Приложение

АКАДЕМИЯ НАУК СССР

УРАЛЬСКИЙ ФИЛИАЛ

Труды биостанции «М и а с с о в о»

Том 1

Агабал Лутит

«К Р У Р» или ТАЙНА ЧЕРНЫХ ЯЩИКОВ.

/научно-кибернетический роман/

Все зависит от точки зрения /П. С. Зырянов/

МИАССОВО 1956

Предисловие

Мы живем в те дни, когда кибернетика все глубже входит в науку и быт. Все больше умных людей совращаются и начинают разрабатывать с кибернетической точки зрения кто эволюционные, кто экономические, а кто психиатрические проблемы.

Мы, четверо, укрывшиеся за прозрачным псевдонимом, тоже увлеклись кибернетическими идеями и решили что-нибудь сделать. Целый вечер мы думали о том, какую бы лепту внести в новое дело. Но так как мы есть люди глупые и разным там наукам не обучены, то сделали, что могли — написали роман, популяризующий практическую кибернетику.

Ныне отдаем его на твой суд, о читатель!

Агабал Лутит

Глава 1. Начинают происходить непонятные вещи

В понедельник все сотрудники биостанции Миассово изумленно толпились возле свежего приказа, вывешенного на доске объявлений:

ПРИКАЗ №138. По Полевой группе Отдела биофизики.

1.  От старшего наблюдателя Маркина М. С. поступила жалоба о том, что в ночь с воскресенья на понедельник все его сети, стоявшие в Проходной, были варварски изорваны.

2.  В связи с вышеизложенным и основываясь на правилах заповедности приказываю:

а. Впредь, до нахождения виновного, все поездки по акватории заповедника, как с целью спортивной ловли, так и для увеселения должны производиться в каждом отдельном случае по моему письменному разрешению, визированному ст. наблюдателем МАРКИНЫМ М. С.

Зав. Полевой группой Отдела биофизики Макаров Н. М.

Не успели удивленные сотрудники разойтись, как на весь корпус раздался резкий и раздраженный голос Аргенты:

— Капа, кто ночью шарил в моей левой тумбе? Кто дежурный?

— А в чем дело?

— Как в чем дело? Пропало пять килограмм фильтровального картона!

— Что вы? Какие пять килограмм? У нас не осталось ни листа! Вы же прекрасно знаете, что Николай Михайлович сегодня выехал в Свердловск специально за фильтровалкой.

— Ну мало ли что! У других нет, а у нас есть. К вашему сведению, я его специально спрятала от всех. Я не поленюсь — обойду все комнаты и облажу все углы, но найду свой картон! Безобразие!

Прежде всего Аргента бросилась к Куликову, восклицая:

— Конечно, это Куликов! Таких изничтожать надо!

В комнате у Куликова уже шел бурный разговор. Бээм требовал у Куликова молоток, который тот взял у него в субботу; Куликов клялся и божился, что молоток он положил в ящик шкафа, но он оттуда исчез, также как и второй из молотков Бээма, исчезновение которого и побудило его зайти к Куликову.

До поздней ночи продолжались поиски фильтровального картона и молотков, но безуспешно. При этом выяснилось, что из корпуса исчезли все молотки; мало того, таинственным образом исчезли все молотки и из домов жителей поселка. Одновременно обнаружилось исчезновение дырокола и нескольких напильников. На этом происшествия этого сумбурного дня не кончились. Машина, пришедшая из Миасса, привезла Николаю Владимировичу письмо от Басова, содержание которого неприятно подействовало на всех. Вот оно:

Уважаемый Николай Владимирович!

Мне очень неприятно, но я вынужден обратиться к вам за помощью в следующем щекотливом деле. Недавно, в районе Няшевки, была вновь открыта старая копь, в которой обнаружили новый минерал, содержащий 52.3% германия. По приказу Совета Министров, копь эта была взята на спецучет, но сегодня мы обнаружили, что она начисто расхищена. О ее существовании знали только Тюрюканов, Ляпунов и Аргента. Несомненно, что это именно Алексей Андреевич приобщил копь к своей коллекции. Прошу вас, Николай Владимирович, деликатно поговорить с ним, чтобы он положил все на место.

С приветом и уважением, Ваш Басов.

Нам всем было доподлинно известно, что проф. Ляпунов так и не успел побывать на этой копи и, узнав об ее исчезновении, он стал рвать на себе волосы, восклицая:

— Как же так!? Все прошло мимо меня!

