Эта статья была опубликована в 1986 году в нелегальном журнале EUROPA польского профсоюза "Солидарность", от имени анонимного русского автора. Приводится без изменений в переводе с польского.

УЧЕНЫЙ СКОТ

Название этой статьи описывает положение учёного в Советском Союзе. Предлагаемый краткий очерк извлечен из подробного исследования, посвящённого этому вопросу и подготовляемого к печати. Полагаю, что следующее дальше изложение уже оправдывает принятый мною термин. Я вовсе не хотел оскорбить им всех людей, занимающихся наукой в нашем государстве, но, следуя требованиям социологии, пытался точно описать условия жизни и психические установки наиболее распространённого типа советских учёных. Как будет видно из дальнейшего, выбранный термин имеет также серьёзное биологическое обоснование.

Я не буду заниматься здесь всеми видами деятельности, какую наше начальство считает "научной". По советским официальным данным, число всех "научных работников" достигает у нас нескольких сот тысяч, и это отмечается как важное достижение, в соответствии с общей тенденцией оценивать все достижения количественными показателями. Но подавляющее большинство людей, включаемых в указанную категорию, имеет лишь отдалённое отношение к науке.

Почти все сотрудники наших "прикладных" институтов занимаются деятельностью, выполняемой на Западе в заводских лабораториях ­­– рутинным изучением материалов или испытанием образцов. Для заработка и престижа они обзаводятся учёными степенями, вовсе не свидетельствующими в нашей стране о способности к научному мышлению. Я не буду говорить здесь об этой армии безыдейных исполнителей, регистрирующих или искажающих факты по указаниям начальства. Они ничем не отличаются от других советских служащих, кроме, может быть, некоторых притязаний на интеллигентность.

Я не буду говорить и о преподавателях высших учебных заведений, поскольку для них, как правило, научная работа является лишь обязательной фикцией, о которой приходится вспоминать при составлении ежегодных отчётов. Эти "работники идеологического фронта" подбираются и оцениваются по критериям, не имеющим ничего общего с наукой. Исключение составляют часть преподавателей Московского и Ленинградского университетов, где тлеют ещё последние искры научного интереса. Эти люди находятся в том же, или в худшем положении, чем сотрудники научно-исследовательских институтов – так называемых "НИИ".

Я не касаюсь также положения людей, занимающихся гуманитарными науками. В этой области объективная наука у нас по существу запрещена. Для каждой философии, для каждого исторического явления установлены обязательные толкования, так что вся гуманитарная учёность превратилась в нечто вроде богословской традиции без бога. Конечно, у нас есть люди, всерьёз интересующиеся историей, филологией и философией, но они служат дворниками, истопниками и ночными сторожами, или зарабатывают себе на жизнь сезонной работой в бригадах "шабашников". Нынешняя "гласность" ничуть не отразилась на описанной ситуации, а означает, что тем же людям приходится несколько иначе болтать. Положение наших "гуманитарных" учёных я также откладываю до более подробного исследования.

Я буду говорить здесь лишь об учёных, работающих в области точных наук, техники и естествознания. Если называть учёными тех, кто выполняет самостоятельные исследования на уровне, сопоставимом с критериями публикации в серьёзных западных изданиях, то число их составляет у нас несколько тысяч. Служат они преимущественно в институтах Академии наук и отчасти в ведомственных институтах, подчинённых министерствам.

Дальше описывается положение этих учёных в том виде, как оно сложилось к концу так называемого "периода застоя", и как оно существует по сей день, поскольку "перестройка" и "гласность" не оказали никакого благоприятного влияния на условия работы учёного. Напротив, изменение процедуры "аттестации" учёных облегчило администрации расправу с неугодными лицами, а введение "хозрасчёта" ускорило распад оставшихся от прошлого структур.

––––––––

Страница 1 из 6 Все страницы