Личность Герцена тоже представляет интерес. Я говорил о том, что писателей можно разделить на умных и неумных. Так вот, Герцен был в высшей степени умен. По мнению некоторых современников, он был даже слишком умен. Его не любят в наше время, потому что теперь оказывают зловредное влияние шовинисты, которым Герцен очень несимпатичен. Он несимпатичен им своими идеями, потому что он  больше всего любил и ценил свободу, а русские шовинисты любят рабство, предпочитают рабство во всех случаях. И еще ему можно поставить в вину, что он с их точки зрения не был русским,. Дело в том, что Герцен был сын немки, привезенной Яковлевым в Россию. А отцом его был не Яковлев, русский барин, а немецкий аристократ барон Фаненберг, баварец. Но это уже почти никому не известно, потому что Герцен, будучи в Лондоне представителем русской радикальной эмиграции, и так должен был объяснять, почему он носит немецкую фамилию.

Но то, что Герцен был немец, не должно вас беспокоить. Вы знаете, что Пушкин был наполовину эфиоп, Лермонтов, как теперь доказано, в самом деле был шотландского происхождения. И только потом мы можем утешиться, что Тургенев и Салтыков были татарского происхождения, то есть истинно русские люди. Ну, ладно, это уже относится к анекдотам.

Так вот, жизнь Герцена была совершенно иная. Я не утверждаю, что он не знал противоречий в своей жизни, – он их знал сколько угодно, они были не меньшие, чем у Пушкина и Гоголя. Дело в том, что он был, по классическому выражению, рыцарь без страха и упрека. Это биография человека, который всегда делал то, что считал нужным, приносил необходимые для этого жертвы. И самая большая жертва, которую он принес – это был отказ от литературы. Ради того, чтобы заниматься политикой и философией, он отказался писать беллетристику. И поэтому о Герцене как о литераторе можно судить, кроме его первых повестей, по его автобиографии «Былое и думы» и по его статьям в «Колоколе», он издавал за границей этот журнал.

Он был великолепный писатель. Кроме того, он был человек со всесторонним образованием, с огромным, широким, энциклопедическим умом, чего тоже ему не могут простить наши «патриоты». Слово «патриоты» надо ставить, конечно, в кавычки,. Ему не могут простить даже того, что он обильно уснащал свои произведения иностранными вкраплениями. Там находят фразы, выражения, отрывки на четырех-пяти разных языках. Это не всем нравится. Например, стиль Герцена очень критиковал писатель Боборыкин, может быть, вы не слышали о таком. Напрасно, говорит он, употреблял иностранные выражения. То же самое говорят и наши «патриоты» теперь.

Герцен был принципиальный враг самодержавия и убежденный сторонник гуманизма и демократии. Но он был, сверх того, великий философ, он видел дальше, чем видели его современники, и поэтому его мало понимали. Например, он рано распознал слабые стороны марксистов. Он это понял тогда, когда еще и самого слова этого не было, он называл их марксидами. Маркса он не любил, и Маркс не любил его. Разница в том, что Маркс распространял о нем клевету, что он агент русского правительства, тогда как Герцен просто его не любил. Если вы не читали, или невнимательно читали, или, может быть, читали в детстве в сокращенном издании (есть и такое) «Былое и думы», перечтите это,  и тогда вы узнаете историю русской интеллигенции, как она возникла и что она собой представляла. Герцен стоит в самом начале ее.

Ричард: Абрам Ильич, что это даст, понять историю русской интеллигенции?

А.И.: А ведь это история русского общества и русской революции. Русскую революцию сделали не рабочие и крестьяне, ее начали и провели интеллигенты, которые воспользовались народным возмущением по поводу затянувшейся мировой войны. История России в XIX-м и XX-м веке, даже в XX-м до революции – это история русской интеллигенции. Если вы хотите понять судьбу России, то читайте «Былое и думы».

Это не единственные мемуары, которые нужно читать. Замечательные мемуары написал Кропоткин, Петр Алексеевич Кропоткин. Тот самый, который был не только основателем анархизма, но еще, вдобавок, выдающимся естествоиспытателем. Они называются «Мои воспоминания» или «Воспоминания революционера», я никогда не помню названия. Но они переизданы и теперь доступны. А затем, если уж говорить на эту тему, есть мемуары Николая Морозова Шлиссельбургского, в двух томах, они тоже переизданы. Третий том, о конце его политической карьеры, к сожалению, не издали.

Из зала: Ну, и Короленко, наверно?

А.И.: Да, и Короленко. Спасибо, что мне напомнили. Короленко написал «Воспоминания моего современника». Это совершенно удивительная книга.

Из зала: «История моего современника».

А.И.: «История моего современника», написанная Короленко, Владимиром Галактионовичем Короленко о самом себе. Но это уже позже. Я забежал вперед.

