном деле «законвертированы», поэтому отсутствуют данные о том, какие обвинения конкретно были предъявлены названным лицам. О формулировках их исключения в какой-то мере можно судить по последующим персональным делам, связанным со снятием партийных взысканий. Так, в решении бюро райкома от 4 августа 1970 г. по поводу снятия выговора с И. С. Алексеева отмечалось, что выговор был объявлен «за серьезную политическую ошибку, выразившуюся в подписании клеветнического письма, использованного буржуазной пропагандой в антисоветских целях» (ГАНО. Ф. П-269. Оп. 10. Д. 53. Л. 35)

Нынешний этап исторического развития характеризуется резким обострением идеологической борьбы между капитализмом и социализмом. Антикоммунизм стремится использовать свой идеологический аппарат для подрыва морально-политического единства советского общества, делая ставку на морально неустойчивых, политически незрелых людей.

Новосибирский научный центр, получивший широкую известность в стране и за рубежом, привлекает к себе внимание различных антисоветских организаций, которые хотели бы противопоставить научную интеллигенцию народу, рабочему классу, партии, скомпрометировать ученых в глазах широкой советской общественности. В этой связи очевидна безответственность и политическая незрелость группы сотрудников институтов СО АН и НГУ, которые в своем коллективном письме необоснованно пытались дискредитировать советские юридические органы. Это письмо было использовано враждебной прессой и радио в целях антисоветской пропаганды.

Большинство подписавших письмо из числа сотрудников Института ядерной физики, НГУ и ФМШ. Из 32 членов кафедры языкознания НГУ (зав. кафедрой Тимофеев) 4 преподавателя оказались в числе подписавших письмо.

Особенно нетерпимо, что среди подписавших письмо были коммунисты (т. т. Алексеев, Конев – НГУ, Косицина – ФМШ, Яблонский – Институт катализа, Рожнова – Институт истории, филологии и философии, Борисова – институт экономики).

Подобный факт стал возможен потому, что в партийных организациях институтов СО АН и НГУ не изжито до сих пор благодушие в идеологической работе, существует недооценка влияния буржуазной пропаганды, классовый, партийный подход к явлениям идейной жизни подменяется обывательским подходом.

Бюро райкома КПСС с удовлетворением отмечает, что на проведенных в институтах СО АН собраниях, ученых советах, заседаниях кафедр общественных наук, собраниях коллективов дана единодушная и правильная оценка поступка сотрудников как политически враждебной акции, использованной враждебными нашей стране силами для идеологической диверсии. Обсуждение этого факта способствовало сплочению коммунистов и беспартийного научного актива на принципиальной научной основе.

В обстановке высокой партийной требовательности прошли собрания в партийных организациях институтов катализа, математики, цитологии и генетики, геологии и геофизики, ВЦ, НГУ и ФМШ, Ботанического сада и других. Лишь отдельные коммунисты пытались смазать остроту вопроса, с обывательских позиций оценить политическую ошибку коммунистов и беспартийных, подписавших письмо. Имел место случай, когда коммунист Кашменская (Институт геологии и геофизики) выступила против решения партийного собрания на общем собрании коллектива института, нарушив тем самым Устав партии.

Тревожным является и тот факт, что часть молодежи все еще не поняла ошибочности политической акции, совершенной группой сотрудников, а райком ВЛКСМ не развернул настоящей разъяснительной работы в этом направлении. Так, бюро ВЛКСМ Института химической кинетики и горения не дало принципиальной оценки поведения сотрудника института члена ВЛКСМ Ильичева.

Бюро райкома КПСС обязывает партийные организации, райком ВЛКСМ и впредь занимать наступательные позиции в идейной борьбе, до конца развенчать тех, кто под видом развития демократии пытается дискредитировать советские органы, распускает клеветнические слухи, распространяет письма и фальсифицированные документы.

В работе ряда организаций, ведущих культурную деятельность в Академгородке (клуб-кафе «Под интегралом», клуб «Гренада»), наблюдается идеологическая беспринципность, погоня за сенсациями, а порой аморализм. Руководители этих учреждений (Бурштейн, Штенгель, Меньщиков, Яблонский, Казанцев, Димитров) не имеют четких идейных позиций. Отдельные мероприятия, проводимые ими (дискуссия о социальной активности интеллигенции, выступления Галича на празднике песни) являются политически вредными.

Особенно нетерпимым является тот факт, что в НГУ преподавание и воспитание студентов подчас ведут преподаватели, не имеющие твердой идейной убежденности. В числе подписавших письмо, использованное в антисоветской пропаганде, ряд преподавателей общественных кафедр. На физическом факультете выпущена газета «Прометея», в которой восхваляется антиобщественное содержание песен Галича, помещены политически незрелые статьи по комсомолу. Секретарь партийного бюро физического факультета т. Морозова заняла неправильную позицию в этом вопросе, взяв под защиту содержащиеся в газете ошибочные положения. Отдельные группы студентов в обход демократически избранных органов НГУ пытаются развешивать бьющие на эффект, безответственные объявления и призывы. Партком и комитет ВЛКСМ НГУ смирились с подобной практикой. В ряде комсомольских организаций, клубов имеется склонность заменять дело дискуссией, работу разговорами, склонность браться за многое и не доводить дело до конца.

Отдел пропаганды райкома КПСС (т. т. Яновский Р. Г., Богомолов П. И.) упускают организационную сторону идеологической работы, проявляют снисходительность и недостаточную требовательность в отношении руководителей, ответственных за идеологическую работу (руководителей кафедр общественных наук, директоров клубов, ДК).

В работе райкома ВЛКСМ (т. т. Костюк В. Г., Ковалев В.) мало деловитости, увлечение финансовой деятельностью. Комсомольскому активу не хватает боевитости и сплоченности по принципиальным вопросам. В ряде случаев райком ВЛКСМ опирается на людей, политически незрелых (Яблонский, Рожнова, Штенгель и др.).

Бюро райкома КПСС обращает внимание партийных организаций на то, что ослабление партийного влияния на различные стороны идейной жизни неизбежно влечет за собой самые отрицательные последствия. Нельзя забывать, что «политику в серьезном смысле слова могут делать только массы, а масса беспартийная и не идущая за крепкой партией есть масса распыленная, бессознательная, не способная к выдержке и превращающаяся в игрушку ловких политиканов, которые являются всегда “вовремя” для использования подходящих случаев» (Ленин. Соч. Т. 2. С. 66).

БЮРО РАЙКОМА КПСС ПОСТАНОВЛЯЕТ:

1. Обязать партийные и комсомольские организации институтов СО АН и НГУ устранить имеющиеся недостатки в идеологической работе. В основу деятельности положить решения апрельского (1968 г.) Пленума ЦК КПСС. Партийные организации должны направлять все имеющиеся средства идейного воспитания на укрепление коммунистической убежденности, чувства советского патриотизма и пролетарского интернационализма у каждого коммуниста и советского человека, идейной стойкости и умения противостоять любым формам буржуазного влияния.

2. Особе внимание обратить на воспитание классового партийного сознания, гражданских качеств у молодежи. Необходимо шире привлекать научную молодежь к конкретным делам: внедрение научных результатов в производство, пропаганда научных знаний, расширение научного кругозора. Повысить требовательность к молодым научным работникам, повести решительную борьбу с проявлениями нескромности, аморализма, использовать все возможные средства для укрепления связи научной молодежи с рабочей и сельской молодежью.

3. Руководителям научных учреждений и партийным организациям рассмотреть вопрос о лучшем подборе и укреплении кадров, исходя из деловых и политических качеств сотрудников.

4. Обязать ректорат, партком НГУ принять необходимые меры по замене преподавателей, проявивших политическую незрелость, и прежде всего на гуманитарном факультете и в ФМШ.

Укрепить руководство физического факультета. Считать обязательным согласование кандидатур, направляемых на работу в НГУ по совместительству, с партийными организациями, которые несут прямую ответственность за свои рекомендации.

В работе со студенческой молодежью одним из главных направлений считать вовлечение студентов в деятельность научных и научно-технических обществ, пропаганду студентами научных знаний среди рабочей и сельской молодежи.

5. Усилить партийное влияние на работу домов культуры и клубов. Отделу пропаганды райкома КПСС, Президиуму СО АН, местному комитету профсоюза и райкому ВЛКСМ рассмотреть содержание работы клуба-кафе «Под интегралом» и «Гренады» и принять меры по руководству учреждениями, ведущими культурную работу в Академгородке.

6. Райкому ВЛКСМ провести работу по сплочению комсомольского актива на четкой идейной основе, поднять уровень организационной работы и дисциплины в комсомольских организациях.

7. Отделу пропаганды райкома КПСС при кабинете партийного просвещения организовать консультации по актуальным вопросам международной и внутренней жизни для лекторов, пропагандистов и политинформаторов.

