8. Смена власти

Гданьское соглашение было воспринято в Польше как великий поворот. Польская интеллигенция, сыгравшая столь важную роль в организации рабочих, видела в этом событии не только политическую, но и моральную победу, первую победу над властью корысти и лжи, которая, казалось, нарушила извечное равновесие и окончательно подавила все благородные побуждения человека. Отзвук этого торжества виден даже на страницах польской печати, все больше выходившей из повиновения начальству. Уже 31/VIII Р. Капусьциньский пишет в газете «Культура»: * В тексте ошибка; ст. опубликована 14.09.80. «Августовская забастовка была одновременно и драматическим соревнованием и праздником Расправленных Плечей, Поднятых голов. На Побережье рабочие разбили стереотип работяги, имеющий хождение в официальных кабинетах и изысканных салонах». 4/IX доцент Станислав Зольденгоф, * Stanislaw Soldenhoff. руководитель аспирантуры по этике университета в Торуни, дает интервью местному журналу «Куявы»: «Убеждение, что единственным источником недовольства и протестов трудящихся являются трудности материального характера и что все можно уладить, например, с помощью повышения зарплаты, резко противоречит характеру социалистического общества. Ведь это убеждение идет от традиции мышления эксплуататорских классов, не видевших разницы между рабочим человеком и рабочим скотом. Это пример оскорбительного пренебрежения моральной чувствительностью и достоинством трудящихся, конечно же ценящих не меньше приличного заработка правдивость, гражданское мужество и скромность. Нарушение этих ценностей, оказывается, вызывает в социалистическом обществе даже более решительные протесты, чем критика зарплаты и снабжения. В нашем положении особую роль играет голод по правде о проблемах страны...» Вряд ли надо разъяснять, какие «эксплуататорские классы» здесь имеются в виду и какое общество на этом почти откровенном языке называется «социалистическим».

В тот же день Центральный Совет Профсоюзов счел нужным напомнить трудящимся о своем существовании. «Последние события, – говорится в его заявлении, – подтвердили необходимость глубоких перемен в нашем движении. Мы должны на деле подтвердить, что мы являемся автономной, самоуправляющейся организацией, действенным представителем интересов трудящихся» * ТЛ, 04.09.80. . Конечно, эта мимикрия профсоюзных чинуш, спешно перекрашивавшихся в популярные цвета, не вызвала в Польше ничего, кроме смеха: к тому времени от казенных профсоюзов остались одни канцелярии.

Иностранная печать встретила польские события с большим интересом. Преобладающим мотивом комментариев было разрушение советского блока, возможное ослабление влияния и престижа Москвы. Многие газеты приняли всерьез «национальное примирение» и неосновательно радовались рассудительности поляков, решающих свои проблемы мирным путем. Более серьезными вещами занялась «Вашингтон пост» в своем еженедельном экономическом приложении. Газета пишет, что Польша, хотя и серьезно задолжавшая, по-прежнему пользуется доверием западных банков: «Доверие к должнику зависит от ответа на два вопроса: имеем ли мы дело с ответственным правительством, которое будет уважать свои долговые обязательства, и достаточно ли сильна экономика данной страны, чтобы этот долг уплатить. Западные банкиры считают, что в случае Польши на оба эти вопроса можно ответить положительно» * Цитировано по сообщ. ПАП “USA: rzetelne oceny” в разделе “Swiat kommentuje wydarzenia w Polsce” (ТЛ, 02.09.80). Далее, до след, абзаца, следует перевод послед, абзаца указ. сообщения ПАП. . В другой статье та же газета говорит, что после 1970 года ситуация некоторое время складывалась для Польши благоприятно. Тактика получения на Западе больших кредитов и увеличения экспорта привела к оживлению польской экономики. Зарплата и жизненный уровень быстро росли. Это были хорошие годы, и бастующие об этом помнят. Но возрастание оборота внешней торговли означает также зависимость от неприятностей, происходящих за рубежом. Польское правительство долго не могло этого понять. Депрессия в середине семидесятых годов ограничила рынок сбыта, куда Польша хотела экспортировать свои товары. Негибкие методы руководства промышленностью сделали невозможной конкуренцию с Западом даже при использовании импортированного с Запада оборудования. Польша тяжко пострадала от инфляции, тем более опасной, что жесткая система планирования не могла к ней приспособиться и ослабить ее последствия. С 1975 г. началась хозяйственная стагнация. Власти пересмотрели свой план, но сделали это совершенно неудовлетворительно.

Советская печать ограничивается цитированием «Трибуны Люду» – очевидно, неповоротливый аппарат не спустил еще инструкций. Днем 1/IХ агентство ТАСС * Имеется в виду корреспонденция ТАСС из Варшавы в программе «Маяк» Моск. радио в 16.00 ч. (ТЛ, 02.09.80). , ссылаясь на польские источники, подчеркивает вредность забастовок: в одном только Щецине осталось неразгруженным 61 судно с зерном, кормами, разными видами сырья, без которых не может работать ряд заводов и фабрик. Советское агентство не замечает, какую картину хозяйственной зависимости Польши рисует это сообщение: в московской пропаганде давно уже нет сообразительных людей, видящих разные стороны дела. Как всегда, реакция Москвы медлительна – в связи с необходимостью принять «коллективное решение», то есть выработать документ Политбюро, снимающий ответственность с отдельных чиновников.