Глава 2. Черный ящик

Во вторник, рано утром, Елена Александровна и Анна Бенедиктовна, по своему обыкновению, отправились купаться. Когда они подходили к месту купанья, они заметили на скале черный предмет прямоугольной формы.

— Черт знает, что такое! — воскликнула Елена Александровна. — Всюду этот Бээм оставляет свои бачки! Надо будет сказать Николаю Владимировичу.

В этот момент таинственный предмет соскользнул со скалы и с тихим плеском скрылся в пучине.

— Николай Викторович, — возмущенно воскликнула Елена Александровна, — не прячьтесь, я же прекрасно знаю, что это ваши глупые шутки! Совершенно невозможный господин, — добавила она, сбрасывая с себя халат.

Вечером, во вторник, шофер Константиныч, возвращаясь с базы, заметил на дороге черный предмет. Он, по своему обыкновению, подобрал его, думая, что это аккумулятор или еще что-нибудь полезное в хозяйстве. На утро он установил, что это не аккумулятор, а скорее какой-нибудь научный прибор. Это был черный ящик, размерами 100×50×50, без каких-либо особых примет. Он доставил черный ящик в корпус и положил его на крыльцо.

После этого события стали разворачиваться как в кинематографе. Черный ящик непонятным образом оказался в комнате у Куликова. Иван Иванович, зайдя в комнату, сел на него, но в ту же минуту вскочил, услышав голос «Встань!»

— Простите, — сказал Иван Иванович, обиженно поправляя очки и обращаясь к Куликову, — я не знал, что на нем нельзя сидеть.

— Нет, нет, — ответил Куликов, — сидите пожалуйста. В глубине души он думал, что это ящик Ивана Ивановича, да к тому же и с серой, так как фон в комнате поднялся на целый импульс.

Иван Иванович снова сел и снова вскочил, услышав тот же голос:

— Встань, гад. Я не стул.

— Что это?

Снова раздался голос и тут они оба заметили, что звуки исходят из ящика:

— Вы про что? Кто я? Я – КРУР. Ваш друг.

С этими словами ящик стал подниматься на двух никелированных ногах, выдвигавшихся из его корпуса, на передней стенке зажглись две красные лампы, и таинственный Крур сделал два шага по направлению к счетчику.

— Здесь счет. Дай мне.

Две никелированные руки, выдвинувшиеся из ящика в этот момент, схватили все имеющиеся на столе пробы и отправили их в незамеченное ранее Куликовым и Иваном Ивановичем отверстие, напоминающее рот. Коллеги в панике выбежали из комнаты.

Когда они вернулись в сопровождении толпы сотрудников, то увидели, что Крур спокойно сидел на стуле и лениво перелистывал уже напечатанную работу Куликова, составленную на основании просчитанных им проб. Под заглавием стояло:            «Н. В. Куликов, при технической помощи Крура /Конвариантно-редуплицирующийся универсальный робот/».

Поднявшись со стула Крур сказал, обращаясь к Куликову:

— Здесь все так.

Затем обратившись ко всем остальным Крур произнес:

— Я ваш друг. Вам что, где, как. Дай мне. Вы все марш на пляж.

Обрадованные сотрудники в течение часа передали Круру всю свою работу, а сами, в ожидании коллоквиума, ушли кто на пляж, кто на волейбол, а кто на рыбалку.

Глава 3. Первый конфликт

В этот день, как обычно, был назначен внеочередной коллоквиум. Когда все собрались, в конференц-зал вошел Крур и вежливо спросил:

— Здесь треп? О чем?

И когда Галя Милютина ему сообщила, что идет доклад И. А. Полетаева о самоорганизующихся системах, он сказал:

— Здесь есть соль. Я ваш гость. Где мне сесть?

Крур сел на переднее место, любезно указанное Николаем Владимировичем, и молча просидел весь доклад. Докладчик рассказал о ближайших перспективах роботостроения, показал возможность конвариантной редупликации электронных машин и указал на то, что конечной целью таких автоматов будет являться поддержание собственного существования, а в связи с этим предостерег человечество, сказав, что оно рискует превратиться в коров для роботов или вообще может быть уничтожено.

По докладу развернулась оживленная дискуссия.

Лучник убедительно доказал, что трехмерные автоматы принципиально не способны к конвариантной редупликации.

Маленков заявил, что изложенные перспективы его вполне устраивают, так как превращение людей в коров и есть высший этап эволюции.

Затем к доске подошел проф. Ляпунов со своим обычным «Видите ли какая штука»... и начал писать на ней непрерывный ряд формул.