8. Бюро райкома КПСС с удовлетворением воспринимает меры, намечаемые ЦК КПСС для улучшения действенности и оперативности информации трудящихся о событиях внутри страны и за рубежом. Одновременно бюро райкома КПСС обращает внимание партийных организаций на необходимость улучшения информации райкома КПСС со стороны первичных организаций о вопросах, поднимаемых коммунистами.

ГАНО. Ф. П-269. Оп. 7. Д. 9. Л. 134–18

№ 5

Из стенограммы собрания актива областной партийной организации,

19 апреля 1968 г. 1 Актив был посвящен итогам апрельского Пленума ЦК КПСС, рассмотревшего задачи идеологической работы. В рассматриваемом мероприятии приняло участие 980 чел. Помимо использованной в данной публикации единицы хранения, имеющей 96 листов, существовала более подробная стенограмма этого мероприятия (ГАНО. Ф. П-4. Оп. 33. Д. 2910. Л. 1–209). Однако в настоящее время в соответствующей описи против данного номера архивного дела стоит штамп «выделено». Вероятно, оно, по непонятным причинам, уничтожено

Из доклада первого секретаря обкома КПСС Ф. С. Горячева

<…> Удивительно, что некоторые люди берут под защиту отщепенцев, справедливо осужденных советским судом за антисоветскую деятельность, таких как Гинзбург, Галансков и им подобные. Особое возмущение вызывает тот факт, что среди этих защитников нашлись, к сожалению, и некоторые научные работники институтов СО АН СССР, и даже люди, носящие в кармане партийный или комсомольский билет. Это справедливо вызвало гневное осуждение со стороны ученых-коммунистов и беспартийных. Достоин удивления тот факт, что профессор истории Громыко, преподаватель философии университета Алексеев, которые призваны формировать через общественные дисциплины коммунистическое сознание студентов, сами оказались незрелыми, несознательными. А научный сотрудник Лозовский не хочет верить общественным организациям и судебным органам, разъясняющим дело Гинзбурга, а верит таким прожженным антисоветчикам как Литвинов, Якир, руководствуется слухами о якобы справедливой речи защитника Гинзбурга. Проверка показала, что защитник на суде сказал одно, признав вину преступника, а в Америку отправил другую речь.

Ученые Академгородка дали также правильную оценку выступлениям с антисоветскими песнями писателя Галича, песни которого Бурштейн записал на пластинки, которые распространяются среди населения, что не украшает советского ученого <…>

Распущенность отдельных людей доходит до того, что она становится нетерпимой и было бы неправильно не реагировать на эти факты. Некоторые судебно-следственные работники ссылаются на недостаточную твердость законов в отношении политических хулиганов и антисоветчиков. Согласно статье 70-й УК якобы можно наказывать только тех, кто организует подрыв и свержение советской власти, а так как наша власть самая крепкая и свергнуть ее невозможно, то и наказать представителей антисоветской пропаганды невозможно <…>

Из выступления первого секретаря Новосибирского горкома КПСС

А. П. Филатова 2 Данный оратор выступил первым в ходе обсуждения доклада Ф. С. Горячева, всего же в нем приняло участие 15 чел. После А. П. Филатова высказались первый секретарь Татарского горкома КПСС А. Ф. Петухов, закройщица кожевенно-обувного комбината В. В. Корсакова, а затем академик М. А. Лаврентьева. В его речи основное внимание было уделено научной работе ученых, задачам внедрения их разработок в практику. Единственной реакцией на политическую ситуацию могла быть следующая фраза этого выступления: «Хочется с удовлетворением отметить, что прошедшие за последнее время в научных организациях СО АН собрания партийных и беспартийных показали полную несостоятельность попыток внести разлад в наши ряды». Далее выступил командующий Сибирского военного округа С. П. Иванов, который в том числе сказал: «Писатели Новосибирска дают хороший отпор “бардам”, Галичу и другим, желающим хорошо жить за чужой счет и не желающим работать»

<…> Недавно в городе многие ученые посетили выступления «бардов» и выражали недовольство по поводу низкопробных песен некоторых авторов, слабых в художественном отношении. Особое возмущение вызвали песни исполнителя Галича, который не заботится ни о чести, ни о гражданственности. Вред выступлений Галича очевиден. Конечно, есть вина Советского райкома партии, что не предотвратили эти выступления перед молодежью. Но почему этот Галич состоит в славном Союзе писателей? <...>

Здесь говорилось о письме, которое подписала группа ученых Академгородка. По этому факту сделали соответствующие политические выводы. Советский райком КПСС, горком, партийные организации ученых единодушно осудили поступок людей, которые подписали это письмо. Однако возможность появления подобных фактов не характеризует положительно работу райкома и партийной организации города <…>

В адрес писателей Новосибирска направляется грязное письмо Солженицына. Рукописная писанина Якира, Кима, Литвинова, попадает в руки некоторых студентов. Здесь вполне оправданно не только вступить в полемику, но и призвать к порядку отдельных зарвавшихся людей, напомнить им, чей хлеб они едят <…>

Из выступления секретаря обкома КПСС М. С. Алферова 3 М. С. Алферов в тот момент, и затем в течение длительного времени, был секретарем обкома по идеологической работе. После его речи прозвучал еще ряд выступлений. В частности, первый секретарь обкома ВЛКСМ Ю. С. Балабанов сказал, что «подписанты» «делают первый шаг в пособничестве предательству». В выступлении главного режиссера Театра оперы и балета Э. Е. Пасынкова было отмечено: «Новосибирск становится объектом серьезного внимания, – вероятно потому, что это научный, промышленный и культурный центр Сибири. Поэтому недаром на Академгородок обращаются эти диверсионные попытки протащить буржуазную идеологию. <…> Эти диверсии не находят поддержки, “барды” получают достаточный отпор. Николай Мейсак здорово сделал, что дал такую отповедь в газете “Вечерний Новосибирск”. После выступлений прозвучало заключительное слово Ф. С. Горячева, которое не стенографировалось. В итоге была принята резолюция «Об итогах апрельского (1968 г.) Пленума ЦК КПСС», которая содержала общие слова одобрения его решений, рассматриваемый же инцидент в ней не упоминался

<…> В Академии есть люди, может быть это единицы, которые хотят создать свой политический микроклимат, который был бы совершенно иным, чем в советском государстве. Приведу некоторые факты. В СО АН работает клуб «Под интегралом» во главе с президентом Бурштейном, который находит поддержку некоторых видных ученых. Программа этого клуба состоит в том, чтобы все подвергать сомнению, а поэтому по каждому вопросу должна быть дискуссия, спор, диспут. В клубе «Под интегралом» ставились под сомнение принципы социалистического реализма, деятельность комсомола, некоторые вопросы политики партии. Любопытно, что центральная пресса – «Литературная газета», «Советская Россия», «Комсомольская правда, «Юность», «Неделя», радиопередача «С добрым утром» и многие другие очень широко рекламировали деятельность этого клуба, хотя глубоко не разобрались с содержанием его работы.

Венцом, так сказать, деятельности, этого клуба, его президента Бурштейна явилось проведение фестиваля «бардов» и приглашение на него человека с антисоветской душой, члена Союза писателей СССР Галича. Думаю, что Бурштейн не один в Академии и он является не только президентом клуба «Под интегралом», он объявляет себя маленьким фюрером и стремится противопоставить себя райкому партии, райкому комсомола и другим общественным организациям.

Он своей деятельностью нанес большой вред делу воспитания молодежи. Но его старшие товарищи не дали его работе политической оценки, а кое-кто хочет взять его под защиту, говоря о том, что он «талантливый человек и большой организатор» <…>

Партактиву известно из сообщения Ф. С. Горячева о письме сорока шести сотрудников СО АН по делу антисоветчиков Гинзбурга–Добровольского. Мы сравнили текст подписанного ими письма с антисоветской листовкой, изданной во Франкфурте-на-Майне (ФРГ) издательством «Грани», которое финансируется американской разведкой. Содержание листовки и письма сорока шести полностью совпадает. Это довольно ярко говорит о том, как работает буржуазная пропаганда и с чьего голоса поют наши почтенные доктора и кандидаты <…>

Доктор исторических наук Громыко до сих пор доказывает, что претензии коллектива института к ней необоснованны, что она своего мнения не меняет и не изменит. Я говорю это потому, что можно ли этому человеку оказывать доверие, не лучше ли этому доктору наук заниматься не историческими проблемами, не чтением курса истории в университете, а другой работой, которая помогла бы ей понять современную жизнь <…>

Фестиваль молодежной песни и письмо сорока шести вскрыли не только недостатки в постановке идеологической работы, аполитичность у отдельных сотрудников Сибирского отделения, но и показали зрелость, партийную принципиальность, верность многочисленного коллектива ученых политике нашей партии и советского народу <…>

ГАНО. Ф. П-4. Оп. 33. Д. 3209. Л. 37–38, 43–45, 54, 78, 83, 91–93

№ 6

Из выступления председателя Сибирского отделения Академии наук СССР

академика М. А. Лаврентьева на заседании Президиума СО АН,

19 апреля 1968 г.