Но уже вечером 3/IХ Ягельский заявляет, что СССР предоставил Польше «дополнительный финансовый кредит» для закупки на Западе сырья, необходимого легкой, химической и металлургической промышленности. Другие социалистические страны, – сказал он, – также проявили понимание нашего положения... и заявили о своей готовности увеличить поставки сырья, сельскохозяйственных продуктов и продовольствия... Как только экономическое положение стабилизируется, – заверил Ягельский, – эта помощь будет возмещена». Таким образом, механизм доения Москвы сработал, как всегда. В то же время в учреждениях НАТО и Европейского Общего Рынка обсуждался возможный план западной помощи Польше. Об этом заявил представитель западногерманского правительства А. Грюневальд. «Намеченные меры, – уточнил г-н Грюневальд, – никоим образом не должны рассматриваться как вмешательство Запада в экономическую и политическую жизнь Польши».

5/IX состоялось заседание Сейма, на котором впервые за долгие годы произошла бурная дискуссия. Заметим, что это был послушный, подобранный Гереком Сейм, «выбранный» обычным способом весной 1980 года! Мы не знаем, что в точности говорилось с трибуны Сейма в самый момент переворота. «Трибуна Люду» предупреждает с обезоруживающей откровенностью: «Речи членов депутатского клуба ПОРП мы помещаем полностью, а выступления остальных депутатов – в изложении Польского Агентства Печати» * ТЛ, 08.09.80. . Вот несколько характерных отрывков.

Польский социолог Ян Щепаньский * Не смешивать с начальником польского радио и телевидения Мацеем Щепаньским, отданным тогда же под суд за злоупотребления. (разумеется, марксист, но беспартийный!) сказал: «Народ ясно понимал, что мы идем к кризису – но о состоянии экономики и государства не хотели говорить ни власти, ни средства массовой информации... Польский экономический кризис находится под сильным влиянием политического кризиса и вытекающих из него общественных конфликтов, коренящихся во внутренней жизни партии, в деятельности ее руководящих учреждений и в напряжениях между руководством и массами членов партии» * ТЛ, 08.09.80. . Он указал на элементы, внушающие оптимизм. Это, по его мнению [передача Тр. Л. * Со слов «Он указал» до слов «эти способности народа» (там же). ], организованность бастующих рабочих... сила характера и воображения, навыки и знания, проявленные их руководителями... [Запомним эти комплименты вождям «Солидарности»: теперь беспартийный социолог Щепаньский служит военной диктатуре!] Надо помочь руководству партии и правительству, чтобы они сумели использовать эти способности народа… [т. е. подкупить лидеров: Валенсе сразу же предложили войти в ЦК ПОРП]. От имени Президиума Польской Академии наук Щепаньский заявил о готовности включиться во все труды, необходимые для вывода страны из кризиса; он напомнил, однако, что множество подготовленных учеными анализов и разработок лежат по сей день без применения на полках министерств и плановых комиссий. В сокращенной части выступления Щепаньского содержится также пожелание, чтобы выступления депутатов Сейма правильно передавались печатью, радио и телевидением.

В выступлениях депутатов-рабочих отчетливо видно общественное давление. Они знают, что им придется вернуться на свои предприятия, и представляют себе сложившиеся там настроения. Говорит Здзислав Выджиньский (ПОРП):

«Как депутат, представляющий рабочий класс крупного промышленного центра, я глубоко переживаю нынешние события в стране.

Не раз в кругу товарищей на моем предприятии, а также в кругу депутатов мы задавали себе вопрос, как же это получается, что после 35 лет народной Польши, несмотря на самоотверженный труд, начало все больше недоставать основных продуктов питания и других вещей, необходимых для нормальной семейной жизни.

Постоянно ухудшалось положение на рынке, несмотря на разные попытки реорганизации, – и вместе с тем возникла система деятелей, наделенных неограниченной властью, в том числе и правом повышения цен.

Все время мы слышали призывы к рабочему классу, чтобы мы лучше работали, соблюдали экономию и т. д.Часто мы работали в выходные дни, но у нас складывалось впечатление, что призывы следует адресовать не нам...

Давайте перестанем ставить людей на высокие, ответственные посты по их связям или родственным отношениям – начнем ставить по их подготовке и подлинной преданности делу...

Не будем дальше терпеть резко критикуемые трудящимися явления паразитического образа жизни и обогащения определенной группы людей за счет всей массы трудящихся. Почему мы так долго терпим это положение, несмотря на общественную критику?

Надо ли снова ожидать еще более резких требований? Почему в нашем социалистическом отечестве человек может жить как лорд и не быть в состоянии объяснить источник своих – конечно же незаконных – доходов?..»

Говорит Ян Кубит (ПОРП):

«Не только Побережье, а вся наша страна переживает глубокий общественный и экономический кризис. Так же резко выявился политический кризис между властью, с одной стороны, и обществом, трудящимися – с другой. Самый болезненный для нашего народа факт – цикличность кризисных явлений этого рода, на одной и той же основе, кризисов, которые не умеют вовремя предотвратить...