Так вот, Герцен. «Былое и думы» надо непременно прочесть, иначе вы о России ничего не поймете. Хотя Герцен и пишет, что в момент, когда они давали свою знаменитую клятву с Огаревым на Воробьевых горах, в России все, что думало и чувствовало, все, что стремилось к свободе, могло поместиться между пяткой и носком николаевского сапога. Но ведь судьба людей решается не массами, она решается отдельными людьми, так что в основе всего лежит человеческая личность. Таков был Герцен.

А теперь я перейду к Тургеневу, его знакомому, с которым он ссорился, мирился. Тургенев был литератор, он писал романы, повести, рассказы, и он изобразил лучше всех настроение русского общества в 60-е и 70-е годы девятнадцатого века,  когда зарождалась русская революция. По поводу романов Тургенева я слышал разные мнения, некоторые говорят, что он был плохой писатель, они недовольны его прозой. Например, Набоков недоволен его прозой, но мнение Набокова очень уж субъективно. А другие говорят: то, что он изображает, неверно, таких людей не бывает. Это можно особенно услышать от молодых людей, потому что герои Тургенева не похожи на них самих. Они, герои Тургенева, озабочены не своей карьерой, не своими любовными делами даже, а судьбой России, тем, как можно помочь народу, каково будущее человечества и как нужно относиться к таким-то и таким-то политическим противникам. Все эти затеи кажутся неестественными в нашем окружении, потому что из всех слоев русского общества уцелело одно только мещанство. Мы живем среди мещан. Вы, вероятно, знаете какой смысл придавался этому слову до революции. Мещане – это люди, которые заботятся только об удовлетворении личных потребностей. А Тургенев изображал людей, которые были озабочены не своими делами, а общественными делами, человеческими делами – есть Бог или нет и так далее – все их волновало. Это совершенно непонятно нашему обывателю. И герои Тургенева кажутся неубедительными, неубедителен даже Базаров, который выписан так рельефно, что его можно,  казалось бы, ощупать. Тем более неубедителен Рудин, или герой «Нови» – Нежданов.

Короче говоря, Тургеневу не верят. А между тем ему можно верить, ибо он был великий мастер описывать то, что он видел. И он описывал то, что он в самом деле видел и слышал. «Накануне» – это странная повесть, там он хотел изобразить положительного героя. Но где было взять его в России? Тургенев был очень умен и насчет положительных героев был разборчив. Он не нашел вокруг себя положительных героев. И тогда он сделал положительёным героем болгарина, а героиню вот он сумел изобразить – Елену. Тургеневу вообще лучше удавались женские образы, чем мужские. Так вот, Тургенев – это лучшее зеркало, лучшее отражение русского общества и путеводитель по его истории.

Но романы Тургенева надо терпеливо читать, надо терпеть то, что были люди не такие, как мы, интересоваться, какие же они были. Из Тургенева вы это можете узнать. Тургенев – лучший мастер русской прозы. Если говорить о качествах русской прозы, о ее литературном достоинстве, то лучше Тургенева никто не писал. И неправ Набоков, когда он предпочитает прозу Толстого, громоздкую, перегруженную, стилистически нелепую и несуразную. Как Набоков этого не видит? – это потрясающе. Но субъективность его, конечно, тоже выдающаяся. Сила Толстого, конечно, не в его литературном умении, или, скажем, не в его прозе. А вот Тургенев писал идеальной русской прозой, может быть, как вам покажется, несколько сентиментально-слащавой, но это уже объясняется различием эпох. То, что нам кажется таковым, не было таким в то время.

У Тургенева надо все романы читать подряд. А вот новеллы его, рассказы можно и не все. Но уж, конечно, надо прочесть «Записки охотника» – это совершенно незаменимый памятник русской жизни и приговор крепостному праву. Тургенев заплатил за это тюремным заключением, правда, недолгим, а цензор, который пропустил «Записки охотника», был уволен.

О Тургеневе можно еще сказать вот что, – он был человек слабохарактерный. Что это значит? Это значит, что он терзался все время сомнениями насчет своего таланта писательского, насчет своего характера. Да-да, люди со слабым характером больше всего переживают, что у них слабый характер. Затем он, будучи изготовлен природой наилучшим образом – он был высокого роста,  красив, физически силен, и очень умен, – он страдал от того, что его не любили женщины, которых он любил. И самая большая его несчастная любовь была Полина Виардо, французская певица, за которой он последовал за границу и прожил, так сказать, поблизости от нее остаток своих дней. У Тургенева был слабый характер, ему недоставало качества, которое иногда называют мужественностью. Но я не уверен, что это хорошее обозначение. И он действительно совершал слабые поступки. Например, так как он не хотел, чтобы конфисковали его имение, то он не разрывал окончательно с русским правительством. Затем, когда царь начал освобождение крестьян, он написал слишком монархические статьи по этому поводу.