<…> Разрешите начать закрытую часть. Первый вопрос. Все вы, товарищи, хорошо знаете, что у нас, благодаря легкомыслию и распущенности ряда товарищей, сложилась несколько напряженная обстановка, которая может дать, а может и не дать осложнений, но надо проявить определенную бдительность и предусмотреть все, чтобы майские праздники у нас прошли гладко. И раньше у нас были случаи, когда срывали портреты, плакаты, всякую гадость писали и изображали на стенах общественных зданий. Надо сделать так, чтобы ничего этого не было и тем более чтобы не было массовых выступлений, хулиганских поступков. О чем идет речь? Во-первых, нужно усилить в праздничные дни, особенно в предпраздничные дни деятельность милиции: дополнительные наряды и проч. Во-вторых, я думаю обратиться в Высшую партийную школу 1 Видимо, здесь либо оговорка оратора, либо ошибка стенографистки: скорее всего, имеется в виду Новосибирское высшее военно-политическое училище с просьбой, может они смогли бы нам выделить какое-то количество солдат, которые бы патрулировали улицы. <…> Наконец, нужно провести мобилизацию среди комсомольцев и молодой партийной части с тем, чтобы они тоже проводили патрулирование нашего городка. Пожарников нужно тоже мобилизовать <…>

Научный архив СО РАН (далее – НАСО). Ф. 10. Оп. 3. Д. 645. Л. 280–281

№ 7

Из материалов партийных собраний «Сибакадемстроя»

Из доклада зам. секретаря парткома «Сибакадемстроя» Б. С. Кочетова на кустовом партийном собрании «городской площадки», 6 мая 1968 г. 1 Мероприятие было посвящено итогам апрельского (1968 г.) Пленума ЦК КПСС. Термин «кустовое партийное собрание» означает, что в нем приняли участие коммунисты нескольких первичных партийных организаций. Относительно названия «городская площадка» необходимо пояснить следующее: в 1963 г. было произведено объединение двух действовавших в Новосибирске строительных структур Министерства среднего машиностроения: в управление строительства «Сибакадемстрой» включена организация «почтовый ящик 53» (она была создана в 1948 г. для строительства «завода химконцентратов» и действовала под названием «Академстрой»). «Сибакадемстрой», отныне состоявший из «академической» и «городской» «площадок», превратился в крупнейшее строительное предприятие региона

<…> Президент Джонсон говорит, что если в Советском Союзе имеются отщепенцы типа Гинзбурга, надо их использовать. К сожалению, в ряде стран социалистического лагеря, да и в нашем районе находятся люди, которые попадаются на такого рода удочку <…>

Из протокола закрытого кустового партийного собрания «Сибакадемстроя» (площадки Академгородка), 7 мая 1968 г.

ИЗ ВЫСТУПЛЕНИЙ:

<…> Рудзе А. М., старейший коммунист. <…> Восстановление демократии и свободы после критики двадцатым съездом партии [культа личности] – это хорошо! Вместе с тем партийные организации не бдительны в проведении различных собраний, где отдельные элементы, чуждые нашей идеологии, пытаются пропагандировать антисоветские идеи. Мне часто приходится слышать такие выступления, которые порочили наши достижения, но никто не давал им надлежащего отпора. Иногда у нас читаются лекции, которые не приносят пользы. В клубе «Под интегралом» часто проводятся различные диспуты, и в то же время партийные организации не контролируют их тематику и часто не дают материалистических оценок отдельным выступлениям. Другой пример, – выступление социолога Карпова, доктора наук, с лекцией в нашем клубе «Юность». Ведь по сути дела он в своей лекции путем доводов и фактов пытался пропагандировать «свободную любовь» и необходимость перехода к бракам фактическим, а не регистрированным. Самое печальное в этом то, что выступающий доктор социологии не получил на этой лекции должного партийного материалистического отпора своим идеям. А то, что оперировал фактами, еще более придает его выступлению форму правдивого. Когда мы с ним встретились уже позднее, он вынужден был признать, что выступление его было не совсем правильным…

Ткачев И. Ф., зам. начальника строительства. <…> Надо контролировать программы телевидения, радио, не допускать на экраны аморальные фильмы. <…> Другой вопрос барды – течение совсем неприемлемое для советских людей. Бренчание по струнам, набор слов, отсутствие голоса, т. е. не получаешь никакого удовлетворения <…>

ИЗ РЕШЕНИЯ СОБРАНИЯ:

<…> Созданные империалистами различные антисоветские организации и службы выискивают морально неустойчивых, психически незрелых людей, не гнушаются использовать всякого рода отщепенцев и перерожденцев. В их сети порой попадают люди, падкие на рекламу и не брезгливые к похвалам наших противников <…>

ГАНО. Ф. П-390. Оп. 7. Д. 23. Л. 3, 8, 10

№ 8

Из выступлений на собрании партийного актива Советского района,

7 мая 1968 г. 1 . На собрании с участием 858 человек был заслушан доклад Ф. С. Горячева об итогах апрельского Пленума ЦК КПСС (выступление не стенографировалось). В прениях выступили первый секретарь райкома КПСС В. П. Можин, секретарь партбюро Института геологии и геофизики В. Н. Гайский, ректор НГУ С. Т. Беляев, первый секретарь райкома ВЛКСМ В. Г. Костюк, зам. директора Института гидродинамики Г. С. Мигиренко, начальник военно-политического училища В. С. Зибарев, секретарь партбюро Института истории, филологии и философии Р. С. Русаков. Характерно, что С. Т. Беляев не стал касаться рассматриваемого события, сделав акцент на общих вопросах воспитательной работы, особое внимание обратив на трудовое воспитание, в том числе на стройотряды

В. П. Можин В. П. 2 Можин Владимир Потапович (1928–1997) – первый секретарь райкома КПСС, сотрудник Института экономики и организации промышленного производства СО АН, – канд. экон. наук. Позднее – д-р экон. наук, академик ВАСХНИЛ, в годы «перестройки» – зам. зав. отделом экономики ЦК КПСС. По словам Т. И. Заславской его дружба с А. Г. Аганбегяном «немало способствовала тому», что он «сделал блестящую научно-партийную карьеру» (Заславская Т. И. Избранное: в 3-х Т. М., 2007. Т. 3. Моя жизнь: Воспоминания и размышления. С. 482–483) <…> Новосибирский научный центр (Академгородок) <…> привлекает внимание наших идеологических противников. <…> Возьмем самый последний пример. Буквально на днях некоторые ученые получили письма с материалами белоэмигрантского журнала «Грани», связанного с НТС, фотографии, текст обращения Богораз (бывшая сотрудница НГУ, жена Даниэля) и Павла Литвинова к мировой общественности. Все это напечатано в ФРГ. Все эти письма рассчитаны на политически наивных людей. Авось, кто и клюнет.

В этой связи очевидна безответственность группы сотрудников ряда институтов Сибирского отделения и Новосибирского государственного университета, которые обратились в высшие партийные и советские органы с письмом, в котором ставится под сомнение правомерность приговора Московского городского суда по делу антисоветчиков Гинзбурга, Галанскова и др. Это письмо, как известно, попало за границу и было использовано буржуазной прессой и радио для нападок на нашу страну, для идеологической диверсии. У нас в стране и в партии сложилась практика, когда любой гражданин, коммунист имеет право обращаться в любые органы страны за разъяснением или предложением. Сейчас это закреплено законодательно. <…> Однако нельзя использовать наши демократические нормы для дискредитации советских органов <…>

Несколько коммунистов, оказавшихся в числе подписавших письмо, сурово наказаны – исключены из партии (Рожнова – Институт истории, Яблонский – Институт катализа), получили самые строгие партийные взыскания (Алексеев, Конев – НГУ, Борисова – Институт экономики).

Была подвергнута критике деятельность некоторых учреждений, например, клуба «Под интегралом». Созданный как молодежный, этот клуб с годами «постарел», превратился в своеобразный политический дискуссионный клуб для людей отнюдь не молодых, он вышел из-под влияния райкома комсомола, руководители клуба мало заботились о моральной, воспитательной стороне дела. Отдельные вечера и мероприятия были рассчитаны прежде всего на сенсационность, с явным привкусом аморализма.