Меня обязал выступить сегодня с высокой трибуны Сейма мой коллектив эльблонгского строительного комбината [Побережье]. Я был, таким образом, в центре событий; в течение всей забастовки, в каждый из 14 дней я должен был сдавать экзамен перед коллективом. Поэтому я имею моральное право поднять голос о делах, важных для страны, для общества и для Сейма. И вот, я хотел бы повторить здесь некоторые вопросы, часто повторяющиеся во время многочасовых трудных, но ответственных встреч. Почему целые годы не говорили правды нашему обществу и рабочему классу? Почему ответственность за действия не одинаково касается всех, почему рабочего наказывают даже за порчу малоценных вещей, а ошибочные экономические решения на высоких уровнях, ведущие к огромным потерям, остаются безнаказанными? А между тем, как нам красиво говорили, ответственность должна возрастать с занимаемой должностью. Почему так много говорят о консультациях, а важные для общества решения принимаются без консультаций, как говорится в народе, с субботы на воскресенье? Почему надо смахивать пыль со старых требований? Почему начальство кормило нас словами? Почему всю тяжесть программы экономии должен нести рабочий класс?

Почему за долгие годы в стране не смогли решить столь важные, хотя и мелкие на вид вопросы: качество колбасных и кулинарных изделий, качество рабочей одежды, качество простых инструментов, не отвечающих уровню техники в нашей стране. Рабочие говорят четко и ясно: заменить программы исправления на килограмм хорошей кровяной колбасы. И они правы...

Мы проанализировали все заявленные требования коллектива. Подавляющее большинство из них относилось к компетенции центральных властей, а потому мы говорили только с правительственными учреждениями. Почему же так было, и должно ли так быть? Дело в том, что централизация и бюрократизация дошли до уровня безумия. Положение директора предприятия таково, что он связан по рукам и ногам, а от него требуют, чтобы он высоко прыгал. Жизненно необходимо радикально расширить полномочия и автономию предприятий, а также ввести в действие цельные финансово-экономические системы. Тогда основные социальные вопросы и вопросы зарплаты будут решаться на предприятии на основе самоуправления, хозяйственности и коллективной ответственности. Ведь должна же быть мотивация хорошей работы... Поэтому я предлагаю, чтобы Сейм параллельно рассмотрел три проекта законов: о профсоюзах, о рабочем самоуправлении, о предприятиях, а может быть, и закона планирования... * ТЛ, 09.09.80. След. абзац принадлежат не Яну Кубиту, а другому оратору – Эдмунду Менцлевскому (там же).

Бремя выполнения обязательств, принятых на себя властью в диалоге с рабочим классом, огромно. Только гласность общественной жизни, решений, важных для народа, сделает возможной общую ответственность за его дела».

Если вспомнить, что говорят здесь самые «надежные» рабочие, подобранные аппаратом Герека для комедии «рабочего представительства», то можно понять, какое общественное давление прорвалось в этих речах. А вот что говорит деятель старых профсоюзов Антони Сета (ПОРП), желающий нажить капитал доверия для своего учреждения:

«Нас резко и сурово критиковали за упущения, за которые рабочие платят своим здоровьем и даже жизнью. Я имею в виду безопасность и условия труда. Наша профсоюзная трудовая инспекция не вполне использовала свои законные полномочия. Часто нам связывали руки соображения хозяйственного характера, когда надо было закрыть предприятие, остановить производство. Я не говорю уже о тянувшихся годами упущениях в рабочей и защитной одежде. А ведь тут были и до сих пор остаются скандальные факты. Среди прочих нас упрекают в этом наши металлурги у доменных печей. Ведь здоровью и жизни человека нет цены.

[Превосходный образец бюрократического лицемерия: Сета хочет сохранить свое место в «реформируемых» старых профсоюзах. Он продолжает свое мужественное обличение.]

Есть правительственная программа помощи семье. Но посмотрим на факты. В Польше рождается почти 700 тысяч детей в год, и только 10 процентам из них находится место в яслях. В каком же положении оказывается работающая мать, в особенности в семье с низким доходом, вынужденная брать отпуск для ухода за ребенком, если этот отпуск до сих пор не оплачивается?» * ТЛ, 08.09.80.

Мы слышим также первые отклики польского крестьянства, невольно выражаемые деятелями казенной «Крестьянской партии». Говорит Тадеуш Май:

«Надо также изменить ходячее мнение о крестьянском хозяйстве, развеять определенные мифы по поводу обогащения деревни и о том, что, несмотря на большие средства, вкладываемые в сельское хозяйство, нет результатов в смысле увеличения производства в этой отрасли экономики. Правда состоит в том, что сейчас – как видно из исследований Института сельскохозяйственной экономики – крестьянское хозяйство должно иметь 10 – 12 га земли, чтобы дать социальный минимум крестьянской семье из четырех человек, живущей исключительно за счет работы в этом хозяйстве» * ТЛ, 08.09.80. .

