Сеговия

В пятницу приходишь домой в состоянии радостного ожидания, в субботу наслаждаешься каждой минутой свободы, но в воскресенье наступает горькое пробуждение. Неужели? Дык ну ёлы-палы! Да, да, да, – подтверждает внутренний хронометр, – скоро, неотвратимо, нахлынут рабские будни. Так и в путешествии момент прощания наступает заблаговременно, и даже как-то хочется скомкать последние дни; лучше уж убежать, чем каждый день думать о грядущей смерти каникул. Глупо – ведь впереди ещё Мадрид и Сеговия. Не нужно портить себе праздник, даже если конец заранее известен.

Из Севильи мы на скоростном поезде вернулись в Мадрид. Вокруг было совсем не то, что мы видели при поездке в Гранаду. Это была другая страна. Не подумайте, что я порю чушь, что от Б до А ближе, чем от А до Б, а патагонцы ростом пять футов, когда стоят, и шесть, когда сидят. Мы ведь ехали в Мадрид не из Гранады, а из Севильи, и пейзаж имел право быть другим. Я не помню, как поезд пересёк Сиерра-Морену, – я заснула, убаюканная скукой равнины за окном.

А когда мы приехали, мы проснулись, пересели на такси, и подъехали к красивому высокому дому с потолками нормальной высоты. Любо-дорого было смотреть на его фасад, так напоминавший приличные европейские дома начала 20 века. На первом этаже была фламеночная, где в полутьме выплясывала целая бригада артистов этого жанра; впрочем, не знаю, может правильно: «фламеносерия», ведь у испанцев куда не глянь, везде «серия» – тапасерия, сервесерия, пупусерия, алькасерия. Над «серией» находилось несколько разных гостиниц, одна над другой. К воротам нашей гостиницы мы подкатили на старинном лифте, поднимавшемся с видимым усилием, обижаясь на клиентов, как старик-продавец, которого заставили снимать коробку с верхней полки.

Наш отель «Триана» был из крупных – он занимал два этажа, соединённых внутренней лестницей. Мы были так запуганы удалыми гранадино на мотоциклетках без глушителей, нам так хотелось покоя, что мы запросили самую тихую комнату: нам пожалуйста с окнами на двор, ни в коем случае не на улицу, на случай, если не дай бог ночью начнут вываливаться из фламеносерии фанаты, запоют гадко, как умеют только испанцы, и запляшут цинический танец «ола». Внутренний двор походил не на традиционные восточные дворики предыдущих гостиниц, а на родной нам петербургский, и всячески старался по ширине не переплюнуть обычный колодец. Но в этом колодце никаких водяных не было, никто не выбегал на пожарные лестницы с криком: «Здравствуй, утро!» или «Милиция!», никто не выяснял отношений с женой, не врубал на полную мощность приёмник и не ставил его на подоконник, чтобы поделиться своей радостью с соседями, – словом, за бортом был рай. Рай был и внутри, хотя и без холодильника.

Мы немедленно отправились в гигантский универмаг, не посрамивший даже такой бастион европейской культуры, коим является Мадрид, зашли в его столовую и впервые за все эти дни поели по-привычному, без присосок осьминогов, без сырокопчёной пересолённой ветчины, без сухих большеглазых мальков на закуску. И кефир там продавали.

Житьё в гостинице «Триана» научило меня тому, что коридорные бывают трёх типов – добрые, злые и не понимающие по-английски. Не понимающих стоило бы по-ленински бить по голове за профнепригодность, но они были такие приятные, и так мило улыбались, что рука не поднималась. Злые обращались со мной как пикадоры с быком, которым убивать быка не позволено, а хочется. А добрый – он был один, и присутствовал при нашем приезде и отъезде. Без него мы может быть не добрались до Сеговии, а если и добрались, то только к вечеру. В Сеговию нужно было ехать на автобусе, и до автобусного вокзала мы поехали бы на метро через весь Мадрид с юга на север, а потом обратно по другой ветке с севера на юг, если бы он нам не объяснил, что между этими ветками есть шунт. И мы оказались у вокзала очень быстро.