Из всего этого было бы неправильно сделать вывод, что мы должны закрыть все клубы, не проводить дискуссий и обсуждений. Наша ошибка, видимо, в том, что мы мало ставили и обсуждали политических вопросов на партийных и комсомольских собраниях. Здесь преобладают производственные вопросы. Поэтому дискуссии и перекочевывают в различные клубы. Это надо изменить. Любые вопросы могут и должны обсуждаться прежде всего в наших политических организациях – партийных и комсомольских. А клубы, в том числе «Под интегралом», предназначены для организации отдыха, для работы по интересам, для эстетического воспитания <…>

Гайский В. Н. <…> Ослабление воспитательной работы в Советском районе привело к тому, что группа сотрудников СО АН СССР и НГУ подготовила письмо с требованием пересмотра дела Гинзбурга и других, которое было использовано зарубежной печатью и радио в целях антисоветской пропаганды. Реакция коммунистов, всего коллектива Института геологии и геофизики на этот факт самая острая. Подписавшие письмо осуждены за политическую близорукость и беспечность. В газете «Советская Сибирь» помещено письмо, которое выражает мнение всего нашего коллектива. В процессе обсуждения выступления бардов, письма сорока шести проявилась активность коммунистов и беспартийных <…>

Костюк В. Г. <…> Мы были не совсем подготовлены к выступлениям на фестивале песен. Поэтому на фестивале выступил Галич. <…> В письме было высказано прямое недоверие нашему правительству. Многие подписавшие делали вид, что не понимают этого <…>

Мигиренко Г. С. 3 Мигиренко Г. С. (1916–1999) – один из ветеранов Академгородка, д-р техн. наук, профессор, контр-адмирал, лауреат Ленинской премии. Впоследствии получил известность также как поэт и энтузиаст освоения космоса, его фамилия присвоена одному из астероидов. О нем. см.: Космическое восприятие жизни // Наука в Сибири. 2006. окт. (№ 40) <…> Академгородок приобрел мировую известность, это, по выражению наших врагов – «идеологический вызов Америке». Вместе с тем он имеет известность иного толка. Сюда можно привезти любые картины на выставку, принять любых певцов и гастролеров, здесь можно написать любое письмо.

Почему к нам могут приезжать кто хочет? В марте здесь появился Галич – явный идеологический противник. А руководители клуба «Под интегралом» пытались создать ему славу. Линия Бурштейна сознательна, его поступок заслуживает осуждения. <…> Самое печальное событие в жизни Академгородка – письмо сорока шести. Как могли подписать такое письмо работники науки? Я считаю, что ни один из них не отражает мнения большинства, они неавторитетны.

Надо иметь твердое убеждение, подходить к явлениям с классовых позиций, усилить меры воздействия к виновным в подобных поступках, а не увещевать и не уговаривать (аплодисменты).

Русаков Р С. <…> Среди подписантов три члена нашего коллектива, в том числе коммунист Рожнова и доктор исторических наук Громыко. На прошедших в институте собраниях эти люди получили суровую оценку за свои безответственные действия, за политическую незрелость и близорукость, за то, что действовали конспиративно, втайне от коллектива <…>

Следует отметить, что мы впервые практически так прямо и непосредственно встретились с таким явлением в нашем институте. Однако не в первый раз идейные противники воспользовались случаем для того, чтобы проявить так называемую заботу о социалистической демократии. В данном случае они подняли шум вокруг письма группы сотрудников НГУ и институтов Академгородка, выдавая этот факт за проявление оппозиционных настроений советской интеллигенции, ученых. Мы-то прекрасно понимаем, – и это показали прошедшие недавно собрания, что письмо сорока шести ни в какой мере не отражает мнений и взглядов научной интеллигенции. Это дело небольшой группы лиц, не имеющих твердых убеждений. Если говорить об уроках прошедших в апреле собраний, то необходимо подчеркнуть полезность открытого боя, который был дан всем участникам этого печально знаменитого письма. Ведь обсуждались вопросы мировоззрения не абстрактно, а в связи с определенной акцией группы лиц. Для всех нас, особенно молодых коммунистов, это был наглядный урок идеологической борьбы, в миниатюре отражающий борьбу двух социальных систем в современном мире. Это была большая жизненная и политическая школа. Острая, непримиримая критика еще больше сплотила наши ряды. Абсолютное большинство присутствовавших и выступивших на собраниях были единодушны в своих оценках как самого факта возникновения письма, так и конспирации при сборе подписей под ним, его содержания и появления за границей <…>

ГАНО. Ф. П-269. Оп. 7. Д. 13. Л. 37–39, 41, 46, 50

№ 9

Из протокола партийного собрания Управления КГБ

по Новосибирской области,

30 мая 1968 г. 1 Собрание было посвящено итогам апрельского (1968 г.) Пленума ЦК КПСС

<…> Сизов М. Г., начальник отдела Управления КГБ по Новосибирской области в СО АН СССР. <…> Среди жителей гор[ода] Новосибирска и особенно Академгородка имеются отдельные лица, которые пытаются чернить наш образ жизни, отравляют сознание некоторых лиц, особенно из молодежи, ядом нигилизма и безверия, допускают нездоровые суждения. Находятся обыватели, которые стремятся раздувать наши трудности и недостатки вместо того, чтобы преодолевать их.

За последнее время на территории области имели место и враждебные проявления <…>

Но мы понимаем, что в нашей работе еще и много недостатков по конкретным делам и сигналам, а также в изучении процессов, происходящих среди тех контингентов, которые прежде всего интересуют империалистические разведки и их идеологические центры.

Выступление певцов, именующих себя бардами, с сомнительными и клеветническими песнями, подготовка коллективных писем в правительство, содержание которых явно провокационно, противодействие группы студентов ректорату НГУ и решениям общественных организаций 2 Видимо, имелся в виду известный инцидент 1967 г. – «бойкот» частью студентов НГУ университетской столовой из-за плохого качества в ней пищи – все это говорит за то, что в НГУ и в Академгородке есть силы, которые воздействуют на молодежь в отрицательном плане <…>

ГАНО. Ф. П-460. Оп. 1. Д. 708. Л. 56, 57

№ 10

Постановление бюро Советского райкома КПСС «О постановке спектакля “Все, что есть – есть”», 12 июня 1968 г. 1 Правомерность публикации данного документа, в котором прямо не говорится о «письме сорока шести», определяется, во-первых, тем, что в нем речь идет о Г. С. Яблонском – «подписанте» и одном из неформальных общественных лидеров Академгородка. Во-вторых, постановление, очевидно, стало заметной вехой в усилении консервативной линии в целом

Двадцать пятого мая 1968 г. в помещении Детского клуба состоялась генеральная репетиция спектакля «Все, что есть – есть». Спектакль подготовлен самодеятельной театральной студией Дома культуры «Академия» без ведома правления Дома культуры, автор пьесы Г. Яблонский, режиссер А. Пономаренко.

Обманным путем и используя служебное положение, художественный руководитель Дома культуры Воложанин получил помещение и собрал публику на представление.

Текст пьесы, в нарушение соответствующих положений в Обллито 2 Так в то время обычно называли основное цензурное ведомство – Управление по охране государственных тайн в печати. «Литовать» – получать соответствующее разрешение ЛИТО не залитован, между тем на представление было приглашено большое количество зрителей.

Работники райкома КПСС, райкома ВЛКСМ и представители объединенного местного комитета СО АН не приглашались.

Пьеса носит ярко выраженный формалистический характер. В очень большой степени здесь присутствуют элементы так называемого «театра абсурда». Язык пьесы – иносказательный, предельно натуралистичен, а целый ряд двусмысленных реплик и предложений дают почву для различных произвольных толкований.

В полном соответствии с содержанием пьесы выполнено и оформление спектакля.

Таким образом, отсутствие контроля за работой творческих коллективов со стороны объединенного местного комитета СО АН СССР, правления Дома культуры «Академия», райкома ВЛКСМ способствует возникновению различного рода никем не утверждаемых клубов, объединений, студий, в частности, театра-студии Пономаренко.

БЮРО РК КПСС ПОСТАНОВЛЯЕТ:

1. Указать директору Дома культуры «Академия» Зыкову В. И. и правлению Дома культуры на отсутствие должного контроля за работой самодеятельных творческих коллективов.

2. Предложить объединенному местному комитету СО АН СССР:

а) в короткий срок провести работу по созданию художественного совета Дома культуры;

б) усилить контроль за подбором руководящих и творческих кадров Дома культура «Академия».

3. Местному комитету совместно с райкомом ВЛКСМ проверить работу объединений, клубов, студий, имея в виду концентрацию руководства всеми коллективами.

4. Обязать Дом ученых и Дом культуры «Академия» провести цикл лекций по марксистско-ленинской эстетике.

5. Обязать райком ВЛКСМ и отдел пропаганды райкома КПСС усилить контроль за идейным содержанием программ самодеятельных коллективов домов культуры.

6. Принять к сведению, что художественный руководитель Дома культуры «Академия» Воложанин и художник Янович освобождены от занимаемых должностей.

ГАНО. Ф. П-269. Оп. 10. Д. 91. Л. 91–92

№ 11

Из справки о работе парткома НГУ по коммунистическому воспитанию студентов, 24 июня 1968 г. 1 Справка была подготовлена к заседанию бюро Советского райкома КПСС комиссией райкома под председательством его второго секретаря Р. Г. Яновского

<…> Среди сорока шести лиц, подписавших коллективное письмо в защиту осужденных советским судом политических выродков Галанскова, Гинзбурга и других, преподавателями НГУ являются девятнадцать, среди которых: Алексеев И. С., Конев В. А. (кафедра философии), Гольденберг И. С., Дрейзен Ф. А., Черемисина М. И., Тришина Л. А. (кафедра общего языкознания), Громыко М. М., Ревякина Н. В., Рожнова С. П. 2 С. П. Рожнова здесь названа ошибочно, поскольку она была филологом, аспиранткой Института истории, филологии и философии СО АН (кафедра истории), Захаров В. Е., Заславский Г. М., Кулаков Ю. И., Фридман К. М., (физический факультет), Акилов Г. П., Борисов Ю. Ф., Гладкий А. В., Фет А. И., Шабат А. Б. (механико-математический факультет), Берг Р. Л. (факультет естественных наук).