[Большинство крестьянских хозяйств имеет меньше земли, и если мы вспомним, что такое «социальный минимум», то перед нами официальное признание крестьянской нищеты. Что касается мифа о «бесполезных» капиталовложениях, то этот же оратор объясняет, что за последние годы они «систематически снижались, хотя Комиссия Сейма по делам сельского хозяйства и потребительской промышленности... указывала на необратимые последствия этого в продовольственном снабжении».] Другую сторону дела объясняет Янина Щепаньская:

«Постоянные трудности с удовлетворением потребностей сельского хозяйства влияли на значительный отлив молодежи из деревни. Этому можно было бы противодействовать при условии большей помощи молодым крестьянам, берущимся работать на земле, при условии обеспечения хозяевам полного чувства стабильности. [Вот секрет сельскохозяйственного тупика – не единственный, но главный!] Раздаются обвинения, что крестьяне не могут обеспечить наше общество продовольствием. При этом не всегда принимают во внимание, что они наталкиваются в своей работе на столь многочисленные препятствия, а также то, что в настоящее время около 1/3 индивидуальных хозяев вступило в пенсионный возраст» * Там же. .

Мы перевели здесь речи неинтеллигентных депутатов, не пытаясь улучшить их стиль и сохраняя все особенности их построения. «Влияли на значительный отлив» есть точная копия подлинника, вовсе не представляющего собой образец литературного польского языка. Партийные кадры в Польше немногим культурнее наших, но существо дела ясно и пани Щепаньской.

А вот говорят интеллигенты. Збигнев Кледецкий (СД * СД – «Стронництво демократычне». ) жалуется на то, что из года в год сдается в эксплуатацию все меньше больничных коек, что недостает даже основных лекарств и хирургических инструментов * ТЛ, 08.09.80. . Конечно, это врач. Мария Будзановская (СД) настаивает на том, что недостаточно провозгласить на словах правовой порядок («систему юридических гарантий, которой мы можем гордиться, одну из лучших в Европе»): оказывается, все эти правовые нормы надо еще применять на практике! * Там же. Еще один представитель той же «партии», Ежи Юзвяк, заметил, что не все уверены в серьезности соглашений.

«В этих соглашениях, – говорит он, – правительство дало экономические и социальные гарантии. Они вызвали, однако, после их опубликования сомнения относительно их реальности» * ТЛ, 09.09.80. .

Католические депутаты, как всегда, сдержанны. Януш Заблоцкий (католический клуб «Знак») призывает к мирным демократическим преобразованиям:

«Мы хотим, чтобы власть имела служебный характер по отношению к народу, первенство которого должно полностью уважаться. Путем обеспечения этой служебной роли может быть только демократизация государства, развитие диалога, ведущего к соглашению и сближению» * ТЛ, 09.09.80. .

Казимеж Моравский («Христианская общественная служба») «уделил много внимания взаимоотношениям государства и церкви». От этих его мыслей в газетном отчете осталась следующая банальность:

«Епископат поддержал всем своим авторитетом дух умеренности, реализма, рассудительности и соглашения, дал в эти трудные для отечества дни еще одно доказательство своей глубокой мудрости в общественных делах и патриотического участия в защите народного блага» * ТЛ, 09.09.80. . Нам придется впоследствии заняться расшифровкой этих ритуальных формул. Дальше оратор касается, впрочем, более конкретного вопроса: «Депутат присоединился к голосам, указывавшим на необходимость реформы Управления контроля над печатью, публикациями и зрелищами [цензуры] в соответствии с конституционными нормами. Речь идет прежде всего о том, чтобы сделать возможными обмен мыслями и столкновение взглядов, о формировании общественного мнения». Стало быть, все это было невозможно, что признается и в Гданьском соглашении. Как видите, такое можно уже напечатать в газете!

Вот говорит известный партийный публицист, главный редактор журнала «Политыка» Мечислав Раковский. Он начинает с чего-то вроде покаяния:

«Нелегко мне сегодня здесь говорить, члену Центрального Комитета партии, несущей главную ответственность за развитие страны. Возбужденное общественное мнение ожидает сейчас от каждого представителя ПОРП самокритичной оценки его собственной деятельности, мало того – даже самобичевания, а самые правильные призывы, самые разумные слова склонно воспринимать как назойливое поучение...» Дальше г-н Раковский напоминает, что он всегда был в своем журнале записным партийным либералом: «Много лет я принадлежу к сторонникам глубокой реконструкции структур управления и руководства народным хозяйством, много лет я провозглашаю необходимость освобождения каждого человека труда от излишней централизации /это говорит главный идеолог нынешней военной диктатуры/; я даже надорвался на этом деле, что теперь, впрочем, неважно» * ТЛ, 09.09.80. .

Не очень-то надорвался Раковский: он без вреда для себя либеральничал при Гомулке, так же преуспевал при Гереке, путешествовал по свету в свое удовольствие и представлял польский либерализм перед всем миром (для чего и был нужен), потом пошел на службу к Кане, теперь служит Ярузельскому, называя его, с некоторой фамильярностью, просто «генералом». Перед нами типичный Иуда современного польского образца: в нем нет уже ничего от тяжеловесных партийных мужичков послевоенного типа, он худощав, говорит по-английски и ходит в кожаной тужурке.

