Знание о человеческом обществе, которое было в распоряжении просветителей (и отцов американской революции), отнюдь нельзя назвать пренебрежимым. Верно, конечно, что из французских философов серьёзно изучал общественные системы один Монтескье, но автор «Духа законов» (1748 г.) уже знал Локка и Юма. «Опыты» Юма представляют – правда, не в виде систематического трактата, а в форме отдельных очерков – весьма проницательный, вполне научный по духу анализ английской общественной жизни во время их издания (1743 год). Принято считать Юма «консерватором», поскольку он не был радикалом и не следовал крайним течениям политической мысли своего времени. В действительности он был умеренным либералом (вигом), предпочитавшим реформы насильственным переменам и видевший неизбежную эволюцию английского государственного строя. Идеи Локка, Юма и Монтескье легли в основу очень серьезной политической работы американских мыслителей, выработавших конституцию Соединенных Штатов и учредивших заново, без исторического опыта – но на основе традиции местного самоуправления – своё великое государство. Можно не любить позднейшие явления американской жизни, но великая американская республика долго была примером свободного государства для скованной феодализмом континентальной Европы. Классическим исследованием Соединенных Штатов была книга Токвиля «Об американской демократии», изданная в 1835–40 годах.

Таким образом, общественная жизнь была, до середины 19-го века, предметом глубокой эмпирической философии. Примечательно, что это направление мышления увядает в середине 19-го века, в переломный момент Западной цивилизации, клонившейся в это время к упадку. Важнейшим проявлением этого упадка было появление общественных доктрин, религиозных по своей основной тенденции, но прикрывавшихся уже неизбежной фикцией научности. Мы уже много говорили о так называемых социалистах-утопистах и о марксизме. Учения утопистов, при всей их фантастичности, содержали существенные элементы критики по отношению к будущему строю, чуждые либеральной эмпирической философии, или недостаточно разработанные ею; просветители не имели прямого общения с работниками физического труда.

Особое значение имела философия истории Маркса. Как мы уже видели, она не выдерживает критики как экономическая теория: основное ее построение, относящееся к «прибавочной стоимости» и претендующее на научную объективность, не имеет отчетливого научного смысла. Но «исторический материализм» Маркса, его систематическое внимание к экономическому аспекту истории, сыграло важную роль в развитии европейского мышления. Конечно, такой подход не давал научного объяснения всего хода исторических явлений, как думал Маркс; но экономическая сторона истории привлекла с этих пор особый интерес, и в этом была значительная заслуга Маркса.

Социальный анализ Маркса оказался глубоко ошибочным. Маркс переоценил, как мы видели, революционность рабочего класса и не заметил его «мелкобуржуазные» тенденции. Философия Маркса имела разные последствия в Западной Европе и на Востоке: идеи, способствовавшие организации рабочих и улучшению их положения на Западе, привели к катастрофическим бедствиям, когда их переняли фанатически настроенные сектанты в России и в Китае. Другим проявлением наукообразной идеологии стал «позитивизм», основатель которого, Огюст Конт, был сначала учеником и секретарем Сен-Симона. Конт изобрел название новой науки, «социологии», которую он пытался развить в своих сочинениях. Следует отметить, что Конт внес в изучение общества термины, заимствованные из физики («социальная статика», «социальная динамика»), и подобно своему учителю Сен-Симону воображал, что переносит в «социологию» методы точных наук. Сам он был ученым-неудачником, преподавал математику в Политехнической школе, но не имел собственных научных достижений. В поздний период жизни он предлагал фантастические планы общественного строя, далеко отступив от наукообразных построений своей молодости.

Другим представителем позитивизма был английский писатель Герберт Спенсер, испытавший влияние Конта. В отличие от Конта, черпавшего свои идеи из французской математической физики, Спенсер находился под влиянием эволюционной теории Дарвина (он начал развивать идеи эволюции, на материале общественной жизни, даже раньше появления «Происхождения видов»). В частности, ему принадлежит неудачный термин «борьба за существование», к сожалению, перенятый у него Дарвином и ставший девизом «социал-дарвинистов». Обширные квазирациональные построения Спенсера, весьма популярные в свое время, были примером дешевой «биологизации», не опиравшейся на серьёзное знание биологии.

«Социология», возникшая таким образом из подражания методам естествознания, превратилась в весьма распространенную лженауку, создавшую свои учебные заведения, факультеты и обширную литературу. Бесплодие её общих построений побудило социологов заняться специальными вопросами, такими, как анализ спроса и предложения, или весьма поверхностное изучение общественного мнения, в стиле известных предвыборных опросов. В этих случаях можно было применить методы математической статистики, справедливо стяжавшей себе дурную славу, после ряда злоупотреблений, совершенных невежественными в естествознании и математике писателями. Естественно, орудием этой профессии стал компьютер, главное средство псевдонаучного шарлатанства в наши дни. В наши дни это лишь один из примеров особого вида надувательства, именуемого «математизацией».

Для серьёзного подхода к общественным вопросам эта деятельность не представляет интереса. Подобно экономистам, социологи по существу обслуживают те или иные запросы политических групп, выдавая нужные им «анализы» для обоснования заранее заданных коммерческих или избирательных целей.

Интерес представляли попытки создания «социальной психологии», основанные на психоанализе и других направлениях индивидуальной психологии. Главным результатом этих попыток была весьма влиятельная в своё время книга Эриха Фромма «Бегство от свободы» (1941), содержавшая критический анализ «массового сознания» в двух важнейших для двадцатого века системах – в тоталитарных обществах вроде нацистской Германии и советской России и в «обществах массового потребления» вроде Соединенных Штатов. К сожалению, эта работа Фромма не была продолжена, и мы дальше выясним, почему.

Другим важным исследованием социальной психологии была работа Макса Вебера «Протестантская этика и дух капитализма», где начало современного капитализма связывается с кальвинистским учением о предопределении. Вообще, попытки связать общественную жизнь с индивидуальной психологией не приводили к бесспорным результатам, потому что психология ещё очень далека от науки и трактуется в стиле старой философии.

Наконец, следует упомянуть еще книгу Поппера «Открытое общество и его враги», написанную им в годы Второй мировой войны. Это исследование происхождения тоталитаризма, особенно замечательное прямой и безжалостной трактовкой систем Платона и Гегеля.

Страница 7 из 8 Все страницы