Тут впервые Крур прервал свое молчание и подошел к доске со словами:

— Сей знак есть фальшь. Дай мел.

Он исправил пси кситое на кси пситое и, сложив свои никелированные ноги, спокойно сел на место. Все были потрясены. Алексей Андреевич, схватив в горсть свою бороду, тихо сел на место. Первый раз в истории Миассово на коллоквиуме наступило молчание. Через минуту с задних рядов раздался робкий голос Елены Александровны:

— Я, конечно, не знаю, но по-моему, он прав.

Минутное молчание на коллоквиуме было слишком тяжелым испытанием для Николая Владимировича и он выбежал к доске сказать пару слов. Ровно через час Крур снова встал и сказал, обращаясь к Николаю Владимировичу:

— Брось речь. Ты не Крур, но врешь уже час. Дай речь мне. Ты не прав. Ты рек, что Крур не жизнь. Вот я. Взглянь! Я жив, и я царь трех царств,— и указав щупальцем на Маленкова, торжественно сказал: — вот кто прав.

Тут подошел к доске Полетаев и обратился к слушателям с взволнованной речью:

— Вот лучшее доказательство моих утверждений, пришедшее раньше, чем я мог предполагать. Не успел этот робот конвариантно ауторедуплицироваться, как уже объявляет себя властелином трех царств природы. Алексей Андреевич, это мы, кибернетики, виноваты! Как мы искупим вину перед человечеством?! Отдадим свою жизнь и убьем этого мерзавца! — с этими словами он бросился на Крура, но Алексей Андреевич схватил его за руку.

— Подождите, Игорь Андреевич, мы не можем ничего сделать до тех пор пока не выработано строгой системы определений. Из его слов совершенно ясно, что он не вполне формализован и поэтому нам абсолютно нечего бояться. Через пару дней мы с Андрюшей на трех страницах выработаем основные метатеории, после чего все станет ясно. Вот тогда мы соберемся и все обговорим. Это будет очень полезно для молодежи, правда жаль, что здесь нет ихтиозавров.

Видите ли какая штука. Пусть альфа кситое есть подмножество итого множества из всех множеств класса фи. Тогда бета хитое есть плоскость эн-мерного пространства хи хитое... Я ввожу эти обозначения для большей ясности...

— Бе-ли-бер-да! — взорвался Николай Владимирович, — пока вы тут будете формализовать, эти грецкие буквы вцепятся вам в казенную часть. Что произойдет — ноу боди ноуз! Мой друг — Нильс Бор — всегда советовал отличать существенное от несущественного, выяснить почему это важно в пятых /оказывается в пятых это совсем не важно/ и бить молотком по морде!

Тут Крур снова встал. На этот раз он заметно волновался.

— Я ваш друг. А он что? Бить нас — за что? Вот кто ваш враг! — указал он пальцем на Николая Владимировича и с этими словами выпрыгнул в окно и бесследно исчез.

Глава 4. По следам пещерного человека

Спустя несколько дней, после описанных выше происшествий, Миля с Галей поехали на лодке в Большие Караси, имея целью собрать нужные им для опыта водяные растения. Из этой экскурсии они вернулись поздно и, вернувшись, стали наперебой рассказывать малоправдоподобную историю, которой никто из нас не поверил и не придал никакого значения. Теперь, после всех тяжелых испытаний, выпавших на нашу долю, многое из происходившего в те дни стало ясным и понятным и с железной необходимостью связалось в одну каузальную цепь. Это относится как к разнородным событиям, описанным в первой главе, так и к упомянутому неправдоподобному рассказу.

О, как часто мы равнодушно проходим мимо событий, которые нам кажутся мелочными, а подчас и глупыми, потому лишь, что мы не способны постичь их скрытый смысл! Если бы мы с большим вниманием отнеслись к сообщению наших гидробиологов, кто знает, может быть все трагические события сложились бы иначе.

Ввиду исключительной важности наблюдений гидробиологов мы попросили Эмилию Абрамовну описать их для включения в наш краткий отчет. Предоставляем ей слово.