Одно из выступлений звучит удивительно наивно. Говорит беспартийный Ромуальд Буковский:

«...Я, как представитель художественной среды, решил коснуться здесь вопросов, не затронутых в сегодняшних дебатах, может быть, не замеченных в потоке более важных дел. Именно, я думаю сейчас о тех областях человеческих возможностей, которые можно было бы – не претендуя на более точное название – определить как сферу высших общественных чувств. Мне кажется, что это элемент и предпосылка, на основе которых можно было бы с верой, надеждой и оптимизмом строить наше ближайшее будущее» * ТЛ, 09.09.80. . (Дальше – сокращенное изложение Тр. Л.) «По поводу последних событий на Побережье оратор сказал, что их невозможно понять и почувствовать, не увидев их своими глазами. Так говорили все, кто был эти 18 дней на Побережье. Депутат изобразил атмосферу этих дней, которая – как он сказал – войдет в историю. Он особенно подчеркнул взаимную доброжелательность, чувство ответственности за судьбу страны, за исход трудных переговоров. Дни эти доказали, – сказал оратор, – что рабочий класс является в нашей стране зрелым авангардом народа. В совершаемом теперь расчете с прошлым надо видеть также элемент новых ценностей, новой этики, нового образа жизни всех людей труда, потенциальные возможности которых на многих заводах и фабриках использовались лишь в ничтожной мере. Я убежден, – сказал он, – что уже с сегодняшнего, с завтрашнего дня весь народ героически возьмется за труд, удовлетворенный во всех областях, не доставлявших ему радости до сих пор... Оратор сказал, что Главное правление Союза польских художников составило от имени 12 тысяч его членов письмо солидарности, где оно благодарит участников движения обновления, рабочий класс – за то, что он взялся за дело исправления Речи Посполитой. Все художники нашей страны верят, – сказал оратор, – что наряду с обновлением и восстановлением общественной и хозяйственной жизни страны найдется также место для обогащения нашей культуры новыми творениями, служащими человеку, служащими идее, обогащению и приданию новых ценностей жизни человека, его этике, определению его места в общественном мире» * ТЛ, 08.09.80. .

Художник из Гдыни Ромуальд Буковский стал потом единственным депутатом Сейма, голосовавшим против военной диктатуры.

Эта сессия Сейма началась выступлением нового премьера Пиньковского, посвященным хозяйственному положению и выполнению «общественных соглашений». В длинной речи, тусклой и невразумительной, как и все, что ему приходилось говорить в следующие месяцы пребывания в должности премьера, Пиньковский перечислил, кому и на сколько будет повышена зарплата в соответствии с заключенными к тому времени соглашениями: «Солидарность» сразу же заявила, что правительство мошенничает, нарушая буквальный смысл подписанных им документов. Как неудобно иметь дело с народом, имеющим право голоса! Премьер сказал также: «Общественную программу, за которую мы беремся, нам придется осуществлять в трудных условиях». После этого откровения премьер сказал нечто уже совсем забавное, публично сознавшись в том, что правительство не принимает этой программы всерьез:

«Я хочу заявить, что нынешний уровень производительности труда и объем производства не обеспечивают материальных оснований для полного осуществления этой программы» * ТЛ, 6-7.09.80. .

Будучи в этом уверен, Пиньковский не должен был принимать на себя эту миссию; впрочем, он не мог, вероятно, отказаться от партийного поручения.

В день открытия Сейма, 5/IX, депутатам сообщили о болезни Герека * ТЛ, 6-7.09.80. , не присутствовавшего на сессии. 8/IX было опубликовано следующее сообщение:

«Врачебное коммюнике о состоянии здоровья Эдварда Герека

Группа специалистов, следящая за здоровьем Эдварда Герека, подтвердила в ходе дальнейшего клинического наблюдения предварительный диагноз сердечного инфаркта, происшедшего у больного 05.09.1980 года.

Состояние здоровья пациента удовлетворительное...»

Таким образом, Гереку не удалась роль «конституционного короля», сменяющего непопулярных министров: его противники, неосмотрительно возвращенные им в Политбюро, решили отделаться от него как можно скорее. Конечно, его предал верный человек Каня, сменивший его на посту I первого секретаря, предал его и стойкий (на своем посту) генерал Ярузельский.

В тот же день, 5/IX, премьер Пиньковский подписал постановление Совета Министров о повышении скупочных цен на свиней.

В ночь с 5 на 6/IХ был созван VI Пленум ЦК ПОРП. «Принимая во внимание болезнь Э. Герека, ЦК освободил его от обязанностей секретаря ЦК ПОРП и члена Политбюро ЦК ПОРП» * ТЛ, 6-7.09.80. . Исключение из Политбюро может показаться странным, поскольку врачи нашли его состояние «удовлетворительным» и можно было рассчитывать на его выздоровление; но политические болезни неизлечимы. Одновременно членами Политбюро были избраны К. Барциковский, и А. Жабиньский, а секретарями ЦК – Т. Грабский, 3. Куровский и Е. Войтецкий. В кулуарах Пленума о Гереке говорили с уважением, – сообщают иностранные газеты. Обсуждался даже вопрос, не сделать ли этого заслуженного ветерана почетным председателем партии. Но дело обернулось так, что пришлось отдать его под суд: оказалось, что Герек тоже крал, и, разумеется, не меньше других.