Беда в том, что никакого автобусного вокзала вокруг не было. Когда я догадалась, что мы его никогда не найдём, потому что прохожие не говорят ни по-русски, ни по-английски, мне захотелось сесть на пыльную мостовую возле перекопанной стройплощадки и заплакать взахлёб, оттого, что я ничего не умею, ничего не могу и всё время попадаю в дурацкие истории. Так бы я и сделала, если бы я была одна. Но в компании изображать младенца неприлично. Пришлось повнимательнее взглянуть на карту, которую нам дал добрый коридорный – на ней стояла карандашная отметка над жилым домом, ну и что делать в таком случае? Утопающий хватается за соломинку, мы подошли к многоэтажному дому и увидели, что в его брюхе скрылся автобус!

Всегда хочется оправдать собственную бестолковость, и может быть я и сгущаю краски, но ей-богу это было неожиданно. Представьте, вы подходите к кафе «Лягушатник» на Невском и вдруг замечаете рядом неприметную подворотню – вход на известный только посвященным автобусный вокзал. Ну ладно, не важно, главное, мы его нашли, вошли в ворота, увидели два автобуса, двух небрежно одетых мадриленьо, которые никак не могли быть ни водителями, ни кондукторами, и сбоку мрачную грязную лестницу, которая, судя по недвусмысленной толстой стрелке, вела к билетным кассам. Билет мы купили, вернулись наверх к автобусам. Время подходит, никого не видать, что нас не беспокоит, потому что привыкли уже, что автобус подают минут за пять до отправки.

Тут к нам приблизились мадриленьо, пролопотали что-то на своём диалекте (это я ворую у Зощенко) и скрылись в тёмном колодце лестницы. Мы решили на всякий случай расследовать, нет ли там внизу чего-нибудь ещё, кроме касс. Кассир мне, собственно, намекал, что мол надо идти ещё ниже, но мне это показалось так нелепо, что я ему не поверила, я подумала, что он просто так что-то бормочет, от скуки. Оказывается, вниз от кассы идёт грязный коридорчик, вроде как в сортир, но на самом деле на перрон. Там-то и стояли два автобуса, готовые гуськом ехать в Сеговию. Мы успели чудом, благодаря благородству местных жителей. Хорошо, что места нумерованные, и их никто не занял.

Если, скажем, переехать из современной Костромы в Тулу, то будет ли заметна разница между этими двумя мегаполисами? Не знаю, потому что туда я ещё не заезжала, но если перебраться из Толедо в Сеговию – будет. Оба города – небольшие крепости на высоком холме над рекой. Оба были основаны римлянами. Войдя в крепостные ворота, сразу понимаешь, что Сеговия другая, гораздо просторнее Толедо – улицы шире и прямее, площади больше, дома ниже. Это не мавританская планировка, может быть остатки римской? Главный отпечаток на Сеговию отложила католическая культура Кастилии времён реконкисты. Знаменитые реконкистадоры, Изабелла и Фердинанд, венчались именно в Сеговии, и здесь же муниципалитет короновал Изабеллу короной Кастилии. После этого Изабелле оставалось только завоевать своё королевство. В Сеговии похоронен Хуан де ла Крус, монах, философ и поэт, друг Терезы Авильской. Авила, где родилась Тереза, находится неподалёку.

Для русского человека, особенно не видевшего Понт Дю Гар, самым удивительным покажется в Сеговии римский акведук, построенный во времена Траяна. Гранитные блоки арок акведука держатся вместе сами собой, сложенные, как детские кубики, без раствора, но кубики быстро валятся на пол под рыдания малолетних архитекторов, а акведук продержался две тысячи лет и до сих пор служит – по его хребту течёт вода, только уже не по каменному жёлобу, а по трубе. Да и как ещё без нечеловеческих затрат энергии можно подать воду в горную крепость на скале?

