Если взять следующего великого писателя, который был в России, а это был Гоголь (я миную Лермонтова в этом рассказе), то Гоголь был из тех писателей, у которых специфический писательский дар был оторван от человеческой одаренности, от ума, от проницательности, от понимания мира, даже от любви. Всего этого у Гоголя ни следа нет. Его творчество является описательным творчеством, он описывает, он изображает, изображает совершенно гениально.

Но что за человек был Гоголь? Знаете, я должен вам рекомендовать почитать это у Набокова. Только недавно мне попали в руки переводы его сочинений, он писал о русской литературе по-английски. Что делать, он же читал лекции о русской литературе в Америке студентам. Так вот, у него вышло три книжки – его лекции о русской литературе и лекции об иностранных писателях. Те и другие интересны, но те и другие не заслуживают никакого доверия по содержанию, потому что Набоков в литературе воспринимал только упаковки, а не то, что внутри. Это ужасно, но это факт, это и не дало ему стать великим писателем. Так вот, о Гоголе он пишет очень много и берет материалы из Вересаева (Вересаев написал и о Гоголе такой же справочник). И что мы там читаем? Все знают историю о том, как Гоголь написал и опубликовал выбранные места из переписки с друзьями – образец лакейской литературы. Это подлейшее пресмыкательство перед начальством. Но совершенно искреннее, он таких убеждений держался. Оно вызвало известное письмо Белинского к Гоголю, которое, может быть, вы читали. Белинский бичует его перед публикой, под видом письма он говорит, конечно, с публикой, а не с ним.

И вот, Гоголь. Что же такое был Гоголь в жизни? Он был мелкий чиновник, столоначальник, канцелярист и ничего больше. Он искал поддержки и покровительства царского семейства, то есть императора, великих князей. Он пользовался денежными пособиями правительства. Не мог жить в России, а скитался по Европе, проживал в Риме. Причины его скитаний были разные, конечно. Но было бы нелепо говорить, что он только потому не жил в России, что русские порядки ему были слишком противны, слишком известны. Нет, он лечился. Болезнь его тоже известна – он был импотент. Это, конечно, не его вина. Не его вина, что тогда это бедствие не умели лечить. Он скитался по Европе в поисках целителей. И писал нравоучительные письма, именно нравоучительные, своим знакомым в Россию.

Он всех поучал, потому что к тому времени он имел репутацию (первая часть «Мертвых душ» уже вышла), он имел репутацию великого писателя, а в России была такая манера – распространять репутацию писателя на все остальное. Что он говорит, – то замечательно, потому что он выдающийся писатель. Он этим пользовался и приводил в замешательство своих адресатов. А потом он помешался, он умер совершенно помешанным человеком. И в помешательстве его сыграла роль религиозная мания. Один священник убедил его, что он совершил грех, когда писал все эти вещи, что ему надо его искупить. Он хотел его искупить, написав вторую часть «Мертвых душ», где Россия и вся русская жизнь была бы изображена в положительном свете. Потом и это ему показалось греховным, он сжег то, что написал. И хорошо сделал, потому что то, что сохранилось, свидетельствует о полном падении его таланта.

Таков был Гоголь. Вы не находите ни следа выдающейся личности. На личность эту вообще не стоит смотреть, понимаете? Первую свою поездку за границу он сделал на деньги, которые по существу украл у своей матери. Ему прислали деньги, чтобы внести их в какой-то банк, какой-то взнос в казну, а он их использовал для путешествия за границу. Ему мать простила.

Но Гоголь, – это Гоголь. Надо читать его сочинения и не думать о его личности. Он был великий писатель. Это признают даже иностранцы, которые очень плохо понимают русскую сатиру. Об этом я еще скажу. Иностранцы, которые находятся в отношении Пушкина в тяжелом положении, потому что поэзия не поддается никакому переводу. Стихи не переводятся. То, что переводят под названием стихов – это творчество переводчика, а не автора. Даже Набоков, столь одаренный писатель, когда он попытался перевести «Евгения Онегина», он не имел успеха. А он знал английский, как немногие. В Берлине он занимался же преподаванием английского языка немцам, есть и такие способы заработка. Так вот, он перевел, но плохо.

Гоголя считают сатириком и считают, что он нарисовал ужасную картину угнетенной самодержавием, рабской России. Но ведь он это сделал совершенно бессознательно. Он хотел изобразить раскаяние Чичикова, он хотел изобразить положительный русский тип, хотел описать, как Россия переходит из всего этого в благополучие, к хорошей жизни, которую он хотел изобразить. Он вовсе не был врагом самодержавия. Пушкин успел оценить Гоголя, конечно, только в качестве писателя.

Я опускаю Тютчева, поэта гораздо меньшего. Это легенда, что Пушкин признал Тютчева, восхвалял его. Это неправда. Читайте об этом статьи Тынянова. Тынянов написал об этом замечательную статью. Тынянова вы знаете, читали? Это крупнейший из писателей, работавших после революции. Литература его очень трагична, но это не удивительно, и умер он рано, своей смертью, ему повезло.