Что же представлял собой глава нового строя, доставшийся  ему от старого, – Станислав Каня? Жизнь его не богата событиями. В год революции ему было около 60 лет * Точнее: «53»; род. 08.03.27. Он происходит из крестьянской семьи и во время войны, как утверждает его официальная биография, участвовал в сопротивлении в составе так называемых «батальонов хлопских», крестьянских подразделений Армии Людовой. В облике его что-то не вяжется с таким боевым прошлым, потому что он выглядит как раз одним из партийных мужичков, заменивших после войны более колоритных и разнообразных большевиков и большевистских ренегатов. Он плотно сложен, лицо у него неинтеллигентное, с крестьянской хитрецой, очень напоминающее Хрущева. Но характер и манера держаться совсем другие: при столь же недалеком уме в нем нет хрущевского увлечения, это, скорее, флегматик, делающий глупости без всякого участия страсти. Может быть, и меланхолик, потому что уж очень склонен был пугать своих сограждан, изображая мрачные перспективы: он пугал их так часто, что угрозы его перестали воспринимать всерьез, как в известной басне о пастухе и волке. Конечно, он руководил польской госбезопасностью, но при Гереке это учреждение было в большом упадке, и сравнивать Каню с чекистами прошлых времен никак не возможно. В общем, китайцы назвали бы этого деятеля «бумажным тигром». Почему же Каня, а не кто-нибудь другой оказался первым секретарем среди всех этих бурных событий? Потому что для этой роли у него были преимущества, каких не было ни у кого другого. Прежде всего, это был человек, способный внушить доверие Москве: крестьянское происхождение, никакого образования (только партийная школа!) и долгий стаж по части ГБ. Да и весь его облик простоватого мужичка делал его для московских старцев своим человеком: все они были такими же пятнадцать-двадцать лет назад. Наконец, Каня и раньше был одним из главных деятелей режима, что придавало ему в глазах Москвы добавочную ценность, гарантируя в некотором роде преемственность и солидность нового правления. Это обстоятельство особенно подчеркивали западные газеты. У Кани было также немаловажное преимущество для внутренних целей: не занимаясь экономикой, он не успел еще на этом поприще провалиться. Может быть, на первой стадии конфликта требовалось еще и миролюбие: как мы увидим, Каня был миролюбив.

Я приведу полный текст его речи на VI Пленуме в ту же памятную ночь с 5 на 6 сентября. Поскольку все речи Кани очень похожи одна на другую, читатель будет избавлен в дальнейшем от скучного повторения.

«Дорогие товарищи!

Нынешний пленум созван в срочном порядке. Я не успел приготовить основной доклад. Поэтому я хотел бы лишь кратко высказаться по нескольким вопросам, наиболее срочным в данном положении.

Никогда за всю мою многолетнюю принадлежность к партии я не думал, что Народная Польша и партия окажутся перед лицом таких трудных, таких драматически сложных проблем, как сейчас. Тем более я никогда не рассчитывал, что на меня падет столь большое бремя ответственности, связанной с должностью, которую вы мне доверили.

Меня тронуло единогласие Центрального Комитета, выбравшего меня секретарем. Благодарю вас, товарищи, за адресованные мне добрые слова. На это доверие, эту надежду я должен ответить своим трудом. В некоторых выступлениях говорилось, что я должен быть вождем партии. Нет, товарищи, занимаемая должность не делает человека вождем. К тому же я не очень уверен, что нашей партии нужно то, что заключается в понятии вождя. Я глубоко убежден, что обязан прежде всего думать о том, чтобы и в этом зале, и в масштабе всей нашей партии действовала коллективная мудрость людей. Это великая творческая сила в формировании линии партии, в ее осуществлении. Так я понимаю, так вижу свой долг перед Центральным Комитетом, перед партией.

Я принимаю обязанности 1 секретаря в необычных условиях. Товарищ Герек, руководивший нашей партией в течение последних 10 лет, тяжело болен. Теперь, перед лицом его болезни, не время оценивать его деятельность. Я уверен, что это будут справедливые оценки, что, несмотря на всё, заслуги тов. Герека за 50 лет его деятельности в рабочем движении неоспоримы. Пожелаем ему скорейшего выздоровления.

Важнейшая наша задача – восстановить общественное доверие к народной власти, доверие рабочего класса и всех трудящихся к партии. Мы должны обеспечить крепкую связь власти с обществом. Ее не было, и это вызвало взрыв недовольства в широких столь угрожающих последствиями масштабах. Я сознаю широкий размах критики разных аспектов нашей жизни. Критики, часто заслоняющей большие бесспорные свершения социалистического строительства за весь период Народной Польши и за это последнее десятилетие. [Этот мотив будет все время повторяться: были ведь и большие достижения!] Тем более мы должны отнестись с большой благодарностью к тем рабочим коллективам, тем миллионам трудящихся, которые, имея немало причин для недовольства, добросовестно и самоотверженно трудились. Они стояли на своих трудовых постах. Благодаря им продолжалась жизнь в стране. Благодаря им другие могли бастовать. [Дело изображается так, будто забастовка – величайшее бедствие, а всеобщая забастовка равносильна гибели страны. В более свободных странах все время кто-нибудь бастует, время от времени бастуют все вместе, и ничего страшного не происходит, только хозяевам приходится раскошелиться. В этом весь ужас забастовок!]

