• К 100-летию А. И. Фета. Часть 1
• К 100-летию А. И. Фета. Часть 2
• К 100-летию А. И. Фета. Часть 3
• К 100-летию А. И. Фета. Часть 4

А. И. Фет. Философские письма

Письма, предлагаемые читателям, представляют собой выборку из электронных писем, отправленных А. И. Фетом сыну в период с 1999 по 2005 год. А. И. постоянно жил в мире идей, и некоторые письма мирно передают эти идеи и мысли. Другие — результат телефонных дискуссий на ту или иную тему: наука, литература, искусство, общество… В таких письмах слышны отголоски этих дискуссий. Но все они — готовые эссе, отражающие личность автора.

Письма расположены в хронологическом порядке. Немногие сопутствующие замечания личного характера, касающиеся адресата и его окружения, по понятным причинам редактором опущены. Для удобства читателей письма снабжены заголовками.

Социальный инстинкт

13 мая 1999 г.

Чувство солидарности между людьми не связано лишь с определёнными религиями или доктринами. Оно глубже и происходит от открытого Дарвином социального инстинкта. Наряду с инстинктом внутривидовой агрессии, служащим для охраны охотничьей территории, эволюция выработала этот другой, ещё мало изученный инстинкт, побуждающий животных жить стадами. Если первый из них можно сравнить с «силой отталкивания», то второй напоминает «силу притяжения». Все высшие животные (за отдельными исключениями, когда всё же присутствуют пережитки этого инстинкта и можно предполагать его выпадение) живут стадами, а это значит по Дарвину, что для вида выгодна также взаимопомощь индивидов – а не только враждебность. Вся общественная жизнь животных построена на напряжении, создаваемом взаимодействием этих двух инстинктивных мотиваций. Понимание этого механизма только в последнее время начинает привлекать внимание биологов.

Дарвин написал не только «Происхождение видов», но и другую, мало понятую книгу – «Происхождение человека», где и содержится указанное открытие: оно старше лоренцовой внутривидовой агрессии, но ему не повезло. Из этой второй книги усвоили только доказательства происхождения человека. Всё остальное – и социальный инстинкт, и половой отбор – было заброшено, по историческим причинам. «Борьба за существование» настолько fascinated the minds of the European mankind, что стали думать только о «войне всех против всех», представляя себе таким образом историю видов и историю человечества. Эта искажённая перспектива эволюции, к сожалению, распространённая пропагандистом дарвинизма Гексли, нашла себе опору в древней пословице (bella omnium contra omnes) и очень подошла к эпохе империализма и соперничества европейских держав. Она стала особенно популярна в Германии, где её поддержали так называемые «социал-дарвинисты» во главе с (увы, настоящим!) учёным Эрнстом Геккелем. Брошюры социал-дарвинистов читали даже те, кто не мог прочесть серьёзные книги – например, молодой Адольф Гитлер. Они произвели на него сильное, даже решающее действие. Толкование дарвинизма как науки, оправдывающей «борьбу между расами», надолго скомпрометировало самую идею эволюции, вызвало попытки её опровергнуть и отвлекло внимание от второй книги Дарвина.

Между тем в этой книге объясняется образование племён, как продолжение (а по существу – расширение) социального инстинкта. Дальше я излагаю мои собственные идеи. Расширение социального инстинкта на более обширные группы – союзы племён и государства – привело к образованию сообществ, уже не предполагавших единое происхождение, и даже не всегда единый язык. Это удивительное явление нельзя уже объяснить одними генетическими факторами, но у человека есть, как мы теперь знаем, ещё вторая – культурная система наследственности. Так образовались государства. Этот процесс распространения социального инстинкта культурными средствами и сделал возможной историю, какой мы её знаем. Там, где он не пробил себе дороги, осталась племенная разрозненность, даже в пределах одной расы, как у греков. Преодоление этой племенной розни потребовало следующего этапа глобализации социального инстинкта – на всё человечество. Начало этого можно проследить уже в древности, но после Великой французской революции, провозгласившей «права человека», началась реакция. Это было типичное в истории отступление к традиции, наподобие контрреформации 17-го века, покончившего с «преждевременным» Возрождением. Национальные государства подняли на щит понятие «нации», а затем и «расы». Началась эпоха национализма, а в конце её – фашизма.

Обо всём этом я теперь пишу подробно. Так вот, с моей точки зрения, вторая мировая война была столкновением мировой культуры с враждебным ей трибализмом (не знаю, есть ли русский термин).

Страница 1 из 30 Все страницы