IV

На Западе, наряду со «средствами массовой информации», всегда была и есть «элитарная» печать, рассчитанная на культурное меньшинство. Это газеты и журналы, выходящие небольшим тиражом; обычно они не преследуют коммерческих целей, а пользуются субсидиями общественных организаций, корпораций или отдельных лиц. «Элитарный» журнал предполагает у читателя некоторую способность к самостоятельному мышлению, а иногда и развитый вкус. «Элита», для которой предназначается такой журнал, в прошлом могла быть политически активной, например, радикально левой или социалистической. В наше время западные intellectuals уже не радикальны и очень редко принимают всерьез какие-нибудь возвышенные идеалы. Обычно это способные технократы, заинтересованные в «социальной технологии», то есть в решении отдельных общественных задач методом «кусочных» поправок (которые К.Поппер описывает термином piecemeal), или литераторы, художники и актеры, пытающиеся найти новые пути в своем искусстве. Это невысокий человеческий тип по сравнению с русским интеллигентом: в лучшем случае его можно сравнить с такими литературными героями, как Штольц или Соломин. Но я не преуменьшаю значение этой «элитарной» печати. В общественной практике она играет роль лаборатории, где в узком кругу обсуждаются идеи, затем переходящие в жизнь. Самое выживание такой печати свидетельствует о том, что она нужна: она помогает, например, проводить реформы без дорогостоящих ошибок. Наконец, она поддерживает в обществе умственную энергию.

У нас в России есть несравненно более значительный, единственный в своем роде опыт. Это опыт русской интеллигенции, воспитанной столь важными в нашей истории журналами, как «Современник», «Отечественные записки» и «Русское слово». Это была подлинно элитарная печать, предназначенная для культурного и мыслящего читателя и умевшая его находить.

В эпохи отчаяния худшие клевещут на лучших. Теперь у нас опять модно клеветать на интеллигенцию. Но без русской интеллигенции не было бы России. У нас нет другой традиции: мы не можем любить монастырь, казарму и царский дворец. Русская интеллигенция — самое благородное и возвышенное явление мировой истории. Наши первые интеллигенты не уступают первым христианам в глубине и значении своей веры, но ближе нам как более развитый человеческий тип. Историческая задача интеллигенции только начата, и эта задача не ограничивается Россией.

Но теперь будем говорить о России. Главный тезис моей статьи можно формулировать таким образом: Россия не может выжить, русская культура не может быть спасена без возрождения русской интеллигенции; а чтобы ее возродить, нужна интеллигентская печать.

Я называю такую печать интеллигентной, потому что она будет предназначена для интеллигенции — для того немногочисленного культурного слоя, который у нас сохранился, и для более широкого, который она сама создаст. Мне не хотелось бы называть ее «элитарной», потому что слово «элита» приобрело в русском языке двусмысленный оттенок: ловкачей, пробравшихся к государственной кормушке, уже называют «элитой власти», а более обыкновенных жуликов скоро назовут «элитой кошелька». Но печать, о которой я думаю, должна быть поначалу печатью для избранных: нечего стыдиться этого слова, когда вся избранность почти свелась уже к умению грамотно говорить и писать. Худо, когда в обществе нет избранных: в нем некого выбирать. И уж тем более нельзя мечтать в таком обществе о нетоквилевой демократии, где равенство не удушало бы творчество и красоту. Вряд ли надо повторять, что существующая у нас печать удручающе неинтеллигентна — не только печать на казенной бумаге, но и претенциозные журналы на хорошей бумаге, выходящие за счет иностранцев. Во всех случаях эти журналы изготовляют люди, выросшие в колодках: если помните, в одном романе Гюго описывается, как этим способом изготовляли особую породу нищих. Во всех этих журналах господствует псевдоэссеизм — мнимое глубокомыслие, надевшее маску литературы.

Чтобы кратко объяснить, что нужно для возрождения нашей интеллигенции, достаточно сказать: нам нужно мышление. Среди пишущей братии у нас встречаются и благонамеренные люди, которые время от времени ухитряются напечатать какую-нибудь «отсебятину», но мышления в нашей печати нет. Не потому нет, что в России нет уже мыслящих людей, а потому, что у нас нет интеллигентной печати.

Страница 4 из 6 Все страницы