Персифляж № 4

Как стать бардом

(Ускоренные курсы для поэтов-неудачников)

Поэт и бард - феномен бифуркации (раздвоения) единого творческого понятия. Это сиамские близнецы. Вечный конфликт барда и поэта аналогичен спору курицы и яйца - кто старше. Иосиф Бродский к авторской песне всегда относился негативно. Александр Твардовский был взбешен, когда молодой поэт, которому его попросили протежировать, пришел на прослушивание с гитарой - этим поэтом был Окуджава. Сам Булат Шалвович, став членом Союза советских писателей, об авторской песне отзывался в том смысле, что она свое отжила. Но концерты, тем не менее, давал.

Барды к поэтам относятся также скептически. Поэтические чтения в библиотеках или домах культуры, особенно в последние годы - тягостное зрелище. Современного поэта, которого зритель выдержит хотя бы отделение, нынче просто нет в природе - в то время как хороший бард спокойно отработает два отделения, да еще на "бис".

Барды и попса - также несопоставимые вещи, хотя попса и камуфлируется под бардовскую песню, заимствуя у последней все, вплоть до имиджа и акустической гитары. Попса, как инфекция, проникает на фестивали авторской песни, откуда, под именем той же попсы - уже бардовской - распространяется среди невзыскательной части зрителей. Но мимикрия только подчеркивает ее косноязычие и убожество.

Коммерциализация авторской песни тоже делает свое черное дело. Привычная обойма московских авторов заполняет телепрограммы, ездит по провинциальным концертным площадкам, ограничивая российскую авторскую песню в глазах почитателей размерами Садового кольца. Региональным авторам достаются местные фестивали, да и то, как говорится, по деньгам. Российская же авторская песня, ее развитие, а главное - ее будущее, мало кого интересует.

Эта триада: поэзия, коммерция и попса - проклятье бардов. Бард, опубликовавший пару песен в журнале и обуреваемый тщеславием, уходит в поэтическую схоластику, где бесследно теряется. Потому что стихи бардов, оставшись без мелодии и гитары, обнаруживают массу дефектов, вызывающих гримасу у профессиональных поэтов. Бард, занявшийся коммерцией, превращается в дельца и тоже аннигилируется. Бард же, перевербованный попсой - вообще вызывает жалость.

Тем важнее знать генеалогию авторской песни. Это знание избавит вас от дилетантского взгляда на нее, как на юношескую забаву. Оно определит ваше отношение к искусству бардов как к культурному явлению, сопутствующему всем этапам формирования человеческого социума. Наконец, это знание преисполнит вас ощущением причастности к древнему ордену. А причастные к нему - чужды суете.

Как "Аллах Акбар" и "Харе Кришна" бард должен повторять: авторская песня жила, живет и будет жить, пока существует мир. Протестные или конформистские, романтические или ернические - лучшие ее образцы будут переходить в поэзию. А худшие - бесследно исчезнут. Но она всегда будет пребывать на некотором расстоянии от официального поэтического и песенного творчества. Как дикое растение, произрастающее на воле, без всякого пригляда, в отдалении от ухоженных сельскохозяйственных культур, но дающее, тем не менее, изумительные плоды. Итак…

- Почему-то все исследователи ведут историю авторской песни от Городницкого, Кукина, Визбора, Кима, Окуджавы¹… Более добросовестные поминают Анчарова². Есть даже такие, которые слышали про Лобановского³. Все это - на полном серьезе, без тени сомнения в своем знании истоков авторской песни. Единственное, что ставит их в тупик: где она впервые появилась - в Москве или Ленинграде? Нет смысла поправлять исследователей, они не виноваты. Это обычное заблуждение любого социума, полагающего началом цивилизации день своего рождения.