Кафедра философии не отвечает той роли, которую она призвана выполнять. <…> Преподаватель этой кафедры Розова 3 С. Н. Розова – в настоящее время д-р филос. наук, проф. НГУ вместо того, чтобы осудить постыдный для коммуниста поступок членов кафедры Алексеева и Конева, взяла их под защиту.

Оставление в рядах партии сотрудников кафедры философии Алексеева и Конева принесло ущерб воспитательной работе со студентами. Большинству молодежи как в университете, так и вне его не понятно, почему люди, призванные страстно пропагандировать и осуществлять партийность в идеологии, подписали письмо, проникнутое глубоким недоверием к основам государства, к людям, призванным следить за соблюдением законности. Такое положение порождает неуверенность у студентов в справедливости и дает пример наличия субъективных подходов в оценке одного и того же поступка <…>

Общественная работа среди студентов организована плохо. Поэтому не случайно, что в результате этого имеются случаи студенческих беспорядков, как, например, пикетирование студенческой столовой 15 мая 1967 г. при активном участии названного выше сотрудника гуманитарного факультета Ф. А. Дрейзена <…>

Нездоровую идеологию распространял среди студентов ликвидированный несколько недель назад молодежный клуб Академгородка «Под интегралом». Характерно, что бывший руководитель этого клуба, сотрудник физического факультета НГУ Бурштейн совсем на днях через всесоюзное радио оповещал ложь о как будто удачной постановке пропаганды его клубом коммунистической идеологии среди молодежи <…>

Студенческая самодеятельность в основном сведена на нет, а в тех случаях, когда она все же есть, явно поставлена вне идеологии. Не случайно, что инсценировка студенческим драматическим кружком рукописной пьесы Хмелика «В нашей школе все в порядке» страдает как в художественным, так и в идеологическом отношении. Поведение же профессора НГУ Р. Л. Берг во время просмотра этой инсценировки 20 апреля 1968 г. в помещении кинотеатра «Москва» в идеологическом отношении носило явно провокационный характер <…>

ГАНО. Ф. П-269. Оп. 7. Д. 20. Л. 94, 97

№ 12

Из постановления бюро Советского райкома КПСС по отчету парткома НГУ о выполнении постановления пленума райкома «О состоянии воспитательной работы среди студенческой молодежи», 28 июня 1968 г.

<…> Имеют место нарушения принципа подбора преподавателей по их политическим и деловым качествам. В коллективе оказались лица, неустойчивые в идеологическом отношении. Это проявилось в подписании письма в защиту осужденных советским судом Гинзбурга и других девятнадцатью преподавателями университета.

Наблюдается недисциплинированность отдельных преподавателей и профессоров – опоздания, прекращение курса и т.п., срыва отдельных спецкурсов (доцент Кулаков Ю. И.). Некоторые заведующие кафедрами не выполняют своих обязанностей руководителей коллективов, не организуют научно-методической работы кафедр, не вовлекают студентов в науку, не принимают участия в воспитательной работе среди студентов (зав. кафедрой общего языкознания проф. Тимофеев К. А.) <…>

ГАНО. Ф. П-269. Оп. 7. Д. 10. Л. 129

№ 13

Из выступлений на собрании актива областной организации КПСС,

23 июля 1968 г. 1 Мероприятие было посвящено событиям в Чехословакии

<…> Вадик В. М. (директор Железнодорожного совхоза Новосибирского района). <…> Сейчас просачиваются слухи о различного рода письмах ученых, студентов и сотрудников, которые поддерживают буржуазную идеологию. <…> Россия никогда не была бедна талантами, и зачем деликатничать с такими людьми, которым не нравятся наши порядки и социалистический строй <…>

Балабанов Ю. С. (секретарь обкома ВЛКСМ). <…> Не так давно комсомольские организации стали инициаторами создания клубов по интересам, а потом пустили дело на самотек. Некоторые клубы переродились в отдельные группки, начали вовсю расхваливать опыт клубов Запада (в частности, чешский) и в методах работы взяли направление на отрыв от комсомола. Только из-за беззубости комсомольских организаций к руководству отдельными клубами пришли Бурштейны, Гинзбурги и им подобные <…> пытавшиеся протаскивать мысль об особой роли интеллигенции в развитии общества. <…> Понятие «интеллигентность» нельзя относить только к служащим. Сейчас у многих рабочих интеллект не ниже, но иногда выше, чем у служащих <…>

ГАНО. Ф. П-4. Оп. 32. Д. 3213. Л. 34, 42, 43

№ 14

Из справки о партийном руководстве комсомолом Советским райкомом КПСС, не ранее августа 1968 г. 1 Документ не датирован, примерная дата определена по содержанию текста. Справка подписана инструктором обкома КПСС В. Гречневым

<…> Бюро райкома ВЛКСМ допускает случаи, когда исключают заочно, списком несколько человек и в то же время допускает терпимость и мягкотелость к людям с сомнительными убеждениями. Так, например, первичная партийная организация и бюро РК ВЛКСМ исключило из партии Яблонского Г. С. за серьезную политическую ошибку, выразившуюся в подписании клеветнического письма, использованного американской печатью и радио в целях антисоветской пропаганды, а комсомольская организация Института катализа и бюро РК ВЛКСМ оставили его в комсомоле, объявив взыскание. Однако Яблонский остался на старых позициях, написал пьесу «Все, что есть – есть», поставленную без ведома правления Дома культуры и ЛИТО режиссером Пономаренко. Пьеса носит ярко выраженный формалистический характер. В очень большой степени здесь присутствуют элементы так называемого «театра абсурда». Язык пьесы – иносказательный, предельно натуралистичен, а целый ряд двусмысленных реплик и предложений дают почву для различных произвольных толкований. Яблонский высказывается за «свободу» творчества, против контроля партии над печатью и т. д. <…>

<…> Партийное влияние на научную молодежь крайне необходимо, так как среди молодых ученых встречаются такие отрицательные явления, как нарушение моральных, этических норм, высокомерие и снобизм, идеологическое всеядие и беспринципность <…>

<…> Бюро райкома ВЛКСМ стало распорядителем денежных доходов фирмы «Факел», превратилось в орган, осуществляющий финансирование многих мероприятий и многих организаций. <…> Оплачивает отдельным лицам за выполненные работы, утверждает ставки и оплачивает заработную плату, командирует и оплачивает поездки не только по городам Советского Союза, но и за границу. Например, постановлением бюро от 2.12.67 разрешается выплатить Яблонскому, аспиранту Института катализа, и Воложанину, художественному руководителю Дома культуры, за сценарий и постановку «50 лет Октября» 600 руб. <…> Принято решение оплатить (100 %) за туристические путевки Бурштейну в Италию <…>

<…> К руководству комсомолом допускаются лица с нестойкими политическими убеждениями. Так, например, продолжительное время вторым секретарем райкома ВЛКСМ работала С. Рожнова, позднее исключенная из рядов КПСС за политическую близорукость, выразившуюся в подписании клеветнического письма, использованного американской печатью и радио в целях антисоветской пропаганды. Активная сторонница идей и взглядов руководителей клуба «Под интегралом» <…>

<…> Районный комитет партии в настоящее время проводит большую работу по улучшению партийного руководства комсомолом. В апреле месяце на бюро райкома КПСС был заслушан вопрос «О некоторых вопросах идеологической работы в институтах СО АН СССР», где большое место отводилось работе среди молодежи. Прекратил работу клуб «Под интегралом» <…>

ГАНО. Ф. П-4. Оп. 68. Д. 68. Л. 3, 4, 7, 9

№ 15

Докладная записка председателя Комитета государственной безопасности при Совете Министров СССР Ю. В. Андропова в ЦК КПСС, 9 сентября 1968 г. 1 На тексте документа имеется автограф заместителя заведующего идеологическим отделом ЦК КПСС А. Н. Яковлева, датированный 10 сентября

Комитет государственной безопасности располагает данными о политически вредных и антиобщественных проявлениях среди отдельных научных работников Сибирского отделения АН СССР и других лиц, проживающих в Академгородке.