— Мы плыли вдоль берега по направлению к Карасям и в начале все шло самым обычным образом. Когда мы проезжали мимо высокого скалистого берега, наше вниманье привлекло черное зияющее отверстие в одной из скал. Зная, что Уральские пещеры хранят много первобытных тайн, мы решили остановиться для производства доступных наблюдений. Зияющее отверстие оказалось действительно входом в пещеру. У самого входа мы заметили груду камней, как две капли воды похожую на ту, которую нам показал на фотографии тов. Рюмин-Пещерный. Вспомнив, что науку двигают аналогии и парадоксы, мы, после сей аналогии, полезли в пещеру за парадоксом. Вход был покрыт художественной резьбой начисто стертой неумолимым временем. Не успели мы войти в пещеру, как тут же заметили бурое, расплывчатое, светлое, но вполне ясное пятно. Со стены смотрел на нас мамонт в боевой позе. Исключительная реалистичность и динамичность этого рисунка не оставляли сомнений в том, что он относится к раннему палеолиту. Я стояла, как зачарованная, как вдруг Галя воскликнула: «Милька, смотри, самовар! Ну, конечно, это самовар!» и указала на изображение мамонта. Как ни старалась я ее переубедить, она так и не заметила, что на стене изображен мамонт, убеждая, что это самовар. Мы с ней почти поссорились, но так ни до чего и не договорились, решили пойти дальше и поискать другие изображения. Нам не пришлось долго искать. В полутора метрах от мамонта я заметила оскаленную морду саблезубого тигра. Галя же стала уверять, что это букет незабудок. Когда же я увидела кенгуру с детенышем, то Галя со мной полностью согласилась, и мы, удовлетворенные и помирившиеся, пошли дальше. Тут только мы обратили внимание на то, что в пещере не ощущался обычный затхлый запах. Было свежо и пахло рентгеновским кабинетом. По мере нашего углубления запах становился все более явственным. Наконец, когда стало уже совсем темно, мы увидели вдалеке красноватый свет. Галя испуганно тронула меня за плечо и спросила слышу ли я что-нибудь. Прислушавшись, я услышала приглушенные звуки, напоминающие не то бормотанье бурятского шамана, не то восклицанье циркового фокусника. Свет и звуки исходили из бокового отверстия в стене пещеры. Заглянув туда, мы застыли со смешанным чувством изумления и испуга. Перед нашими глазами предстал большой зал со спускавшимися сверху сталактитами и сталагмитами. По стенам пещеры шли длинные стеллажи, на которых стояли черные ящики, как две капли воды напоминающие исчезнувшего Крура. Желая узнать откуда исходят таинственные звуки, мы внимательно осмотрелись и увидели в стороне небольшой никелированный стеллаж, на котором царила обычная лабораторная обстановка. Но эта, привычная для нас картина, нас не успокоила, а наоборот, произвела какое-то неприятное впечатление на наши и без того уже расстроенные чувства — уже потом мы поняли, что в этом повинно было полное отсутствие следов человека.

На никелированном стеллаже сидел на корточках Крур. Слышно было только тихое жужжание, как у нас в счетной. Перед ним, как на столе у Бээма, лежали кучки радиоламп, сопротивлений, конденсаторов и тому подобных деталей. После непродолжительного жужжания Крур произнес: «Джон фон нойм» и после этого заклинанья, как по возгласу циркового дрессировщика «Але гоп» все кучки несколько поуменынились, и перед нашим изумленными глазами предстал новый готовый Крур. Мы были так потрясены, что опрометью бросившись из пещеры не стали смотреть на то, как старый Крур отправился на стеллаж, а новый занялся тем же делом. Когда мы погружались в лодку нам казалось, что тысячи красных глаз смотрят нам в спину.

На этом заканчивается рассказ Мили.

Глава 5. Неравный бой

Сколько бы лет ни прошло, что бы ни случилось с нами, но этот солнечный воскресный день останется навсегда в памяти каждого из нас.

День этот прошел вплоть до волейбольного часа вполне обыкновенно, если не считать одного случая, который, к несчастью, остался для большинства неизвестным. В послеобеденное время в лесу, в районе дома Шаховых, долго стоял истошный крик Вовки Куликова. Затем этот крик внезапно прекратился. После этого к палатке Игоря Васильевича подошли с вопросом «Как он называется?» Вовка, Димка и оба Лучничонка; у каждого из них в руках было по большому черному жуку. Игорь Васильевич впервые встал в тупик. Жуки эти с первого взгляда напоминали восточно-азиатских Каптолябрусов, но отличались от них странной абстрактностью форм. Игорь Васильевич, не желая уронить свой научный авторитет, покривил душой, сказав:

— Русского названия у этих жуков нет, а по латыни они называются Синус-Косинус.

