Романс о влюблённых

Мы сидели с Василием Анисимовичем в комнате отдыха опергруппы краевого управления внутренних дел. Дежурство было тихое: я всего один раз выезжал на ограбление магазина, причём, в раскрытии грабежа почти не участвовал. Собака сама взяла след, а пока мы с кинологом её догоняли, настигла грабителя, свалила и, время от времени рыча на него, дожидалась нас. Василий Анисимович же – старый, предпенсионного возраста служака из паспортного отдела – в это время проверял в банках охрану. И теперь, разомлев от чая, учил меня, молодого опера, уму-разуму.

– И что эти писаки на пятьдесят восьмую статью набросились! Да чтобы человека загасить, никакой пятьдесят восьмой не надо. Ты что, не  понял, где работаешь?

– Где?

– В  Караганде! Твое  дело – оформить человека. А по какой статье – государство тебе  целый  кодекс  нарисовало: выбирай, проявляй инициативу. Вот  я  тебе  случай  расскажу, Солженицын твой  про  него знать не знает, а то бы еще один «Архипелаг» сочинил.

В пятидесятые годы жила в Москве студенточка: комсомолка, спортсменка, красавица – в  МГУ училась. Имя ее было Алевтина, а в  молодежном кругу – просто Тина. Она  наша, из Красноярска, в Москве иностранные языки изучала, особенно хорошо шёл итальянский. И решили комитетчики приставить её к одному итальянцу, он в посольстве был вторым, что ли, секретарём. Молодой, весёлый, покутить любил – короче, очень перспективный кадр для вербовки. И вот Тине для начала практику организовали с итальянскими туристами – у девушки, понятно, и мысли не было, что её комитетчики «ведут», всё через университет делалось. Так незаметно и подвели к секретарю этому самому, Бенвенутто. В каком-то ресторане устроили встречу: она с тургруппой, он – со своими...  И врезался Беня в неё по самые уши. Комитетчики сперва обрадовались: готово, спёкся макаронник, теперь из него можно верёвки вить, а парням – дырки на погонах прокалывать под звездочки.

– Так её что – завербовали? – спросил я.

– Какая вербовка! – хмыкнул Василий Анисимович. – В те годы и вербовать не надо было:  в комитете комсомола беседу провели, про капиталистическое окружение напомнили, про бдительность... Потом, конечно комитетчики подключились потихоньку – все дела. Но кто же мог предвидеть, что эта судорога тоже в него влюбится? Да так, что хоть вой! С неё отчет требуют: где были, о чем разговор шёл – а она плачет. Ей задачу ставят: пойти с ним туда-то, сделать то-то. А она: не могу, это подлость по отношению к Бене. Ей, говнюхе, чтобы с объектом встречаться, конспиративную квартиру пожертвовали, «подслушку» туда запузырили – а там слушать нечего, срам один. Тьфу! Короче, давай её из разработки выводить – так ведь не выводится! За ними  «хвоста» пустят, а Беня этот тоже не пальцем делан: в такси её посадит, сам в толпу нырнет, и поминай, как звали. Да ещё над парнями изгаляется – присядет в  толпе (он же здоровый был, под два метра), а как бригада мимо пройдёт, высунется и кричит им: «Ку-ку!». Довёл, короче, ребят до белого каления: ну, не получается у них разбить эту парочку. Пришлось им Тину оформлять...

– Как оформлять?

Василий Анисимович скосил на меня глаза:

– Зажалковал, помазок? А что им было делать? Докладывать:  так, мол,  и так, свели секретаря иностранного посольства с советской студенткой, благословите счастливую любовь? А о парнях ты подумал? Им после проваленной разработки что – тоже за границу отъезжать? Нет, милок, тогда у всех одна заграница была – Сибирь. Вот и оформили девушку по статье за нарушение правил о валютных операциях. Беня часто ей то лиры подбрасывал, то камушки всякие дарил. И то сказать, пожалели девку, всего-то пять лет ссылки и дали, считая время, отбытое в тюрьме под следствием. Зато на  Бене ребята  отыгрались: он же не понял, куда Тина пропала, её по-тихому убрали. По всей Москве  искал, а когда расчухал, что к чему, тут же умёлся в солнечный Рим, от греха подальше.

– А Тина?

– Тину этапом отправили, в Красноярск. Я её и встречал, и определял на жительство. И отправил бедолагу в Хакасию, в самый заброшенный улус.

– Зачем?

– А поглядел на  неё: она ведь не блатная. Тонкая, как  соломинка, чуть что – и сломается. Попадет в район, там непременно прознают, кто и откуда. Пальцем начнут показывать, да ещё начальничек сыщется, любитель сладкого – изведёт девку. В улусе же хакасы её не обижали, жила сама по себе. Правда, пришлось ей кошары строить, а их ведь делают из дерьма. Вот она это дерьмо и месила несколько лет. Руки-ноги все в трещинах, язвах… Хакаска, у которой она жила, бараньим салом да какими-то травами её выхаживала.

– И что – так и пропала Тина в Хакасии?

– Кабы пропала, я бы её и не помнил. Тут из-за этой студентки потом такой кипиш начался – и захочешь, не забудешь. Беня-то её в своей Италии карьеру сделал: стал через какое-то время послом в Германии. То ли в нашей, то ли в Западной. А как стал послом – вышел прямиком на Климентия  Ефремыча. Дескать, дороже Тины у меня никого нет, прошу отнестись по-людски и оказать содействие в целях укрепления взаимопонимания между народами. Ну, Ворошилову это самое содействие оказать – что два пальца об асфальт. Он, если помнишь, был в те поры председателем Верховного Совета СССР.

И пришла в Красноярск (ночью, заметь) правительственная шифровка. Знаешь, что потом было? Через пять минут вся партийная шушера стояла на ушах – в подштанниках! А еще через пять минут милицейское начальство, тоже на ушах – но уже без исподнего. Так как в шифровке, посланной Ворошиловым, предписывалось немедленно доставить в Москву эту ссыльную студентку. Что и было сделано. Спецрейсом! Так даже ни Аристов, ни Долгих, ни Федирко не летали. По дороге её быстренько привели в человеческий вид, вымыли-накормили-обули-одели. Короче, навели марафет, чтобы там не думали, будто наши ссыльные – доходяги. Из Москвы отправили прямым ходом в Германию, к Бене этому, будь он неладен. Потом Тина несколько лет слала посылки хакаске, которая ее выходила. В Хакасии же начальник милиции чуть умом не поехал: о содержании каждой посылки надо было докладывать в УКГБ, затем мотаться в улус и под расписку вручать её хакаске. А та неграмотная, крестом подписывалась. Вот из-за креста за сто вёрст и ездили. Дурдом!

Такие дела. Менты у власти всегда заместо разводного  ключа. Прикажет власть – отвинтят, прикажет – закрутят, прикажет – сломают к чертовой матери. А ты – «пятьдесят восьмая, пятьдесят восьмая»... Ишь, нашёл крайних. Не там ищешь, помазок!

– Но ведь Тину и Беню не получилось ни закрутить, ни сломать?

– Повезло девке, – пожал плечами Василий Анисимович. – Окажись Беня простым туристом –  где  бы она сейчас была со своей любовью? И кто бы о ней вспомнил?  Разве что та старая хакаска...

 



Страница 6 из 11 Все страницы

< Предыдущая Следующая >