В числе этих лиц известны:

Гольденберг И. С., преподаватель литературы Новосибирского государственного университета, близкий друг Даниэля и его жены Богораз-Брухман, который на протяжении ряда лет в своем окружении, а иногда в публичных выступлениях допускает провокационные высказывания, нелегально распространяет так называемые материалы «самиздата». В 1965–1966 гг., будучи преподавателем Физико-математической школы при Сибирском отделении АН СССР, пытался ввести разработанную им программу преподавания литературы, которая исключала изучение творчества таких писателей, как Чернышевский, Тургенев, Грибоедов, Фадеев. Вместо этого предлагалось изучение жизни и творческой деятельности Цветаевой, Мандельштама и Пастернака. В беседах с учениками оправдывал поступки Даниэля, Синявского, Тарсиса, а примененные к ним меры наказания квалифицировал как беззаконие и террор. В результате политически вредной деятельности Гольденберга отдельные ученики в сочинениях на тему «Кого бы из писателей ты порекомендовал бы прочитать своему другу?» заявляли: «Пушкина – стыдно», «Только не Фадеева – этого отвратительного писателя», а некоторые пытались доказать якобы отсутствие в Советском Союзе свободы личности и демократии. В марте с. г. Гольденберг подписал клеветническое письмо в защиту Гинзбурга и других, принимал участие в редактировании этого письма и в сборе подписей под ним.

Берг Р. Л., доктор биологических наук, старший научный сотрудник Института цитологии и генетики СО АН СССР, организовала в своей квартире салон, где собираются лица, увлекающиеся западным искусством и литературой. Является одним из авторов клеветнического письма в связи с судебным процессом по делу Гинзбурга, Галанскова, Добровольского и Лашковой 2 Как уже говорилось, по поводу авторства «письма сорока шести» высказываются различные версии, ясности в этом вопросе нет и у самих участников рассматриваемой акции. Один из «подписантов», Г. С. Яблонский, в беседе с автором-составителем (июль 2007 г.) высказал предположение о том, что автором письма могла быть Р. Л. Берг.

Хохлушкин И. Н., младший научный сотрудник Института экономики СО АН СССР, в 1950 г. был осужден по ст. 58–10 УК РСФСР, впоследствии реабилитирован. В заключении находился вместе с Солженицыным и Копелевым, с которыми до настоящего времени поддерживает связь. Дома хранит политически вредную литературу. Поставил свою подпись и принимал активное участие в сборе подписей под указанным выше письмом.

Александров А. Д., член КПСС, академик, заведующий отделом Института математики СО АН СССР. Характеризуется политически беспринципным человеком. Ряд его публичных выступлений, особенно перед молодежью, носит двусмысленный, а иногда явно провокационный характер. Так, в марте сего года в лекции «Об этике культа личности», прочитанной студентам Новосибирского государственного университета, он заявил: «Пора кончить копаться в кровавом белье Сталина, а необходимо действовать, действовать и еще раз действовать, чтобы не допустить повторения ошибок прошлого». Оперативным путем стало известно, что Александров, беседуя с сотрудницей Института экономики Борисовой по поводу помещенных в «Комсомольской правде» писем, одобряющих решение суда по делу Гинзбурга и других, сказал: «Мне, казалось бы, против этого надо создать общественное мнение и организовать массовый протест!» Исключенная из членов КПСС бывший секретарь Советского райкома ВЛКСМ Новосибирска, аспирантка Института истории СО АН СССР Рожнова, также подписавшая письмо в защиту Гинзбурга, заявила, что Александров корректировал это письмо. В то же время Александров в числе других пяти ученых Сибирского отделения АН СССР в газете «Вечерний Новосибирск» выступил с заявлением, осуждающим тех, кто ставил свои подписи под этим письмом.

Как известно, указанное письмо подписало сорок шесть работников учреждений и организаций Академгородка.

В антиобщественной деятельности принимают участие студенты Новосибирского государственного университета Петрик О. Г., Митькин В. Н. и Ларченко С. Т.

Некоторое время тому назад на отдельных зданиях Академгородка появились провокационные надписи: «Безобразный суд на группой Гинзбурга–Галанскова – еще одно пятно на красном знамени свободы», «Нам нужны ученые, а не политики».

Отрицательную роль в формировании общественных взглядов интеллигенции и молодежи Академгородка в последнее время играла деятельность клуба «Под интегралом». Ввиду отсутствия должного контроля со стороны партийной и комсомольской организации клубом руководили политически сомнительные лица (Бурштейн, Яблонский, Рожнова, Гимпель и др.), которые устраивали встречи с такими лицами, как Копелев, Галич, пытались пригласить Якира, Кима.

Как уже сообщалось в ЦК КПСС, по инициативе бывшего руководителя клуба «Под интегралом» в Академгородке в апреле 1968 г. проведен фестиваль самодеятельной песни с участием Галича, Бережкова, Иванова, в песнях которых содержалась клевета на советских людей и нашу действительность. У значительной части зрителей эти выступления вызвали нездоровый ажиотаж. В помещении Дома культуры состоялся просмотр и обсуждение спектакля студии художественной самодеятельности, содержащего политические выпады и рекламирующего худшие образцы западного искусства (автор пьесы – сотрудник Института катализа Яблонский, исключенный из КПСС за антипартийное поведение).

По заявлению ряда студентов и преподавателей, в Новосибирском университете слабо поставлена воспитательная работа. Одной из причин этого является, по нашему мнению, укоренившаяся практика широкого использования в качестве преподавателей совместителей (примерно 2/3 всего состава), которые практически не несут никакой ответственности за воспитание будущих специалистов.

Органы государственной безопасности оказывают помощь партийным и общественным организациям Новосибирской области в осуществлении мер, направленных на пресечение деятельности группы лиц, вставших на антиобщественный путь. Положительное воздействие на интеллигенцию оказали состоявшиеся обсуждения в коллективах лиц, подписавших так называемое «письмо сорока шести» в защиту Гинзбурга и Галанскова, а также опубликованная в местной прессе критическая статья по поводу выступления Галича.

Однако принятые местными органами меры еще недостаточны. Было бы целесообразным, на наш взгляд, оказать партийным и комсомольским организациям Академгородка помощь со стороны соответствующих центральных организаций и ведомств в улучшении воспитательной работы среди интеллигенции и студенческой молодежи.

Российский государственный архив новейшей истории (РГАНИ). Ф. 5. Оп. 60. Д. 63. Л. 116–119

№ 16

Из протокола заседания бюро Новосибирского горкома КПСС,

23 сентября 1968 г.

<…> 11. Апелляция С. П. Рожновой на решение Советского райкома КПСС от 16 апреля 1968 г. об исключении ее из членов КПСС

Докладывает т. Макуркин. Тов. Рожнова присутствует.

Рожнова С. П., рождения 1935 г., член КПСС с ноября 1964 г., партбилет № 12 599 394, украинка, служащая, образование высшее, состояла в ВЛКСМ с 1949 по 1967 г. Партийных взысканий не имеет. Работает аспиранткой в Институте истории, филологии и философии СО АН СССР.

11 апреля 1968 г. парторганизация Института истории, филологии и философии СО АН СССР объявила Рожновой С. П. строгий выговор с занесением в учетную карточку за политическое легкомыслие и притупление бдительности, выразившееся в подписании группового письма, попавшего за границу, использованного буржуазной пропагандой в антисоветских целях и объективно нанесшего вред нашему обществу.

16 апреля 1968 г. Советский райком КПСС исключил Рожнову С. П. из членов КПСС за серьезную политическую ошибку, выразившуюся в подписании коллективного клеветнического письма, использованного буржуазной пропагандой в антисоветских целях.

Рожнова апеллирует на решение райкома КПСС.

Дело поступило в горком КПСС 19 июня 1968 г., на заседании партийной комиссии рассмотрено 21 августа 1968 г. Рожнова присутствовала.

Существо дела: в 1967 г. следственными органами была привлечена к уголовной ответственности группа лиц в составе Гинзбурга А. И., Галанскова Ю. Т., Добровольского А. А. и Лашковой В. И. Московский народный суд, разбирая в январе 1968 г. их дело, установил, что они находились в пресупной связи с белоэмигрантской организацией «Народный трудовой союз», выполняли ее задания, в свою очередь передавали ей материалы, порочащие советский государственный и общественный строй. Суд приговорил обвиняемых к различным срокам лишения свободы. Разбор дела подробно освещался в газетах «Известия» и «Комсомольская правда». Однако после суда нашлись люди, работающие в учреждениях СО АН и госуниверситете, которые взяли под защиту осужденных. Ими было составлено письмо-петиция в различные партийные и советские органы, под ним подписалось 46 человек, в том числе 6 членов КПСС.

В письме необоснованно выражалось недоверие Московскому городскому суду, ставилась ему в вину отсутствие гласности, неправильное ведение дела. В связи с этим высказывалось требование об отмене решения суда и привлечении к ответственности лиц, допустивших нарушение норм судопроизводства.

Одно письмо с подписями организаторов его составления направили в США, где оно 23 марта было опубликовано в печати, а затем 27 марта 1968 г. радиостанцией «Голос Америки» передано по радио.

Таким образом, необоснованные претензии в отношении советского суда, защита пособников врагов были использованы для дискредитации нашей страны 1 . Бросается в глаза, что пункт «существо дело» без всяких изменений воспроизводится во всех трех апелляционных делах. Видимо, это и была утвердившаяся на тот момент официальная версия событий .