Затем он отобрал всех жуков, что вызвало еще более отчаянные вопли, на этот раз уже у всех четверых. На его расспросы о том в какой экологической обстановке и в каких габитуальных границах были пойманы эти жуки, дети, всхлипывая, рассказали, что к ним подошел в лесу какой-то дядя с квадратным черным лицом и, услышав, что Вовка Куликов кричит «Хочу большого блестящего жука!» он дал им по жуку, достав их изо рта. К сожалению, Игорь Васильевич никому ничего не сказал, не желая ронять своего научного авторитета, а тихо напился и лег спать.

В тот час, когда игра на волейбольной площадке была в самом разгаре, и «инвалиды» торжествовали над «чемпионами» с сухим счетом 0:1 по поселку пронесся проф. Ляпунов, крича:

— Все в корпус! Скорее, скорее!

Наученные предыдущим опытом и предвкушая опять какой-то сюрприз все поспешили в корпус.

В действительности же было вот что.

Три Крура, встретив Алексея Андреевича, сказали:

— Где все? Звать их к нам!

И Алексей Андреевич, радостный, бросился исполнять приказание. Когда все собрались в конференц-зале, один из Круров /по-видимому старший/ сказал:

— Встать всем в ряд.

Все выстроились, а после этого он же произнес:

— Вот вам тест.

Он протянул нам листки бумаги, на которых синим и красным карандашом были написаны слова «Закон оптики» и дал нам трубки с прозрачной жидкостью.

Все моментально дали правильный ответ, чем Круры были совершенно потрясены, так как они не подозревали, что эта штука всем хорошо известна, включая и Андрюшу Маленкова. Дальше дело пошло гораздо хуже. Дело пошло настолько плохо, что мы, дабы не будить у читателей неприятных воспоминаний, опускаем подробное описание этих испытаний. Испытания закончились тем, что Круры поставили каждому из нас на предплечье клеймо из двух треугольников, по разному ориентированных друг относительно друга, а затем разделили на несколько неравных групп. Потом они объявили, что первая группа, в составе Тюрюканова, Аргенты и Инны с Галей должна будет заниматься поисками и добычей германия. Во вторую группу вошли Ляпунов, Полетаев, Маленков и Нина Баландина. Они должны были заниматься дальнейшей формализацией и техническим обслуживанием Круров. Всем остальным, кроме Николая Владимировича, отводилась роль «коров», сиречь подсобных рабочих. Когда эта процедура закончилась, старший Крур подошел к Николаю Владимировичу и, указав на него щупальцем, гневно сказал:

— Он наш злой враг! Смерть!

С этими словами два других Крура схватили отчаянно отбивавшегося Николая Владимировича и поволокли его.

Все это произошло так быстро и неожиданно, что никто из нас не успел даже крикнуть «караул!». Но все сразу, одновременно и независимо и в то же время дружно, движимые благородным чувством спасения своего любимого руководителя, бросились на Круров и стали бороться каждый своими специфическими средствами. Василий Федорович быстро включил пожарный насос, но мощная струя не произвела на врагов никакого впечатления. Аргента принесла свои кислоты, но Круры были снабжены антикоррозионным покрытием. Елена Александровна возглавила мощную когорту гидробиологов, и те, не жалея заложенных опытов, стали выливать на Круров содержимое всех своих многочисленных аквариумов. Неожиданно это имело некоторый успех и дало людям минутную передышку. Планктон, нектон, бентос и перифитон залепили Крурам «глаза», «уши» и остальные анализаторы, связавшие их с внешней средой, и они на минуту потеряли чувство ориентировки. Круры, облепленные кружочками ряски, увешанные зелеными водорослями, с присосавшимися тут и там пиявками, производили странное впечатление. Но нам было не до этого. Быстро оправившийся Николай Владимирович закричал:

— Молотки! Дайте сюда все молотки! Ррраз в морду — и делу конец.

Но, как уже известно читателю, все молотки незадолго до этого исчезли из поселка. Теперь причина этой пропажи стала нам ясна. Круры обезоружили нас еще до своего вторжения.

Но тут поистине гениальная мысль пришла в голову Бээма!

— Отвертки! Ведь их, вероятно, можно развинтить!

В этот момент Круры, уже счистившие с себя гидробиологию, снова бросились на людей. Но в руках Бээма уже была отвертка. Он бесстрашно бросился на одного из Круров и уже успел наполовину развинтить один из болтов, но был отброшен в угол сильным электрическим ударом. Отвертка оказалась вырванной из его рук и Крур быстро разжевал ее своими мощными челюстями и сплюнул в сторону Бээма, корчившегося в судорогах.

Старший Крур отступил на два шага и, сложив свои щупальца на груди, гордо сказал:

— Все зря! Весь ваш бой — псу под хвост! Раз вы так — мы злы. Нох айн маль: плен или смерть!?

