Вместо предисловия * «Повесть о генетике», напечатанная в международном журнале литературы и общественных проблем (Нью-Йорк – Тель-Авив – Париж) «Время и мы», 1980. № 50.

Великие слова прозвучали однажды при обстоятельствах, к тому не предрасполагавших: «Прости им Господи, ибо не ведают, что творят».

Знали, что творят, те, кто уничтожал науку и ее лучших представителей, кто исповедовал новое «учение» Лысенко – коронованного отпрыска жандарма и знахарки – рожденного послереволюционной реакцией. Предательство и террор стояли у его колыбели. Чтобы выдвинуться, занять пост, нужны были не научные заслуги, не знание истины, а безусловная готовность предать ее. Так было, и так остается по сей день.

Доминирующее положение в крысиной иерархии занимает тот, перед кем умолкают. На промежуточных ступенях генератором власти может стать только рычаг, нажимаемый сапогом вышестоящего. Никто из прислужников Лысенко не мог отговориться незнанием, они ведали, что творили, их оправданием была необходимость подчиниться силе – боязнь за свою шкуру.

Ламарк сформулировал свою теорию эволюции за сто сорок лет до августовской сессии Всесоюзной Академии Сельскохозяйственных Наук имени Ленина, которая заседала с 31 июля по 7 августа 1948 года и впервые в истории провозгласила ошибочную предпосылку его великой теории – наследование признаков, приобретенных в индивидуальном развитии – государственной доктриной. Я сама своими глазами читала в «Правде» утверждение этого рода, преподнесенное не со стыдом, а фанфарно. Лысенковщина ни в малейшей степени не заслуживает имени ламаркизма. Ламаркизм – благородное учение. Прогресс – не следствие борьбы за существование, взаимного уничтожения. Он – изначальное свойство живого. Способность самосовершенствоваться – неотъемлемый атрибут живого.

Я хорошо знала ламаркистов. Александр Александрович Любищев и Павел Григорьевич Светлов – мои друзья. Лев Семенович Берг – мой отец. Борис Михайлович Кузин известен мне только по литературе, у нас есть общие друзья, он фигурирует в книге Надежды Яковлевны Мандельштам. И у меня чувство, как будто мы с ним знакомы. Ни один из них не стал под знамена лысенковщины. Оно и понятно. В дарвинистскую эру диктата они были антидарвинистами. В антинаучную эру – они оставались учеными.

II.1. Русские эволюционисты ХХ века

Осуществившиеся прогнозы и заблуждения В. И. Вернадского

Осуществившиеся прогнозы

Блажен, кто посетил сей мир

В его минуты роковые!

Его призвали Всеблагие

Как собеседника – на пир.

Он их высоких зрелищ зритель,

Он в их Совет допущен был –

И заживо, как небожитель,

Из чаши их бессмертье пил! Тютчев

Владимир Иванович Вернадский (1863–1945) относится к числу титанов мысли и нравственности, которыми человечество вправе гордиться. Вернадский – не только великий ученый, он также – общественный деятель высочайшего ранга и политик. В каждой отрасли своей деятельности он – преобразователь. Программа его преобразований порождена его сверхъестественной способностью создавать новые отрасли науки, одновременно заостряющие мысль и дающие экономический эффект, а главное, его прозрением будущего человечества, высокой оценкой творческого потенциала отдельной личности и страстным желанием воплотить в жизнь в глобальном масштабе, применительно ко всему человечеству, свой идеал, издавна и по сей день маячащий на горизонте – идеал свободы, равенства и братства людей, представителей всех рас и национальностей, граждан всех государств мира.

Считанные единицы среди ученых: Аристотель, Гете, Ламарк, Леонардо да Винчи, Пастер, Лавуазье, Ломоносов (список можно продолжить) могут сравниться с Вернадским по способности владеть на профессиональном уровне материалом разных наук. Но и от них Вернадский отличается мастерством синтеза далеко разошедшихся отраслей знания и высоким даром предвиденья будущего. Создавая новую отрасль знания, Вернадский привносит в нее исторический принцип. Минералогию, замкнувшуюся в начале ХХ-ого века на классификацию минералов по химическому составу, Вернадский превращает в историческую минералогию, в отрасль созданной им науки – геохимии, исследующей историю атомов земной коры.

Перспектива использования атомной энергии в практических целях, наряду с наукой о биосфере, становятся главными центрами притяжения внимания Вернадского, после того как он 20 августа 1908 года в Лондоне, на заседании Британской Академии наук услыхал доклад

Джона Джоли (John Joly, 1857–1933) о радиоактивности и ее значении для геологии. Вернадского по праву считают одним из основателей радиационной геологии. Наряду с Андреем Белым и Велимиром Хлебниковым он входит в число тех, кто первыми указали на угрозу самоуничтожения, грозящую человечеству в результате варварского использования атомной энергии. Предостережение, сделанное в 1922 году в условиях жесточайшей из деспотий, Вернадский сопровождает призывом к политическому преобразованию строя.

Пример синтетического творчества Вернадского – создание им новой отрасли естествознания, новой науки – биогеохимии. Предмет биогеохимии – роль живых существ в размещении атомов различных веществ в пространстве, или, говоря словами Вернадского, роль биогенной миграции стомов в геологической истории Планеты. Оболочку Планеты, заселенную живыми существами, Вернадский называет «биосферой», а всей совокупности живых существ, заселяющих сферу жизни, присваивает имя «живого вещества», подчеркивая тем самым химический аспект созданной науки. Концепция живого вещества биосферы, по мысли Вернадского, выходит далеко за пределы химического аспекта. Вернадский обращается к источнику энергии химических реакций, лежащему в основе геохимической активности живого вещества. Источник этой активности – излучения Солнца. Вернадский превращает биогеохимию в биогеокосмохимию, и его живое вещество предстает перед нами как субстанция, осуществляющая связь миров, как посредник между человечеством и Вселенной.

Неизменность – в течение всей геологической истории Земли – количества солнечных излучений, достигающих поверхности Земли, и геометрическая прогрессия размножения живых существ всех уровней организации убеждают Вернадского в вечности существования и в неизменности фундаментальных черт биосферы. Утверждая, что количественные соотношения живого вещества, взятого в целом, и косного вещества биосферы неизменны, Вернадский связывает это утверждение с представлением об эволюции биосферы. В поле его зрения – фундаментальные черты взаимодействия живой и косной материи: биогенная миграция атомов из косной материи в живую в процессе жизнедеятельности организмов и в обратном направлении, в результате смерти организмов. Вернадский не только выявляет направленное повышение темпа биогенной миграции атомов и обусловленное этим повышением увеличение использования живым веществом биосферы преобразованной энергии солнечных излучений, но и указывает механизм этого закономерного процесса.