- Ее именовали поразному: мещанским романсом, пасторелью, дворовой, блатной, народной, студенческой, самодеятельной… Все это - авторская песня (название придумано Владимиром Высоцким⁴). В отличие от официозной она считалась несовершенной с точки зрения стихосложения, музыкальной грамоты и если допускалась к исполнению, то непременно в обработке. Унификация творчества - один из элементов унификации общества. Но народ - он разный и во все времена пел то, что ему нравилось, независимо от того, какая власть на дворе.

- Первым известным истории бардом был греческий юноша с острова Делос в Эгейском море. Известия о нем относятся к IX веку до н. э. Впоследствии изображения этого юноши ваяли лучшие мастера Греции и Рима. Однако это было уже потом, когда он был канонизирован и стал патроном искусства, прежде всего - музыки и пения. Звали его Аполлон, и при жизни он был победителем всех мистерий (что-то вроде нынешних фестивалей). Свое пение сопровождал аккомпанементом на форминге⁵ - тогдашнем струнном инструменте.

- Широко известен также его сын, Орфей⁶, певец, музыкант, участник элевсинских, египетских мистерий и учредитель мистерий своего имени - орфических. Им была даже создана своя, орфическая философия. Песни ее последователей, "орфиков"⁷, сохранились до нашего времени и издавались еще в XIX веке. Смерть Орфея была ужасной: он был растерзан вакханками - фанатками Диониса, который таким образом отомстил барду, будучи не в состоянии конкурировать с ним в творчестве: песни Диониса могли исполнять лишь одетые в козлиные шкуры сатиры - да и то с перепоя. Их так и назвали: трагедии (в переводе с греческого - "песни козлов")⁸.

- Важная деталь: у Орфея был уже не форминг - а цитра, или кифара ("kithara")⁹, причем, семиструнная. Гитарист - семиструнник и в наши дни реликт: Александр Галич, Владимир Высоцкий, Сергей Никитин, Владимир Туриянский, Виктор Берковский - последние могикане. Булат Окуджава, Юлий Ким, Юрий Кукин, Владимир Качан¹⁰ - тоже семиструнники, но скрытые: у их шестиструнных гитар семиструнным строй. А у гитары Окуджавы был вообще не употребляющийся сейчас "русский строй" (пятая струна на тон выше). Впрочем, греческих бардов звали не гитаристами, а кифаредами или рапсодами -"сшивателями песен".

- Рапсод Гомер¹¹ - первый из бардов, чьи песни дошли до нас в виде "Илиады" и "Одиссеи". Понятно, что это не пелось от начала до конца - это собрание песен, певшихся Гомером на разных официозах. У Анатоля Франса есть поразительный рассказ о жизни и смерти слепого барда, принужденного за кусок хлеба и глоток вина ублажать представителей древней администрации. Гомер умер в забвении, а сейчас его бюсты украшают лучшие музеи мира. По этому поводу Маршак сказал:

Семь спорят городов о дедушке Гомере:

В них милостыню он просил у каждой двери.

- Нежнейшая Сапфо, буян Архилох, скептически-ядовитый Феогнид¹²… Древние авторы, вошедшие в золотой фонд мировой поэзии, при жизни никогда не читали своих стихов - они их пели, подчеркивая строфы ритмическим сопровождением ударных и щипковых инструментов. Высоцкий в одном из выступлений именно так мотивировал употребление гитары. Современную же поэзию можно читать, как газету - про себя. Слава богу, бардовскую песню "про себя" не споешь.

- С гибелью древней Эллады барды не исчезли, ибо это - социальное явление. Авторская песня возникает в любом социуме, достигшем определенного уровня - интеллектуального или нравственного. У кельтских народов: бриттов, валлийцев, ирландцев, шотландцев - барды со II века до н. э. образовали орден, доживший до XVII века¹³. Кельтский бард III века Оссиан оказал влияние на творчество Джорджа Гордона Байрона, Вальтера Скотта, - даже Вольфганга Гете. Правда, выяснилось, что песни Оссиана подделал шотландский поэт XVIII века Джеймс Макферсон (1736-1796). Но это уже другая тема. Вон Проспер Мериме (1803-1870) песни западных славян так подделал, что Пушкин купился и тут же стал переводить…