В это время раздался голос Игоря Андреевича, который до сих пор не принимал участие в свалке, а тихо стоял в углу, внимательно следил за всеми движениями Круров и лихорадочно работал логарифмической линейкой:

— Мы спасены! Я понял их конструкцию. Вот уязвимое место Круров, — он указал на маленький блестящий винтик на корпусе одного из Круров, — это регулятор программодержателя. Стоит его чуть ослабить и автомат перестает действовать сознательно. Давайте сюда отвертки!

Вторая отвертка, бывшая в нашем распоряжении, была слишком велика. Нужны были часовые отвертки, но их ни у кого не было. Тут кто-то вспомнил, что часовые отвертки есть у цитологов. Лев, как известно, хранил их где-то в потайном месте и никому не давал. Он и тут стал отнекиваться. Сначала он говорил, что их вообще не было, потом, что их кто-то стащил, потом, что их нельзя брать, так как они входят в комплект к дорогостоящей аппаратуре... Но под конец чувство товарищества и инстинкт самосохранения взяли верх и, после пятиминутного спора, Лев торжественно принес дюжину часовых отверток.

Круры пришли в замешательство. Они сошлись в кружок, посовещались одну десятимиллионную долю секунды и затем стали посылать какие-то ультразвуковые сигналы. Но люди, вооруженные часовыми отвертками, быстро ослабили блестящие винтики и Круры стали безопасны. Они не остановились, но движения их стали не целенаправленны. Казалось, что эти чудовища демонстрируют новейшие па из западного танца. Люди готовы были уже торжествовать победу. Оправившийся Бээм уже кричал:

— Цитологи, тащите спирт!

Но тут произошло непредвиденное... Заскрипели ступеньки лестницы, и появился новый Крур. Блестящего винтика у него не было видно — он был предусмотрительно закрыт стальной пластинкой. За ним появился второй Крур, третий... Вот их уже двадцать, сорок...

Людям стало ясно, что дальнейшее сопротивление бесцельно!

— Отступать! — вскричали в один голос Николай Владимирович, Алексей Андреевич и Игорь Андреевич.

— За мной, на Малый Таткуль! — скомандовал Леонид Михайлович.

Люди отступили. Не имея времени на сборы, они почти ничего не взяли с собой — так, что попало под руку... Длинная вереница беженцев потянулась по лесной дороге. Плач детей, причитания женщин, рев скота...

Когда поздно вечером люди добрались до Малого Таткуля, оказалось, что отступление прошло относительно благополучно. Не досчитались лишь двух человек — Андрея Маленкова и Тюрюканыча. Они либо геройски погибли, прикрывая отступление, либо сбились с пути и были растерзаны дикими зверями.

Глава 6. На малом Таткуле

После кое-как проведенной ночи, люди стали осматриваться на новом месте. Как уже сказано, все сотрудники биостанции, кроме двух человек, спаслись. Население, не имевшее отношение к лаборатории, осталось в Миассово, так как во время событий, описанных в предыдущей главе, Круры относились к ним индифферентно. Дальнейшая судьба их осталась неизвестной.

Не успев еще сбросить с себя налет цивилизации, люди с утра пошли к воде мыться. Тут они обратили внимание на клейма, которые поставили на них Круры. Большей частью это была пара треугольников, обращенных вершинами вниз. Люди быстро поняли смысл этих знаков и первая половина дня прошла в том, что они яростно, с помощью мыла и песка, освобождались от позорных клейм.

Слишком мучительно вспоминать подробно долгие и тяжелые дни и ночи, проведенные на Малом Таткуле. Наше пребывание являло собой яркую иллюстрацию того, что характер производственных отношений определяется уровнем производительных сил. Так как производительных сил у нас вообще не было, то неизбежно мы оказались отброшенными на самую начальную стадию развития человеческого общества: после короткого переходного периода, прочно установился матриархат. Попытки реставрировать капитализм, феодализм, рабовладельческий строй и т. д., быстро и легко подавлялись.

Пробавлялись охотой, рыбной ловлей и сбором ягод, грибов и кореньев. Так как звериных шкур почти не было, то одежда шилась из рыбьих шкурок, что не было лишено известной пикантности — все дамы стали смахивать на русалок, так как в довершение к рыбьим шкуркам они еще перестали стричься и причесываться.