Всецело принимая селекционный принцип Дарвина, Вернадский делает вклад в эволюционную теорию, поднимая ее на высший уровень. Главная заслуга Дарвина – поиск элементарного эволюционного явления, возникновения нового наследственного полезного признака не на организменном, а на популяционном уровне организации жизни. Изменение, чтобы быть наследственным, должно возникать не у организма, его счастливого обладателя, а в половой клетке его родителя. Постулат Ламарка о влиянии непосредственного окружения на изменившийся организм отпал сам собой. Естественный отбор Дарвина – это индивидуальный внутрипопуляционный отбор. Вклад Вернадского в эволюционную теорию – это переход от рассмотрения эволюционных событий с дарвиновского популяционного уровня на видовой уровень организации живого вещества биосферы. Если в биоценозе имеются два вида, жизнь которых неразрывно связана с концентрацией атомов редкого элемента, преимущество в межпопуляционном соревновании в пределах биогеоценоза принадлежит виду, обладающему более быстрым способом захвата этого вещества. Межгрупповой – межпопуляционный и, в конечном счете, межвидовой отбор приводит к повышению темпа биогенной миграции атомов биосферы в целом.

Вернадский называет селективное преимущество повышенной устойчивостью и применяет этот принцип к загадочному явлению огромного преобладания в составе живого вещества соединений, вращающих луч поляризации влево. Левовращающие полимеры обладают, по мнению Вернадского, большей устойчивостью в организованности живого вещества, чем правовращающие. Выдвинутый Вернадским принцип селективного преимущества нового вида, живое вещество которого характеризуется более быстрым темпом биогенной миграции атомов, дает материально-энергетическое обоснование явлениям, хорошо известным лесоводам, биоценологам и ботаникам-систематикам. Речь идет о снижении в ндивидуальном развитии биогеоценоза родового коэффициента биогеоценоза: отношения числа родов к числу видов, до единицы, когда преобладают роды растений, представленные одним единственным видом.

Знакомясь с трудами палеонтологов, Вернадский сформулировал и второй принцип биологической эволюции биосферы – усовершенствование и рост в течение геологического времени центральной нервной системы, мозга животных, увенчанное возникновением мозга человека. Изучая историю эволюционных идей, Вернадский познакомился с работами современника Дарвина, геолога и биолога, американца Д. Д. Дана (1813–1895) и убедился, что Дана, отмечая неуклонное усовершенствование центральной нервной системы в процессе эволюции животных, ввел термин «цефализация». Прогрессивную эволюцию мозга, то есть принцип цефализации, Вернадский назвал принципом Дана.

Законы биологической эволюции биосферы – принцип интенсификации биогенной миграции атомов, сформулированный Вернадским, и принцип цефализации Дана – легли в основу прозрения – прогноза Вернадского о неизбежном подъеме биосферы на уровень ноосферы, где разум человека становится силой общепланетного масштаба, силой, преобразующей условия существования человека и его жизненный уклад на разумных началах. Обоснованию неизбежности преобразования биосферы в ноосферу Вернадский посвящает книгу «Научная мысль как планетное явление» и статью, написанную 15 декабря 1943 года, «Несколько слов о ноосфере». Оба творения Вернадского – страстный призыв к объединению человечества, к преодолению вражды между людьми, разъединенными по территориальным, расовым, национальным признакам. Вернадский показывает, как в результате использования всё новых источников энергии и введения технических усовершенствований безгранично расширяется возможность встреч и контактов между пространственно разобщенными людьми, как создается возможность, говоря словами поэта, «повествовать еще не жившим»   * Первая строфа стихотворения А. Блока (10 мая 1910 года):

Повествовать еще не жившим.

Началом зарождения ноосферы Вернадский считает возникновение – в процессе цефализации человеческого разума – способности направлять и интенсифицировать свободную биогеохимическую энергию в соответствии с материальными нуждами человека. Биогеохимическая энергия – движущая сила биологической миграции атомов. Вернадский различает три типа биологической миграции атомов. Типы отличаются друг от друга по степени участия разума: намерения, воли, способности к экстраполяции животного или человека в реализации перемещений.

Первый тип биогенной миграции атомов – это обмен веществ организмов с окружающей средой. Превышение притока вещества в организм над убылью обеспечивает на определенном этапе жизни организма его рост и размножение. Второй тип биогенной миграции атомов, возвращение вещества из состава живых организмов в косную материю, связан со смертью. Третий тип биогенной миграции атомов – сознательное перемещение живыми существами атомов косной материи при строительстве гнезд, сот, сооружений термитов, при создании подземных укрытий: нор, тоннелей, при добывании пищи.

Все три типа биогенной миграции атомов находятся под прогрессирующим воздействием разумной деятельности человека. Первый и второй типы претерпевают преимущественно количественные изменения.

Переход от кочевого образа жизни к оседлости и изобретение земледелия обеспечили надежность превышения притока вещества над убылью в процессе обмена веществ, скотоводство дало в руки человека не только более надежный, чем охота, способ добывания пищи, но и тягловую силу животных. Удлинение жизни людей замедлило возврат в косную материю «захваченных» у нее атомов. Эти медленные процессы не идут ни в какое сравнение с безудержным преобразованием биогенной миграции атомов третьего типа, с момента возникновения человека и до наших дней. Разум мыслящего человека – главное условие подъема биосферы на высший уровень, на уровень ноосферы.

Способность человека направлять биогенную миграцию атомов в соответствии не только с материальными, но и с духовными потребностями человека, как и само возникновение духовного мира мыслящего человека, стали изначальными предпосылками формирования ноосферы. Вернадский относил их к самым важным событиям в геологической истории нашей планеты. Эти предпосылки – превращение биогеохимической энергии перемещения атомов косной материи в культурную биогеохимическую энергию, как и последовавшие за ним возникновение и развитие научного понимания окружающего мира. Целью научного творчества Вернадский считает объединение человечества в единое целое, создание всемирного государства во главе с людьми, способными использовать науку для подъема благосостояния народа.

