• «Письмо сорока шести» Часть 1
• «Письмо сорока шести» Часть 2

Раздел 4

Материалы рассмотрения «дела сорока шести» в учреждениях СО АН СССР

Вычислительный центр 1 Поскольку материалы названных мероприятий в архиве отсутствуют, использован данный мемуарный источник

Из воспоминаний В. П. Ильина * Ильин Валерий Павлович (род. 1937), окончил Московский инженерно-физический институт (1960). Ученик Г. И. Марчука, д-р физ.-мат. наук (1977). Заведующий отделом Института вычислительной математики и математической геофизики СО РАН. Проф. НГУ. Основные научные интересы – вычислительная алгебра, методы решения уравнений математической физики, прикладное программное обеспечение, распараллеливание алгоритмов (См.: История информатики в России: Ученые и их школы. М., 2003. С. 462)

<…> Чтобы представить общественную атмосферу в Академгородке 60-х гг., я расскажу про одно «политическое дело», имевшее широкий резонанс во всей нашей стране. Сейчас вторая половина шестидесятых  годов в СССР характеризуется как «конец хрущевской оттепели» или «застойные (другая версия – застольные) брежневские времена». В 1968 г. группа из 46 академгородошных интеллигентов, в их числе несколько коммунистов, написала (кто-то написал, а остальные подписали) коллективное письмо в защиту преследуемых советскими властями четырех диссидентов – А. Гинзбурга и других. Официально обращение адресовалось первым государственным лицам, но  оно незамедлительно попало за границу и было озвучено «вражескими» радиоголосами. Это уже рассматривалось как полукриминал и в Академгородке началась кампания публичного осуждения «подписантов».

Среди них оказался молодой сотрудник отдела программирования ВЦ Валерий Меньщиков (будущий депутат Государственной думы РФ) – активный комсомолец, альпинист и душа любой кампании.

В Вычислительном центре  было организовано партийно-комсомольское собрание, призванное осудить (и наказать) В. Меньщикова. В битком набитом конференц-зале состоялись жаркие дискуссии, в которых жесткой позиции старших товарищей пытались противостоять некоторые демократически настроенные личности. Запомнился такой эпизод. Выступает молодой Александр Нариньяни (сын знаменитого в СССР журналиста из газеты «Правда», а сам в будущем – один из основателей теории распараллеливания и искусственного интеллекта в программировании) и говорит, что вот Н. Н. Яненко 3 Яненко Николай Николаевич (1921–1984) – чл-корр. (1966), затем академик (1970), зав. лаб., зав. отделом ВЦ СО АН, директор Института теоретической и прикладной механики (1976–1984). Участник войны. О некоторых чертах личности этого выдающегося ученого  можно судить по свидетельствам его сотрудников. Так, С. М. Куц (канд. техн. наук, зав. лаб. ИТПМ) вспоминал: «Его коммунистическая убежденность и искренняя партийность проявлялась в любой обстановке и без какой бы то ни было нарочитости. Откровенно презирал всякого рода диссидентов – явных и скрытых. Осуждал брюзжащих по поводу различных недостатков, занимающихся критиканством вместо того, чтобы внести свой собственный вклад в их преодоление. Сам изведавший суровую правду жизни, воевавший за утверждение наших идеалов, он не мог поступить иначе»  (Яненко Н. Н. Очерки. Статьи. Воспоминания. Новосибирск, 1988. С. 219) требует слишком уж крутых мер и вообще ведет себя неинтеллигентно. Последовала мгновенная реакция Николая Николаевича, который, стоя, (стульев для многих не хватало), выпятил грудь и буквально крикнул: «Как, я не интеллигент?! Я вызываю вас на дуэль!» Затихший зал опешил, так как этот вызов прозвучал на полном серьезе. Далее конфликтную ситуацию удалось сгладить, а персональное дело закончилось объявлением Меньщикову «строгого выговора с занесением в личное дело».

Примерно через неделю в институте  состоялось уже закрытое партийное собрание, на котором обсуждалась (точнее осуждалась) в целом акция «подписантов», среди которых было много ученых, работающих по совместительству в НГУ. Я был тогда секретарем партийной организации ВЦ и вел это собрание. Как выявилось после многочисленных выступлений, только двое были за принятие мягких мер – Гурий Иванович и я. Помню свои попытки призвать к милосердию,  ссылаясь даже на ленинский пример: как раз перед этим в журнале «Новый мир» вышла публикация о Борисе Савинкове, который по нескольким статьям был приговорен за террор к смертной казни, но потом по предложению Ленина был оставлен в живых. Общая же атмосфера нашего собрания накалялась по мере эмоциональных речей Н. Н. Яненко и некоторых других, призывающих разделаться с теми, кто позорит честь советского ученого и гражданина: подписавших письмо членов КПСС из партии исключить, ведущим занятия в университете – запретить преподавание, а остальным  – в своих институтах принять самые суровые санкции. Недавно я узнал от одной из жертв этой  кампании – Евгения Вишневского (известный автор многих книг, пьес, спектаклей, радио- и телепередач), который тогда нигде «не состоял», что он был подвергнут «исключительной» мере наказания – исключению из рядов ДОСААФ.

Г. И. Марчук обладал не только бесспорным научным авторитетом, но и ораторским даром увлечь людей. Однако на этот раз его заключительное выступление было уже бессильно успокоить перевозбужденную публику. В итоге открытым голосованием почти единогласно была принята самая «ястребиная» резолюция, причем произошел беспрецедентный в истории случай – против голосовали только директор института и секретарь парторганизации. Сразу после собрания Гурий Иванович пригласил меня в свой кабинет, и я стал свидетелем редкой смены, когда он, никогда не знающий поражений, анализировал свои ошибки: взволнованно ходил и вслух сам с собой рассуждал, что надо было ему не упускать инициативу, а выступить вначале, задать нужный тон собранию и повести коллектив за собой <…>

Ильин В. П. Бесценный опыт общения // Андрей Петрович Ершов – ученый и человек. Новосибирск, 2006. С. 251–253

Страница 1 из 14 Все страницы