- На своих эйстедфордах (состязаниях) барды традиционно развивали национально - историческую тематику. Но так как Уэллс, Ирландия и Шотландия со временем были включены в состав Англии, местные барды преследовались властью, которая в пику им завела своих профессиональных певцов. Например, у Ричарда Львиное Сердце (1157- 1199) был штатный менестрель по имени Блондель¹⁴. От местных же бардов власть решительно избавлялась. Последняя королева из династии Тюдоров, Елизавета (1533- 1603) вообще велела вешать в Ирландии всех бардов без разбору, чтобы не возводили напраслину на Британское содружество наций.

- Когда в Англии перевешали "неправильных" бардов, "правильные" менестрели стали жить в ладу с властью - вплоть до начала XIX века. В 1802 году Вальтер Скотт даже рискнул издать сборник "Менестрели Шотландии" - и ничего. Правда в 1805 году появилась его известная поэма "Песня последнего менестреля", после чего британское бардовское движение мало - помалу, само по себе, сошло на - нет. И Вальтер Скотт переключился на романтическую прозу…

- Скандинавские скальды также известны давно, с XI века. Среди них уже тогда существовали определенные нормы профессиональной этики. Дурную славу заслужил Эйвинд¹⁵, прозванный "грабителем скальдов". Когда короля Гакона Доброго в 961 году убили при попытке введения христианства в Норвегии, Эйвинд сочинил на его тризну погребальную песню. Соратники Гакона, услыхав ее, были в шоке: песня практически ничем не отличалась от той, которая была посвящена ранее старшему брату Гакона, королю Эрику. Пикантность состояла в том, что не желавшего отдать корону брата Гакон убил - и неофициально об этом все знали.

- В XI-XII веках по территории нынешней Европы бродили ватаги вагантов¹⁶(от "vagi scholares" - бродячие школяры). В Париже они изучали богословие, в Болонье - право, в Салерно - медицину. Их еще называли голиардами (от провансальского "gualiador" - морочащий других) из-за непонятных народу песен, которые сочинялись школярами на латыни.

- Ваганты держались отдельно от трубадуров, миннезингеров и труверов, исполнявших песни сельскохозяйственные, бытовые, о несчастной любви, о крестовых походах - словом, прославлявших героические будни Средневековья. В песнях же вагантов процветала сатира на университеты, церковь, воспевались вино и женщины. Но если труверов и трубадуров охотно принимали в замках, а шпильманов и жонглеров¹⁷ - в городах, где они могли неплохо заработать, то латынь вагантов и феодалам, и народу была по барабану. Попы же, хоть и знали латынь, тем не менее, тоже перекрывали вагантам кислород - из пакости.

- Это сейчас мы считаем жонглеров циркачами, а в XII веке они были и циркачами, и музыкантами, и актерами, и певцами. В своих песнях жонглеры перелицовывали чужие тексты - тогда с авторским правом было еще проще, чем сейчас. Известны два популярных автора - жонглера: Серкальмон (от "cherche monde" - скиталец по свету, бродяга) и Памперду¹⁸("pamperdout" - брошенное тряпье). Песни их были по нраву городскому люмпену и представляли средневековую попсу - но в замки с такими кличками и песнями не пускали. Поэтому история практически не сохранила их имен.

- А.вот провансальских трубадуров (от провансальского "trobar" - слагать стихи) до нас дошло порядка пятисот, из них сорок - уж точно были популярными бардами. Филологи, например, знают известного военными сирвентами Бертрана де Борна (1145-1215), которому даже Данте отвел особое место в восьмом круге "Ада" - правда, не за песни, а за интриги, в которых тот тоже был докой¹⁹.