Непонятно, как удалось сложить многокилометровую узенькую стенку из двух ярусов арок так, чтобы ни один камушек не пошатнулся. Накренись одно звено, и оно потащило бы за собой и повалило весь акведук. Может они, рабы там, или колоны, или добровольцы римского субботника, строили наугад? Клали и клали камни, а как только блоки начинали сыпаться, и со стороны кричали: «Тикай, ребята!», – строители разбегались; потом начинали снова, лазали по стенкам с грузиками на верёвке, потому что как же иначе проверять отвесы, и каждый раз удавалось построить повыше и повыше. Трудно представить, как можно набело, с первого раза построить длинный многоэтажный акведук, или готический собор, даже если они и не первые в мире.

Арки акведука это колоссальная помощь начинающему фотографу: рамы, в которых пейзажи меняются в зависимости от угла зрения; все композиции решены за тебя. Вначале мы оказались на маленькой площади у подножия акведука; арки вздымались перед нами на высоту четырёхэтажного дома, обрамляя небо. Поднимаясь вдоль акведука по многоступенчатой лестнице, сначала мы замечали только толстые гранитные блоки, удивлялись тому, как их удалось сложить так аккуратно и красиво, но потом перестали обращать внимание на кладку, потому что в рамах арок возникли поселения из долины, выстроенные внизу, у подножия стен старой Сеговии.

Хотя видеть и особенно фотографировать монастыри, садики и домики романтичнее через пролёты арок акведука, но простор предгорий Гуадаррамы сильнее ошущается со смотровых площадок города и городского замка. Этих площадок много, и оттуда можно углядеть сосновые рощи предгорий, снежные верхушки горной цепи, дороги, убегающие вдаль по безлесному плато среди коричневой земли и выгоревшей до рыжины травы, дома с красными крышами, монастыри: всё почти такое же, как тогда, когда с крепостных стен смотрела на Кастилию юная Изабелла в предчувствии своей великой судьбы.

От замка видна река внизу, и вьющаяся вокруг Сеговии узкая дорога, по которой я непременно прошла бы, останься я ещё на один день. Дорогу эту особо рекомендуют путеводители, потому что якобы снизу самые лучшие виды и на Сеговию, и на её замок, с нижней точки напоминающий Диснейленд, и неспроста, потому что именно этот замок был использован Диснеем в качестве прототипа. И зачем только Дисней протянул свои мультфильмовы ручонки к замку Сеговии: теперь из-за этого высоченные круглые башни, увенчанные конусами серебристо-серых крыш, кажутся ненастоящими, бутафорскими.

Зато глядя вниз с крепостной стены, видишь не башни замка Золушки, а древности, не запачканные массовой культурой, как например странную двенадцатигранную церковь Вера Крус (Истинный крест), построенную тамплиерами, о которых мы наслышаны со времён макулатурного Дрюона, а сейчас принадлежащую ордену Мальтийского креста. В ней есть, говорят, каменный стол, на который рыцари-монахи складывали оружие перед службой.

Гуляя по той же дорожке, я бы зашла ещё в несколько небольших монастырей, стоящих у стен Сеговии – в монастыре Сан Антонио Дель Реал, переделанном из королевского дворца, изголодавшиеся по мудехарству ценители искусства могут найти изумительные кедровые потолки с узорами «наранха» (помните: как поперечное сечение апельсина?) и замечательный резной алтарь; в монастыре Эль Паррал есть иконостас 16 века, объявленный национальным сокровищем. Словом, посещение всех этих монастырей, в каждом из которых по две- три ценнейшие вещи, и не более того, так же изысканно, как неспешное откусывание кончиков листьев артишока.