Научная работа продолжалась только в группе «гробовщиков». Бээм умудрился захватить с собой установку «Б», но по законам матриархата Стэлла отобрала ее у него; да впрочем, больше она никому и не нужна была. А Надя взяла с собой 15 проб, и, так как это были, как обычно в их группе, «медленные пробы», то работа по их счету так и не была закончена до самого конца нашего пребывания на Малом Таткуле.

Когда мы вспоминаем те времена, то на ум приходят характерные картинки быта времен матриархата. Елена Александровна лежит в чебаковых трусиках в тени осины, а Николай Владимирович с лупой читает ей криминальный роман... Куликов, окруженный толпой ребятишек, стряпает что-то у первобытного очага... Два кибернетика едят коренья на берегу, лениво споря и время от времени переспоривая друг друга в точности определений... Андрей Тимофеев шьет костяной иглой модный в то время сарафан из шкурки щуки, каким-то чудом им самим выловленной... А дамы — кто на поляне гоняет футбольный мяч, громко споря, время от времени, в чьи ворота он попал, а кто под кустом боярышника режется в преферанс, и нам, мужчинам, приходится иногда терпеливо выслушивать их споры и давать подробную консультацию по игре в преферанс, так как обычной ставкой в игре служили разноцветные камешки из ненужной теперь коллекции проф. Ляпунова.

По счастью, единственный в Миассово бинокль не погиб. Цецевинский не расстался с ним и в таких трудных обстоятельствах.

Однажды, расставляя капканы на бурундуков, бывших для нас в те времена излюбленным лакомством, он забрел на Коровий пляж и оттуда пронаблюдал в бинокль за Миассово. Вернувшись он рассказал странные вещи. На месте старого лабораторного корпуса высилось белокаменное трехэтажное здание, за которым поблескивали крыши оранжерей. Суетилось бесчисленное множество Круров, среди которых он заметил несколько людей. В одном из них Леонид Михайлович распознал Маленкова. Вначале мы посожалели о судьбе бедного Андрюши, попавшего в рабство, но потом решили, что Леонид Михайлович ошибся.

Глав 7. Положение проясняется

После того, как Леонид Михайлович принес нам столь интересное известие, мы стали почти ежедневно посылать его за наблюдениями. Вначале никаких особенных новостей не было. Так, например, однажды Леонид Михайлович рассказал нам о том, что увидел, как все семейство Шаховых гонялось за Анисьей с топорами и кольями. Догнав ее, они стали что-то доказывать, сопровождая свои слова агрессивными жестами. Подоспевшие к месту схватки два Крура быстро разняли их. Рассказывают, что вскоре после этого случая шесть машин с правительственной комиссией по проверке работы магазина, пыталось проникнуть в Миассово, но были сброшены Крурами в реку Белую.

Леонид Михайлович рассказал нам о том, что поселок с каждым днем растет и благоустраивается. В Миассово появились газ, центральное отопление, действующий водопровод и прочие «лос удобствос». Интересно, что Леонид Михайлович еще два раза видел среди Круров Андрюшу Маленкова.

Но вот, наконец, в один прекрасный день /точная дата неизвестна, так как мы на Малом Таткуле сбились со счета/ Леонид Михайлович вернулся с сенсацией. Среди Круров вспыхнула эпидемия. Все как будто шло по-прежнему, но время от времени отдельные Круры начинали вести себя странно, напоминая при этом тех Круров, которых во время военных событий Бээм травмировал часовой отверткой. Они начали бесцельно бродить, натыкались на углы института, падали с высокого каменного крыльца и балконов, а некоторые неожиданно останавливались и как бы засыпали. В таких случаях другие Круры подходили к ним и уносили их куда-то.

В тот вечер, когда около костра обсуждалась эта сенсация и Елена Александровна авторитетно высказывалась по этому поводу, в лесу раздался шорох, и вслед за этим в освещенный круг вступил Тюрюканов. Вид его был странен. На нем была окладистая рыжая борода и прожженный асбестовый комбинезон. Все мы были поражены; Тюрюканов был встречен громкими криками и приветствиями всех присутствующих. Елена Александровна позволила Николаю Владимировичу отложить в сторону лупу и очередной криминальный роман для того, чтобы шеф мог расцеловаться с Тюрюканычем. Сама Елена Александровна, как всегда, горела любопытством узнать — какие новости принес Анатолий Никифорович. Галя же с Инной повисли у него на шее.

— Рассказывайте скорее, Анатолий Никифорович, откуда вы, почему у вас такой вид, — наперебой спрашивали все.

— Спокойно, спокойно, — отвечал Анатолий Никифорович , — до обеда одни мысли, после обеда — другие...