- Кроме рыцарей, склонных к куртуазной и военной тематике, средневековье оставило нам имена незнатных бардов, которые адаптировали в своих песнях высокий стиль тогдашней элиты к психологии низшего сословия. Адам Галльский, или мэтр Адам²⁰ (1240-1287) начинал священником, затем все бросил, уехал из провинции в Париж, где его затянула богема. Мэтр Адам написал 33 песни, 16 рондо и 3 водевиля. В его песнях впервые зазвучали мелодические пассажи и гармонические комбинации, пришедшие по душе парижанам. А вагантов они не понимали из-за пресловутой латыни. Да и недолюбливали горожане школяров - хулиганье…

- Как и всех нонконформистов, власть методично изводила вагантов и, в конце концов, низвела до уровня жонглеров. Ваганты пытались приспособиться, стали сочинять песни на диалектах (для отличия от жонглеров, делая вставки на латыни). Но во времена Реформации (XVI-XVII века) они окончательно слились с бродячими циркачами, наемными стрелками и прочим нищим сбродом. К тому же Европа поделилась на множество государств со своими границами, таможнями, визами - что сделало в принципе невозможным существование вагантов. От той поры остался лишь сочиненный ими вечный гимн студентов: "Gaudeamus igitur…".

- Судьба вагантов поучительна. Смеяться над властью можно - но осторожно. Вот французские менестрели жили, не только в мире с властью, но даже пользуясь ее покровительством. В 1331 году в Париже они создали корпорацию, имевшую патроном Святого Юлиана. Причем, власть наивно считала, что речь идет о папе Юлии I (337-352). На самом деле покровителем менестрелей был римский император Юлиан Флавий (361-363), отступник, противопоставивший христианству культ античности. Но все были довольны. А в конце XIV века, когда парижские барды порвали с провинциальными коллегами: провансальскими трубадурами, пикардийскими труверами - их социальный статус упрочился, и в 1407 году Карл VI выдал им патент, который был действителен до XVIII века. Sapienti sat!

- Вопрос об инструменте, которым издревле пользовались барды, сложен. Греки подыгрывали себе на форминге, лире и цитре - кифаре. Египтяне, арабы играли на лютне и ее модификациях (мандола, китаррон, уд). С началом крестовых походов все это импортировалось в Европу, где заграничные новинки превратились в мандолины и гитары… В Испании первые четырехструнные гитары известны с XIV - XV веков. Затем гитара стала шестиструнной, однако в России в этом виде не прижилась: у славян, прибалтов уже был свой национальный инструмент - гусли, кантеле. Но с добавлением седьмой струны, установкой "русского" строя (см. п. 5), гитара с начала XIX века вошла в наш быт и стала самым любимым музыкальным инструментом всех сословий.

- Российская авторская песня имеет тоже долгую историю. Но в отличие от эллинских, скандинавских и западно-европейских русские барды никогда не кооперировались, что придало нашей авторской песне неповторимый привкус индивидуальности. Самый захудалый орден менестрелей в Европе приобретал определенный статус. Поэтому бардов, скальдов, миннезингеров, даже вагантов - всегда отличала некая цеховая корпоративность. Русские барды рождались, возвышались или исчезали - в одиночку.

- Не будем касаться Бояна: бард официальный, дистиллированный, настоенный на диссертациях… Мещанин вольного Новгорода Садко, густо нарумяненный и припудренный, тоже превращен в безобидный сказочный персонаж, хотя известно, что тогдашняя администрация всерьез собиралась его укоротить за песни. Но они не сохранились - а жаль, мы узнали бы много любопытного о своих пращурах.

- В 70 - х годах XVIII века для уральского заводчика, мецената П. А. Демидова (1710-1786) некто Кирша Данилов (на уральском диалекте "Кирша" - уменьшительное от "Кирилл") составил сборник русских былин и песен, собранных "с голоса сибирских людей". Известны сборники П. Н. Рыбникова (1832-1885) и А. И. Гильфердинга (1831- 1872), собранные со слов народных певцов Олонецкого края, существует также сборник Печерских былин. Песни и былины изобилуют ненормативной лексикой. Это свидетельствует об отсутствии в XVII - XIX веках государственной и церковной цензуры в тех краях, что позволило сохранить старинные тексты в неприкосновенности.