Так вот, к кому я теперь перейду? Вы уже догадываетесь, что я предпочел бы миновать Гончарова, который был крупнейшим русским романистом, мастером русского языка. Романы его представляют образцы описательной прозы, совершенного прозаического стиля. Но он был настроен не так, как русская интеллигенция, он был очень умеренный либерал. А потом, поскольку у него не было денег, он пошел служить в цензуру, он стал цензором. Ну, и ясно, как к нему после этого относилась русская читающая публика, которая к середине века стала сплошь оппозиционной. Дело в том, что в России ведь не было консервативной, религиозной интеллигенции, в России была только либерально-радикальная интеллигенция.

А перейти мне нужно теперь к Толстому. Ну, это, конечно, резкий переход, большой скачок в истории русской литературы. Но надо вам сказать, что после Пушкина таких поэтов больше не было. Вы догадываетесь, кто был вторым великим русским поэтом. Это был Блок. Но Блок во многих отношениях не достигает пушкинского уровня, ни в человеческом, ни даже в поэтическом смысле. Блок был несостоявшийся великий поэт. Если угодно, Блока можно читать, когда вам плохо, когда вы в дурном настроении, в отчаянии, тогда читайте Блока. Пушкина можно читать всегда, он всегда благотворно действует.

Теперь, по моему, осталось три минуты до перерыва, да и стоит ли мне начинать Толстого, говорить о Толстом? Может быть вы зададите мне вопросы? Я забыл предупредить вас, что нужно меня прерывать, останавливать.

Лена Аскерова: Абрам Ильич, а вы о Достоевском ничего не сказали.

А.И.: Это потом, я стараюсь придерживаться более или менее хронологии.

Тогда за оставшуюся минуту я дам вам полезную информацию. Вы, может быть, не знаете о величайшем открытии  в филологии, совершенном недавно в России. Это установление личности Шекспира. Этот спорный вопрос, наконец, решен Ильей Гилиловым. Это русский филолог, всю жизнь работавший над проблемой Шекспира, и он был невыездной. Вы знаете, что это значит, – он не мог работать в библиотеках, где содержатся книги и рукописи того времени. А в 90-м году ему разрешили выехать, но к тому времени он уже сделал свое открытие. Он, исследуя книги, редкие книги XVII-го века, установил, что псевдонимом Шекспир (это настоящий актер был, который на самом деле так назывался) пользовался Роджер Меннерс, граф Ратленд,  человек очень трагической судьбы, который не хотел, чтобы его сочинения печатались под его именем. И ему удалось добиться этого с большим успехом.

Ричард: Абрам Ильич. Мне кажется, мы должны признать, что его жена внесла существенный вклад…

А.И.: Да, конечно. Вдобавок еще была жена его, дочь известного поэта английского, Сиднея, она работала вместе с ним и внесла вклад, который невозможно отделить от его собственного. Вся эта история описана в книге под названием «Игра о Вильяме Шекспире или история великого Феникса». «Игра о Вильяме Шекспире…», – несколько странное название такое. На самом деле это популярная книга, она доступна каждому, а кто хочет проверить доводы, аргументацию, должен немножко знать английский язык. Но написана по-русски.

Гилилов совершил, вероятно, величайшее открытие в истории филологии. То, что он сделал, – это сделано на основании филологических исследований, вплоть до таких, как использование водяных знаков на бумаге для датировки ключевой книги, которая привела его к этому открытию. Книга Гилилова издана в 2000-м году тиражом 2000 экземпляров. Достать ее трудно, попробуйте. Если она вас убедит, то не верьте так называемым шекспироведам, эти люди находятся в тяжелом положении – они всю жизнь говорили неправду. Теперь они не могут этого признать. Я не знаю, переведена ли эта книга на английский язык.

Перерыв, 10 минут.

А.И.: Я слишком поспешно собирался перейти к Толстому, исправляю свою ошибку. Логически необходимо теперь рассказать о тех писателях, которые означали возникновение русской интеллигенции. Это два писателя – Герцен и Тургенев.

Герцен вообще, можно сказать, очень мало представлен в русской литературе. После его первых повестей, в которых он уже заявил о себе, как первоклассный писатель, он перестал заниматься художественной литературой и занялся общественной деятельностью и философией. Вас, может быть, удивит, что я считаю Герцена единственным значительным философом в русской истории. Он не писал трактатов по философии, он писал журнальные статьи. Но некоторые из великих философов вообще ничего не писали.

Так вот, Герцен занимает очень выдающееся место в русской литературе, потому все, что он писал, читали в России, и он оказал огромное влияние на развитие русского общества. А его автобиография «Былое и думы» представляет собою одну из капитальных книг мировой литературы. Это не беллетристика, это в высшей степени художественная проза и, в то же время, история.

Страница 3 из 6 Все страницы