• Фашизм в его эпохе. Часть 1
• Фашизм в его эпохе. Часть 2
• Фашизм в его эпохе. Часть 3
• Фашизм в его эпохе. Часть 4

Перевод с немецкого выполнен А.И. Фетом (А.И. Федоров) для издательства «Сибирский хронограф», 2001

Вложения:

Эрнст Нольте Фашизм в его эпохе

[djvu-версия]

6867 Kb

Предисловие

До сих пор еще нет работы, рассматривающей фашизм в целом, и это вряд ли случайно.

Сочинения бывших руководящих деятелей фашизма, вышедшие после 1945 года, хотя и содержат интересные соображения, ни в одном случае не выходят за рамки мемуарной литературы, и это нетрудно понять. Хотя они необходимы для изучения предмета, они лишь немного вносят в понимание его сущности. Труды государственных деятелей и военных другой стороны вносят еще меньше, чего и следует ожидать, хотя некоторые из них и представляют большую историческую ценность.

Почти все наличное понимание фашизма содержится в политически направленной литературе, серьезная часть которой почти исключительно, по очевидным причинам, принадлежит противникам фашизма; но эта литература с самого начала распадается на резко противостоящие друг другу школы, и еще до конца войны уже сформировались все возможные позиции в споре о понятии фашизма. После войны противник исчез, а новый и наглядный материал относился преимущественно к Германии; развитие политических событий выдвинуло на передний план понятие тоталитаризма. Поэтому спор о фашизме не получил должного продолжения.

Научное изучение фашизма стало вообще возможно лишь после 1945 года. Оно оказалось перед таким обилием материала и таким разнообразием возможных истолкований, что в Италии и Германии достигло лишь уровня национальных монографий. Поэтому наука склонна, вообще говоря, подчеркивать национальные различия, а общее понятие фашизма находит проблематичным; впрочем, оказывается, что без него, или без его некоторого суррогата, она не может обойтись.

Если предлагаемая книга представляет шаг, до сих пор не сделанный, в трех указанных видах литературы, то причиной этому является, выражаясь словами Ницше, не обилие, а недостаток, и даже тройной недостаток. Не отдавать себе в этом отчета значило бы упустить из виду основные предпосылки.

Автор этой книги никого не знал из людей, о которых так часто будет идти речь. У него не было никаких впечатлений, недоступных всем немцам. Он не узнал ни от кого из выживших людей какие-либо неизвестные факты, и не пытался это делать. Книга опирается почти исключительно на опубликованные и легкодоступные источники. Она является, тем самым, прямой противоположностью всей мемуарной литературе.

Автор был слишком молод, чтобы принять участие в политическом конфликте с фашизмом. Он никогда не испытал какой-либо несправедливости – разве лишь в очень тонком и чересчур общем смысле. Несмотря на это, в книге везде проявляется определенная позиция, хотя это и не прямая ангажированность политической литературы. По сравнению с ней позиция автора абстрактна, и в этом смысле подобна интересу, который неизбежно будут проявлять к этим событиям и будущие поколения.

Наконец, эта книга не предлагается как результат десятилетий профессиональной научной работы. Автор не принадлежит никакой школе исторической науки и не может похвалиться никаким учителем. И хотя, как он полагает, предварительные работы к этой книге способствовали исследованию, нельзя отрицать, что научность была для него скорее ориентиром, а не самоочевидной основой этой работы.