- Факт изустного сохранения древних песен и былин не в центре, а на периферии государства может показаться странным, если не знать, что в 1648 году царь Алексей Михайлович ("Тишайший"), издал указ, поставивший заслон "бесовским играниям и трубному козлогласованию". С 1649 года указы, запрещавшие увеселительные действа под угрозой денежных штрафов и телесных наказаний, стали выходить один за другим. Затем музыкальные инструменты со всей Москвы: дудки, гусли, балалайки, бубны - были собраны и публично сожжены за городом. Оставшиеся в живых музыканты подались в захолустье…

- Этот наезд на певцов, плясунов и скоморохов объяснялся тем, что к 1653 году, когда Украина воссоединилась с Россией, многие обычаи оттуда прижились. В частности, "вертепы" - кукольные спектакли, устраиваемые под рождество. Как правило, скоморохи сопровождали это действо своими оригинальными текстами, а также нецензурными песнями под балалайки и дудки - что вызывало веселье зрителей и возмущение властей, со всеми вытекающими последствиями.

- Разумеется, в русской авторской песне не было места куртуазной, рыцарской тематике, тем более, латыни - первый университет у нас открылся только в 1755 году. Тем не менее, Русь достигла того нравственного, интеллектуального уровня, когда народу нужны уже не только лирические, патриотические - а и социальные песни. И они появились. У А. С. Пушкина в "Дубровском" разбойник, стоявший на часах, поет "Не шуми, мати зеленая дубравушка". Кто знает песню, согласится, что ее - с поправкой на время - можно поставить рядом с известной балладой Юза Алешковского про товарища Сталина. Или даже малость повыше: в песне - то сам "Грозный царь" поминался - а он был покруче вождя народов.

- Со второй половины XIX века во всех трактирах и чайных зазвучала песенка "Фонарики - сударики" про "чиновников - сановников", что живут без хлопот. Сочинил ее И. П. Мятлев (1796-1844)²¹, сын сенатора, приятель Пушкина. Вообще все, "народные" песни имели авторов, и далеко не всегда это были сыновья сенаторов. "Не шей ты мне, матушка, красный сарафан" сочинил в 1834 году бывший крепостной, Николай Цыганов. Романс "Не брани меня, родная" подарил в конце 40-х годов XIX века приезжей столичной артистке статист Казанского драмтеатра Алексей Раззоренов. Автором песни "Славное море, священный Байкал" был сибирский учитель Дмитрий Давыдов, сочинивший ее в 1858 году. А знаменитую "Дубинушку" создал в 1865 году флотский врач Василий Богданов²².

- В повести "Мои университеты" Максим Горький упоминает казанского вора, бывшего студента учительского института, Башкина, чьи песни пелись по всей Волге. Горький цитирует одну из песен:

Хороша я, хороша

Да плохо одета.

Никто замуж не берет

Девушку за это²³.

Но эти строки принадлежат не Башкину, а крестьянскому поэту, Ивану Сурикову (1841-1880)²⁴. Тем не менее, и "Тонкая рябина", и "Степь да степь кругом", и упоминавшаяся песня - все они сделаны на его стихи. Видимо, действительно был такой казанский вор, перелагавший на музыку стихи Сурикова (а может еще чьи-нибудь), которые расходились по Волге - а затем и по всей России…

- Не будем задерживаться на начале XX века, поделившем Россию на красных и белых. Отметим только с той и другой стороны всплеск творчества бардов, чьи песни сохранились до наших дней. Причем, белогвардейские песни, бывшие ранее по понятным причинам в загоне, обрели популярность, какой не имели при жизни. Нынче кто умеет кропать стихи - во всю эксплуатируют "белую" тему, кто не умеет - просто ворует эти песни, благо авторы их давно умерли в безвестности ("Поручик Голицын", "Господа офицеры" и др.).