Главным источником этой большой волны забастовок, прокатившейся по Польше, начиная с июля и продолжающейся по сей день, были серьезные ошибки в экономической политике и деформации в общественной жизни. Мы рассматриваем эти забастовки как проявление рабочего недовольства, рабочего протеста в их главном, чистом, подлинно рабочем течении. Это не был протест, направленный против основ социализма, против наших союзов, против руководящей роли нашей партии, которую сформировала история. [«Руководящая роль партии» вне обсуждения, т. е. они должны остаться у кормушки.] Он был направлен против извращений, против ошибок в нашей политике. Именно по этой причине основным методом разрешения общественных конфликтов забастовочного характера был диалог, были переговоры, терпеливо и выдержанно проведенные нашими товарищами. В результате их мы достигли соглашения в разных социальных, общественных делах, соглашения с представительствами коллективов, принимавшими в большинстве бастовавших предприятий форму стачечных комитетов. Мы будем заботиться о том, чтобы все эти соглашения были выполнены. Нахождение политического решения [т. е. решения без применения силы: принятая в Польше стыдливая формулировка] столь острого общественного конфликта является нашим ценным политическим и моральным капиталом, свидетельством высокой ответственности партии и народной власти за страну, за будущее народа.

Мы будем со всей последовательностью доходить до источников напряжений, будем устранять их, чтобы никогда больше не могло возникнуть столь драматическое положение. Надо видеть, однако, что борьба идет не только за восстановление доверия рабочего класса, трудящихся. Идет также острая борьба с врагом. Мы хотим справиться с трудностями страны. Но антисоциалистический враг [Запомните это выражение!] хочет использовать возникшие конфликты для целей, противоречащих тому, к чему стремятся и за что высказываются рабочие. Мы будем решительно противодействовать случаям нарушения порядка, самоволию и дезорганизации, травле честных людей, самоотверженно трудящихся для Польши. [«Солидарность» заготовила досье на особенно выдающихся воров. Аппарат был заинтересован в том, чтобы их связи и способы действия не стали предметом обсуждения.] Мы будем решительно защищать дело социализма, жизненные интересы нашего народного государства, это теперь чрезвычайно важная задача нашей партии, ее идеологического фронта, всего нашего актива. Это, в сущности, общее дело всех патриотических сил нашего народа.

Мы можем, даже обязаны теперь спорить в нашей стране о многих делах, вести дискуссии, немало вещей должны изменить. Но в одном мы должны быть согласны: Польша нуждается в спокойствии и труде. Если этого не будет, все остальное потеряет смысл и значение. [Игра на страхе тех, кому есть что терять.]

Предметом нашей особенной заботы должно быть экономическое положение страны. Оно и раньше было очень сложно. .Забастовки и, как следствие, вывод из строя значительной части нашего экономического потенциала, новые обязательства в области зарплаты и пенсий, еще больше усугубили эти трудности.

На первом плане мы должны видеть необходимость предпринять широкие действия с целью использования промышленного потенциала, он у нас большой и современный, а используется все еще слабо. Надо приложить огромные усилия, чтобы значительно улучшить положение со снабжением рынка. Это одно из главных требований нашего общества.

Большие проблемы стоят перед нашим сельским хозяйством, местом работы миллионов крестьян и источником продовольствия для народа. Мы будем заботиться о том, чтобы постоянно действовала окупаемость сельскохозяйственной продукции, чтобы были крепкие гарантии крестьянской собственности на землю, чтобы каждый желающий заниматься хозяйством был уверен в своей собственности. Мы должны содействовать всем типам хозяйств, повышающим продуктивность земли, увеличивающим эффективность хозяйствования, мы должны поддерживать социалистические перемены в нашем сельском хозяйстве. [Не будут распущены совхозы и не будет возвращена земля, разными способами отнятая у крестьян.]

Большое дело, которое не должно быть упущено из поля зрения – это жилищные трудности. У нас правильная и нужная программа [Ср. с заявлением Герека на совещании 9 июля: «...положение страны сложное, но у нас есть хорошая программа».], но пока она очень плохо выполняется. Это одно из дел, за которые надо взяться, и притом намного действеннее, чем до сих пор. [До самого конца Каня не скажет ничего интереснее. Перечитайте последнюю фразу, она этого стоит!]

Партия будет осуществлять свою политику прежде всего через представительные учреждения, опираясь на их конституционную роль. Мы исходим из принципа и должны принять за установку нашей работы, что демократия – это не жест власти по отношению к обществу, а большая и растущая потребность социализма. [За эту фразу особенно ухватились «еврокоммунисты».] Поэтому мы решительно высказываемся за полное соблюдение конституционных полномочий Сейма, за расширение прав рад народовых [местных советов], за подлинное обновление профсоюзов, такое, чтобы они были вполне самоуправляющимися и действенными защитниками рабочих интересов и прав, партнерами по отношению к администрации. Мы будем заботиться и о том, чтобы новые профсоюзы развивались так, как об этом заявили их организаторы, чтобы соблюдался принцип, что это организации, стоящие на почве социализма и действующие как звенья социалистической демократии.