Член КПСС Рожнова С. П., как участник коллективного письма, была привлечена к партийной ответственности.

Из материалов дела видно, что она имела возможность выяснить все неясные для нее вопросы по делу Гинзбурга в комсомольских и партийных органах. Но Рожнова этого не сделала, пошла на поводу людей, зараженных нигилизмом в оценке советского суда и печати.

Признавая себя виновной в совершенном проступке, она просит оставить ее в партии.

Парткомиссия вносит предложение – апелляцию Рожновой С. П. отклонить.

Считать решение Советского райкома КПСС от 16 апреля 1968 г. об исключении Рожновой С. П. из членов КПСС правильным.

Апелляцию Рожновой отклонить.

12. Апелляция Яблонского Г. С. на решение Советского райкома КПСС от 16 апреля 1968 г. об исключении его из членов КПСС

Докладывает т. Макуркин, т. Яблонский присутствует.

Яблонский Григорий Семенович, рождения 1940 г., член КПСС с февраля 1967 г., партбилет № 14 343 126, еврей, служащий, образование высшее, состоял в ВЛКСМ с 1960 по 1965 г., в Советской Армии не служил. Партийных взысканий не имеет. Работает младшим научным сотрудником в Институте катализа СО АН СССР.

9 апреля 1968 г. парторганизация Института катализа СО АН СССР, 16 апреля 1968 г. Советский райком КПСС исключили Яблонского Г. С. из членов КПСС за серьезную политическую ошибку, выразившуюся в подписании коллективного клеветнического письма, направленного в директивные органы и использованного американской печатью и радио в целях антисоветской пропаганды.

21 июня Советский райком КПСС отклонил апелляцию Яблонского о пересмотре решения от 9 апреля 1968 г.

Яблонский апеллирует на решение райкома КПСС в горком партии.

Дело поступило 17 июня 1968 г., на заседании парткомиссии рассмотрено 11 сентября 1968 г., Яблонский присутствовал.

Существо дела: в 1967 г. следственными органами была привлечена к уголовной ответственности группа лиц в составе Гинзбурга А. И., Галанскова Ю. Т., Добровольского А. А. и Лашковой В. И. Московский народный суд, разбирая в январе 1968 г. их дело, установил, что они находились в преступной связи с белоэмигрантской организацией «Народный трудовой союз», выполняли ее задания, в свою очередь передавали ей материалы, порочащие советский государственный и общественный строй. Суд приговорил обвиняемых к различным срокам лишения свободы. Разбор дела подробно освещался в газетах «Известия» и «Комсомольская правда». Однако после суда нашлись люди, работающие в учреждениях СО АН и госуниверситете, которые взяли под защиту осужденных. Ими было составлено письмо-петиция в различные партийные и советские органы, под ним подписалось 46 человек, в том числе 6 членов КПСС, среди них член партии Яблонский Г. С. В письме необоснованно выражалось недоверие Московскому городскому суду, ставилась ему в вину отсутствие гласности, неправильное ведение дела. В связи с этим высказывалось требование об отмене решения суда и привлечении к ответственности лиц, допустивших нарушение норм судопроизводства.

Одно письмо с подписями организаторов его составления направили в США, где оно 23 марта было опубликовано в печати, а затем 27 марта 1968 г. радиостанцией «Голос Америки» передано по радио. Таким образом, необоснованные претензии в отношении советского суда, защита пособников врагов были использованы для дискредитации нашей страны.

Член КПСС Яблонский Г. С., как участник коллективного письма, был привлечен к партийной ответственности. Яблонский на всем протяжении разбора его дела проявил неискренность в объяснении причин, приведших к появлению коллективного письма и к вскрытию его организаторов, не дал партийной оценки своему поведению, показал себя политически незрелым коммунистом.

Парткомиссия вносит предложение – апелляцию Яблонского Г. С. отклонить.

Считать решение Советского райкома КПСС от 16 апреля 1968 г. об исключении Яблонского из членов КПСС правильным.

Апелляцию Яблонского отклонить.

13. Апелляция Косицыной Э. С. на решение Советского райкома КПСС от 21 мая 1968 г. об исключении ее из членов КПСС

Докладывает т. Макуркин, т. Косицына присутствует.

Косицына Эсфирь Сергеевна, рождения 1930 г., член КПСС с апреля 1961 г., партбилет № 0 9470 246, русская. Служащая, образование высшее. Состояла в ВЛКСМ с 1944 по 1958 г., партийных взысканий не имеет.

Работала учителем-воспитателем в физико-математической школе № 165 при Новосибирском государственном университете.

12 апреля 1968 г. парторганизация физико-математической школы № 165 при Новосибирском государственном университете, рассмотрев персональное дело Косицыной Э. С., исключила ее из членов КПСС. В протоколе собрания парторганизации, находящемся в деле, не записана формулировка решения.

17 и 20 апреля 1968 г. персональное дело Косицыной разбиралось на заседании парткома Новосибирского государственного университета. Было внесено предложение – исключить Косицыну Э. С. из членов КПСС за серьезную политическую ошибку, выразившуюся в подписании клеветнического письма, в использовании неправильных методов в воспитании учащихся физико-математической школы. За него проголосовали 5 членов парткома. Остальные 5 членов парткома проголосовали за объявление Косицыной партийного взыскания – строгого выговора. Таким образом, партком по делу Косицыной не принял никакого решения.

16 мая 1968 г. персональное дело Косицыной Э. С. рассмотрела парторганизация Новосибирского государственного университета. На собрание явилось 112 членов КПСС. Из них 65 человек, или менее 2/3 присутствовавших на собрании, голосовали за предложение – исключить Косицыну Э. С. из членов КПСС за политическую безответственность, выразившуюся в подписании клеветнеического письма, и серьезные ошибки в воспитательной работе. Сорок семь человек, или менее 50 % из числа присутствовавших на собрании, проголосовали за объявление Косицыной партийного взыскания – строгого выговора. В результате тайного голосования партийное собрание по делу Косицыной не приняло никакого решения.

21 мая Советский райком КПСС исключил Косицыну Э. С. из членов КПСС за политическую ошибку, выразившуюся в подписании клеветнического письма, и серьезные ошибки в воспитательной работе.

Косицына Э. С. апеллирует на решение Советского райкома КПСС.

Дело поступило в горком КПСС 22 июля 1968 г., на заседании парткомиссии рассмотрено 31 июля 1968 г. Косицына присутствовала.

Существо дела: в 1967 г. следственными органами была привлечена к уголовной ответственности группа лиц в составе Гинзбурга А. И., Галанскова Ю. Т., Добровольского А. А. и Лашковой В. И. Московский народный суд, разбирая в январе 1968 г. их дело, установил, что они находились в преступной связи с белоэмигрантской организацией «Народный трудовой союз», выполняли ее задания, в свою очередь передавали ей материалы, порочащие советский государственный и общественный строй. Суд приговорил обвиняемых к различным срокам лишения свободы. Разбор дела подробно освещался в газетах «Известия» и «Комсомольская правда». Однако после суда нашлись люди, работающие в учреждениях СО АН и госуниверситете, которые взяли под защиту осужденных. Ими было составлено письмо-петиция в различные партийные и советские органы, под ним подписалось 46 человек, в том числе 6 членов КПСС.

В письме необоснованно выражалось недоверие Московскому городскому суду, ставилась ему в вину отсутствие гласности, неправильное ведение дела. В связи с этим высказывалось требование об отмене решения суда и привлечении к ответственности лиц, допустивших нарушение норм судопроизводства.

Одно письмо с подписями организаторов его составления направили в США, где оно 23 марта было опубликовано в печати, а затем 27 марта 1968 г. радиостанцией «ГолосАмерики» передано по радио.

Таким образом, необоснованные претензии в отношении советского суда, защита пособников врагов были использованы для дискредитации нашей страны.

Член КПСС Косицына Э. С., как участник коллективного письма, привлечена к партийной ответственности. При разборе ее дела во всех инстанциях она, признавая себя виновной в совершенном проступке, проявила неискренность в объяснении причин, приведших к появлению коллективного письма и к вскрытию его организаторов. Показала себя политически неустойчивым, незрелым коммунистом.

Косицыной предъявлены различные претензии по ее работе, но они высказаны во время разбора данного персонального дела, никакими материалами проверок не подтверждены.

Парткомиссия вносит предложение – апелляцию Косицыной отклонить.

Считать решение Советского райкома КПСС от 21 мая 1968 г. об исключении Косицыной Э. С. из членов КПСС правильным. Апелляцию Косицыной отклонить.

ГАНО. Ф. П-22. Оп. 176. Д. 52. Л. 18–26

№ 17

Из материалов совещания идеологических работников Западной Сибири,

2 октября 1968 г.