В книге Вернадский перечисляет уже существующие зачатки этого преобразования биосферы в ноосферу: преобразующее значение науки, образование научного аппарата – академий, исследовательских институтов, создание аппарата просвещения – медицинских и юридических школ и преобразование этих школ в университеты, возникновение международного научного языка латыни, изобретение книгопечатанья, создание архивов, библиотек, научных обществ, организацию национальных и международных съездов и их публикаций.

Особое значение Вернадский придает, разумеется, прогрессирующей демократизации мира. Укрепление деспотических режимов в России и Германии Вернадский относит к временным преходящим явлениям, тормозящим, но не способным остановить демократизацию мира. Даже военные столкновения косвенным путем способствуют демократизации. Поражение – удел государств с деспотическим режимом. Оптимизм Вернадского зиждется на его способности мыслить в масштабе тысячелетий и на его убеждении, что никакой режим не в силах остановить развитие науки. Прогресс науки создается творческими личностями, теми, кто способен бесстрашно противопоставить силу своего разума воинственному государственному догматизму своего времени. Рождаемость таких личностей не подвластна режиму, не ограничена никакими обстоятельствами пространства и времени. Их мало, но они есть всегда и везде.

Устранение преград на пути воплощения в жизнь творческого потенциала каждого человека – мерило демократичности политического уклада государства, залог его прогрессивного развития. Вернадский перечисляет страны, где творчество освобождено от цензурных ограничений. Процесс демократизации мира имеет локальные замедления и даже приостановки различной длительности, но общая прогрессивная направленность процесса (преодоления вражды и деспотизма) – не прерывается никогда.

Книга, написанная во славу грядущего мирного существования человечества, создавалась ее автором в условиях чудовищного попрания – со стороны государства – неотъемлемых в условиях демократии прав человека, вплоть до права быть. Тридцатые годы ХХ века, когда Вернадский на страницах своей книги приводил научно обоснованные, неоспоримые доказательства направленности хода мировой истории по пути к ликвидации деспотических режимов и разрозненности рода человеческого, были годами подготовки Сталиным войны России с капиталистическим Западом. Истинным мотивом войны было стремление Сталина к мировому господству. За пропагандистским лозунгом дело не стало. Преступная агрессия именовалась воплощением в жизнь завета Ленина – свержение капиталистического строя, воцарение мирового коммунизма.

По мысли Маркса, грядущая ликвидация капитализма – неизбежный результат классовой борьбы. Лозунг «Пролетарии всех стран, объединяйтесь» – был призывом к этой борьбе. Ленин предрекал воцарение мирового коммунизма в результате победоносной войны первого коммунистического государства с капиталистическим миром. Не исключено, что победа страны с коммунистическим режимом, его страны, нужна была Ленину для осуществления той же цели, что и Сталину. Победа обеспечивала личное господство над миром. Цель всех грандиозных преобразований промышленности и сельского хозяйства – победа в грядущей войне. Индустриализация промышленности означала немедленное создание Военно-Промышленного Комплекса (ВПК) и выпуск сотен тысяч тракторов для обработки отнятой у крестьян земли. Сталин не помышлял создать ВПК без закупки технического оборудования Комплекса на том самом благоденствующем Западе, который он вознамерился покорить. Валюту для закупок могло дать товарное зерно, проданное Западу. Производителем товарного и всякого другого зерна были крестьяне. Десять лет назад они, жертвуя жизнью, на полях сражений Гражданской войны отвоевали землю у помещиков и, впервые в истории России, землепашец стал владельцем земли и собранного им урожая. Государственное планирование производства не распространялось на продукцию сельского хозяйства. Беспрецедентные в истории человечества преобразования сельского хозяйства были предприняты Сталиным с целью передать в собственность государства землю и собранный в предусмотренном планом количестве урожай. На глазах Вернадского, полжизни отдавшего борьбе за превращение землепашца в землевладельца, осуществлялась реставрация крепостного права. Отнятая у крестьян земля поступала, вместе с выращенным урожаем, в собственность государства. Безземельные крестьяне, ставшие членами артелей, были превращены в батраков, исполнителей плана поставок, составленного Районным Комитетом Партии ближайшего города. Оплата поднадзорного труда была поставлена в зависимость от выполнения плана. Крестьяне были прикреплены к земле, лишены права покинуть артель. Закрепощение было узаконено постановлением XVI Съезда Партии – земля передавалась в дар членам артелей «на вечное пользование».

Приведу одно из бесчисленных свидетельств реставрации крепостничества. У касс всех аэродромов Советского Союза появилось объявление: «Билет выдается по предъявлению паспорта». Паспортов члены артелей были лишены. В довершение близнецового сходства положения члена артели и крепостного крестьянина, принадлежащего, наравне со скотом, землевладельцу, каждому члену артели (главе семьи), был выделен клочок земли, приусадебный участок. Урожай с участка, как и с помещичьего надела у крепостных, обеспечивал землевладельцу поставку новых поколений крепостных. Дети членов артели были лишены всех человеческих прав наравне с их родителями. Истребление миллионов крестьян и реставрация крепостного права под лозунгами: «ликвидации кулачества как класса», «всеобщей коллективизации», «оснащения сельского хозяйства передовой техникой», по мысли Сталина, обеспечивало повышение производительности труда крестьян, поставку товарного зерна в необходимом количестве для создания ВПК и, в итоге, победу в грядущей войне.

Те же тридцатые годы, кровавые годы всеобщей коллективизации были временем натравливания народа России на будущего врага. А врагом был объявлен весь капиталистический мир, в первую очередь – США, всего десять лет назад создавшие организацию АРА (ARA – American Relief Administration) для помощи голодающим за пределами своей страны, включая Россию. Первым актом сценария натравливания был арест ни в чем не повинных людей, интеллигентов: ученых, инженеров, врачей, ветеринаров… Жертвами террора становились члены партии, большевики, возглавлявшие командные органы Партии, соратники Сталина по революционной борьбе, входившие в ближайшее окружение Ленина. Н. И. Бухарин был среди них. Их судили как врагов народа, вредителей, подкупленных иностранными разведками Запада. Пытками и шантажом их вынуждали признать свою вину. Вынесенный судом приговор – смертная казнь. Трудящиеся всего Советского Союза, все – без единого исключения, должны были, голосуя на бесчисленных собраниях по месту работы, публично выразить свое одобрение приговора, свою веру в существование за рубежом могущественных сил, враждебных первому в мире государству рабочих и крестьян. Трудящиеся, ознакомленные с чудовищными преступлениями приговоренных, единогласно выражали свое одобрение приговора и свою веру в готовность врагов напасть на Советский Союз.