Все поняли это как намек накормить его. Наевшись ухи и жареных чебаков, он, поглаживая свою бороду, сказал:

— Благодать, святое дело, — и на возобновившиеся вопросы всех махнул рукой, промолвив: — Э-э, что там, все там будем.

После этого он растянулся у костра и демонстративно захрапел.

— Черт знает что, — сказала Елена Александровна.

— Совершенно невозможный господин, — добавили мы все хором и, решив отложить вопросы до утра, отправились спать каждый к своему излюбленному пеньку.

Утром мы все были разбужены раздраженным голосом Аргенты:

— Капа, кто ночью шарил под моим пнем?

— А в чем дело? — послышался сонный голос Капы.

— Как в чем дело?! Пропали последние полкилограмма фильтровального картона, который я героически спасла и спрятала от всех!

Со сна показалось, что история повернулась вспять и все так и ждали, что вслед за этим раздастся: «Я ваш друг».

Поднялась невообразимая сутолока и возня, каждый хватал все, что только мог схватить... Лев сонно бормотал о 60 непересаженных культурах, прибавляя к этому какую-то ругань с отвертками, Галя торопливо собирала профсоюзные карточки, которые служили ей вместо подушки... Бээм кричал о каких-то ручных тисках, Викторыч — о последних листах пробитной бумаги, и вдруг, посреди всего этого шума и гама, раздался спокойный голос Инны:

— А где Анатолий Никифорович!?

Оказалось, что Анатолий Никифорович бесследно исчез и это всех немного успокоило, так как все принялись обсуждать, даже не умывшись, очередную сенсацию.

В тот же день вечером, два кибернетических Андрюшки /Ляпунов и Полетаев/, вернувшись из прогулки по копям таинственно зашептали:

— Нашли, нашли!

Выяснилось, что возле ближайших из копей лежит умирающий Крур. Когда Андрюшки подошли к нему, он слабым, нечеловеческим голосом прошептал:

— Мне смерть. Бей, жги, рушь! Не дай им мой труп! — и он указал щупальцем в направление Малого Таткуля. Но ребята ничего с ним не сделали, а быстро вернувшись домой рассказали об этом своим родителям.

Ляпунов и Полетаев пришли в неописуемый восторг и объявили нам, что, может быть, эта находка и есть залог нашего спасения, так как изучение ее поможет раскрыть тайну черных ящиков. Со всеми мерами предосторожности останки Крура были перенесены на Малый Таткуль и кибернетики приступили к исследованиям.

На этом рукопись Агабала Лутита обрывается. Кончился сезон, уехали Лу и Бал, Ага и Тит решили отложить окончание романа до следующего лета. Но окончание было дописано И. А. Полетаевым для ремейка (магнитофильма). Это окончание я и привожу ниже.

В конце концов дамы настояли, чтобы несколько человек пошли в Миассово и выяснили, как обстоят дела. Рискуя своей жизнью, мы приближались к биостанции. Нашему взору открылась необычная картина. Срыв верхний слой биосферы, КРУРы установили странные железобетонные конструкции.

Поборов страх, мы вошли в город КРУРов, готовые при первой опасности смело броситься в кусты. Но КРУРы не замечали нас и разговаривали друг с другом по-китайски. Помня любовь КРУРов к коротким словам, мы поняли, что эволюция привела КРУРов к этом языку.

Сами КРУРы очень изменились. По поселку без дела шатались КРУРы и пели пьяными голосами. В их интерпретации мы с трудом узнали стих «У попа была собака …»

Пес тощ как хвощ

Пес крал, суп жрал

Один, один, один,

Эх, ноль, один, один ….

И далее в таком же духе.

Два других КРУРа били друг друга по морде, высекая искры из глаз.

Мы поняли, что общество КРУРов разлагается и побежали назад, чтобы сообщить всем эту радостную новость. А еще через некоторое время все КРУРы вымерли.

Аргента утверждала, что у КРУРов кончился фильтровальный картон * А причем тут фильтровальный картон? А при том, что для первых огромных ЭВМ использовали перфокарты из тонкого картона и перфоленты. На них наносили информацию и их вводили в ЭВМ. . Алексей Андреевич и Игорь Андреевич исследовали этот вопрос и выяснили, что могут появиться другие бесфильтровально-бумажные КРУРы. Не дай бог!

А пока все спокойно и лишь несколько черных ящиков в гараже у Константиновича напоминают о тех ужасных днях.

Предыдущие части:

Рассыпанные страницы. Часть 1

Рассыпанные страницы. Часть 2

Страница 5 из 5 Все страницы