Отъезд из Питивье! В каком направлении?

14 августа 1942 года в дверях барака появился жандарм и объявил, что предстоит новый отъезд. Мы с сестрой снова очень встревожились. Наши имена были названы вместе, одно за другим. Мы почувствовали большое облегчение. На этот раз мы точно покинем лагерь.

Мы, пожалуй, были довольны. Переезд из Вель д’Ив в Питивье принёс некоторое существенное улучшение, хотя мы и оставались интернированными. Но, главное, мы надеялись, что наше следующее место пребывания будет окончательным, что мы, наконец, устроимся, и будем адаптироваться к новым условиям.

На следующий день рано утром социальные работницы зашли в барак и сказали, что мы поедем к нашим мамам. Я была готова поверить им. Моя же сестра задумалась: как совсем маленькие дети, не знающие ни своих имён, ни фамилий, смогут найти своих мам?

Каждый взял свой узелок с вещами. Старшие помогали нести вещи малышам. Мы были всего-навсего дети. Некоторые братья и сёстры держались группами вместе.

Наконец, вышли из распахнутых ворот лагеря. Но мы не были свободны: нас эскортировали жандармы. Дорогу из лагеря до вокзала, на этот раз в обратном направлении, дети прошли пешком, послушные и покорные. Мы не знали, куда нас ведут.

Пришли на станцию. Там стояли такие же вагоны для скота, в каких нас привезли сюда; жандармы заставили нас сесть в эти вагоны. Некоторые из них сказали нам, чтобы мы оставались послушными, так как,  – подтвердили они, – мы скоро увидим своих мам. Двери вагонов закрылись, нас заперли снаружи.

И началось новое ожидание в таких же тяжёлых условиях, как по дороге сюда. В это утро 15 августа 1942 г. было очень жарко. Наконец, поезд тронулся.

До Дранси было менее ста километров, но наше путешествие показалось очень долгим. Оно было невыносимым... Малыши кричали, просили пить. Многие оправлялись под себя. Запах стоял ужасный. Бесконечные остановки на запасных путях. Иногда на этих остановках мы слышали голоса железнодорожных рабочих, которые пытались нас подбадривать. Некоторые пытались также дать нам попить через зарешёченные вентиляционные окошки, но они были очень высоко, и мы не дотягивались туда. Я помню слова одного из этих рабочих, который дотянулся до одного из этих окошек, чтобы посмотреть, что там происходит в этих вагонах: «Не может быть: там только малыши на соломе». Мне показалось, что он плакал, говоря это другому рабочему на перроне.

В конце дня приехали в Дранси...

Страница 9 из 10 Все страницы