Мой отец, Лев Семенович Берг, в то время – член-корреспондент Академии Наук, обязан был присутствовать на собраниях и участвовать в голосовании. Он, вегетарианец, сторонник отмены смертной казни, имел смелость манкировать. «Неужели никто в Академии не протестовал против смертной казни?» – спросила я его. «Мне известен один случай, – сказал отец, – на вопрос: «Кто воздержался?», поднялась одна рука. Это был Вернадский. На вопрос председателя о мотивировке Вернадский ответил: «Я против смертной казни».

Скромность протеста Вернадского говорит о многом. В 1906 году Вернадский, член только что созданной Верхней Палаты законодательных организаций Империи, Государственного Совета, заседавшего под председательством Николая II, вышел из Совета в знак протеста против отказа Совета утвердить представленный Думой законопроект об отмене смертной казни. Вернадский был единственным членом Совета, подавшим голос за утверждение этого закона. Четверть века спустя, в 1930 году на собрании академиков он решился поднять руку на вопрос «кто воздержался?». Он был единственным, кто в робкой форме заявил протест, единственным, в чьем лице барометр, измеряющий силу полицейского зажима демократии, показал близкую к максимальной величину.

Книгу «Научная мысль как планетное явление» Вернадский писал в тридцатые годы. Говоря о свободе научного творчества как о неотъемлемой черте демократии, Вернадский пишет, что свобода научного творчества в России, как и демократия, вообще отсутствовали при царизме, отсутствуют и после его свержения. Приостановку движения России по пути к ноосфере Вернадский оценивает как явление локальное и преходящее, способное затормозить, но не остановить навсегда глобальное продвижение человечества по пути к ноосфере. В дневнике того же времени, когда создавалась книга, Вернадский,  потрясенный террором и «разложением партии», предрекает скорую гибель режима, оценивает существующее положение как «преходящее, а не достигнутое». Менее резкая, чем в дневнике, форма осуждения режима и предсказания его скорой гибели – в книге – обусловлена не расчетом на милость цензуры. Книга, в отличие от дневника, – это обращение автора к читателю. Мягкость формулировок – показатель уважения автора к читателю, вне зависимости от степени расхождения их взглядов. Вернадский не сомневался, что цензура, невежественная, рабски подчиненная диктатуре режима, не пропустит в печать книгу, где автор прославляет свободу творчества как неотъемлемое условие продвижения по пути к царству разума. Книгу «Научная мысль как планетное явление» Вернадский адресовал не своим современникам, а идущим им на смену «еще не жившим».

Статью «Несколько слов о ноосфере» Вернадский писал в самом конце 1943 года, в преддверии победы Советского Союза в альянсе с западными демократиями: США, Англией и Францией – против гитлеровской Германии. Воодушевленный уже наметившейся победой в мировой войне, Вернадский рассматривает поражение национал-социализма как победу идей исконного равенства и грядущего братства людей всех рас, национальностей,  свободных граждан всех государств мира над идеей существования высшей расы и ее права покорять и уничтожать людей по произволу ее фюрера. Союз с западными демократиями Вернадский рассматривает как уже осуществленную демократизацию его страны, как шаг по пути к ноосфере. Предоставление Вернадскому слова на страницах научного журнала «Успехи современной биологии» (том 18, вып. 2, стр. 113–120, 1944. Москва) не было знаком демократизации, ослабления сталинского деспотизма, а фальшивкой, ни к чему не обязывающей в дальнейшем Советский Союз перед западными державами. Мировая слава Вернадского и пребывание в США его сына Георгия Вернадского, историка России, профессора одного из крупнейших университетов США, предопределили публикацию статьи. В 1945 году статья «Несколько слов о ноосфере» была опубликована в США в переводе на английский Г. Б. Вернадского, под заголовком: “The biosphere and the noosphere”, в журнале American Scientist. Vol. 33, N°1, p.1–12. В качестве приложения в том же номере журнала помещена статья, написанная в 1938 году, трактующая различие живой и косной материи.

Вернадский умер за 4 месяца и 3 дня до поражения Германии. Совет Министров Советского Союза вынес постановление об увековечении памяти великого ученого, об издании полного собрания его трудов, включая хранящиеся в его архиве рукописи. Ревнители памяти Вернадского – В. С. Неаполитанская, А. Д. Шаховская, К. П. Флоренский и Ю. П. Трусов – подготовили к изданию «книгу жизни», как именовал ее Вернадский,: «Химическое строение биосферы Земли и ее окружения», книгу, где Вернадский подвел итог научной деятельности всей своей жизни, и книгу «Научная мысль как планетное явление». Обе книги были включены в подготовленные тома и обе натолкнулись на противодействие. Решение Совета Министров было вынесено до поражения Германии, когда демонстрация свободы мысли перед партнерами по альянсу имела значение. Осуществление решения Совета Министров пришлось на время, когда альянс распался, и отпала необходимость демонстрировать демократизм советского режима. Известна неблаговидная роль члена-корреспондента Академии Наук СССР, будущего академика и вице-президента Академии Наук А. П. Виноградова, ученика Вернадского и его преемника в созданных Вернадским лаборатории и институте. Публикация обеих книг была им заблокирована.

Опущенный Сталиным железный занавес исключал какую бы то ни было возможность воздействия со стороны Запада на внутреннюю политику подъяремной Сталину страны. Вопрос о публикации этих трудов Вернадского отпал сам собой и не возник в течение десятилетнего правления Хрущева. Публикация мировоззренческих произведений Вернадского понадобилась тем, кто пришел на смену свергнутого Хрущева, а цель публикации была та же, что в годы военного альянса с западными демократиями: демонстрация идейного альянса с США, исключающего вражду. Теперь, в 1964 году США и Советский Союз были равноправными партнерами по переговорам о разрядке международной напряженности путем сокращения и взаимной инспекции арсенала ядерного оружия.

Предлагая Советскому Союзу вступить в переговоры, США ставили условием вступления демократизацию Советского Союза, предоставление народу права отстаивать мирную политику своего государства. США делали ставку на предотвращение агрессии со стороны Советского Союза по воле народа. Участие в переговорах о разоружении, о разрядке международной напряженности в качестве равноправного партнера, обеспечивало Кремлю возможность, выдавая себя за лидера в борьбе за мир, за отказ от ядерного оружия, одновременно создавать пятую колонну в тылу врага, партнера по мирным переговорам. Кремль безоговорочно гарантировал демократизацию своего строя. Политзаключенные исчезли в одночасье. Участников крепнущего демократического движения неизменно сажали за решетку, но теперь их подразделили с помощью угодливых судей и врачей на уголовников и умалишенных, которых распределяли по лагерям и по тюрьмам, специально оборудованным под психиатрические больницы.

