Разъединение семей: первые депортации

Вскоре начались депортации. Первыми уехали мужчины и подростки, 31 июля 1942. В нашем бараке эти отъезды сопровождались душераздирающими сценами прощания мужчин с их женами и маленькими детьми, расставания старших сыновей с их мамами, братьями и сёстрами. Последние объятия, последние прощания, обещания встретиться «однажды», после войны. Потом – окончательный отъезд «в неизвестном направлении». Последний взгляд вслед силуэту, проходящему через колючую проволоку лагеря, по направлению к черному ангару. Мама, моя сестра и я очень расстраивались, наблюдая за этими сценами, проходившими на наших глазах. Нас напрямую это не касалось, но усиливало нашу тревогу.

Некоторые бараки опустели. Наш же пока был переполнен: в нём были только женщины и дети. Атмосфера была очень напряжённой. Что собираются делать с нами?

На нас очень сильное впечатление произвёл обыск в соседнем бараке, который очень грубо и тщательно исполнили жандармы. Искали ценные вещи, которые могли оставить в постелях недавно уехавшие. Оскорбления, грубые окрики… В бараке в воздухе летали перья от вспоротых охранниками перин * Евреи центральной Европы обычно использовали перины вместо одеял. Ввиду возможного переезда в восточную страну, они захватили перины с собой во время ареста..

Отъезд во вторую депортацию должен был состояться 2 августа * Конвоируемый состав выехал из Питивье прямо в Освенцим утром 3 августа, о чём мы узнали гораздо позже (в 1978 г, в «Мемориалах о депортации евреев во Франции» Сержа Кларсфельда).. Это был «материнский состав». Матери должны были ехать одни, вынужденные оставить своих детей в лагере, включая совсем маленьких, зависимых от мам, не зная, что станет с теми и другими.

Наша мама была в списке, который жандарм прочитал вслух перед бараком, вечером в августе 1942. Мама покинет нас. Мы пропали. Хотя с тех пор прошло много лет, ночь после этого известия до сих пор живёт в моей памяти и пронзает моё сердце болью. Прижавшись к маме, я старалась не уснуть, так как я хотела остановить время, которое шло и приближало нас к этому ужасному моменту, разлуке, которой мы так боялись.

Расставание матерей и детей происходило ранним утром следующего дня.

Это  был  неописуемый момент,   который  даже  вообразить  трудно: крики    отчаяния,    плач,    насильственное    отрывание    от    мам...    Я   не присутствовала при сценах, когда жандармы применяли грубую физическую силу,   этого  не  было  в  нашем лагере,   но  такие  обстоятельства  описаны, например, в лагере Бон-ла-Роланд.

Во всяком случае, я перенесла эту разлуку настолько мучительно, что не замечала других людей в течение всего этого долгого дня. А потом лагерь опустел...

Выкликая фамилии, жандарм собирал в группу матерей, которые фигурировали в списке, перед нашим бараком. Список включал практически всех женщин лагеря и нескольких юных девушек. Мы видели, что они ушли к чёрному ангару, как и мужчины при предыдущем отъезде. Мы, дети, остались ждать по другую сторону колючей проволоки, внутри двора. Спустя некоторое время, наши мамы вернулись к нам. Мы были отделены от них колючей проволокой. Итак, мама, моя сестра и я мы стояли под солнцем, это был длинный ряд, мамы и дети лицом к лицу, разделённые колючей проволокой, с глазами полными слёз, раздавленные глубокой болью, беспомощные, не имея возможности даже коснуться руки друг друга. Молчаливый обмен взглядами. Мама произнесла несколько успокаивающих слов, пожеланий: мы должны быть мужественными, вести себя достойно, писать нашему папе... Сама она стояла прямая и гордая, пыталась улыбаться: мы ещё увидимся...

Я не могла сдержать рыдания. Моя сестра пыталась меня утешить, как мама.

К концу дня, когда солнечный зной ослабел, прозвучал грубый приказ: надо было уходить... Мамы подчинились, обернулись ещё несколько раз и направились к чёрному ангару.

Мама была уже едва различимым силуэтом на фоне тёмной массы толпы, с которой она отныне слилась... Это последний образ мамы, который сохранился в нашей памяти. А в памяти мамы сохранился образ двух девочек со звездой... Её дочки теперь одни. Увидятся ли они когда-нибудь?

Страница 6 из 10 Все страницы