Из доклада В. Я. Зевина 1 Зав. сектором отдела науки и учебных заведений ЦК КПСС, д-р ист. наук, проф «Постановление ЦК КПСС о подготовке к 100-летию со дня рождения В. И. Ленина и задачи идеологической работы»

<…> Вы, товарищи, прекрасно знаете, что у нас имеют еще место факты проникновения чуждого, буржуазного влияния. Это проявляется и в различного рода письмах в защиту осужденных советским государством отщепенцев <…>

Из выступления Г. С. Мигиренко, председателя президиума Новосибирского областного отделения общества «Знание»

<…> Необходимость развития идеологического наступления сейчас диктуется целым рядом недостатков, которые имеются в среде ученых. Здесь т. Зевин упоминал факты о различных письмах. Факт печальный и очень глубоко переживаемый нами <…>

ГАНО. Ф. П-4. Оп. 33. Д. 3215. Л. 20, 161

№ 18

Из протокола заседания бюро Новосибирского обкома КПСС, 26 ноября 1968 г.

Апелляция С. П. Рожновой

Рожнова Светлана Павловна, рождения 1935 г., состояла членом КПСС с ноября 1964 по апрель 1968 г., партбилет № 12 599 394. Аспирантка Института истории, филологии и философии СО АН СССР.

11 апреля 1968 г. первичная партийная организация Института истории, филологии и философии СО АН СССР объявила Рожновой С. П. строгий выговор с занесением в учетную карточку за политическое легкомыслие и притупление бдительности, выразившееся в подписании группового письма, использованного буржуазной пропагандой в антисоветских целях и объективно нанесшего вред нашему обществу. 16 апреля Советский райком КПСС во изменение решения первичной партийной организации исключил Рожнову С. П. из членов КПСС по этим же мотивам. 23 сентября 1968 г. Новосибирский горком КПСС, рассмотрев апелляцию Рожновой С. П., подтвердил решение Советского райкома КПСС об исключении ее из членов КПСС.

Докладывал т. Мелешко. Тов. Рожнова присутствует.

Бюро обкома КПСС считает решение Советского райкома КПСС от 16 апреля и Новосибирского горкома от 23 сентября 1968 г. об исключении Рожновой из членов КПСС правильным и не находит оснований для их изменения.

ГАНО. Ф. П-4. Оп. 33. Д. 3287. Л. 4.

№ 19

Подборка материалов в газете «Наука в Сибири» о «политической реабилитации» участников событий 1968 г. 1 Подборка помещена в рубрике «Мы и время» и занимает всю вторую страницу газеты

Статья «Реабилитация» 2 Публикация фигурирует как редакционный материал без указания автора

Их арестовали зимой 1967 г. – Юрия Галанскова, Андрея Гинзбурга, Алексея Добровольского и Веру Лашкову. Через год, в январе 1968 г., состоялся суд. «Нам растолковали, что судят фашистских прихвостней» – так пишет молодежный еженедельник «Современник» (№ 24. 1990 г.). Там же приводятся цитаты из писем, напечатанных в центральной прессе после вынесения приговора по 70-й (ныне упраздненной) статье за клевету на социалистический строй: «Именем советского народа суд вынес свой справедливый приговор»; «Возникает вопрос: не слишком ли легка мера наказания изменникам родины?». Подобных писем было очень много. И теперь не установить, как они появились – под чью-то диктовку или по искреннему убеждению.

Но по поводу возникновения других писем, писем протеста против несправедливого суда сомневаться не приходится. Их писали люди, которые понимали, что стоят перед рубежом, отчетливо определяющим конец хрущевской оттепели – как в жизни страны, так и, возможно, в их личных судьбах. Так и вышло для многих. Но письма все-таки были. Они составлялись и подписывались обычно группами (в общем-то совсем немногочисленными). И так и назывались в разговорах: письмо 13-ти, 79-ти, письмо 46-ти.

Последнее письмо вместе с документами, разъясняющими нынешнюю позицию партийных органов, мы сегодня публикуем. Публикация спустя 22 года после написания письма, является одним из звеньев политической реабилитации сорока шести сотрудников СО АН.

Записка идеологического отдела Советского райкома КПСС о постановлении бюро Советского райкома КПСС «О некоторых вопросах идеологической работы в институтах СО АН СССР и НГУ» от 16 апреля 1968 г., июнь 1990 г. 3 Документ воспроизведен в книге одного из «подписантов» – профессора НГУ Ю. И. Кулакова (Кулаков Ю. И. Теория физических структур. М., 2004. С. 792). Однако в данной публикации нет ссылки на указанный источник. Кроме того здесь допущена неточность в названии документа: в данной книге фигурирует неверное выражение «в институтах АН СССР», в то время как следует читать «в институтах СО АН СССР». В соответствующем архивном фонде публикуемый документ отсутствует

В январе 1968 г. Московский городской суд осудил к различным срокам лишения свободы по ст. 70 УК РСФСР группу лиц в составе Гинзбурга А. И., Галанскова Ю. Т., Добровольского А.А. и Лашковой В. И.

В феврале 1968 г. 46 сотрудников институтов Новосибирского научного центра и НГУ направили письмо в Верховный суд РСФСР, генеральному прокурору СССР, а копии – Председателю Президиума Верховного Совета СССР Н. В. Подгорному, Генеральному секретарю ЦК КПСС Л. И. Брежневу, Председателю Совета Министров СССР А. Н. Косыгину и редакции газеты «Комсомольская правда».

Двадцать третьего марта содержание письма было изложено в американских газетах, а 27 марта текст передан радиостанцией «Голос Америки».

Письмо обсуждалось в коллективах институтов, где работали подписавшие письмо; большинство участников собраний осудили факт его подписания и особенно – появление его в зарубежной прессе.

Шестнадцатого апреля 1968 г. бюро Советского райкома КПСС рассмотрело вопрос «О некоторых вопросах идеологической работы в институтах СО АН СССР и НГУ» и, исходя из существовавших тогда представлений о методах идеологической работы, искаженного понимания соотношения общечеловеческих и классовых ценностей, квалифицировало поведение участников письма как «безответственность и политическую незрелость», как «попытку дискредитировать советские юридические органы», а всю акцию – как «политически вредную, использованную враждебными нашей стране организациями для идеологической диверсии».

В числе подписавших письмо было 6 членов КПСС – И. С. Алексеев, В. А. Конев (НГУ), Л. Г. Борисова (ИЭиОПП), Э. С. Косицина (ФМШ), С. П. Рожнова (ИИФиФ), Г. С. Яблонский (ИК). Первым троим были объявлены партийные взыскания, трое последних исключены из КПСС.

Разбирательство на бюро послужило толчком для ужесточения политического контроля во всех сферах общественной жизни района, в частности, свертывания работы клуба-кафе «Под интегралом», клуба «Гренада» объективно способствовало формированию застойных явлений во внутрипартийной жизни.

В связи с вышеизложенным предлагается постановление бюро Советского райкома КПСС «О некоторых вопросах идеологической работы в институтах СО АН СССР и НГУ» от 16 апреля 1968 г. отменить, приняв меры к политической реабилитации подписавших письмо.

Постановление бюро Советского райкома КПСС, 12 июня 1990 г. 4 Документ имеется в Государственном архиве Новосибирской области (ГАНО. Ф. П-269. Оп. 36. Д. 51. Л. 64). На данном заседании первый секретарь Советского райкома КПСС В. А. Миндолин отсутствовал, его замещал второй секретарь Н. Б. Семягин. Кроме него присутствовали члены бюро М. И. Астахов, Ершов, В. Д. Набивич, А. Н. Семин, Смолкин, отсутствовали Генералов, Глотов, Лыков, Швецов. Присутствовали также члены райкома А. Э. Гертье (зав. идеологическим отделом), Зайцева, Коротышев, Пермяков. Рассмотрение данного источника в ряду других позволяет расценить его как выражение определенной тенденции в деятельности райкома на завершающем этапе «перестройки». Весьма характерно рассмотрение на том же заседании предшествующего вопроса «О работе философских (методологических) семинаров институтов городского куста». В решении по этому поводу предусматривалось «отменить контроль за деятельностью философско-методологических семинаров со стороны райкома КПСС» (Там же)

Вернувшись к постановлению бюро от 16 апреля 1968 г., бюро Советского райкома КПСС находит его ошибочным по существу, отражающим принятые в то время представления о методах идеологической работы, исходящие из искаженного понимания соотношения общечеловеческих и классовых ценностей, что привело к развитию застойных явлений в общественной жизни Академгородка, и постановляет:

1. Постановление бюро Советского райкома КПСС «О некоторых вопросах идеологической работы в институтах СО АН СССР и НГУ» от 16 апреля 1968 г. отменить.

2. Вопрос о политической реабилитации подписавших письмо сорока шести решить в установленном порядке.

3. Проинформировать о решении бюро райкома КПСС партийные организации СО АН И НГУ, ознакомив их с запиской идеологического отдела. Опубликовать данное постановление в местной печати.

Наука в Сибири. 1990. 28 июня

Страница 4 из 8 Все страницы