Демонстрация свободолюбия и пацифизма свято соблюдалась при выступлениях политических деятелей за рубежом. Распоясавшийся Хрущев, забыв о недавнем уроке, преподанном ему президентом США Кеннеди в связи с кубинским кризисом, нарушил табу молчания о неизменности агрессивных намерений подвластной ему державы. Бреши в железном занавесе, созданные в первые годы его правления, позволили просочиться информации о насильственном, по решению суда, лечении от психических заболеваний участников демократического движения. Над соглашением об участии Кремля в переговорах о разоружении, о разрядке международной напряженности нависла угроза расторжения.

Лидер борьбы за мир во всем мире лишался возможности создать пятую колонну в тылу врага, а тщательно спланированное натравливание народов Запада на правительства шло полным ходом. Щедро финансируемые Кремлем форумы протеста молодежных, женских организаций, ассамблеи «обеспокоенных врачей» требовали от своих правительств по обе стороны Атлантического океана идти навстречу мирным инициативам Советского Союза, задабривать его с целью предотвратить атомный удар с его стороны. Не правительствам, а народным массам принадлежат слова: “better red then dead” и “besser rot als tot”. Победа Кремля в завещанной Лениным войне казалась обеспеченной. Угроза расторжения соглашения поставила Кремль перед необходимостью демонстрировать демократичность своего строя и предотвратить проникновение за рубеж сведений об истинном назначении своего ядерного оружия.

Мне известны три акции Кремля, отсрочившие его отстранение от участия в переговорах о предотвращении войны на пятнадцать лет. Все три датированы октябрем 1964 года.

1. Снятие Хрущева с поста генерального секретаря Коммунистической партии Советского Союза. Отсутствие демократизации строя и возврат к сталинским методам управления, наряду с поддержкой монополии лысенковщины в биологии и в управлении сельским хозяйством были среди предъявленных ему обвинений.

2. Ликвидация монополии Лысенко в биологии, снятие позорящих ярлыков с генетиков, приказ-фарс Высшей Аттестационной Комиссии присвоить степень доктора биологических наук генетикам – светилам науки – без защиты диссертации; указание ВАК утвердить в степени доктора биологических наук тех, кто защитил диссертацию, но кому, по приказу свыше, ВАК в утверждении не отказывала, но кого в степени не утверждала. Н. В. Тимофеев-Ресовский, ученый с мировым именем, генетик, защитивший диссертацию, не касаясь генетических проблем, а посвященную, по его выражению, «Вернадскологии» – роли растений в очистке водоемов от радиоактивного загрязнения, годами ждал утверждения в степени.

3. Снятие цензурного запрета с трудов Вернадского.

Карьерные соображения тормозить публикацию двух заблокированных книг Вернадского исчезли. Полнейшую свободу мысли в демократической Стране Советов возвестила миру публикация книги «Химическое строение биосферы Земли и ее окружения». В книгу включена статья «Несколько слов о ноосфере», библиография научных трудов Вернадского, тематически связанных с данной книгой, обширные комментарии и статья А. П. Виноградова «Краткие биографические данные и характеристика научной, педагогической и общественной деятельности В. И. Вернадского». Виноградов не упускает случая показать свою приверженность критериям добра и зла власть предержащих, критериям, ничего общего с демократией не имеющих.

О судьбе книги «Научная мысль как планетное явление» я пишу со слов Г. В. Гегамяна, ныне парижанина, великого поборника вклада Вернадского в науку, автора статей о Вернадском и о его «биосферологии», прорвавшихся в печать в Советском Союзе в восьмидесятые годы. Книга была издана Издательством «Наука» в Москве в 1977 году. Разрешению издать эту книгу, полученному академиком А. Л. Яншиным – председателем Редакционно-издательского Совета Академии Наук, предшествовали, насколько мне известно, вопиющие нарушения элементарных прав человека и возобновление угрозы расторжения переговоров о разрядке международной напряженности. Цензура – говорил Яншин Гегамяну – так исказила текст книги, что Яншин ждал возможности переиздать ее. В 1990 году Яншин услыхал имя Вернадского, произнесенное Горбачевым с трибуны. В беседе Горбачев поведал ему, что его жена Раиса Максимовна, профессор марксизма-ленинизма, ему «все уши прожужжала», настаивая на публикации трудов Вернадского.

Книга «Научная мысль как планетное явление» была сдана в набор 23 апреля 1990 года, подписана к печати 24 октября 1990 года и опубликована в 1991 году Издательством «Наука» в Москве. В 1997 году книга издана по-английски, в переводе Б. А. Старостина (Издательство Неправительственного Фонда В. И. Вернадского) в Москве. Составители включили в книгу статью «Несколько слов о ноосфере» и даты жизни Вернадского, не без умолчаний – дань ушедшему в прошлое.

Публикация двух книг: «Химическое строение биосферы Земли и ее окружения» и «Научная мысль как планетное явление» подвела итог научной деятельности Вернадского –  естествоиспытателя и историка, наделенного даром прозрения будущего человечества, светлого будущего – сквозь темную завесу современности. Общественная и политическая деятельность Вернадского – обладателя высоких идеалов и внутренней свободой бескорыстного выбора пути их осуществления – еще ждет историографа, способного донести до людей истину, не подчиняясь ни внешнему цензурному гнету, ни самоцензуре.

В то время, когда Вернадский вступил на арену политической деятельности, на рубеже XIX и XX столетий, российское самодержавие находилось в конфликте со всеми слоями общества, включая дворян – землевладельцев, а именно к ним принадлежал Вернадский, собственник 400 десятин земли в Тамбовской губернии. Отмена крепостного права Александром II (за два года до рождения Вернадского) не обеспечила крестьянам ни материального благосостояния, ни возможности приобщиться к общественной и культурной жизни страны. Реформа была, в сущности, сменой одного способа закабаления большинства народа протиснувшимся к власти меньшинством – на другую форму закабаления. Помещики остались собственниками земли, а земельные наделы, которыми помещик обязан был снабдить каждую крестьянскую семью – источники прокорма рабов и воспроизведения ими нового поколения рабов для наследников рабовладельца – были переданы в собственность крестьянам. На крестьян была возложена обязанность выкупить эти наделы у помещика. Государство выплатило помещикам стоимость земельных участков, а крестьяне оказались должниками государства. Рассрочка выплаты долга простиралась чуть ли не на столетие. Выплата была отменена реформой революции в 1905 году.