Тройной недостаток можно восполнить или даже превратить в нечто положительное, если выдвинуть на первый план понимание. Понимание предмета означает постижение различий в его строении. Поэтому национал-социализм не изолируется от явлений, с которыми он сам всегда заявлял свое родство, а феномен фашизма – от периода, когда он был могуществен, а некоторое время даже преобладал. Это намерение выражено в заглавии книги. Вряд ли надо подчеркивать, что фашизм рассматривается «в его эпохе» не в том смысле, как гора в горном хребте – во всяком случае, до тех пор, пока современники все еще связывают со словом «фашизм» воспоминание о неслыханной экспансии и тотальном развале. Речь идет именно о том, чтобы изобразить – пользуясь весьма употребительным, хотя и неизящным словом – процесс «фашизации» эпохи. Однако и сами процессы должны быть не только рассказаны, а прежде всего поняты. Мы будем мало заниматься дипломатической предысторией войны, и еще меньше общеизвестными превратностями пятилетней борьбы. Мы не сообщаем подробностей о смерти Гитлера, но в трех разных главах, в разной связи, задаемся вопросом, что он, собственно, означал. Мы не собираемся, взяв читателя за руку, провести его твердым шагом через портретную галерею тридцати богатых событиями лет. Может быть, его приведет в замешательство частая перемена точек зрения, удивит различие суждений и затруднит разбросанность понятийных конструкций. Но именно такой метод должен сделать доступной ту связь – в конечном счете самую широкую связь – которой не может достигнуть простой рассказ. Во введении говорится о том, как построено наше исследование, и что понимается как его самый широкий контекст. Достаточно указать на эти пояснения. Но уже здесь следует отчетливо высказать основную предпосылку книги: эпоха, потребовавшая больше человеческих жертв, чем какая-либо другая, именно поэтому нуждается в полном напряжении мышления. Это напряжение не напрасно и в том случае, если его результаты оказываются сомнительными, и оно тем более нужно, чем чаще исследование ведется с различных точек зрения и в разных местах.

Но такому исследованию менее всего способствует беспредметное резонерство или абстрактное глубокомыслие. Утверждение, что фашизм «реакционен», не ложно, но слишком неопределенно в своей общности; утверждение, что он является следствием секуляризации, содержит значительное понимание, но и оно не постигает фашизма, так как его не различает. Поскольку главное в этой книге – мышление, и тем самым выбор, тем более возрастает ценность детали, если только это характерная и важная деталь. Некоторые подробности, например, касающиеся марксистского мышления молодого Муссолини, или значения для Гитлера Дитриха Эккарта, относятся к особенно трудоемким частям книги. И поскольку историческая связь всегда есть также связь событий, две самых объемистых главы, посвященных истории итальянского фашизма и национал-социализма, лишь немногим различаются от нетрудного для чтения исторического изложения.

Путь к детали и наглядному изображению событий дался автору труднее всего. Причины этого, относящиеся к чисто субъективным предпосылкам книги, здесь не рассматриваются. Необходимо лишь одно замечание, поскольку оно (конечно, не только оно) объясняет некоторую неравномерность указаний на вспомогательную литературу. Чем старше раздел, тем меньше число таких указаний. Автору казалось, что лучше не сглаживать эти следы истории возникновения книги; в противном случае аппарат комментариев стал бы слишком обширным.

По аналогичным причинам автор отказался от библиографии. По природе темы она привела бы к безграничному изобилию, но все равно глаз специалиста нашел бы в ней досадные пробелы. Впрочем, литература, приведенная в примечаниях, одинаково хорошо известна лишь очень немногим, так что она небесполезна и для специалиста. Для общей ориентации указаны легкодоступные библиографии. Все переводы (если в примечаниях не оговорено обратное) принадлежат автору. Они были проверены Аннедорой Нольте-Мортье, которой я также обязан составлением указателя.

Предметный указатель невелик по объему, поскольку книга основана на принципах концентрации и связности. Главным источником являются сочинения Морраса, Муссолини и Гитлера. Связь этих источников, в частностях и в целом, лучше всего уясняется из оглавления. Предметный указатель играет роль дополнения: в нем приводятся важнейшие предметы, рассматриваемые в разных главах (например, «милиция»), но прежде всего понятия, развиваемые в различных местах, исходя из определенных исторических ситуаций (например, «тоталитаризм»).

Авторский указатель содержит больше различных имен, чем автор сначала предполагал. Он видит в этом обстоятельстве побочный результат нелегко давшегося ему, но самостоятельного убеждения, что, даже при крайнем сжатии материала и постановке вопроса, конкретный период времени и его основные явления могут быть постигнуты лишь в тесной связи философского мышления и исторического наблюдения.

Примечания автора и указатели в онлайн-версии книги не приводятся. Их можно найти  в прилагаемом файле (вариант книги в djvu-формате)

Страница 1 из 5 Все страницы