Отъезд на новое место

Осталось нас на ферме чертова дюжина, и с нами все тот же «вуса». С уходом в горы тупейного художника он снова стал приобретать мягкие очертания и походить на человека. Теперь он один отвечал за наши души. Ермек, с разрешения своих родителей, забрал меня к себе в землянку. Доходяг «вуса» переселил в мой катух. Там было тесно, но тепло. Мы ждали прихода за нами автомашины. Верховная наша власть объявила нам, что каждый из нас может в любое время суток покидать ферму без разрешения только на восток, в сторону гор. На запад же, где находилось уйгурское село, и на другие оставшиеся стороны света, передвижение категорически запрещалось, в противном случае, нарушитель считался беглецом. Топлива у нас не было. Поэтому многие уходили в горы за валежником, в изобилии валявшимся у берегов реки.

«Вуса» жил в конторе фермы. Как-то он пригласил меня к себе и сообщил, что собрал из зарплаты тысячу с лишним карбованцев и хотел бы их отослать семье. Он просил меня сходить с ним в село на почту и оформить там почтовый перевод. Я, конечно, согласился, но просил прихватить с собой в село наших доходяг с той целью, чтобы они там несколько подзапаслись продуктами. А то, мол, они свой «сухой» паек добивают, а машины все не слышно. «Вуса» страшно боялся, чтобы там, за пределами теперешней территории его заключенные не попались бы какому-нибудь начальству. Возможен нагоняй: распустил арестантов. В конце концов, он все же согласился. Когда я сообщил об этом своим товарищам, все обрадовались и стали запасаться соответствующими торбами.

На следующее утро вся наша инвалидная команда под моим и надзирательским началом двинулась к селу. У самого села «вуса» произнес строгую речь и потом только отпустил зэков, наказав им через час собраться «у этого самого места».

Вскоре во дворах жителей стал слышен лай собак, а я с «вуса» пошел к почте. Там мы быстро отправили деньги. Выходя из почты «вуса» заявил, что у него болит зуб, и предложил сходить к врачу. Когда он скрылся в кабинете у врача, я вышел на крылечко. Вдали слышался лай собак: то мои друзья собирали милостыню. Я сошел по ступенькам, и быстро помчался на собачий лай.

На втором этаже одного деревянного дома я нашел своих. Они за круглым столом спеша захлебывались чаем, а собравшиеся уйгурки заполняли их торбы тем, чем сами были богаты. От них мы уже пошли по другим домам. Нас везде приглашали. Некоторые узнавали меня по моему бизнесу.

Когда торбы были наполнены до отказа, я построил свою команду и повел ее «на то самое место». Там уже ожидал нас «вуса». Я ему отрапортовал:

− Гражданин начальник! Все двенадцать человек, я тринадцатый, налицо. В настоящем походе никаких крупных происшествий не произошло, за исключением – у чеченца Ахмета собаки порвали штаны.

***

Дней через десять, после этого похода, за нами пришла полуторка. Когда мы уезжали, высыпало на двор все население фермы. Перед посадкой в машину, я тепло попрощался со всеми как со старыми знакомыми. Все желали мне счастья и скорого освобождения. А когда я садился, Ермек подбежал ко мне и поцеловал мою руку, руку «тяжкого государственного преступника».

Февраль 1970 года, г. Иссык

Страница 15 из 15 Все страницы