Помещичьи земли облагались налогом с площади землевладения, а не с дохода с продажи урожая. Подоходный налог был введен по предложению Вернадского, члена Государственного Совета в 1908 году. Помещик оставался эксплуататором крестьян, превращенных из рабов в батраков. Освобождение крестьян сняло с помещика обязанность заботиться о своих рабах. Забота перекладывалась на государство, а государство использовало средства, получаемые от помещиков, не на заботу о крестьянах, о народе в целом, а на военные нужды. Недовольство помещиков вылилось в организованный протест не только против имущественного неравенства, но и против отсутствия права голоса у большинства народа. Лучшая либеральная, вдохновленная альтруистическими идеалами часть помещиков, к которой принадлежал Вернадский, обращалась к правительству, требуя не только мероприятий, обеспечивающих материальное благосостояние крестьян, но и уничтожения сословных различий в участии в политической жизни страны. По сути дела требования сводились к переустройству управления государством, к коренному ограничению власти самодержавия. В обход правительственных санкций создавались Комитеты помощи голодающим крестьянам, сбор ими добровольных пожертвований со всей страны, объединение деятелей земств, региональных организаций помещиков. Последовал созыв первого Всероссийского Земского съезда, который состоялся в 1904 году в Петербурге. Впервые правительству было предъявлено требование предоставить право самоуправления для всей страны, требование, ограничивающее произвол самодержавия.

Съезд сыграл огромную роль в преддверии революции 1905 года. Демократизация России – создание Верхней и Нижней Палат управления государством: Государственного Совета и Думы, создание Конституционно-демократической партии, формирование Временного правительства, беспредельная свобода печати, многопартийность, равенство мужчин и женщин, отмена черты оседлости, прекращение дискриминации по сословным, национальным различиям и, самое главное, созыв Учредительного Собрания – совершались при непосредственном участии Вернадского.

Один из первых Комитетов помощи голодающим крестьянам был комитет Вернадского, созданный в 1891 году во время катастрофического неурожая. Как постоянный член земства Тамбовской губернии, где располагалось его поместье, он входил в число инициаторов Всероссийского земского съезда и был его депутатом. Свои высокие университетские и академические позиции он использовал для поддержки революционного движения. В 1905 году он был членом ректората Московского Университета. Он добился от правительства указа о неприкосновенности территории Университета, запрета полиции вступать на территорию Университета и предоставил ее рабочим-революционерам для проведения митингов. Как академик и член ректората Университета, он входил в Верховный Совет.

Когда, в соответствии с законодательством Столыпина, полевые Суды и смертная казнь по их приговорам, стали главными и весьма эффективными орудиями борьбы помещиков против крестьян-бунтовщиков, Вернадский, член Государственного Совета внес в Совет утвержденный Думой законопроект об отмене смертной казни. Добиться отмены смертной казни ему, как известно, не удалось, но его выступление в защиту бунтовщиков говорит о том, что у него был свой план мирного урегулирования взаимоотношений помещиков и крестьян.

Классовую борьбу, которую Маркс назвал двигателем прогресса, Вернадский считал разрушительной силой. Вернадский, политический деятель и помещик-землевладелец руководствовался в своей деятельности убеждением, что интересы предпринимателей и рабочих, как и помещиков и крестьян – не антагонистичны. Их общие интересы сводятся к повышению эффективности и облегчению труда, извлечению максимального дохода и выгодного для обеих сторон распределения прибавочной стоимости. В 1917 году Вернадский занимал пост замминистра просвещения и был председателем Земельного Комитета Временного Правительства. 21 июля в письме жене он писал: «Можно с тем же правом, как говорят об эксплуатации рабочего, говорить об эксплуатации капиталистами и рабочими в совокупности творцов и создателей орудий производства».

Записи Вернадского советского времени, не предназначенные для печати, содержат прогноз раскрепощения творчества, направленного на удовлетворение материальных и духовных нужд народа: «Необходима организация государства при бесправном – de jure или de facto – положении творческих производительных сил страны, из них главнейшие – крестьянство и интеллигенция. В той или иной форме это наблюдалось в самодержавной России и наблюдается в Советской» * Вернадский В. И. «Пересмотреть все основы нашей жизни»: [из дневников (окт. – нояб. 1920 г.)] // Век ХХ и мир. 1989. № 6. С. 40–43. . Целью политической борьбы Вернадского с самодержавием было создание демократического государства, где правовое положение и возможности созидания творческих личностей, безотносительно к их сословному положению, были бы гарантированы со стороны государства. Прогрессивная организация государства, по мысли Вернадского, базируется на соблюдении со стороны государства равенства прав граждан, включая представительство в органах государственной власти.

Пахотная земля и урожай должны стать собственностью крестьянства. Государственное законодательство должно предоставить владельцу земли право передать землю своим потомкам. Право наследования земли, в корне отличное как от порядков аренды, так и от порядков общинного землевладения, по мнению Вернадского, позволяло возложить на собственников земли охрану плодородия почвы, необходимую ввиду намечавшегося уже тогда прогрессирующего оскудения плодородия почвы. Государственный план землепользования, включающий заботу о плодородии почвы, создан ученым почвоведом. Вернадский, еще будучи студентом, вступил на поприще естествоиспытателя как почвовед, ученик великого основателя русского почвоведения В. В. Докучаева, вместе с которым он участвовал в создании почвенных карт России. До конца своих дней Вернадский оставался почвоведом, «виднейшим представителем школы Докучаева», как именуют его историки науки.

Первой публикацией Вернадского была статья «Материалы к оценке земель Нижегородской губернии. Отчет нижегородскому губернскому земству». СПб., 1885. Вып. 5, стр. 34–37. Одна из трех последних статей, опубликованных при жизни Вернадского, 59 лет спустя: «О значении почвенной атмосферы и ее биогенной структуры» * Почвоведение. 1944. № 45. С. 137–143. . Насколько мне известно, государственное законодательство западных демократий находится в соответствии с программой Вернадского. Во Франции, например, прогрессирующее дробление земельных участков при передаче земли многочисленному потомству предотвращено соответствующим законом.