Но и вообще, он ведь не был радикал, он был либерал по настроению, то есть умеренный либерал. Революционеров он не любил, но нельзя сказать, чтобы он их не понимал. Если вы прочтете его «Новь», то вы увидите такую галерею портретов революционеров, что вас от этого стошнит, и вы скажете: «Почему он выбирал именно таких? – были не только такие революционеры» – это потому, что они ему не нравились. Когда он хотел изобразить людей, которых он не любил, у него это плохо получалось. Особенно Базаров не получился  таким, как он хотел. Так что даже русская молодежь была обманута, они сочли это карикатурой на радикальную молодежь, и Тургенев объяснялся по этому поводу, оправдывался. Так он и остался между двух лагерей. Он был либерал, он старался не поссориться с правительством, но и не делал ничего особенно радикального, он не был близок к лагерю русских радикалов. И тем не менее он, как и Герцен, был представителем нарождавшейся тогда русской интеллигенции. Все его черты, даже его слабости, были присущи этой интеллигенции. Что такое русская интеллигенция – я не объясняю, это вы найдете в той же русской литературе.

Из зала: Абрам Ильич, более или менее понятно, почему интеллигенция исчезла, но возможно ли ее вернуть?

А.И.: Возможно ли возвращение ее? Вы знаете, в том виде, как была, конечно нет, потому что история никогда не повторяется. Но что в России в конце концов появятся образованные люди, что они между собой сумеют договориться, начнут что-то делать, этой возможности я не исключаю.

Из зала: Абрам Ильич, Лермонтова Вы пропустили.

А.И.: Что вы хотите знать о Лермонтове?

Из зала: Я очень люблю его поэмы…

А.И.: Я тоже. Я обошел его. Просто из-за недостатка времени и потому, что Лермонтов не столь значителен в русской литературе. Но, если хотите знать, чем я был поражен в отношении Лермонтова, это вот чем. Есть, был такой знаменитый литературовед в Петербурге – Эйхенбаум, он написал большую работу о Лермонтове, из которой видно, как Лермонтов-поэт готовился, как он образовался. Оказалась, что поэзия Лермонтова является результатом огромного напряженного труда, он переработал огромную массу поэтов, русских и немецких, и это синтез. То, что гениальная поэзия может таким образом возникнуть – это удивило меня. Хотя я знал черновики Пушкина, как он работал над своими сочинениями. Некоторые думают, что гениальный писатель пишет легко. Это не так. Но в отношении Лермонтова я был потрясен его силой воли, работоспособностью, с которой он сделал из себя поэта. Лермонтов умер 27-ми лет.

Но я начал говорить о Тургеневе. Собственно говоря, я уже кончаю. Тургеневу не хватало характера и он проявлял слабости в своем общественном поведении и в личной жизни. Но был очень добрый человек, он никогда не жалел усилий, денег, чтобы помочь своим друзьям и даже незнакомым. Он был щедр, великодушен и, потом, он был дьявольски умен, да еще и образован. Образован был настолько, что ему не верили! За границей начали выходить переводы его сочинений на немецкий, французский, английский. Ему не верили, что он не написал их на этих языках, которыми он владел превосходно. И он должен был доказывать, что он мог писать только по-русски. Переводы были сделаны другими, и он их просмотрел. Так вот, Тургенев обладал необычайно крепким умом, он все понимал,  и ему можно было бы объяснить все, что угодно, если бы с ним поговорить. В отличие от некоторых других русских писателей, которым нельзя было бы объяснить ничего, о них я скажу потом. Таков был Тургенев.

Из зала: Абрам Ильич, а как совместить, например, слабый характер и крепкий ум?

А.И.: Ничего нет более обычного. И может быть наоборот. Люди, у которых очень сильный характер, могут обладать слабым умом. Это ведь разные качества. Вы можете видеть вокруг себя сколько угодно примеров и того и другого. Иногда они сочетаются. Вот, Герцен обладал и тем и другим, Тургенев – нет.

Так вот, Герцен и Тургенев – это родившаяся русская интеллигенция. Если уж говорить об истории русской интеллигенции, то, конечно, нельзя пройти мимо Писарева, который озаглавил собой 60-е годы и, конечно, надо было бы говорить о так называемых революционных демократах, о Чернышевском и Добролюбове, которые с точки зрения русской литературы очень мало значат, ибо они плохо писали и вовсе не были наделены литературным даром. А Писарев – да, был наделен им, но об этом вам в школе не скажут, потому что в школе установились некоторые стандарты русских литераторов.

Страница 4 из 6 Все страницы