VIII.

Со времени первого христианства и организации классически-католического европейского государства прошел целый ряд веков, и все это время ознаменовалось рядом протестов, которые, какую бы они ни принимали форму, имели постоянно одну общественную сущность. Христианский принцип искал своей общественной формулы. Это искание обнаружилось и в альбигойских войнах, в войне гуситов, в учении Виклефа, в реформации, великом авантюризме конца XV-го столетия, — авантюризме, как бы недовольном Европой и искавшем более счастливого уголка на земном шаре. И такой уголок нашелся в Америке. Небольшая кучка суровых пуритан, отстаивавших свободу совести, переплыла океан и поселилась в нескольких деревнях, в которых они устроили по своему вкусу порядок управления, народную школу, свободную церковь и положили основание государству, которому в Европе никогда бы не удалось устроиться. В Америку ушли люди, которые с чисто-христианскими воззрениями на взаимные отношения внесли и известную политическую зрелость, и потому они устроили свои политические отношения на условиях такой равноправности, какая в Англии была невозможна.

Но и новое американское государство было бы невозможно без того движения идей, которое подготовила ему Европа. Прогресс европейской мысли охватывал все области человеческого ведения; подкапывая шаг за шагом понятия, унаследованные от древнего мира и католического европейского государства, Европа, без различия национальностей, работала в отрицательном направлении и выставила целый ряд деятелей, которые, каждый на своем поприще, но все без исключения, трудились в одном направлении. Кеплер, Галилей, Джиордано Бруно, Декарт, Ньютон, Бекон, Локк, Спиноза, Маккиавели, Гвичардини, Давила³, Сарпи, Санозаро, Аретино, Петрарка, Боккачио, Ариосто, Тасс, Сервантес, Кальдерон, Мендоза, Камоэнс, Шекспир, Поп, Свифт, Адисон, Ричардсон, — каждый тем или другим способом вносил сомнения в прежние традиционные верования и работал в пользу новых понятий, новых идей и новых общественных отношений. Смелость некоторых из мыслителей была так велика, что, например, Бэйль почтительным тоном, но в то же время и в остроумной форме, заявлял самое глубокое сомнение в католицизме и доказывал, что неверие лучше суеверия. Он дошел до того, что утверждал, что государство может состоять из атеистов и что нравственность существует независимо от культа.

Фонтенель, сотрудник Бэйля, в самый момент преследования протестантов, написал аллегорическую сатиру на католицизм и в своей книге («Разговор о множестве миров»), популяризируя идеи Коперника и Декарта, доказывал, что звезды вовсе не лампады, висящие на своде небесном, а небесные тела, на которых, вероятно, развивается своя жизнь. В XVIII-ом столетии либеральное мышление сделало уже такой прогресс, что Вольтер во всю свою столетнюю протестующую деятельность просидел в Бастилии всего 1? года и ни одному католическому монаху даже и не пришло в голову сжечь его, как еретика. Либеральная литература распространилась в XVIII-ом столетии во Франции в таком размере, что читал уже каждый сапожник и каждый булочник; читал и думал, но думал уже по-новому. Малерб по этому случаю сказал, что «литература и философия завоевали себе во Франции такую же свободу, как в древней Греции, и каждый, способный мыслить и писать, думает в направлении общего блага». Рядом с Вольтером, глубоко волновавшим общественное мнение Европы, стояли энциклопедисты и Руссо, которые волновали общественное мнение еще больше. Когда в 1751 — 1752 гг. вышли два первые тома Энциклопедии, то, по словам Барбье, «их читали все парижские лавочники и тряпичники». Конечно, духовенство не осталось этим довольно и парижский архиепископ издал даже против Энциклопедии «пастырское послание».

Какого рода идеи распространялись писателями XVIII столетия и в каком направлении шло движение мысли, читатель увидит из следующего. Кондильяк, в «Трактате об ощущениях», сводил всю психическую деятельность человека к чувственному ощущению и к деятельности нервов. Морели, в «Кодексе природы», рисовал самые привлекательные картины нового общественного устройства и золотой век общего довольства и счастья среди юридического и экономического равенства. Гельвеций, в книге «О разуме», указывал на эгоизм, как на начало всего человеческого поведения и как на единственный двигатель всех поступков — унизительных, вредных и преступных, так и подвигов величайшего мужества, героизма и высочайшей чести. По его определению, добро есть то, что согласно с общим интересом, а зло — что вредит обществу. Книга Гельвеция выдержала, в короткое время, 50 изданий, несмотря на то, что ее сожгли публично по определению парламента. Какой прогресс! Европейское католическое государство жгло уже книги, а не людей. Гольбах, в «Системе природы», доказывал, что все в природе совершается по неизменным законам и от этих законов человек не может освободиться даже в движении своей мысли. Гольбах говорил, что человек мыслит и чувствует потому, что в нем есть органы чувств и нервная система. Представить себе мысль вне органов, ее производящих, — то же самое, что представить музыкальный звук без музыкального инструмента, или вообразить действие без причины. Процесс жизни заключается в постоянном передвижении частиц, никогда не исчезающих, а только меняющих форму и место. Тот же процесс совершается и в человеке, — поэтому процесс мышления есть процесс передвижения и химического изменения частиц, отличающийся характером неизбежной необходимости. Преступления нет, говорит Гольбах, в природе нет ни добра, ни зла, а существует только бесконечный ряд причин и следствий.

Подобные идеи не могли не произвести умственной революции, ибо совершенно противоречили всем знаниям и понятиям, оставленным в наследие древним миром и средними веками.

³ Давила — итальянский государственный деятель и историк (1576-1631), автор «Истории гражданской войны во Франции». Сарпи — итальянский ученый (1552-1623), которому приписывается открытие кровообращения. Саннадзаро — итальянский поэт и гуманист (1456-1530). Мендоса — вероятно, имеется в виду первый вице-король Новой Испании (Мексики) (1490-1552), устроивший первый в Америке коллеж и первую типографию. (Примеч. ред.).

Страница 8 из 9 Все страницы