Большевистский путч 25 октября 1917 года, разгон новой властью Учредительного собрания, замена созданного при участии Вернадского правового государственного строя деспотией, нацеленной на завоевание мира, принудили Вернадского отойти от политической деятельности.

А. В. Лапо, геолог, великий почитатель Вернадского, взявший на себя титанический труд составителя книги «В. И. Вернадский. Pro & Contra», в статье «Миры Вернадского: от кристалла до ноосферы» (стр. 7–28) описал последнюю политическую акцию Вернадского так: «После переворота, совершившегося 25 октября 1917 года, и ареста министров Временного правительства в подполье был образован Малый Совет министров, в состав которого вошел и В. И. Вернадский. В ноябре 1917 года Малый Совет министров успел опубликовать в нескольких газетах воззвание: „От временного правительства“, в котором советское правительство объявлялось незаконным, и вся полнота власти передавалась Учредительному собранию, которое должно было вскоре состояться. Реакция большевиков была мгновенной: газеты, опубликовавшие это воззвание, были сразу же закрыты, а члены Малого Совета министров подлежали аресту. Известен указ Ленина Военному трибуналу – вынести свой вердикт арестованным. Друзья Вернадского, включая его врача, выхлопотали ему командировку на юг от Академии Наук для восстановления пошатнувшегося здоровья. Вернадский уехал в Полтаву к брату жены, Натальи Егоровны. Вскоре его киевские друзья перетянули его в Киев».

Вернадский – великий провидец будущего, знаток всемирной истории, заместитель министра просвещения и глава Земельного комитета Временного правительства, свергнутого большевиками, написал в дневнике 24 марта 1918 года: «сразу погибла не только вековая историческая задача русского государства – конституционность, которая еще недавно казалась близкой. Но погибла и народная вековая мечта – земля». В апреле 1917 года Ленин, вернувшись в Петроград из Швейцарии через Германию, воспользовался введенной Временным правительством свободой печати для публикации Апрельских тезисов – призыва свергнуть Временное правительство. Тринадцатый пункт «Тезисов» объявлял в числе задач нового правительства национализацию земли.

Преступления Сталина 1930 годов: реставрация крепостного права, превращение крестьян в батраков, лишенных права владеть землей и урожаем, и физическое уничтожение миллионов крестьянских семей под лозунгами всеобщей коллективизации и уничтожения кулачества, как класса, были воплощением в жизнь тринадцатого пункта Апрельских тезисов. Вернадский имел все основания написать в дневнике в марте 1918 года – «погибла земля» * Elleinstein J. D’une Russie à l’autre: vie et mort de l’URSS. Paris: Messidor/ Editions sociales, 1992. 763 p. .

По мысли Ленина, государство, возглавленное Коммунистической партией, став владельцем всех материальных и духовных ценностей страны, сумеет употребить их на создание военного потенциала, достаточного для покорения мира. Победа державы, сплотившей народ под знаменами коммунизма, над соединенными силами капиталистических стран и последующее насильственное насаждение строя страны-победительницы во всех государствах покоренного мира завершит борьбу за построение коммунистического общества во всем мире. Предоставляя право собственности земли государству и лишая этого права народ, Ленин ввел рабовладение.

Провиденческий дар Вернадского охватывал события, далеко выходящие за пределы его прогноза: краха земельной политики режима. Как уже сказано, Вернадский в дневнике тридцатых годов предрек скорую гибель коммунистического режима. Пролиферации террора тридцатых годов, самоистребление правящей партии, истребление интеллигенции и наиболее работоспособной части крестьянства Вернадский назвал паническим террором. Он ошибался. Террор не был паническим. Вернадский не понял, что тщательно спланированное властью всенародное одобрение вынесенного Судом приговора к смерти «врагам народа», якобы подкупленным разведками вражеских стран капиталистического Запада, понадобилось правительству Советского Союза, чтобы убедить народ в оборонительном характере той войны, которую в бешеном темпе оно готовило.

Вернадский разделял существующее по сей день заблуждение всех известных мне историков и экономистов по обе стороны Атлантики, касающееся оценки причин загадочной приостановки Сталиным всеобщей коллективизации, когда он разрешил крестьянам вернуться из уже созданных Коммун и товариществ по совместной обработке земли (ТОЗ-ов) – к своей земле. Что же побудило Сталина опубликовать 2 марта 1930 года его знаменитую статью «Головокружение от успехов», приостановившую коллективизацию? Отнюдь не боязнь народного сопротивления. Дело в том, что «колхозы» того времени – ТОЗ-ы и Коммуны, владеющие на законных основаниях землей своего хозяйства, в корне отличались от Артелей, этих объединений безземельных крестьян, своего рода мастеровых, производителей скупаемой государством товарной продукции, как например, дегтя, дранки – деревянного покрытия крыш. Сталин узаконил национализацию земли, ограбление и закрепощение крестьянства, сделав Артель единственным типом коллективного хозяйства. Предоставление каждому члену Артели, главе семьи приусадебного участка – для воспроизведения и прокорма рабов – сделало Артели приемлемыми для крестьян, и уменьшило тяготы краха Сталинских земельных реформ. Приусадебные участки кормили страну.

Новоявленные Артели должны были снабжать хлебом крестьянство всей необъятной страны. Сеять рожь и пшеницу на приусадебных участках было запрещено. Урожая хлебов, выращенного, по планам Районных Комитетов партии ближайших к колхозам и совхозам городов, не хватало для прокорма возросших в числе потребителей. С 1962 по 1999 год Россия импортировала хлеб.

Пушкин – великий знаток истории крепостничества, в стихотворении «Деревня», написанном им в июле 1819 года, определил рабовладение, как насильственное присвоение труда, собственности и времени земледельца.

Не видя слёз, не внемля стона,

На пагубу людей избранное Судьбой,

Здесь Барство дикое, без чувства, без Закона,

Присвоило себе насильственной лозой

И труд, и собственность, и время земледельца.

Склонясь на чуждый плуг, покорствуя бичам,

Здесь Рабство тощее влачится по браздам

Неумолимого Владельца.