- Менее всех из современных российских бардов известен Александр Лобановский, хотя его "Балладу о свечах" исполняли в свое время Аркадий Северный и Михаил Шуфутинский. А его песню на стихи Роберта Бернса "Ночлег в пути" нередко на своих концертах пел Евгений Клячкин²⁵. Лобановский вторым, после Михаила Анчарова, открыл Америке российских бардов. Окуджава стал третьим - но его песни известны практически во всем мире. А "Осень катится…" Лобановского сегодня даже в России многие поют, не зная автора.

- В 80-х годах эстрадный исполнитель Михаил Звездинский выдавал за свои некоторые песни Лобановского, в том числе "Очарована, околдована" на стихи Николая Заболоцкого. Причем, на концертах рассказывал трогательные истории о том, как он сочинил их в зоне. Лобановский подал в суд на него и выиграл: 9 августа 1991 года "Мегаполис-экспресс" опубликовала материал "Миша, не звезди!", а суд обязал Звездинского возместить моральный и материальный вред. Но после суда истцу позвонили домой и посоветовали не настаивать на компенсации, если он не хочет для себя неприятностей²⁶. Звездинский и поныне поет песни Лобановского, не утруждаясь упоминанием автора. Впрочем, теперь так делают все…

- Этот случай - свидетельство того, что эстрада в России давно идет рука об руку с криминальным бизнесом. И не дай бог авторской песне попасть на эстраду: ее тут же превратят в попсовый шлягер и будут качать из него бабки - автору же, в лучшем случае, дадут на бутылку водки, а вернее всего, покажут нож. У попсы, как и у поэзии, тот же волшебный дар, что у царя Мидаса. Вот только поэзия, подобно Мидасу превращает все, к чему ни прикоснется, в золото, а попса - в дерьмо…

- С 1964 года на студенческих вечеринках зазвучала песня "Прекрасна русская земля в районе бухты Коктебля". Одни считали автором Галича, другие - Кима… А песня создана в 1963 году Владленом Бахновым - писателем, сценаристом, памфлетистом. Поводом стала публикация в "Советской культуре" отдыхавшего в Коктебеле писателя Аркадия Первенцева, озабоченного падением нравов молодежи. Стихи Бахнова на мотив блатной песни "А в Ростове-на-Дону я как-то раз попал в тюрьму" пародировали статью, производя убийственный эффект²⁷. Первенцева после этого в литературных кругах иначе как "бля" не звали.

- Из-за распространения подобных песен в молодежной среде государство боится бардовского движения: всякая компрометация идеологии режима со стороны неформальных образований - это начало ереси. Если авторы романтических, лирических, туристских песен ничем не рискуют, то социальная тема да еще в сатирическом варианте - чревата. Свидетельство тому - судьбы Высоцкого, Кима, Галича и других "неудобных" бардов. Именно поэтому создаются альтернативные фестивалям авторской песни - "патриотические", "студенческие", "военные" фестивали, где роль цензуры ненавязчиво подменяется требованиями репертуарного отбора.

- Сейчас в авторской песне царит период "социального мира" - несмотря на растущую поляризацию общества. Почему? Потому что для обслуживания своих идеологем власть отбирает и прикармливает бардов, воспевающих колониальные войны России или тиражирующих патриотическую попсу для политических шоу. Бардовское движение образца 70-х годов ушло вместе с семидесятниками, у нового поколения другие песни. Они совершенно безобидны в социальном плане: государству не нужны независимые барды - ему нужен согласный хор лягушек в тихом болоте.

- Возможно поэтому Анчаров, Галич, Высоцкий, Окуджава, Ким - держались всегда немного в стороне от бардовского движения. Творчество - процесс независимый и уж точно не коллективный. А культивируемое чувство локтя ("возьмемтесь за руки, друзья…"), умным людям очень легко трансформировать в иное чувство. После чего Панургово стадо готово к употреблению²⁸…

Валерий Кузнецов

Страница 5 из 11 Все страницы