Мы хотим, чтобы каждый патриотически мыслящий гражданин нашей страны имел чувство и возможность активного участия в наших национальных делах. Мы хотим последовательно продолжать нашу политику по отношению к вероисповеданиям, обогащенную новым опытом, хорошо служащим нашему отечеству. [Обещание прекратить дискриминацию верующих при назначении на должности.] Большим достижением политики нашей партии является международная позиция социалистической Польши. Сегодня, в эту сентябрьскую ночь, через 41 год после памятной трагедии, склоняя голову перед героизмом польского солдата и страданиями нашего народа, следует со всей силой подчеркнуть, что в годы борьбы и в годы послевоенного строительства возникла и оправдала себя линия нашей последовательной, стабильной внешней политики, лежащая в основе суверенного и безопасного существования нашего народа. В ней особое место занимал и будет занимать союз с Советским Союзом. Союз этот, принесший Польше освобождение, имеет большое значение как гарантия наших справедливых, нерушимых границ, нашей безопасности, а также выгодного экономического сотрудничества, в том числе благожелательного, интернационалистского отношения к нашим сегодняшним насущным экономическим нуждам. [См. главу «Механизм растления».]

Надо особо подчеркнуть, что наши друзья, наши союзники в эти минувшие трудные дни отнеслись к нашему положению с пониманием, с верой, что мы найдем в этом положении правильное решение. Это относится прежде всего к Коммунистической партии Советского Союза и лично к товарищу Леониду Брежневу. Мы высоко ценим близкое сотрудничество со всеми дружественными социалистическими странами. Мы будем укреплять наше достойное место в Варшавском Пакте, в Совете Экономической Взаимопомощи.

Мы будем также активно продолжать, развивать и укреплять отношения со странами другого общественно-политического строя. Мы хотим и дальше вносить наш польский вклад в дело мира и разрядки, в конструктивное международное сотрудничество.

Основным условием благополучия нашей страны, преодоления трудностей, возникших на пути нашего развития, основным условием соглашения с рабочим классом, укрепления доверия общества к народной власти является наша партия, ее повседневная деятельность. Трудности «возникли», правда, не без участия партии, но кто же может справиться с ними, если не та же партия? Это их логика: без партии нельзя, и все тут.] Мы должны заботиться, чтобы повсюду в партии возникали образцы того, что должно действовать в социалистическом обществе. То есть согласный с ленинскими принципами демократизм в работе Центрального Комитета и всех партийных инстанций, высокие требования и суровая реакция на беззакония, на нарушения принципов морали, о чем сегодня говорилось в дискуссии. Забота о том, чтобы для каждого члена партии и каждого коммуниста на первом месте всегда стояли общественные дела. С сегодняшнего дня [!] мы должны будем заботиться, чтобы стиль нашей работы, наши нравы стали проще и естественнее. В особенности это касается заседаний, дискуссий, разных публичных встреч. Меньше церемониала, больше деловитости и искренности – это будет содействовать улучшению нашей деятельности, поможет укрепить связь партии с обществом.

Верные социалистическим идеалам, верные нашей марксистско-ленинской идеологии, мы должны строить авторитет нашей партии на скромности, простоте, на страстной борьбе со всяким злом, со всем докучающим людям, оскорбляющим их чувство справедливости. [В Гданьске не удалось добиться даже признания того, что специальное снабжение существует!]

Партии адресуются надежды общества на лучшую жизнь. От работы партии, от качества ее рядов, от боевого духа наших товарищей зависит преодоление трудностей, с которыми мы имеем дело. Сплотим наши ряды. Нам нужно развитие большого умственного движения [?], которое поможет найти ответ на вопросы: как выйти на путь успешного развития, какую создать программу, какие установить гарантии, чтобы никогда больше не оказаться в таком положении, как сейчас.

Представляется целесообразным – это выдвигают некоторые товарищи в письмах в Центральный Комитет, эту точку зрения разделяет Политбюро, – чтобы на ближайшем заседании Центрального Комитета была рассмотрена целесообразность [так в подлиннике: целесообразно, чтобы была рассмотрена целесообразность] созыва чрезвычайного съезда партии. * В тексте пропущена фраза: «У нас новая ситуация, перед нами стоят новые проблемы». Партия должна дать ответ на эту ситуацию и на эти проблемы. Соответствующие установки, выработанные и утвержденные Центральным Комитетом, могли бы стать основой повседневной дискуссии в партии, служить ее интеграции и укреплению ее влияния во всем обществе.

Наша партия имеет в своих рядах разных людей, разных не только в отношении профессии, интересов, но и разных в смысле поколений. Наряду с молодыми людьми есть еще у нас в партии товарищи, пережившие всю эпопею борьбы с буржуазией, за классовое освобождение трудящихся масс, прошедшие через огонь борьбы с врагом на фронте или в движении сопротивления. Люди, поднимавшие из развалин нашу родную землю, строившие новую жизнь, возвращавшие Матери-отчизне западные земли. Это единство старшего и младшего поколений нашей партии – великий источник ее силы. Мы должны всегда заботиться об этом единстве. [Молодые члены партии, в самом деле, ее взорвали – съезд, о котором здесь шла речь, должен был оказаться ее последним съездом.]

Я глубоко убежден, что придет время, когда снова в массовом масштабе рабочие будут говорить о Польской Объединенной Рабочей Партии – нашей партии, и не только потому, что она ведет народ по социалистическому пути развития, но и потому, что она осуществляет свою руководящую роль такими методами, которые приближают ее к обществу, которые порождают доверие, порождают ее авторитет» * ТЛ, 08.09.80. .

С этим умственным багажом польская правящая партия, в третий раз покаявшись, приступила к своему третьему обновлению. 

Страница 9 из 13 Все страницы