Особого внимания, наряду со словами «барство дикое», заслуживают слова «Склонясь на чуждый плуг». При монголах орудия обработки земли были собственностью крестьян. Налог взимался «с сохи» или «с плуга». Налог с собственников сохи был меньше, чем с собственников плуга. Орудия обработки земли Сталинских Артелей поступили в свое время вместе с землей в собственность государства. Орудием обработки земли приусадебных участков служила лопата. Не принадлежащую ему землю член артели обрабатывал, «склонясь на чуждый плуг». Монголы призывали в армию сыновей только многодетных семей. Только третий сын нес воинскую повинность. Религия порабощенного народа, его церкви и монастыри, священники и монахи не подлежали уничтожению. При царе единственные сыновья не подлежали призыву. При Советской власти – подлежали. Сравнение трех деспотий, их налогообложения, законов призыва в армию и принуждения порабощенного народа к единомыслию показывает усиление гнета по мере смены угнетателей.

Самая жестокая из трех деспотий – советская власть просуществовала 70 лет (1921–1991), три поколения, и была свергнута при участии народа. Всему миру становились известны имена Солженицына, Сахарова, Елены Боннер, Буковского, Алика Гинзбурга, Галанскова, Вадима Делоне, Литвинова младшего, Горбаневской, Марченко, Сергея Ковалева, Ларисы Богораз – представителей поколения, оправдавшего и воплотившего в жизнь прогноз Вернадского.

Делая рабовладение необходимым условием завоевания мирового господства, Ленин предопределил крах созданного им режима. Воплощение в жизнь плана Ленина им самим и его преданными последователями: Сталиным, Хрущевым, Брежневым, Андроповым, Черненко и Горбачевым завершилось не победой коммунистического строя над капитализмом, а крушением коммунистического строя.

Погибая, ленинский способ претворения в жизнь созданной Марксом утопии разделил участь двух других попыток – со стороны государств – воспользоваться для обогащения казны посулами преобразователей природы – алхимиков и лысенковцев.

Порок ленинской версии научного коммунизма, алхимии и лысенковщины – в игнорировании степени устойчивости элементов, слагающих систему, подлежащую преобразованию. Атом, ген и индивидуум, суверенная личность, подлежащая преобразованиям, оказались неподвластными знахарствам преобразователей природы. Алхимики не могли знать, что атом равнодушен к своему пребыванию в составе любого вещества и что нет химических реакций, способных превратить атом неблагородного металла в атом золота. Гибель алхимии была заслугой ее приверженцев. Алхимики доказали, что достичь преобразования элементов химическими средствами невозможно. Музей алхимии в Праге – памятник их заслуг.

Лысенковщина и ленинизм, ленинская программа завоевания коммунистическим режимом мирового господства оправдания не имеют. Невежество и кровавые средства достижения в принципе недостижимой цели отличают оба злосчастья от алхимии. Ко времени насильственного введения новой доктрины под именем «мичуринской биологии», лысенковщины в агрономию, ее абсурдность была уже вне сомнения. Основной постулат лысенковщины – «переделка наследственности под воздействием внешних условий» – был опровергнут задолго до замены научной агрономии лысенковским шарлатанством. В 1948 году, когда наука была изгнана из всех сельскохозяйственных дисциплин и из раздела медицины, ведающего наследственными заболеваниями, не было нужды доказывать, что наследственные задатки равнодушны не только к воздействию среды, но и к признакам организма, ими же порожденного, как равнодушен атом кислорода к своему пребыванию в молекуле воды или в молекуле окиси железа. Медики знали, что излечить наследственное заболевание можно, но что никакое лечение не способно предотвратить передачу потомкам наследственного недуга. Генотип, совокупность наследственных задатков, хранилище информации о прошлых достижениях – программа реализации достигнутого. Ни одна программа не способна совмещать реализацию того, что в ней заложено, с изменением кода в соответствии с меняющимися условиями существования.

Разделавшись с лысенковщиной, сперва Брежнев, а затем – Горбачев ухитрились, как говорится, и невинность соблюсти, и капитал приобрести: приостановить вред, наносимый лысенковщиной и продемонстрировать перед всем миром очередную ложь – отказ от сталинских методов управления, отказ, о котором ни Брежнев, ни Горбачев и не помышляли. Ленинский план покорения мира армией рабов, вдохновленных лживой пропагандой об оборонительном превентивном характере войны, план завоевания мирового господства с помощью оружия, созданного рабским трудом, план этот имел не больше шансов воплотиться в жизнь, чем план создать материальную базу победоносной войны лысенковскими методами на колхозных полях.

Миф о наличии врага, замышляющего вот вот напасть на мирное государство рабочих и крестьян, должен был как нельзя лучше служить цели превращения подданных созданной Лениным страны в быдло, сплоченное страхом вокруг любимого вождя, готовое броситься в бой, чтобы предотвратить нападение жаждущего крови агрессора. Невежество создателя этого бредового плана поражает. За массовым психозом любви к тирану дело не стало. Обеспечить материальное благоденствие страны, необходимое для ведения победоносной войны, труд рабов не может. Назвав Сталинский террор паническим, Вернадский ошибся в предназначении террора. Дьявольский смысл террора тридцатых годов не мог уложиться в сознании Вернадского. Он считал террор средством подавления сопротивления народа режиму. Чудовищное число жертв террора среди крестьян и интеллигенции, наиболее творческой части народа, было для Вернадского мерилом вовлечения народа в борьбу и предвестьем скорой гибели режима.

События последнего десятилетия ХХ века показывают, что провидческий дар не изменил Вернадскому, когда он предсказал скорую гибель коммунистического строя в борьбе с народным сопротивлением. Когда, 19 августа 1991 года, Ельцин – первый всенародно избранный президент Российской республики, борец против Коммунистического режима – стоял на танке перед Белым домом Москвы в окружении сочувствовавшей ему толпы, народ и армия были на его стороне. Я знаю со слов участников сопротивления попытке реставрации сталинизма, что манифестации протеста в Москве и в Ленинграде насчитывали сотни тысяч людей. Возрождение демократии в России в результате гибели большевистского режима осуществилось в точном соответствии с прогнозом Вернадского тридцатых годов. В дневнике того времени и в рукописи «Научная мысль как планетное явление» Вернадский предсказал скорую гибель режима. Самое удивительное в этом прогнозе – краткий срок существования большевистского строя, постулированный ученым.

Три столетия монгольского ига, три столетия гнета самодержавия и захват власти большевиками с помощью оружия, и их гнет – потяжелее монгольского и «барства дикого» помещичьей России – не давали ни малейшего повода для оптимистического прогноза Вернадского. Многовековая история России гарантировала Всесоюзной Коммунистической Партии большевиков трехсотлетнее пребывание у власти.

 



Страница 10 из 23 Все страницы

< Предыдущая Следующая >