Утопая в охапке обкусанных листьев, задумаешься, а стоило ли трудиться? Стоит ли тащиться так далеко, чтобы увидеть единственную статую, церковь или того менее: алтарь в этой церкви? Позвольте речь в защиту артишока. Действительно, существует лишь несколько архитектурных стилей, так же, как и у художника все картины похожи, и все китайцы на одно лицо, и если ты видел один алтарь барокко, то ты видел их все. Стало быть, если ты в душе неоплатоник и хочешь обобщений, хочешь познакомиться со стилем как с явлением, или с народом как с этническим типом, одной типичной штуки, находящейся в легко досягаемом месте, достаточно.

С другой стороны, ведь в течение жизни мы находим удовольствие в общении с разными людьми, хотя с возрастом всё чаще посещает гнусненькая мыслишка о том, что все люди одинаковы. Одинаковы, да не совсем. Произведения искусства, созданные этими людьми, тоже неодинаковы, хотя и носят на себе гораздо больший, чем хотелось бы их авторам, отпечаток эпохи и стиля. Если тебе понравился барокко, ты захочешь узнать о нём побольше. Когда ты видишь только одну вещь, и её ничто не заслоняет, и спешить не надо – вот она, конечная цель путешествия, – ты эту вещь можешь как следует разглядеть и по-настоящему увидеть. Потратив время на подробное знакомство, ты приобретаешь нового друга. В придачу остаётся воспоминание о том, как долго пришлось ехать, и какие смешные приключения случились по дороге, и как потом ты сидел под деревом, ел бутерброд, запивал перестоявшим чаем и смотрел на церковь, вспоминая только что увиденный алтарь. На фоне завалов осмотренного мельком и позабытого этот кусок жизни из памяти не сотрётся.

В замке проходила жизнь многих поколений испанских королей с 12 века, а до этого на месте замка существовали другие крепости – все оборонные ключевые позиции были в Испании застроены со времен кельтов и финикийцев. Жизнь в замке имеет и негативные стороны, о коих свидетельствует ужасная судьба Дона Педро, который свалился с крепостной стены, выскользнув из рук кормилицы и, естественно, разбился в лепешку. Впоследствии замок передали кадетам военного училища; случился пожар, погибли исключительные художественные коллекции (небось, кадеты курили под одеялом). Теперь внутри кое-что восстановлено, близко к тексту: кое-какая мебель, троны, сундуки, королевская кровать с балдахином, необходимым при тогдашней скученности. На стенах висят картины, которые были сюда привезены после реставрации замка. Запомнила одну – коронация Изабеллы Католической. Темно в комнате, сама картина тёмная, и только в дверях собора белым лучом Изабелла: начинается её взрослая жизнь. Красив алтарь в королевской часовне.

Деревянные потолки расписаны тёмными красками и золотом. Впрочем, были ли краски тёмными 500 лет назад – не поручусь, не исключено, что у владельцев замка было больше радости жизни, и они не стремились к созданию романтического средневекового антуража, а наоборот старались раскрасить всё поярче. Говорят, что и гобелены, которые мне кажутся застиранными половыми тряпками, когда-то сияли красками и ни в чём не уступали живописи.

Мы попали в зал с доспехами и долго стояли среди полых металлических рыцарей и резвящихся школьников, не решаясь выйти на смотровую площадку под струи надоедного дождя, боялись за здоровьице фотоаппаратов, которые воду не любят. Но, наконец, дождь почти перестал; мы вышли наружу. Со смотровой площадки замка видно далеко и низко – вдали долина с полями и небольшими поселениями, а внизу, на нижней площадке замка – регулярный сад, который при взгляде сверху превращается в упорядоченную сетку зеленых квадратиков.

Выходя из замка, оглянулись на донжон, или надвратную башню замка, облицованную плитками с повторяющимся узором. Такая плитка часто встречается на зданиях Сеговии, как мусульманский пламенный привет, и даже современные здания благодаря ей приобретают оригинальность.

День этот был переменчивым. Полдня шёл дождь, и над высокими башнями замка плыли эффектные тучи. А когда мы из замка вышли, вдруг появилось яркое солнце, башни изменили цвет, силуэт замка четко проступил на фоне чистого неба. Поэтому впечатлений о замке, зданиях и улицах, по которым туда – под дождём, а обратно при солнце, набралось как будто за два дня.

По значительности в городском пейзаже с замком соперничает громадный собор. Сеговийский собор приподнимается над городом, как будто его потянули за купол, выдернули из земли, и вслед за ним, как клубок корней, вылезла вся Сеговия. Это последний собор в Испании, выстроенный по готическому образцу, казавшемуся старомодным уже при закладке собора. Собор красив, строг, гораздо менее эклектичен, чем соборы Андалузии, не зарос ракушками пристроек, и заполнен картинами замечательных испанских художников, хорошо известных в своей стране, но неизвестных мне. Как во многих соборах до этого, запомнился внутренний двор с красивыми переплётами окон, может быть потому, что старинные колодцы и апельсиновые деревья, особенно под мелким дождём, приводят меня в редкое состояние равновесия, покоя и примирения с действительностью. Галереи двора древнее самого собора – их перенесли к собору от старой церкви.

Перед собором находится обширная красивая площадь, которая долгое время носила ужасное имя Франко. С площади видны апсиды собора, кровля которых оплетена нежным кружевом аркбутанов. Собор, и площадь перед ним, если их рассмотреть в пасмурный день, розовые, а под солнцем жёлтые.

В центре города есть другая площадь, Св. Мартина, расположенная на двух уровнях. На верхней площадке изящный старинный фонтан, а на нижней – фигура со знаменем: памятник герою Сеговии Хуану Браво (Смелому), который не побоялся восстать против императора, не говорившего по-испански, и засилья его фламандцев. Хуан Браво пытался освободить и вернуть на трон королеву Хуану. Бунт подавили, Хуана казнили, но Карлу пришлось-таки выучить испанский, хотя лучше испанцам от этого не стало. Казнённого Хуана Браво отпевали в церкви Тамплиеров. Ему повезло – после него хоть памятник остался, а сколько в этом восстании полегло неназванных, забытых, не утоливших своего отчаяния.

На улицах Сеговии пёстрое смешение стилей – среди старых домов 15–17 века, с толстыми гладкими стенами и узенькими окнами, покажется то кирпичный бочок монастыря со вделанными в него резными плитами, то романская церковь, то дворец какой-нибудь с кружевом мавританских узоров, с невысокой башней. Башни в Сеговии сточены, как старые коренные зубы; случилось это после победы католических королей над местными феодалами. На башнях гнездятся аисты.

В городе есть старинная синагога, которая, как и все испанские синагоги, заслуживает визита, но мы поленились её осмотреть, насмотревшись на восточные узоры в Андалузии. Ещё есть множество церквей, выполненных в романском стиле, невысокие, с небольшими окнами, соразмерные тихому городу и его неспешной жизни. Многие из них построены на фундаментах древних мозарабских церквей.

Если бы я осталась ещё на один день, то пошла бы в церковь Сан Хусто, где были обнаружены барельефы и росписи 12 века в римском стиле. Интересно было бы зайти в монастырь Кармелитас Дескальцос, где похоронен Св. Хуан де ла Крус. Но время, отведённое нами на Сеговию, кончилось, и мы вернулись к автобусному вокзалу, спустившись по лестнице вдоль акведука, и уехали из Сеговии светлым вечером того же дня. Ржавая земля вдруг превратилась в зелёные пастбища, по небу побежали облака, и заблестели, зазолотились под закатным солнцем. Небо становилось всё занятнее, солнце всё слабее... А ведь скорее всего я никогда уже больше не увижу Сеговию.

 



Страница 12 из 14 Все страницы

< Предыдущая Следующая >